Состояние и проблемы ВПК и конверсии ВПК

Проблема, стоящая перед ВПК – проблема конверсии. Она слишком сложна, не имеет простых решений, требует постоянного внимания и времени. Даже в США – стране с развитой рыночной экономикой и мощным гражданским сектором промышленности она потребовала осуществления крупномасштабного структурного маневра и радикального изменения всей системы закупок вооружений и военной техники.

Экономика СССР исторически складывалась как милитаризованная экономика, ориентирующаяся на сугубо затратную структуру производства, не способную к конкуренции, ориентированную на закрытый внутренний рынок. Попытки реформ, предпринимавшиеся в отдельные годы, не удавались. Складывалось впечатление, что созданная система не способна к реформированию эволюционным путем. Непосредственно военно-промышленный или оборонный комплекс постепенно обособился в самостоятельную организационную структуру, включавшую систему управления, предприятия и организации девяти министерств. В оборонном комплексе разрабатывали и выпускали далеко не только военную технику.

Так, например, в 1989 году доля непродовольственных товаров народного потребления и продукции гражданского назначения в общем объеме производства оборонного комплекса составила 40%. Этому, в частности, способствовала передача в 1987 году в состав оборонного комплекса предприятий реформированного Министерства легкой и пищевой промышленности.

Нередки случаи, когда доля выпуска военной продукции на предприятиях оборонного комплекса не превышала 10%, а целый ряд предприятий, относившихся к оборонным министерствам, вообще не выпускал никакой военной продукции. С другой стороны, продукцию военного назначения производили предприятия тех отраслей промышленности, которые организационно не входили в оборонный комплекс.

В течение длительного времени оборонный комплекс обеспечивался в приоритетном порядке финансовыми средствами, научно-техническими кадрами, материальными ресурсами. Учитывая положение, которое занимал в экономике страны оборонный комплекс промышленности, слабость гражданских отраслей промышленности, при разработке программы конверсии была принята концепция “физической” конверсии, то есть прямого перепрофилирования производственных мощностей оборонной промышленности на выпуск гражданской продукции.

Высвобождавшийся в результате сокращения производства разработок вооружения и военной техники производственный и научно-технический потенциал оборонных отраслей промышленности должен был использоваться в первоочередном порядке для выполнения государственных союзных целевых программ, обеспечивающих реализацию важнейших направлений научно-технического прогресса, в том числе развитие гражданской авиации, судостроения, космической программы научного и народнохозяйственного значения, средств связи, электронной техники и информатики, производства перспективных материалов и соединений высокой чистоты, экологически чистой энергетики, непродовольственных товаров народного потребления, технологического оборудования для перерабатывающих отраслей агропромышленного комплекса, легкой промышленности, торговли и общественного питания, медицинской техники, оборудования и приборов для экологических целей. Программа предусматривала создание 22 базовых межотраслевых научно-технических, технологических, инженерных и других центров конверсии научно-технического потенциала оборонного комплекса.

Принятая программа конверсии могла быть реализована только в условиях планово-распределительной экономики и была сопряжена с крупнейшими затратами как на разработку, так и на промышленное освоение новой продукции.

События осени 1991 года имели своим следствием, в том числе и радикальное изменение позиции нового руководства Российской Федерации по отношению к дальнейшей судьбе ВПК страны. Была принята концепция радикальных рыночных реформ и демилитаризации экономики. Новое руководство страны планировало осуществить крупнейший структурный маневр.

В течение ноября-декабря 1991 года была демонтирована отраслевая структура управления ВПК, ликвидирована Государственная комиссия Совета Министров СССР по военно-техническим вопросам, которая играла важную роль в старой отраслевой структуре управления промышленностью. Управление разработками и производством вооружения и военной техники полностью перешло к Министерству обороны. Логика событий требовала реорганизации Министерства, а также сложившейся системы закупок вооружения и военной техники.

ВПК, представляющий собой организованную структуру управления, объединяющую предприятия и организации, деятельность которого основывалась на государственном заказе, на централизованно распределяемых финансовых, трудовых и материально-технических ресурсах, после ликвидации планово-распределительной системы и либерализации цен стал зависеть только от объемов прямого бюджетного финансирования. Утратив командные посты в правительстве и возможность влиять на распределение бюджетных ассигнований, у ВПК оставалась последняя возможность бороться за свое существование в прежнем качестве – сохранить сам комплекс как связанную в единую организационную систему структуру управления и подчиняющиеся ей предприятия и организации. Однако в планах правительства по преобразованию оборонного комплекса важное место занимала программа приватизации. В соответствии с этой программой демилитаризацию производственного сектора промышленности и сферы НИОКР планировалось провести на основе развития негосударственных форм собственности и предпринимательства, сокращения государственных дотаций и свертывания неэффективных производств и предприятий, постепенного снятия ограничений на иностранную конкуренцию.

Первоначально при реализации этой программы главными задачами в области конверсии на этом этапе должны были стать сохранение наиболее важных элементов производственного и научно-технического потенциала предприятий оборонного комплекса России, их максимальное использование для реконструкции экономики, развития социальной сферы, для создания импортозамещающих производств, расширения экспортных возможностей страны. Предполагалось, что государство будет использовать широкий арсенал средств государственной поддержки конверсии оборонных предприятий. Среди них: бюджетное финансирование конверсии, льготное государственное кредитование, использование внебюджетных государственных фондов конверсии.

Поэтому одним из основных условий предоставления конверсируемым предприятиям и организациям материально-финансовой и технической помощи государства или содействия в предоставлении такой помощи со стороны отечественных и зарубежных инвесторов становилось изменение организационно-правовой формы собственности предприятий, их акционирование и коммерциализация в интересах эффективного функционирования в рыночных условиях.

Предполагалось, что разработка и производство вооружения и военной техники для российских вооруженных сил будет производиться небольшим количеством узкопрофильных и глубоко специализированных оборонных предприятий и организаций, принадлежащих государству и действующих на основе Положений о специализированных государственных предприятиях и о государственных научно-технических центрах. Кроме того, эти же работы могли, при необходимости, проводиться крупными диверсифицированными и независимыми от государства корпорациями, в которые преобразованы многие предприятия и организации оборонного комплекса в результате их разгосударствления. Их привлечение к выполнению военных заказов должно осуществляться по контрактам, полученным преимущественно на конкурсной основе в соответствии с Положением о контрактации по оборонным заказам, которые предстояло разработать. К тому времени должно было также быть реформировано Министерство обороны и система военных заказов. Большая часть предприятий должна переориентироваться на функционирование в условиях свободной экономики, на развитие гражданских и «двойных» технологий в целях достижения высокого качества продукции российского машиностроения, завоевания и удержания лидерства в отдельных областях научно-технического прогресса, закрепления позиций России на мировом рынке.

При реализации этой модели на государственные органы управления возлагались задачи создания макроэкономических условий выполнения военных заказов, определение условий контрактации выработки и реализации мобилизационной политики, обеспечение предприятий различными видами государственной помощи при изменении их загруженности оборонными заказами и т. д. Такова альтернативная концепция конверсии.

В условиях форсированного открытия экономики и одномоментного сокращения ассигнований на вооружения и военную технику в 1992 году более чем на 60% реализация такой альтернативной концепции требовала государственного регулирования системы закупок вооружения и военной техники, формулирования четкой промышленной, технологической и военно-технологической политики.

Однако вместо хорошо продуманной системы реализации этого замысла были в срочном порядке использованы заготовки конверсионных программ 1990 года, ориентированных на “физическую” конверсию, которые невозможно было реализовать в рамках новой экономической политики и безуспешные попытки предложений западным инвесторам отечественных проектов. Не случайно, в программах правительства на 1993-95 годы и на 1995-97 годы соответствующие разделы, посвященные приоритетам структурной политики, выдержаны в худших традициях чисто декларативных программ и не содержат ничего конструктивного. Отсутствие продуманной промышленной и технологической политики у правительства хорошо видны по таким декларативным моментам разделов программ, посвященных структурной политике как ориентация на «селективную политику», на «точки роста», на «эффективные инвестиции», на развитие экспортоориентированных производств и т. п., которые правительство за 4 года так и не смогло обнаружить.

Отсутствие новой военно-технической политики, отказ правительства от государственного регулирования системы закупок вооружения и военной техники, которое правительство по умолчанию «повесило» на Министерство обороны, резкое сокращение ассигнований привели к «фибрилляции» этой системы, последствия которой сказываются и сегодня.

Ход событий 1992-1995 годов показал, что правительство по ряду причин не смогло и не захотело последовательно выдержать задуманную концепцию конверсии и фактически ситуация вышла из-под контроля исполнительной власти и, хотят этого или нет в правительстве, все выглядит так, как будто реализуется простейшая концепция демилитаризация экономики – любой ценой избавиться от неэффективных производств, предоставив предприятиям и организациям право самим искать место в новой экономической ситуации. Основным и единственным механизмом реализации такой «концепции» является бюджетная политика и программа приватизации, которые призваны провести естественную санацию неэффективных предприятий.

При такой устраненности правительства от всех других имеющихся в распоряжении государства методов регулирования реализуется по инерции только то, что потенциально было заложено в дореформенной экономике и не требует никакого напряжения ума и профессиональных знаний – дальнейшее “сползание” к типу экономики, ориентирующейся на экспорт сырья. Трансплантация российской экономики в мировую может состояться на условиях, заранее определенных уже сложившимся разделением сфер влияния. Думать серьезно о каком-либо участии в борьбе за рынки сбыта при сложившейся правительственной политике можно только по тем позициям и на тех условиях, которые будут нам предложены мировым сообществом.

Современный российский ВПК – наследник советского ВПК, сформированного в режиме планово-распорядительной системы и в условиях «холодной войны», заставлявшей направлять в этот сектор большую часть материальных, энергетических и людских ресурсов государства, уменьшая тем самым инвестиции в гражданский сектор. Отдельная страна пыталась изготавливать почти столько же военной техники, сколько её производили индустриальные капиталистические государства. В целом в СССР на ОПК тратилось по некоторым данным 15-25 % ВВП (для сравнения, в США – 5-6 %). Как результат, экономика СССР имела весьма непропорциональное строение: гипертрофированное военное производство не оставляло ресурсов и средств для качественного развития гражданского машиностроения, производства товаров широкого потребления. Гарантированный сбыт как военной, так и гражданской продукции, централизованное обеспечение ресурсами не способствовали формированию и развитию промышленности, конкурентоспособной в новых экономических условиях. Более того, они обусловили чрезвычайную болезненность процессов адаптации предприятий и организаций ОПК к рыночным условиям хозяйствования.

Вместе с тем именно ВПК, являясь ядром советской экономики, был основным поставщиком гражданской продукции: на этих предприятиях сосредотачивались 100 % общесоюзного выпуска средств воздушного и морского транспорта, а также средств связи, выпускались 94 % технологического оборудования (и запасных частей) для лёгкой промышленности, 83 % – для перерабатывающих отраслей АПК, 80 % – для торговли и общественного питания, 74 % медицинской техники и 16 % непродовольственных товаров народного потребления (представленных, главным образом, сложной бытовой техникой и изделиями длительного пользования).

Военная мощь Советского Союза опиралась на значительный общеэкономический фундамент. Его экономика с точки зрения возможностей функционирования военного производства была комплексной и самодостаточной.

Самыми общими и употребительными в мировой статистике показателями роли военно-промышленного комплекса в экономической структуре государства являются удельный вес военных расходов в ВВП и объем военного производства. В СССР в 80-х гг. удельный вес оборонных расходов составлял 9-13%. В комплексе было занято около 10 млн. человек. Отраслевая структура и высокий научно-технический потенциал промышленности позволяли обеспечивать стратегический паритет с ведущей в экономическом и военном отношении страной мира – США (имея приблизительно 1/3 американского объема ВВП).

По сравнению с СССР экономические возможности России существенно ухудшились. Сегодня по размеру ВВП Россия отстает от США в 10 раз, Китая – в 6, Японии – в 4, Германии – в 3, Индии, Франции, Великобритании и Италии – в 2 раза. По объему ВВП мы занимает 15-е место в мире, пропустив вперед не только указанные страны, но и Испанию, Бразилию, Южную Корею, Канаду, Мексику и даже Индонезию. По объему ВВП на душу населения наши позиции еще хуже (примерно 100-е место в мире).

Россия унаследовала 80% оборонной промышленности СССР. Это означает, что степень милитаризованности экономики оказалась более высокой по сравнению с другими республиками бывшего Союза. Правда, численность занятых в ВПК сократилась до 5,4 млн. человек, но она все равно остается чрезмерной. Так, удельный вес работающих в оборонной промышленности составляет 23,5% от общей численности занятых по стране, причем непосредственно ВВТ сейчас производят около 2 млн. человек.

По состоянию на начало 1999 года в состав ВПК России входило около 700 НИИ и КБ оборонного профиля, а также 1700 предприятий и организаций и восемь отраслей. Кроме того, с ними связано более 1500 смежников в 10 странах СНГ. На объектах оборонной промышленности производится 20% всего объема машиностроительной продукции страны.

Регионы с высокой долей занятости занятых на предприятиях ВПК формируют большой потенциал массовой миграции рабочей силы в другие районы, что при отсутствии достаточных инвестиций в производственную и жилищно-коммунальную сферу создает экономическую и социальную напряженность. Поэтому в данных регионах важно учитывать местные возможности для трудоустройства высвобождающихся из оборонных отраслей работников.

Крайне тяжелая ситуация в ВПК проявляется в обвальном падении объемов производства, финансовых трудностях, снижении технического уровня производства, нарушений сложившейся системы кооперационных связей, уменьшении мобилизационных возможностей. Часть этих трудностей Россия унаследовала от Советского Союза, а некоторые из них – результат ошибок экономической политики.

Таким образом, главные причины трудностей в оборонной промышленности России заключаются в несовершенстве управления, недостатках финансового обеспечения, непродуманными конверсией и приватизацией предприятий комплекса.

На макроэкономическом уровне конверсия означает долгосрочную структурную перегруппировку финансовых, материальных и людских ресурсов из военного в гражданский сектор народного хозяйства и проявляется в общем уменьшении военных расходов государства.

Сам процесс конверсии был исторически и экономически неизбежен. Гипертрофированный удельный вес военного сектора был специфической чертой советской экономики; как следствие, ее отраслевая структура нуждалась в совершенствовании. Перенапряженность военными программами стала серьезным препятствием экономическому и политическому прогрессу страны.

Здравый смыл, политическая осторожность и экономический расчет должны были указать на опасность такого резкого свертывания военного производства. В результате оказалось практически невозможно осуществлять соответствующую реструктуризацию оборонной промышленности. Мировая практика показывает, что нормальная реструктуризация, то есть адаптация к гражданскому рынку, происходит при уменьшении выпуска ВВТ не более чем на 5-7% в год. А в России темп был в несколько раз больше, к тому же только за 1991-92 годы конверсии подверглось 1238 предприятий комплекса и из него было уволено 1,08 млн. человек.

Еще одна проблема – переход за критический минимум объема производства многих видов военной продукции. В целом государственный оборонный заказ за последние годы по основной массе вооружения и военной техники обеспечивает загрузку производственных мощностей максимум на 10-15%. Повсеместно оборонный заказ стал ниже минимально допустимого уровня, что ведет к росту издержек в расчете на единицу выпускаемой продукции, а также к деградации и утрате высокотехнологичных производств.

Сегодня осознано, что проводить конверсию необходимо было менее скоропалительно и с гораздо меньшими издержками. Мировой опыт и состояние конверсируемых предприятий РФ подтверждают, что высокий темп данного процесса вызывает тяжелые последствия и превращает демилитаризацию экономики в один из факторов падения промышленного производства в целом. Масштабы и темпы конверсии в начале 90-х годов почти на порядок превысили имевшие место в большинстве развитых стран и составляли по различным отраслям ВПК от 30 до 60 % и более.

Однако главная проблема ВПК заключается в мизерном финансировании. В этой сфере общепринятыми в мировой статистике являются показатели годовых военных расходов в расчете на одного военнослужащего и одного жителя страны. В 1997 году расходы на одного военнослужащего в России составляли 14 тысяч долларов, а в США – 176 тысяч, в Великобритании – 200, в Германии – 98. В том же году военные расходы на душу населения составляли: в России – 233 доллара, в США – 978, в Великобритании – 578, в Греции – 517 долларов.

Фактические затраты государственного бюджета на оборонные нужды в 1993 году составили 4,4% от ВВП; в 1994 году – 5,6%, в 1995 – менее 4%, в 1996 – 3,5%, в 1997 – 2,7%. При этом сам объем ВВП непрерывно снижался.

Ограниченность возможностей финансировать государственный оборонный заказ на поставку в Вооруженные силы конкретных образцов ВВТ привело к идее сконцентрировать большую часть выделенных для этой цели ресурсов на НИОКР в области создания новых типов вооружений. Эта идея, по мнению специалистов, была абсолютно верна. Ее реализация позволила бы создавать научно-технические и технологические заделы для последующего перевооружения Вооруженных Сил на качественно новые системы ВВТ.

Совершенно ясно, что на сегодняшний день отставание для России в этой сфере от ведущих в военном и экономическом отношении стран недопустимо. Мир находится на пороге очередной научно-технической революции, которая должна привести к значительному качественному рывку в модернизации ныне действующих образцов ВВТ, появлению принципиально новых видов оружия, которые будут базироваться на новых физических принципах и наукоемких технологиях. Причем двойное назначение будет иметь гораздо больше технологий, чем те, которые применяются при производстве нынешних вооружений.

Однако пока на практике идея концентрации усилий на военных НИОКР не подкреплена соответствующими бюджетными ресурсами. Как следствие, только за 1989-1995 гг. произошло более чем 10-кратное снижение финансирования на НИОКР в области военного производства. Сегодня в России на это из бюджета ассигнуется в долларовом исчислении в 30 раз меньше, чем в США, и в 10 раз меньше, чем в европейских странах НАТО. К тому же бюджетные ассигнования – это плановый показатель, который в последние годы никогда не исполнялся. Процент реальных ассигнований на НИОКР оборонного характера значительно отличается от первоначальных планов.

Столь скудное финансирование подвело научные и конструкторские организации ВПК к критической черте, за которой следует потеря воспроизводственного потенциала, особенно по высокотехнологичным образцам ВВТ. Его восстановление потребует впоследствии существенно больших средств, чем его текущее поддержание на текущем уровне.

Одно из негативных итогов ухудшения финансового положения оборонных предприятий – резкое устаревание оборудования. Действительно, недостаточный уровень капиталовложений в техническое перевооружение функционирующих и мобилизационных мощностей ведут к их быстрому моральному и физическому старению, что в ближайшее время, несомненно, скажется на способности производить современное вооружение и военную технику. Анализ технического состояния активной части основных производственных фондов оборонной промышленности показывает, что в отраслях замечена негативная тенденция к устареванию оборудования. Предполагается, что к 2001 году количество оборудования с возрастом в 20 лет составит половину от его общего числа.

В результате сокращения текущего производства вооружения и военной техники и сложного финансового положения предприятий комплекса ухудшается материальное положение трудовых коллективов. В оборонной промышленности резко снизилась заработная плата: сегодня она на 30-40% ниже, чем в общепромышленном производстве. Это связано с тем, что в ВПК уменьшение численности работающих происходит более медленно по сравнению с падением объемом производства, а также с большим количеством градообразующих предприятий.

Если принять уровень заработной платы в оборонном комплексе по состоянию на 1997 г. за 100%, то в электроэнергетике он равнялся 304, а в газовой промышленности – 472%. Средняя заработная плата по промышленности в 1998 г. составляла 1245 рублей, а на предприятиях комплекса – около 794 (по электронной промышленности – 600, по промышленности средств связи – 625 рублей). Даже наиболее благополучная среди “оборонщиков” ракетно-космическая отрасль по этому показателю (1062 рубля) заметно отставала от промышленности в целом.

В настоящее время на многих предприятиях ВПК существует скрытая безработица. Ухудшился в комплексе и качественный состав рабочей силы. Так, средний возраст работника составил 43 года (а в НИИ и КБ – 45 лет). Молодежь до 30 лет на предприятиях оборонной промышленности составляет 16% от общего числа персонала. Высок процент женщин – 52% и работающих пенсионеров – 11,5% (в НИИ и КБ – 12,5%). Среди принятых на работу за период с 1991 по 1997 гг. лишь 2% имели высшее или среднее техническое образование. Общее число кандидатов и докторов наук уменьшилось на 10%.

Предпринятые в последнее время шаги по выправлению дел в ВПК, включающие ряд организационно-финансовых мер, начали давать положительные результаты. Так, в 1998 г. в оборонной промышленности РФ наметилась относительная стабилизация. В частности, общий объем выпуска продукции за 8 месяцев составил к аналогичному периоду 1997 г. 97,2%, в том числе гражданской – 92, а военной – 107%, что свидетельствует о повышении доли последней. При этом довольно значительный рост производства произошел в ракетно-космической (119,9%) и радиопромышленности (109%), стабилизировалась ситуация в авиационной (90,1%) и боеприпасной (93,3%) отраслях.

Прекратилось в ВПК и опережающее по сравнению со всей промышленностью сокращение занятости: если по всей промышленности среднесписочный состав рабочих за 1998 г. уменьшился на 10,6%, то в оборонной промышленности – на 10,3%.

Однако в отдельных отраслях комплекса спад производства продолжался, причем в таких структурах, как промышленность вооружения, Российское космическое агентство, промышленность средств связи, процесс ускорился. Так, за 8 месяцев 1998 года (по сравнению с аналогичным периодом 1997 года) объем выпуска в первой структуре составил 45,4%, во второй – 49,1%, а в третьей – 50,4%.

Для России военная промышленность выполняет не только функцию обеспечения вооружением и военной техникой Вооруженных Сил; она представляет собой важнейшую экспортоориентированную отрасль. И в советский период экспорт ВВТ рассматривался как выгодное направление внешнеэкономической деятельности, но тогда в данной сфере был чрезвычайно силен идеологический аспект. Это проявлялось, в частности, в значительных поставках ВВТ некоторым странам в долг, причем в большинстве случаев подобные долги не имели практических шансов быть погашенными странами-импортерами.

В сегодняшней экономической ситуации в России в целом, и в ВПК в том числе, коммерческая сторона экспорта оружия становится превалирующей. Достаточно сказать, что в настоящее время по этому каналу в комплекс идет 70% всех финансовых поступлений.

Ограничение экономических возможностей и фактическое место России в мирохозяйственной системе сегодня и в перспективе двух-трех ближайших десятилетий предполагают оптимизацию структуры военной промышленности. Суть ее прямо вытекает из основных положений военной доктрины на каждом отдельном этапе, ее приоритетов в области военного строительства.

В связи с нехваткой финансов масштабное переоснащение Вооруженных Сил новыми видами оружия отложено на перспективу до 2005 года. Тогда же начнется и широкомасштабная структурная перегруппировка военной промышленности страны, чтобы соответствовать номенклатуре массовых поставок ВВТ в перевооружаемые армию и флот. Пока же с учетом имеющихся реалий военная доктрина исходит из и поддержания ведущей роли стратегических ядерных сил в военной системе государства.

Стремление США в одностороннем порядке выйти из договора с Россией о несоздании систем противоракетной обороны, их усилия в области расширения арсенала высокоточного оружия делают необходимым для нашего государства сохранение достаточного количества ядерных вооружений, наличие современных систем предупреждения о военной опасности и ядерном нападении в особенности, надежного комплекса управления и информационного обеспечения постоянного функционирования и боевого применения Стратегических ядерных сил.

В настоящее время на эти цели направляется примерно четверть военного бюджета страны, в том числе на такую важную их часть, как ракетные войска стратегического назначения – 6-8%. Существует официальная точка зрения органов законодательной и исполнительной власти РФ, поддерживаемая военными специалистами, о повышении как абсолютных расходов на отмеченные выше цели, так и доли стратегических ядерных сил в структуре военного бюджета. Агрессия НАТО в Югославии, развязанная весной 1999 г., послужила еще одним поводом для укрепления данной позиции.

Упор на развитие стратегических ядерных сил предполагает и изменение приоритетов в ВПК РФ. Речь должна идти о первостепенном внимании к развитию ракетно-космической и атомной промышленности, а также к военному самолето- и кораблестроению. Соответствующее развитие предполагается в смежных отраслях, производящих комплектующие первой группы.

Предпринятые правительством России в 1998-99 гг. меры позволили приостановить негативные тенденции в ВПК. В частности, в ряде отраслей возрос объем производства, практически во всех отраслях замедлилось его падение, улучшились некоторые показатели хозяйственной деятельности оборонных предприятий. Но впереди еще очень трудные задачи, главные из которых: не потерять научные школы, работающие на оборону, сохранить передовые технологии, выбрать и сконцентрировать усилия на наиболее перспективных военно-технических программах XXI века. Восставшей из нынешнего хаоса России обязательно потребуется и современная по меркам будущего дня армия, и способная вооружать ее отечественная военная промышленность.

Несмотря на имеющийся потенциал перспективы значимого роста производства в оборонной промышленности, области остаются неясными. Основным вопросом в ближайшее пятилетие остается финансовое обеспечение деятельности предприятий, существенного увеличения собственных средств у них в этот период, вероятнее всего, не предвидится. Государственная поддержка может коснуться только тех, кто попадет в состав той или иной федеральной программы или в список казенных заводов.

Следует отметить немаловажный факт. Если за рубежом, как утверждают специалисты, только сейчас начала прослеживаться тенденция слияния фундаментальной (университетской) науки с прикладной, то институты СО РАН уже давно занимались наряду с фундаментальными исследованиями прикладными разработками, вплоть до изготовления готовых к производству аппаратов, приборов, машин. Перечень только важнейших разработок сибирских институтов, накопленных в 1998 году и предлагаемых для широкого использования состоит из 150 наименований. Они предназначаются для машиностроения, металлургии, строительства, химии и производства новых материалов, для лесной промышленности, информатики и приборостроения, агропромышленного комплекса, медицины и здравоохранения.

Однако уже очевидно, что осуществить переход на интенсивное наукоемкое производство невозможно без сильной государственной политики и поддержки. Необходима система мер по привлечению инвестиций, в том числе иностранных, по организации на территории области производств по выпуску как готовой продукции, так и узлов, деталей, агрегатов, которые удовлетворяли бы требованиям и внутреннего, и внешнего рынка. Общая ориентация таких производств должна быть не на количество, а на качество продукции, ее надежность, экологичность и дизайн. Без государственной поддержки высокотехнологических производств Сибирь, как и Россия в целом, в ближайшей перспективе неизбежно утратит способность к производству наукоемкой продукции.

В ближайшей перспективе каждое оборонное предприятие области должно решать для себя следующие задачи:

- выбрать и экономически обосновать конкретную стратегию реформирования, направленную на создание эффективного производства;

- разработать подробный бизнес-план структурных преобразований;

- пересмотреть ранее разработанные планы и проекты диверсификации и конверсии производства;

Долгосрочные перспективы развития оборонных предприятий области будут определяться интенсивностью инвестиционного спроса в отраслях, потребляющих их продукцию, и соответственно зависеть от тенденций, оживляющих экономику в целом. Однако для предприятий, которые продлят свое существование, необходимы меры, способствующие их переходу на технологии четвертого и пятого поколений и вхождение в международное разделение труда. Поэтому для первых 5-7 лет XXI века останется важнейшей задачей постоянная работа, в том числе и работа областной администрации, по привлечению инвестиций, по содействию в создании совместных предприятий, по организации производств и направлению их общей ориентации.

5. Регулирование конверсии ВПК в России. Последствия проведённых этапов и проблемы её осуществления в современный период

Последнее десятилетие прошлого века стало печальным образцом развала одного из самых сильных военно-промышленных комплексов мира. Четыре государственные программы конверсии в условиях неконтролируемой приватизации и отсутствия механизма государственного регулирования привели к серьёзному ухудшению состояния всех промышленных предприятий и, в первую очередь, оборонного блока.

2.1 Военная доктрина

– в чётком проработанном виде пока не существует. Российское правительство несколько лет не могло определиться с системой взглядов и положений, которая установила бы направление военного строительства, подготовки страны и вооружённых сил к возможной войне и способы её ведения. По инерции все постсоветские годы основной упор шёл на развитие стратегических ядерных сил. В ходе военных конфликтов, в которых Россия участвовала прямо или косвенно, проявилась нецелесообразность такого подхода, но как в девяностые годы, так и сейчас нет какого-либо нового видения будущего российской армии. Во время проведения конверсии это оправдывалось нехваткой финансовых ресурсов на масштабное переоснащение Вооружённых Сил новыми видами вооружений и структурную перегруппировку военной промышленности (эти процессы были отложены на перспективу до 2005 года, и, по сути, нынешнее регулирование этим путём и идёт). Отсутствие военной доктрины в данный период во многом объясняется тем, что более важным государственным значением обладают проводящаяся сейчас реформа армии и выработка в связи с этим новой системы гособоронзаказа.

2.2 Государственный бюджет: финансирование конверсии, оборонный заказ и инвестиции

С прекращением «холодной войны», принятием Россией практики разоружения и задачей построения демократического государства государственный бюджет и экономическая политика стали отличаться большей направленностью на удовлетворение в первую очередь социальных нужд, что при постоянном дефиците бюджета повлекло за собой задержки в предоставлении средств на проведение конверсии, срыв ввода новых мощностей и внедрения новых технологий. Распыление финансовых средств, характерное для всех этапов конверсии, повлияло на постепенное сворачивание государственного финансирования на эти цели. С 2000 года эта строка вообще исчезла из госбюджета, предоставив предприятиям возможность выживания за счёт коммерческих конверсионных фондов, функционирующих благодаря экспорту оставшихся резервов продукции ВПК и новой продукции конкурентоспособных отраслей.

Для гособоронзаказа более десятилетия было характерно неоправданно большое снижение объёмов (до 30 % в год при допустимых 3-5 %), что крайне пагубно сказалось на производственной деятельности: при недозагрузке основных мощностей стоимость производимой на предприятиях ВПК продукции повысилась в несколько раз и потеряла конкурентные свойства. Предприятия, потерявшие заказ в условиях несформированной рыночной инфраструктуры оказались в ещё более сложных условиях, когда из возможных стратегий большая часть из них предпочла прекращение деятельности с постепенным переводом фондов в аренду и на продажу. Наряду с сокращением закупок государство создало и другую мало разрешимую проблему – негарантированные сроки оплаты выполненных для него заказов, в результате чего появилось большое количество неплатёжеспособных предприятий, стоящих на грани банкротства. На сегодняшний день статья оборонного заказа в госбюджете значительно увеличилась – на 30 % по сравнению с 2005 годом, но проблема своевременной оплаты стоит до сих пор остро. Например, при том, что доля государственного оборонного заказа в объёме производства петербургских предприятий ОПК растёт, задолженность со стороны Минобороны по оплате работ только увеличивается. На сегодня его долг составляет несколько сотен миллионов рублей.[3]. Есть положительные сдвиги по статье затрат на НИОКР: растут доля и общий объём финансирования науки – с 46,2 млрд. рублей в 2004 году до 72,4 млрд. рублей, выделенных на 2006 год.

За более чем десятилетие конверсионных реформ произошло критическое сокращение инвестиций как в производство, так и на НИОКР (сейчас они в 30 раз меньше, чем в США), следствием чего стало быстрое моральное и физическое старение производственного оборудования, ухудшение технологической и возрастной структуры основных производственных фондов, потеря многих, в том числе стратегически важных для развития экономики технологий. Учитывая, что основой современной экономики остаётся поддержание и развитие сырьевых экспортоориентированных отраслей, легко объяснить, почему основные инвестиции как отечественные, так и зарубежные идут в этом направлении, тогда как наукоёмкие и высокотехнологичные производства вынуждены рассчитывать на свои силы (так, например, в 2002 году в структуре инвестиций в ВПК собственные средства предприятий составили 70 %, в то время как бюджетные – всего 14,2 %). Государственное инвестирование наукоёмких производств как в предыдущие годы, так и в настоящее время носит точечный характер – в русле принимаемых программ реформирования и развития отдельных отраслей или предприятий, как, например, программа «Развитие гражданской авиационной техники России на 2002-2010 гг. и на период до 2015 года».

2.3 Система государственного управления ОПК

После развала СССР структура государственного управления ВПК претерпела несколько изменений: в ноябре-декабре 1991 года была демонтирована отраслевая структура управления ВПК, ликвидирована Государственная комиссия Совета Министров СССР по военно-техническим вопросам. Управление разработками и производством вооружения и военной техники полностью перешло к Министерству обороны. В 1997 г. ведение предприятий этой сферы было полностью передано Министерству экономики, для которого эти функции были далеко не самые существенные. Таким образом, мощный научно-промышленный блок, ранее возглавляемый девятью союзными министерствами, фактически остался без даже формального государственного управления. В 1999 г. было создано пять российских отраслевых агентств — по судостроению, по системам управления, по авиационной и космической технике, по обычным вооружениям, по боеприпасам. Летом 2000 г. некоторую часть полномочий получило новое Министерство промышленности, науки и технологий РФ, сейчас это Министерство промышленности и энергетики РФ. На данный момент схема управления пятью агентствами сохраняется, но в связи с малой долей эффективности этой разветвлённой системы в марте этого года указом Президента РФ В. В. Путина была учреждена Военно-Промышленная Комиссия на подобие той, что существовала уже в Советском Союзе. Возглавил комиссию Министр обороны С. Б. Иванов, главными задачами её объявлены: формирование государственной программы вооружения, гособоронзаказа и решение оперативных вопросов на основе взаимодействия и с промышленностью, и с теми министерствами и агентствами Правительства, которые имеют отношение к вопросам ВПК: Росатомом, Роскосмосом, Федеральным агентством по промышленности, на работу которого имеются постоянные нарекания. Дело в том, что помимо контроля над финансированием работ по государственному оборонному заказу, это агентство осуществляет ещё и кадровую политику на оборонных госпредприятиях, но не всегда эффективно: в 2004 году были сняты с должностей 10 руководителей предприятий оборонного комплекса Петербурга, причина – отсутствие соответствующей подготовки. «Сегодня кадровая работа ФАП сводится к смене руководителей оборонных госпредприятий. При назначении определяющими являются не профессионализм и деловые качества потенциальных директоров, а их способность выгодно использовать недвижимость заводов. Действия ФАП далеко не всегда направлены на развитие производства, приход некомпетентных руководителей приводит к кризису на предприятиях, а впоследствии – к их закрытию».[4] По мнению петербургской администрации назначения директоров на военные предприятия должны согласовываться с региональными властями, чего сегодня не происходит – это одна из существенных проблем регулирования всех предприятий ОПК: очень сложно провести разграничение властных полномочий федеральных и региональных властей: финансовое обеспечение таких дорогостоящих предприятий как оборонные легло бы слишком тяжёлым бременем на региональные бюджеты. Вместе с тем зачастую благодаря грамотной политике именно субъектов РФ было возможно восстановление, реформирование и развитие многих предприятий ВПК.

Сложности во взаимодействии между предприятиями ОПК и федеральными властями возникают из-за проблем финансирования. В частности, директора петербургских заводов отмечают чересчур длительные сроки согласования в профильных министерствах заявок на получение кредитов. Например, «Адмиралтейские верфи» не могут оперативно получить кредит на 700 млн. руб. и вынуждены тратить на проектирование новых АПЛ свою прибыль. Другой проблемой является существующая система контрактов, когда Минобороны требует точного соблюдения всех установленных сроков производства продукции, выставляя штрафы за их невыполнение, но при этом имеет право платить по возможности.

2.4 Отраслевая структура ОПК, военно-промышленное районирование и кооперационные связи

– претерпела мощную деформацию. В условиях резкого открытия экономики, «дикой» приватизации и сокращения, а то и прекращения денежных поступлений в отрасли ВПК, чаще всего осуществлялась «физическая» конверсия – как наиболее простой вариант развития. Результат – распадение военно-промышленного комплекса на три составляющие: собственно предприятия по производству В и ВТ, отрасли двойного производства – и военного и гражданского – изначально имевшие такой потенциал и сохранившие его, благодаря конкурентоспособности как на внутреннем, так и на внешнем рынках, и предприятия, перепрофилировавшиеся в гражданские отрасли. Основная тенденция при этом – ориентация на экспорт. Пока мировая рыночная конъюнктура благоприятствует российским военным производителям: в 2005 году общая сумма поставок в 61 страну продукции военного назначения превысила 6 млрд. долларов, что на 20 % больше запланированного уровня. Для России – это рекордная сумма. В гражданском секторе наиболее успешными являются сейчас судостроительная, космическая и атомная промышленности, а также предприятия, поставляющие оборудование для гражданских сырьевых отраслей: нефтяной, газовой, лесной, горной.

Предприятия ВПК расположены на территории большинства субъектов РФ, но крайне неравномерно. Своим расположением они обязаны воплощению государственного плана размещения производительных сил на территории Советского Союза, которое, являвшись государством с относительно замкнутой, самодостаточной экономикой, не нуждалось в сбалансированном районировании, а потому предприятия комплекса разбросаны очень неравномерно, не говоря уже о том, что в данный момент немалое их число находится на территории бывших республик, а, значит, доступ к ним ограничен. Последнее создаёт немалые проблемы, ввиду того, что эти предприятия являются технологически необходимыми для функционирования единых комплексов, а строительство новых является экономически не выгодным. Пример – украинское предприятие «Мотор Сич» выпускает сегодня 95 % двигателей для эксплуатируемых в России самолётов и вертолётов. С учетом возможного вступления Украины в НАТО Россия хотела бы обеспечить свою технологическую безопасность, переведя производство этой высокотехнологичной продукции с Украины на территорию России.[5]

Плюс к этому, немалая часть производств ВПК, имея дело с секретными технологиями, располагаются территориально в 70 городах-заводах, включая закрытые административно-территориальные образования. Эти города полностью зависят от работы комплекса, поскольку в них практически отсутствуют другие сферы применения труда. Наиболее сложно эта ситуация складывается в Удмуртии (55,3% занятого населения работает на предприятиях оборонной промышленности), в Саратовской области (50,9%), Новосибирской области (43,5%), Северо-западном регионе России (30,7%). Здесь процессы конверсии протекали очень болезненно, и многие проблемы не решены до сих пор – требуется общегосударственный системный подход.

2.5 Приватизация и организационная структура предприятий ОПК

– характеризуются неудовлетворительными последствиями: неэффективной организационной структурой, образовавшейся в ходе акционирования и приватизации, разрывом ранее существовавших технологических цепочек, потере контроля со стороны государства. Российское государство совершило большую и непростительную ошибку, объявив приватизацию предприятий ОПК и их научно-исследовательских институтов – баз в виде отдельных друг от друга структурных единиц – субъектов рыночной экономики, хотя изначально ОПК представляется не иначе, как единая, неразрывная совокупность. Сейчас, спустя пятнадцать лет, после попыток раздельного существования происходит обратный процесс объединения и интеграции НИИ и КБ с производственными предприятиями, научной базой которых они некогда являлись. Современные организационные формы, распространённые сейчас в ОПК – это, в первую очередь, холдинги, финансово-промышленные группы, корпорации, концерны. Особое внимание следует уделить такому явлению как технопарк – специализированное научно-исследовательское объединение, продукцией которого являются новейшие разработки и технологии, основанные на опыте военных отраслей, но модернизированные для гражданских целей. Такие технопарки могли бы быть созданы как раз на территории закрытых городов–заводов, о которых говорилось выше. Нам, изучающим процессы конверсии, здесь также интересно то, что новые организационные формы предприятий (кстати, как государственных, так и частных) предопределяют собственную, самостоятельную проработку возможных конверсионных программ производства на основании уже имеющегося научного потенциала. Создание же разветвлённой сети финансово-промышленных групп – одно из наиболее действенных путей привлечения внебюджетных источников финансирования для вывода ОПК из кризиса, осуществления структурной перестройки, переориентации промышленных предприятий и научных организаций на собственные средства. Образование ФПГ на базе предприятий ОПК повышает устойчивость входящих в них предприятий к внешним воздействиям, способствует расширению самостоятельности предприятий во всех сферах деятельности, уменьшает вероятность банкротства, содействует перераспределению управленческих функций.

2.6 Уровень производства и возможности экономического развития, инновационные технологии

– обвальное падение объёмов производства, деформация структуры, прекращение или сокращение до минимума выпуска ряда важных видов продукции и военной техники, оборудования для гражданских отраслей экономики и конкурентоспособных изделий для населения – всё это происходило довольно длительное время, вплоть до 2002 года. В последние годы объём производства продукции в оборонно-промышленном комплексе ежегодно растет на 8,7 %. Демонстрируемые предприятиями ОПК показатели в полтора-два раза превышают общие для российской промышленности среднегодовые темпы роста. «Российская оборонка обеспечивает производство 70 % всех средств связи, 60 % сложной медицинской техники, а также весомо представляет Россию на мировых рынках программного обеспечения. Каждый второй космический аппарат в мире выводится на орбиту с помощью российских ракет-носителей, а 30 % оборудования для ТЭК также изготавливается на предприятиях российского ВПК».

Вместе с тем, по данным Минэкономразвития, 80 % технологического оборудования военно-промышленных предприятий устарело. Использование этой базы ведёт к серьёзному удорожанию конечной продукции. Решение этой проблемы глава новой военно-промышленной комиссии С. Иванов видит в осуществлении двух программ: «Исследование и разработка по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России» и «Национальная технологическая база». Целью первой программы (по ней только в этом году выделяется более 8 млрд. рублей) станет получение новых знаний, второй - научно-техническое обеспечение перехода отраслей экономики на качественно новые технологические уровни, а как конечная цель – выход на внешний и внутренний рынки высокотехнологичной продукции. Для обеспечения технологического прорыва России придётся в ряде случаев использовать стратегию «заимствования и адаптации зарубежных технологий», говорит глава Минобороны. По его словам, руководство России «прекрасно понимает, что собственная национальная база не всегда может обеспечить переход на новый технологический уровень». Научно-техническая, промышленная, внешнеэкономическая и налоговая политика нашего государства ориентирована на создание адекватных условий для того, чтобы продукты отечественной высокотехнологической сферы выходили на мировой рынок не в виде «утечки мозгов», а путём экспорта готового конкурентоспособного промышленного продукта», - подчеркнул вице-премьер. И пообещал, что к 2015 году доля гражданской продукции по оборонно-промышленному комплексу страны должна превысить 70 % от общего объёма производства. То есть ВПК должен выступить как «локомотив российской экономики». [6].

Между прочим, такое явление как «заимствование и адаптация зарубежных технологий» частично – прямое следствие революционной конверсии, в ходе которой не были проработаны законодательные основы оценки и лицензирования НИОКР, следствием чего стало массовое «разбазаривание» советских военных разработок. В ходе приватизации было утеряно порядка 300 немаловажных технологий, в условиях кризиса уникальные передовые технологии сохранились в авиакосмической и атомной промышленности, судостроении, производстве лазерной техники и средств информации, разработках программного обеспечения. Именно поэтому основной акцент в политике способствования дальнейшей модернизации новейших разработок делается именно на эти отрасли. Последний такой успешный проект – разработка ГЛОНАСС – глобальной навигационной спутниковой системы, первоначально создававшейся для обеспечения обороноспособности страны, но по решению главы государства активно внедряющейся сейчас в различные отрасли национальной экономики. – Яркий пример конверсии технологии – из ОПК на общенациональные нужды (аналогично этому в своё время Правительство США перевело разработку системы «интернет» в статус общегосударственной программы). Новые ядерные технологии могут широко применяться в мирных целях, в частности, для решения экологических проблем, порождённых военной ядерной промышленностью. Использование ядерной медицины позволяет проводить раннюю диагностику заболеваний, а также лечение онкологических заболеваний с помощью источников ионизирующих излучений, это значительно расширит применение обычной медицинской практики.

Так что так же, как и в 90-х гг. прошлого века, остро стоит проблема технико-технологической модернизации промышленности, требующая обеспечение технического перевооружения промышленности на основе эффективного использования научно-технического и производственного потенциала организаций оборонной промышленности для производства высокотехнологической и конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках продукции (работ, услуг). То, что являлось главной целью проводимых в нашей стране этапов конверсии, не принёсших результатов, является одной из приоритетных целей развития экономики и сейчас.