Глава 3. К тому моменту, когда Тирм забрался ко мне в «нору», я уже добрый час сидел в полной прострации, поэтому обратил на него внимание лишь после того

Психо…

К тому моменту, когда Тирм забрался ко мне в «нору», я уже добрый час сидел в полной прострации, поэтому обратил на него внимание лишь после того, как он толкнул меня в плечо и спросил:

– Крис, ты чего?

– Скажи, – задумчиво произнес я, сфокусировав взгляд на Тирме, – какова вероятность не заметить в собственном глазу целого склада бревен?

– А?

– Эм?

– Ты вообще о чем? – недоуменно спросил Тирм, усаживаясь передо мной на задницу и скрещивая ноги.

– Я о вчерашнем разговоре.

– А! Кстати, я вот тут подумал и заметил одну странность, – а почему ты сам‑то не обратил внимания на всю эту… противоестественность? Или ты это и подразумевал под складом бревен?

– Прежде чем лечь спать, – проигнорировав его вопрос, начал я, – загрузил подсознание на проведение анализа – и наутро получил довольно интересные результаты. Причем интересными оказались не столько результаты, сколько невозможность извлечения одной информации. Только стоило мне на ней сосредоточиться, как мои мысли начинали путаться, а буквально спустя десяток секунд я уже думал о совсем других вещах.

– В смысле? – вытаращился Тирм.

– Через некоторое время я опять вспоминал про анализ, – продолжил я, не обратив внимания на его удивленное восклицание. – После чего опять начинал копаться в подсознании и вновь натыкался на неизвлекаемую информацию. Прикасался к ней – и вновь про нее забывал. Все оказалось сделано настолько мастерски, что лишь после десятого раза смог ухватить этот повторяющийся цикл и все же полностью узнать результаты анализа.

– И? – даже подался вперед Тирм.

– В итоге узнал довольно много интересных вещей, – не стал я затягивать с ответом, – однако самое главное оказалось заключено лишь в одну ключевую фразу: ирреальное восприятие собственной жизни. Именно из‑за этой фразы мои мысли начинали путаться.

– Так это… – нахмурился Тирм, – я тебе то же самое сказал… к чему ты клонишь‑то?

– А ты еще не понял? – слегка склонив голову к плечу, спросил я.

– Понял? Хм… я вот говорю, что ты не мог не заметить таких странностей… вот только ты их почему‑то все‑таки не заметил… мысли сбиваются… то есть… то есть ты хочешь сказать, кто‑то поработал с твоими мозгами?!

– Долго соображаешь.

– Так я прав?

– Прав, – вздохнул я. – Даже сейчас, когда я знаю об этом, мне сложно сосредоточиться на мыслях о моем прошлом. Вчера я не придал значения, что мои мысли начинают путаться, когда разговор касается определенной части моих воспоминаний. Списывал все на усталость, желание поспать.

– Так ты нашел причину?

– Да.

– И?

– Блоки, – ответил я, потирая виски. – Много блоков, больше сотни, и это лишь те, что я смог обнаружить. Психоблоки напрямую связаны с мыслеблоками, а те, в свою очередь, завязаны на нервную систему. И все это переплетается в такую густую сеть, что я даже не знаю, где ее начало, а где конец. Я просто теряюсь в этой сети, пытаясь отследить всю цепочку. Вдобавок мыслеблоки – это Лрак’ар девятого уровня, а я такого еще не умею… еще и психоблоки построены на каком‑то совершенно ином уровне, нежели мои собственные.

– И ты вот так спокойно об этом обо всем рассуждаешь?! – опять вытаращился Тирм.

– Ну, во‑первых, я все еще живой, так что ничего непоправимого не случилось. А во‑вторых, мне не остается никакого другого выбора, – флегматично пожал я плечами.

– В смысле?

– Стоит мне только начинать поддаваться ярости, как случается полная реактивация моей психики со впрыском в сознание целого коктейля положительных эмоций.

– Чего?!

– Лучше один раз показать… смотри.

Сняв наспех слепленный блок, я вновь принялся думать о чужом вмешательстве в свою психику и мысли. Затем переключился на манипулирование моей жизнью, старательно сгущая краски, и вот не прошло и минуты, как глаза начала застилать красная пелена. Мышцы каменеют, кулаки сжимаются, ярость, волна за волной, накатывает на сознание, а в горле стоит ком. Обида, злость, ярость, на глаза наворачиваются слезы бешенства. Кто? Кто?! КТО это сделал?!! Кто меня контролирует?! Кто расписал мою жизнь?! И… реактивация.

Когда я пришел в себя, перестав блаженно раскачиваться и пускать слюни счастья, Тирм все еще сидел с отвисшей челюстью. Стало понятно, что увиденное произвело на него намного большее впечатление, чем я того ожидал. С тяжким вздохом, вытерев слюни с подбородка, вернул свой блок на место.

– Как впечатления? – поинтересовался я, когда Тирм, закрывая рот, громко клацнул зубами.

– Это было… впечатляюще, – промямлил он, явно еще находясь под воздействием увиденного.

– Вот такие у нас дела, – вздохнул я. – Хотя…

Я задумчиво посмотрел на Тирма.

– Что такое? – насторожился он.

– Скажи, а ты никогда не рассматривал Легион как… ну вот как мою жизнь?

– Да чего его рассматривать‑то?! – явно неподдельно удивился Тирм.

– Н‑н‑да… чем дальше к Крани, тем травка зеленее, – не сдержав очередного тяжкого вздоха, пробормотал я. – Значит, так, сейчас кое‑чего попробуем, ладно?

– Кое‑чего? – прищурился Тирм. – Это чего?

– Попробуем проверить тебя на блоки… правда, я не уверен, что все сделаю как надо.

– Будет больно?

– Нет… наверное… в общем, я, конечно, буду и сам следить, но если почувствуешь какие‑то неприятные ощущения – сразу говори мне, и я тут же остановлюсь.

– Принято.

Усевшись напротив Тирма, я сосредоточился на его ауре, отсекая все лишнее. Зрение, как это обычно бывало в таких случаях, слегка «поплыло», вычеркивая окружающую нас обстановку и детали внешности самого Тирма. Медленно, будто лениво, размытый контур Тирма стал окутываться цветами. Это уже не психосенсорика, где я мог видеть лишь жалкие крохи, а самое настоящее психозондирование. Вот только кроме того, что Тирм явно опасается моих действий, испытывает недоумение по поводу этих самых действий и заметно сомневается в моем душевном состоянии, больше я ничего не узнал. Собственно, если бы постарался, эти три вещи я мог узнать и из поверхностного взгляда на его псионику, а вот как можно копнуть еще глубже?

Немного поэкспериментировав с уровнем концентрации, но так ничего и не добившись, совершил самое очевидное действие. Протянув руки, в этом конкретном случае являющиеся проводником моей… нет, тут уже слово «псионика» не подойдет. Скорее, здесь будет уместным сказать слово «аура». Псионика – лишь одна из частей ауры, отражающая эмоции и мысли человека. Помимо псионики, аура отражала еще и физическое состояние человека, его принадлежность к Искусству, и если оная была, показывала уровень мастерства Видящего, отображала его запасы энергии… Да, фактически аура – это самая полная информация о человеке. Вот только увидеть эту информацию – задача практически непосильная. Это как если бы в темной комнате, ровно посредине, повесить светильник и, глядя прямо сквозь него, пытаться увидеть стоящего в темноте человека. Светильник ослепляет тебя и не дает заглянуть в темноту, таящуюся за его светом.

Вот так и с аурой.

Псионика, будучи самым «ярким» элементом ауры, надежно скрывала за своим «светом» все остальные данные. Я еще мог увидеть – хотя вернее будет сказать почувствовать – отображение физического состояния человека, но все остальное было для меня под покровом тайны. Собственно, об ауре я узнал из трудов по психозондированию, причем в настолько урезанном виде, что хоть плачь. Для примера, книг по психозондированию, считающихся одними из редчайших в мире, я нашел целых две, а об ауре – ни одной. Причем если по первой теме было еще как минимум четыре книги, то по ауре, судя по всему, их вообще не существовало.

Впрочем, конкретно сейчас это не имело значения.

Итак, протянув руки, являющиеся проводниками моей ауры, я опустил их на плечи Тирма, четко отслеживая все изменения в его состоянии. И если не считать усилившихся сомнений по поводу моего собственного состояния, то все было нормально. А вот у меня наметились проблемы… В попытке «погрузиться» в ауру Тирма я раскрыл свою собственную, снимая свои природные барьеры. И, как результат, я уже САМ начал опасаться своих действий, недоумевать и сомневаться по поводу своей адекватности. Пришлось напрячься и абстрагироваться от эмоций Тирма, пропуская их через себя, однако не заостряя на них внимания. Стало значительно лучше, но дальше дело опять застопорилось.

Следующие полчаса у меня ушли на самые разные попытки «нащупать»… мм… психику? Вообще психосенсорика позволяет видеть не только псионику, но и всю ауру, да еще и дает возможность интерпретировать ее. Тем не менее я, как уже сказал, из всей ауры человека могу видеть лишь псионику, да и то обрывками. Но даже если смотреть лишь поверхностно, почти всегда можно узнать, какие именно эмоции испытывает конкретный человек, и если позволяют знания и умения, в какой‑то степени понимать его мысли. Однако при использовании психозондирования – одной из областей психосенсорики, но только полностью сосредоточенной на псионике людей, можно получить намного больше информации. При обычном восприятии психосенсорик может лишь сказать, что «вон тот человек» чего‑то боится, а при психозондировании – уже уточнить, чего конкретно он боится. Впрочем, все это несколько неопределенно. Ведь при обширной практике и накопленных знаниях акценты несколько сместятся. Поверхностная психосенсорика сменится на поверхностное психозондирование, а вот куда может развиться последнее… вопрос еще тот по степени сложности. В книжках ответов не было, но, если пофантазировать, ответ напрашивается сам собой: абсолютное чтение мыслей. Однако опять же после накопления опыта акценты должны будут вновь сместиться, и в этом случае вопрос становится прежним: что дальше? Душа человека – или дальше уже будет некуда?

В общем, очередные вопросы без ответов.

Вздохнув, я опустил руки, до того спокойно лежавшие на плечах Тирма, и вновь обратился к нынешней проблеме. Итак, даже физический контакт не позволяет мне «погрузиться» в психику Тирма… да даже найти вход туда. Возможно, без Лрак’ара девятого уровня и нельзя проделать подобное? Нет… нет, точно нет! Первоначальный этап все равно останется прежним – и будет заключаться в этом же самом пресловутом проникновении. Вот только Лрак’ар высшего уровня «уведет» меня в область разума, а мне нужна психика. Тогда… тогда, может, нужен Лрак’ар восьмого уровня? Психика – это эмоции. Эмоции – это нервы. Нервы – это Лрак’ар восьмого уровня. Логично? Логично. Однако нервы – это еще и разум… Общая составляющая? Возможно. Если взять нервы как «проход» в разум и психику… ан нет, ведь это будет именно что «проход»! А мне нужен «вход», значит, смотрим с другой стороны… только какой? Н‑н‑да… задачка.

– Крис, у меня уже спина затекла, – сбил меня с мысли голос Тирма.

Занятное, должен заметить, чувство. Сидит тут передо мной такое вот «полыхающее» цветами «нечто», но при этом говорит абсолютно нормально. Вот только при таком восприятии голос Тирма отдал по мозгам колокольным звоном. Поморщившись, я жестом предложил ему лечь, а затем прижал указательный палец к своим губам, заставляя его молчать.

Итак, вопрос прежний: как мне «увидеть», «попасть», «нащупать», «войти»… в общем, понятно. Хм… а ведь подсознание до сих пор «молчит», хотя я нагрузил его первым делом. Слишком сложно или, наоборот, слишком просто? При «погружении» – психозондировании – в свою собственную психику я воспринимаю ее как огромную паутину, причем непрерывно изменяющуюся. Например, если вижу Вейсу, объект своей симпатии, паутина приходит в движение, «сплетаются» новые участки. Радость, желание, нежность… маленькие нити тянутся от разных точек моей психики к новообразованной точке с подписью «Вейса – встреча». Однако стоит только ей уйти, как нити «рвутся», но взамен образуется другой участок. Теперь уже точка с подписью «Вейса – расставание» собирает на себе нити разочарования, жалости, усталости и всего того, что характеризует слово «грусть». В свою очередь мои блоки являются этакими коробочками, которые запечатывают соответствующие точки и даже области. А реактивация психики заключается в «откате» психики к какому‑то определенному отрезку времени. Если за основу брать мою психику, скажем, годичной давности, то при реактивации с таким сроком я останусь с памятью, но без эмоций. Другими словами, я прекрасно буду помнить, что мне нравилась Вейса, но после реактивации во мне не останется ни единой эмоции на ее счет… паутина отношений с нею начнет плестись заново.

И вот тут получается парадокс, с которым я пока не разобрался.

С одной стороны, я полностью стираю «паутину отношений», но с другой – моя память остается, а значит, руководствуясь только воспоминаниями, паутина должна была бы сама собой сплетаться заново. Вот только ничего подобного не происходило. На этот счет есть одна теория, но проверить ее я пока не мог – для этого нужен пресловутый Лрак’ар девятого уровня. Однако суть теории или, можно даже сказать, предположения состоит в том, что связка эмоции – память строится только при единовременном «получении». Поцеловал Вейсу – и в этот же самый момент образовалась цепочка эмоции – импульс – память, где эмоции являются основой к образованию памяти, а вот в обратную сторону этот процесс не работает. Вопрос: почему не работает? А ответа опять нет, и пока не достигну девятого уровня Лрак’ара, его и не будет… если никто другой не расскажет или не найду оставшихся четырех книг по психозондированию.

И опять, несмотря на попытки создания ассоциативных цепочек, ничего не получилось. Ни единой мысли, каким именно образом мне добраться до психики Тирма, чтобы разглядеть наличие у него блоков. Н‑н‑да… проблема. В задумчивости я вновь обратился к подсознанию и… замер. Стала понятна причина, почему в анализе происходят задержки. Все‑таки я слегка переоценил свои силы. Пусть я уже частично сумел перейти на шестой уровень Циклов, но как следует закрепиться там еще не успел. А из‑за этого – сбои и ошибки в анализе. Видимо, без контроля мне пока еще лучше ничего не анализировать. Да и демон с ним! – мысленно пожал я плечами и, как говорится, сделал все по старинке.

Психика. Психосенсорика. Аура. Погружение. Взаимодействие. Нервы. Эмоции. Разум. Память. Блоки. Чтение. Понимание. Возможности.

Прикинув так и этак, ничего больше стоящего из «ключей» не придумал, поэтому запустил процесс.

Анализ.

Бр‑р… терпеть не могу использовать столько ключей для обыкновенного анализа. Ведь при таком количестве типичный анализ начинал больше походить на абсолютный анализ. А этот без определенного состояния фиг вытянешь. В лучшем случае просто мозги отрубит, после чего пару дней будешь радостно пускать слюни и ходить под себя, а в худшем… ну да понятно.

Анализ занял у меня добрых два часа, поэтому за это время мы успели перебраться в озеро, а я по дороге – вновь огрести от изнывающего от скуки Карста, и, устроившись на мелководье, теперь блаженствовали на пару с Тирмом. Плюс я не терял времени даром, из‑за чего мне, собственно, уже было не обязательно лезть в психику Тирма и проверять его на наличие блоков.

Они были. Факт.

Причем проверил я его самым элементарным способом из всех возможных. Просто начал планомерно говорить обо всех странностях Легиона. И много времени у меня это не заняло. Уже на третьем вопросе Тирм «поплыл». На секунду он впал в ступор, а затем резко сменил тему, будто вообще не услышав моего вопроса. Для полной проверки я повторил вопрос добрых три раза, но Тирм даже не замечал, что его блокируют. Впрочем, мне, несмотря на Циклы, понадобилось целых десять раз, а уж без Циклов, наверное, и вовсе ничего нельзя было заметить. Да вдобавок, как показала практика, Тирм «плыл» лишь после озвучивания определенной цепочки. Например, когда я для проверки произнес: «Легион подозрителен», – Тирм лишь хмыкнул, а вот после таких словосочетаний: «Легион подозрителен, слишком много странностей, подумай обо всех его несоответствиях», – Тирм ответил мне:

– Ты знаешь, я до прихода в Легион никогда не был на горячих источниках.

Так я постепенно установил «границу» блока и принцип, по которому он срабатывал. В итоге получилось, что Тирм спокойно мог рассуждать на тему странностей Легиона, но стоило только попробовать заставить его анализировать эти самые странности, как мгновенно срабатывал блок. Так что когда я закончил анализ, мне он уже и не особо был необходим. С другой стороны, немного поразмыслив, я счел целесообразным проверить других людей из десятка. Мало ли! Может, Тирм такой один? Скажем, ему блокировали что‑то иное, а мысли о Легионе просто случайно зацепили? Гм… даже сам себе не верю. Какая еще, к демону, случайность? Люди, которые способны ставить блоки, цепляющие и психику, и разум, просто не могут допустить случайности в ТАКОМ деле. Психосенсорика и Лрак’ар девятого уровня… интересно, сколько человек в Империи вообще способны на такое? И скольким из них есть дело до Мертвого Легиона?

А картинка‑то начинает вырисовываться.

Устроившись в воде так, чтобы над поверхностью оставался лишь мой нос и рот, я принялся перебирать все известные мне «кусочки».

До сегодняшнего дня все странности для меня являлись совершенно необъяснимыми. Нет, серьезно, Легион, в котором слишком много нужных людей. Миствей – главный организатор. Капитан Рэнс – ушлый жук. Ритвард – главный организатор второго лагеря. Видящие – слишком умелые люди. Невозмутимый, Герцог, Вилст и еще целая куча людей, которых просто не должно здесь быть. Но они здесь были. И раньше я не понимал, каким именно образом собрался такой контингент. Однако теперь, зная о блоках… нет, пока я знаю лишь об одном блоке, но уже ничуть не сомневаюсь в их наличии и у остальных. А потому, зная о блоках… ведь именно за ними прячется огромная… хех… действительно, какое подходящее название – Теневые. Если перевести на староэрсианский, это будет звучать как: «те, кто прячется в тенях». Вот они сейчас и спрятались в тени блоков, да не учли, что найдется кто‑то, способный их разглядеть… а может, и учли, но не придали особого значения. Потому как толку‑то от этого самого «разглядывания»! В нынешних условиях уже ничто не изменится. Ведь даже если я каким‑то чудом сумею снять у всех блоки на обсуждение Легиона… смысл? Кроме лишних проблем, ничего другого такой шаг не принесет. Уйти‑то все равно никто не может! Люди лишь поймут, что их кто‑то банально использует, и многие начнут нервничать. Никакой пользы. Вот только интересно: зачем тогда вообще необходим Легион в нынешнем виде?