Итак, ее зовут Татьяна!

Итак, ее зовут Татьяна!

* * *

Благая весть.

Мы с Сережей были женаты уже больше года и уже мечтали о малыше. 7 апреля 2013 года - в день Благовещения Пресвятой Богородицы я получила поистине благую весть – беременна! Месяц уже! Правда, тихонечко подозревала уже об этом. Порадовался и Сережа!

Врачи посоветовали сделать УЗИ, чтобы убедиться, что все хорошо. На мониторе я увидела маленькую, едва заметную, точечку размером меньше шарика ручки. Точка росла и увеличивалась на глазах. Я была так тронута, что из кабинета вышла с УЗИфотографией этого пикселя, с широкой улыбкой и в слезах счастья. Я уже любила эту махонькую точечку, больше всего на свете.

Малыш рос каждый день, каждый час. На втором УЗИ в 12 недель его рост уже был около 7см, и он вполне был похож на человечка! И ручки, и ножки. И даже сердечко билось! Быстро-быстро! Мне дали вторую фотографию моей лялечки.

А в 21 неделю на плановом УЗИ ребеночек был уже таким большим, что не помещался целиком под сканер, поэтому фотографировать не стали. Зато малыш показала своей ручкой «козу», сложив средний и безымянный пальчики, а мизинчик и указательный, наоборот, вытянув. Это был знак: «У меня все отлично!»

Роды.

Приближалась дата родов, срок поставили 9 декабря. Но уже после 38 недели все могло случиться в любой день. Но мы с ребеночком договорились, что встретимся именно в декабре. Почему-то мне не хотелось рожать в ноябре. И к животу привыкла было. Наступил декабрь. Я ждала 6 число. Потому что сама родилась 6 февраля, а Сережа 6 мая. Но оно прошло без каких-либо признаков на роды. 7 декабря легла в роддом, заранее. Прошло и седьмое число, и восьмое. Ночью начинались схватки, но днем отпускало, и так продолжалось три дня. В коридоре роддома висела икона Божьей матери с младенцем, я молилась ей, чтобы хорошо разрешиться. В понедельник на осмотре врач сказал – что сегодня к вечеру рожу. Никаких! Наоборот, уснула ночью сладким сном, без задних ног, как говорится. Это было очень кстати. Нужно было набраться сил к предстоящей самой важной в моей жизни встрече с моим малышом. Под утро вторника 10 декабря 2013 года схватки были реже, но продолжительнее. Я с нетерпением ждала осмотра, но почему-то врачи не торопились, наверное, мне так казалось.

Из смотровой меня сразу перевели в предродовую палату, провели необходимые процедуры. Врачи удивлялись – как это я все еще сама хожу на ногах – ведь вот-вот все начнется.

После самого мучительного предродового часа (приходилось лежать под капельницей на спине – в положении, крайне не удобном при схватках), когда я сама уже поняла, что все – меня перевели в родильный зал. Подошли потуги, и буквально на третьем выдохе родила. Все происходило так быстро, что даже дышать, а тем более правильно дышать, казалось не возможным. Даже опомниться не успела. А может, просто представляла роды по-другому. Но это было уже не важно. Время было 9:55. В этот день я рожала первой.

– Девочка! – сказала медсестра.

Об этом я уже знала.

– Посмотри на дочку.

И, держась за ручки кресла, я слегка привстала и увидела мою крохотулечку. Она лежала маленькая, непонятно на кого похожая, с насупленными бровками, вытянутыми губками, и не понимала что происходит. Потом доченьку положили мне на живот, грязную еще. Правда, грудь не дали. Я обняла малышку своими руками, измазалась.

– Рост - 52см, вес – 3386грамм! Сергеева, слышишь? – спрашивала медсестра.

– Ага, – кивнула я.

– Группа крови, вторая отрицательная, - прозвучало озабоченно (У меня-то была третья, положительная).

– Все хорошо, у папы такая же, – почему-то уверенная в своем ответе, заявила я (но как оказалось, у папы первая, отрицательная. Где-то ошиблись, нужно будет потом перепроверить).

Мне принесли телефон. Первый звонок был конечно Сереже, который с минуты на минуту ждал радостную весть. В его голосе слышны были нотки волнения. Потом позвонила бабулям, дедулям, тетям и многим другим кому могла. Дедушка Слава когда узнал, даже расплакался в трубку. Все были рады и поздравляли нас.

Нас оставили в родовой палате. Врачи медсестры пошли к другим роженицам. Доченька лежала под кислородом и негромко плакала:

– Ма! Ма! Ма! Ма!

А я дрожащим голосом отвечала:

– Доченька, я здесь. Здесь я, родная моя, – но подойти не могла, не было сил.

Итак, ее зовут Татьяна!

Через четыре часа дочку принесли в палату. У нее лоб был темный, это немного меня испугало – не родовая ли травма. Но когда присмотрелась, поняла, что это от волос. На голове у малышки были длинные темные волосы, которые легким пушком на лбу переходили в брови. Ушки, спинка тоже были в волосиках, а щечки в бакенбардах. Темно-карие глазенки на красном-красном, как красно солнышко, лице. И плакала малютка по-особенному, не как все дети. Теперь уже не «Ма! Ма! Ма! Ма!», а «Ле! Ле! Ле! Ле!» Медсестра показала, как нужно правильно пеленать, как правильно прикладывать к груди, и ушла.

До родов я очень боялась этого момента, не знала, как нужно будет ребенка брать, что с ним делать – он ведь вон какой маленький и хрупкий. Но когда взяла дочку на руки, материнское чувство проявилось сразу же, а страхи и сомнения ушли. Малышка мирно посасывала грудь, я еле стояла на гудящих от усталости ногах, и не верила, что все, что происходило в палате, происходило именно со мной. Вот она, кровиночка моя, маленькая такая, беззащитная. Столько неописуемых чувств…

В первую ночь пришлось не сладко, из-за неумения своего. Я кормила малышку, а она засыпала раньше, чем успевала наесться. Я клала лялечку в кроватку, и спешила прилечь сама, все еще не было сил, да еще сидеть не могла, а стоять было тяжело. А голодная пассия просыпалась чаще и чаще. А на вторую ночь догадалась кормить лежа, дочка насыщалась, и по три часа спала спокойно, а я успевала чуть поспать, и даже высыпаться. В палате нас было шестеро: три мамы и три девочки-дочки. Девочка Амина не хотела брать мамину грудь, а маленькая Злата постоянно хотела кушать, что у ее мамы не успевало накапливаться молоко. Да еще малышка ни на минуту не отпускала маму – просыпалась сразу же и плакала громко. А я смотрела на свое чудо и радовалась, что у нас с ней получилось быстро найти общий язык, мы друг друга не обижали. Даже когда в столовую уходила, я договаривалась с дочкой, что она будет спать и не будет плакать, а та слушалась!

* * *

Уже два дня как дочь родилась, а мы с папой все еще не определилась с именем. Я пела песенки, разговаривала с малышкой, но когда обращалась к крохотульке, то и дело пыталась назвать по имени, а его все еще не было. Мне нравилось имя Полина, но я смотрела на дочурку и кивала головой:

– Не Полина ты, не похожа на Полину.

И если бы меня не звали Ириной, то, возможно, звали бы так дочь.

Бабушки звонили каждый день и спрашивали об имени, а у мамы не было ответа. Кукамай предложила, чтобы меня назвал папа. Сережа сказал:

– Таня. Татьяна. Мы же на этом имени остановились в последний раз. Хорошее ведь имя.

С именем вот еще такие истории произошли. Маме моей – бабушке Юле – про имя сообщила Настя – моя сестра. Бабуля тогда сидела в гостях у двоюродной тети Луизы, и как-то обсуждали имена. Тетя Луиза заявила: «Таней, наверно, назовут, у вас среди родственников ведь много Татьян!». И в тот момент как раз звонит Настя и говорит: «Они вроде Таней хотят назвать». Вот ведь как.

А еще оказалось, что рядом в соседнем доме живет моя подруга Полина, она тоже на 2 месяца раньше родила дочку Сонечку. И как-то в переписке она спросила про имя. Я говорю: «Таня. Татьяна». Она очень удивилась, потому что до этого за несколько дней ей приснился сон, где я называю свою дочку Таней. Вот ведь совпадение. Может это значит, что не ошиблись с именем, правильно назвали. Дай Бог, чтобы оно принесло счастье нашей любимой дочурке.

* * *

В субботу, 14 декабря нас выписали домой.

Утром прошел обход врачей, деткам, убрали пуповины и обработали ранки.

– Ребенок у вас первый. Вы племянников нянчили, наверное? – спросил педиатр.

– Нянчила, но с такими маленькими не приходилось дело иметь, - ответила я.

– Да? – удивился врач, – У Вас хорошо получается.

Меня порадовали эти слова.

Позвонили папе.

– Вот те на! – заявил папа, что это меня даже немного расстроило. Папа-то думал, что не раньше понедельника мы объявимся.

Позвонили бабулям с дедулями – они мигом собрались к нам в гости. Сережа, сестры Настя и Света, племяш Кирилл навели порядок у нас дома, украсили мишурой и шарами квартиру – ведь скоро Новый год! Приготовили детскую кроватку, наварили вкусного, мясного борща. А затем приехали за нами в роддом.

А потом подъехали асанне Лена, асатте Саша, тетя Лиля, тетя Луиза, тетя Алена, Артур с Есенией. А уже дома встретились с кукамай Юлей и кукащи Славой.

На выписке, когда медсестра вынесла Таню к родственникам, Кирилл спросил: «А почему у нее нет ни одного белого зуба?»

Первый месяц.

В первый месяц перед Танюшей стояла задача расти и расти, и с ней она хорошо справлялась: спала часто, кушала и снова спала. На ночь я ей надевала подгузники – поэтому и дочка просыпалась только молочка поесть – а его, Слава Богу, было достаточно. Приходили домой врач и медсестра, показывали, как обрабатывать пупочек, и давали е ценные рекомендации.

Во сне Танюша улыбалась. Но пока только во сне.

В две недели малышка уже разглядывала окружающее ее пространство. Я выкладывала ее на животик, она любила так засыпать. А еще Таня любила, когда ее брали на руки, чтобы держали вертикально, слегка придерживая неокрепшую головку.

В три недели уже ловила взглядом яркую игрушку, которую мама и папа водили то влево, то вправо. А еще как раз в этом возрасте у нас начались колики. Каждый вечер около десяти часов животик болел, я давала Танюше эспумизанчик и укроп заваривала. И клала себе на живот. А дочка лежала ничком, присасывалась к груди и засыпала. Потом я клала ребенка в кроватку, но под утро кроха спала с нами на диване. Потому что ночью очередной раз покормить я брала ее к себе, а потом и сама засыпала.

Таня часто губки сворачивала в трубочку. Потом оказалось что это у нее от папы, я случайно увидела этот жест у него на лице, когда он играл на компьютере и всем телом и мимикой пытался помочь своему танку…

А еще Таня не могла поворачивать голову, силенок не было, но когда была на руках у мамы, тянулась губками к тите. Было так забавно наблюдать за этим. Вот ведь природные инстинкты!

Как-то в гости пришел Кирилл с мамой. Пока взрослые пили чай на кухне, он проставил к кроватке стул, и сам забрался в нее, а маленькую Таню аккуратно подвинул! Вот что выдумал!

* * *

За первый месяц мы выросли хорошо. На 4сантиметра, и в весе прибавили 1400грамм. И весила уже 4800грамм. Я перестала ее пеленать и начала одевать ползунки.

Второй месяц.

В феврале папа уехал в Заповедник, и мы с Танюшей неделю пожили в деревне у бабушки. Первый раз в баньке помылись, легонечко попарились. Дочка уже узнавала маму, отличала ее от других.

Лежа на животе, приподнимала голову.

Когда хочет спать, она напевала песенку, похожее на мурлыканье, бабуля Лена говорит, что так делал папа. Ну еще она начала болтать по-своему. По-своему, потому что это не было похоже на привычное для малюток «агу», «аге» и т.п.

А еще она кулачком махала так, что это было похоже на бокс. Я все подначивала ее: «Жестче удар! Жестче!» Но потом это все прошло.

В Канаше папа купил круг для купания, который нам сразу очень понравился. Таня весело барахталась в воде и любила лежать на спине. И когда ее переворачивали на животик, чтобы поплавать, она сама возвращалась в то же положение.

* * *

За второй месяц мы набрали еще килограммчик и 4см, так что после деревни из шерстяного пеленального одеяла торчали ножки, поэтому пришлось переодеть в комбинезон, который от племяша Кирилла остался.

Три месяца.

Таня уже играла с подвешенными над кроваткой игрушками. Как-то случайно переложила с руки в руку погремушку – для меня и это большое достижение.

Тихонечко училась переворачиваться, на бочок со спины уже получалось.

Когда ела уже кулачком, а потом и раскрытой ладошкой придерживала мамину грудь.

В 3,5 месяца (24 марта) мы первый раз громко захохотали. Как раз приходила подружка моя Авелина с годовалой дочкой Женечкой. Что тогда рассмешило Таню только ей известно, да и то не помнит уже наверно, но когда Авелина брала ее на руки она заливалась смехом, а вместе с ней и мы. Минут десять мы так прохохотали, я даже на видео успела снять.

Нам на очередном медосмотре нам назначили курс общего массажа и электрофорез на шейные позвонки, потому что Танюша не могла поднимать голову, когда ее тянули за ручки. Первый день массажа прошел более-менее, потому что это как раз было после первого в жизни продолжительного хохотания. Но потом Таня плакала, так что я ей давала даже грудь, чтобы ее успокоить, пока медсестра проводила процедуру. В общем, весь курс так и не прошли, только семь дней. Но эффект был. Сразу же научились переворачиваться, и голову поднимать высоко.

Ближе к четырем месяцам я перестегнула комбинезон из конверта в ножки – вот как вытянулась Танечка!

Однажды в гости пришел Кирилл. Он очень любил Таню, норовил ее поднять, пальчиками водил по щечкам сестренки, целовал ее. Я была занята стиркой, а племяш рассматривал свои журналы. Таня заплакала. Кирилл подошел со стульчиком к кроватке, включил мобиль, в обе ручки сунул по погремушке, а в ротик попытался соску положить. Словом – успокоил ребенка, и дальше пошел читать.

А потом я Таню забрала на кухню. Обычно, когда готовлю, я ее кладу на животик на стол. Тут мне нужно было отлучиться в зал, и я попросила Кирилла следить, чтоб не кувыркнулась кроха на пол. Вернулась на кухню, услышав шуршание фантика, а мальчонка Тане конфетку шоколадную в рот сует. Уж не знал, что ей нельзя такое кушать. Из добрых побуждений: кто же, если не брат сестренку угостит конфеткой. По-своему, молодец.

Четыре месяца.

С каждым месяцем были новые успехи и достижения. Таня уже громко смеялась, когда подкидываешь легонечко, или щекочешь ножку. Играла с игрушками, хватала за волосы, лицо, изучала предметы, кружку. Кстати, к бутылочке была равнодушна, а соску-пустышку вообще не воспринимала, поэтому мы сразу учились пить с кружечки, а с ложечки уже умели. Сначала воду, а потом и сок яблочный свежевыжатый через терку попробовали.

Поначалу она не любила одеваться: как дело доходило до шапки – криков было! А потом приноровилась - гулять-то нравиться!

В четыре с половиной месяца хватала мамину грудь и запихивала в рот. Ну, если не ела, то щипала.

Как-то я спросила у нее, лежащей на кроватке голенькой: «Тебе хорошо лежать?» - «Да!»-вскрикнула она.

Ручками Таня владела уже довольно хорошо. С их помощью она изучала игрушки, предметы, мамино лицо, волосы. В кроватке то и дело била по подвешенным игрушкам, и от восторга колесила ногами.

Мая Татьяну крестили в Церкови Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость в Канаше. Крестная мама – Наташа Денисова (она сама со дня на день ждала появления на свет своей доченьки), крестный папа – Женя Иванов – друзья семьи. На руках у крестного Таня не заплакала ни разу за всю церемонию(потом выяснилось, что так во время крестили, потому что уже через неделю, когда мы приехали снова в Канаш на Первомайские праздники, доченька уже ни к кому на руки не шла, плакала). Когда батюшка посадил Таню в чан и три раза полил святой водой, даже сам пригласил папу поближе, чтобы тот снял на видео. И еще один веселый момент был на Крестинах. У Тан на макушке волос почти не было (а только на затылке, но состригать нужно видимо с маковки). Батюшка подошел и говорит с юмором: «Ушки что ли отрезать?», а потом все ж подцепил немножечко волосиков своими ножничками.

Пять месяцев.

В пять месяцев, Таня сама переворачивалась, ела с ложки. Прикорм ввели без проблем. И кашу тертую через сито, и супчики-пюре, и фрукты ела с удовольствием.

Тянула руки, чтобы ее подняли; лежала на спине и играла ногами, а то и в ротик брала их.

Губами делала рыбку.

Полюбила массаж и купаться. До этого она боялась воды. Сначала плавали в ванной