Глава 12. Дэйв не знал, как ему удалось уснуть, но когда он проснулся, был уже полдень

Дэйв не знал, как ему удалось уснуть, но когда он проснулся, был уже полдень. Он потерян почти полдня! Схватив шляпу, он выскочил из вагона и тут же наткнулся на девочек и их собак, сидевших в пыли напротив его вагона.

— Вам давно пора вставать, — заговорила Мэгги. Видимо, девочки поручили ей обратиться к нему.

Остальные смотрели на Дэйва так, словно видели перед собой убийцу.

— Дядя Дэйв, почему вы отослали миз Синтию? — Голос малышки дрогнул, и последние слова она договорила уже сквозь рыдания.

— Мэгги, никуда я ее не отсылал. Мисс Маккензи сама решила уехать.

— Вы лжете! — набросилась на него Кэти. — Мы все слышали, как вы говорили, чтобы она уехала и не… не возвращалась… — Разрыдавшись, девочка побежала к палаткам.

Некоторые малышки тоже заплакали и бросились за ней.

Горестные всхлипывания и причитания оставшихся девочек переросли в настоящий вой, сопровождаемый завываниями собак.

Дэйв нервно огляделся по сторонам и увидел, что едва ли не все женщины стоят вокруг, прислушиваясь к их разговору.

— Этот человек должен самого себя стыдиться, — заявила одна из них, прожигая его взглядом и неодобрительно качая головой.

— Девочки, прошу вас, успокойтесь. Плачем делу не поможешь, а вы — от слез можете заболеть, — вымолвил Дэйв.

И тут как нарочно Полли Келлеген резко согнулась и ее вырвало, причем один ботинок Дэйва оказался забрызганным.

— Это из-за вас мою сестру тошнит, злой человек! — заявила ее сестра-близняшка. — Я все расскажу папе. — Обняв Полли за плечи, Пегги повела ее домой.

— Я ненавижу вас, мистер Кинкейд! — сквозь слезы выкрикнула Кэтрин Мэри.

Эта картина — плачущая пятилетняя девочка, рыдавшая уткнувшись маме в колени, — еще долго преследовала Дэйва.

— Прощу прощения, девочки, но мне надо идти. — Оттолкнув собак, подозрительно обнюхивающих его испачканный ботинок, Дэйв поспешил назад в свое жилище.

За что ему такое наказание? Что плохого он сделал? Почему все набросились на него?

Он выглянул в окно. Мэгги и еще несколько девочек по-прежнему сидели у его вагона. Не желая вступать в дальнейшие пререкания с ними, Дэйв сел за стол и схватил один из чертежей, лежавших на нем.

В течение дня он выглядывал в окно и видел, что девочки так и сидят у его вагона. Смех, да и только! Его взяла в плен стайка девчонок и три собаки!

К вечеру, удовлетворенно улыбаясь, он отложил бумаги в сторону. В конце концов, вынужденное пленение пошло ему на пользу — никто не отрывал его от дела, поэтому он мог спокойно поработать над одним из главных проектов и вычислить, на сколько градусов надо повернуть колею, чтобы набирающий скорость поезд не заносило на поворотах. Завтра он сообщит бригаде результат своих вычислений.

Выглянув в окно, Дэйв увидел, что его «тюремщицы» исчезли, но он не сомневался, что они так просто не оставят его в покое. «Как насчет „назойливых нахалок“ при изучении буквы „н“, а, мисс Синтия? Черт возьми, забудь ее, Кинкейд! Она уехала отсюда и ушла из твоей жизни!»

За ужином никто не разделил с ним компанию, не заговорил — похоже, всем, даже холостякам, уже было известно о его «ужасном поступке». «Короткая все-таки у людей память», — подумал Дэйв, направляясь к своему вагону после невеселого ужина в одиночестве. Ведь еще совсем недавно от него требовали, чтобы он выгнал Синтию из Тент-Тауна, а теперь его считают негодяем за то, что он позволил ей уехать. Похоже, день-другой придется потерпеть, пока все не утихнет. Плюх!

Дэйв почувствовал, как что-то ударило его в спину. Какого черта?! Он не услышал выстрела, не ощутил боли. Вдруг он заметил, как еще один «снаряд», свистя, приближается к нему. Дэйв пригнулся и попытался разглядеть, кто бросает в него, но было слишком темно. Потом он упал на землю, а «снаряды» продолжали падать рядом. Один из них попал ему в руку. Вытянув руку в сторону, Дэйв нащупал один из «снарядов». Грязь! В него бросали комьями грязи!

Разозлившись, он быстро встал, предположив, что это проказы учениц Синтии, но вдруг в лунном свете разглядел фигурки двух мальчишек, быстро убегавших от него. Пригрозив кулаком, Дэйв крикнул:

— Вы ответите за это, маленькие хулиганы! Несколько человек выбрались из своих палаток и вопросительно посмотрели на него. Среди них Дэйв узнал Шона Рафферти, Лидию О'Лири, Тима Макгира, чету Дэннегаев.

— Что-нибудь случилось, босс? — спросил Шон. Осознав, до чего смешно он выглядит, выкрикивая что-то и размахивая кулаками в темноте, Дэйв раздраженно спросил его:

— Неужели твои люди не могут уследить за детьми? Вернувшись домой, он лег спать, но провел всю ночь без сна, думая о Синтии. К утру Дэйв все-таки заснул, а проснулся в поту — ему приснилось, что он держит девушку в объятиях и говорит ей о любви. Какого дьявола ему снятся такие сны?! Ведь они не испытывали любви друг к другу — одно лишь плотское влечение, знакомое женщинам и мужчинам со времен Адама и Евы.

Дэйв сел. Черт возьми, опять эти мысли терзают его! Забудь рай! Чувства, что он испытывал к мисс Грешнице приведут его в преисподнюю, чем в рай.

— Господи, опять они! — простонал Дэйв, выходя утром из своего вагона.

Прямо к нему направлялась толпа разгневанных мамаш. Подумать только! Те самые женщины, что еще так недавно жаловались на Синтию, теперь пели ей дифирамбы и требовали, чтобы он вернул девушку в Тент-Таун.

— Наши дети так сильно плачут, что не могут заснуть! — заявила Рози Макгир.

— Девочки тоже должны получать образование, — возмущалась Мэри Келлеген.

— Но это вы и ваши мужья решили, что они могут и не учиться, — защищался Дэйв.

— Мужчины приняли это решение, а не мы, — заговорила Маргарет О'Нил. — Моя Шэннон узнала от миз Синтии — благослови Господь ее доброе сердце, — что женщины тоже имеют права. А не только мужчины.

— Да-да, не только мужчины! — вторили ей остальные женщины.

— Вы, мужчины, и так слишком много себе позволяете. И теперь мы хотим перемен! — выкрикнула Пэтти Дэннегай.

— Леди! Леди! — пытался остановить их Дэйв. — Со своими претензиями обращайтесь к своим мужьям, а не ко мне! А что касается образования ваших дочерей, то мисс Маккензи обещала, что пришлет новую учительницу, как только сможет. А теперь, с вашего позволения, леди, мне надо отправляться на строительство дороги.

— Знаете что, Всемогущий и Всесильный мистер Строитель Дорог! Или вы извинитесь перед миз Синтией и попросите ее вернуться, или строить железную дорогу будут очень-очень несчастные люди! Уж мы об этом позаботимся! — уверенно проговорила Рози Макгир. — Пойдемте, леди!

Святой Вседержитель! Они еще и шантажируют его!

Остаток дня Дэйв только и думал об идиотской ситуации, в которую попал из-за Синтии. Он поздно вернулся домой, из-за чего ему не досталось ужина, а подходя к вагону, снова был обстрелян комками грязи.

На следующий день, направляясь завтракать, Кинкейд встретил Кэтрин Мэри Дэннегай.

— Доброе утро, Кэтрин Мэри, — обратился к ней Дэйв. — Как ты себя сегодня чувствуешь?

Пятилетняя девочка показала ему в ответ язык и ничего не ответила.

Снузер же облаял его, а потом побежал за хозяйкой.

Дэйв целый день выслушивал ворчание мужчин, терпел ледяные взгляды женщин, отворачивался от показывающих ему язык девчонок, старался не попадаться на глаза мальчишкам, швыряющим в него грязью, и обходил стороной глухо рычащих собак. Он даже подумал о том, что ему, видимо, придется запирать дверь, потому что пропали его чистые трусы, а потом он нашел их в леднике. Вечером к нему пришел Шон Рафферти, видимо, понимая, что нелегкий разговор неизбежен.

— Ты должен все сделать для того, чтобы эта женщина вернулась, — сказал ему Шон. — Мужчины говорят, их жены не успокоятся. Моя Мэгги плачет ночи напролет, и, я слышал, так же ведут себя все девочки. Да что там девочки — даже мальчишки приуныли.

— Не говори мне об этих хулиганах, — перебил его Дэйв. — Я знаю, это они заморозили мои трусы, они швыряются в меня грязью. А женщинам можешь еще раз повторить, что мисс Маккензи обещала прислать себе замену.

— Ты забываешь об одной вещи, приятель. Все они хотят, чтобы миз Синтия сама вернулась в Тент-Таун.

— Но это невозможно! — возмутился Кинкейд. — Она ведь решила уехать!

— Стало быть, ради всех нас, приятель, ты должен уговорить ее вернуться, — настойчиво проговорил Шон.

— Раз уж ты взялся за роль связного между мной и рабочими, старина, то передай этим людям, чтобы они приструнили своих сорванцов, мне уже надоело терпеть их выходки!

Видимо, слова Дэйва подействовали, во всяком случае, вернувшись вечером домой, он смог спокойно снять седло с коня и подойти к своему вагону. Но едва он взялся за ручку двери, как ком грязи ударился о стенку, всего на несколько футов не долетев до него. Дэйв вгляделся в темноту. Кто-то был там, и этот кто-то хотел напакостить ему.

Не прошло и часа, как к нему пришли Шон Рафферти и Лидия О'Лири. Появление Лидии после ее недавнего визита означало, что она пришла не из вежливости. Впрочем, удивляться не приходилось: Лидия была единственным человеком, еще не высказавшим своего мнения по поводу происходящего.

— Думаю, вы пришли поговорить о мисс Маккензи, Лидия, — проговорил Дэйв, когда гостья села. — Надеюсь, вы не возражаете, чтобы мы обращались друг к другу по имени и на «ты».

— Разумеется, нет, мистер Кин…

— Дэйв, — поправил ее он. Лидия робко улыбнулась:

— Конечно, я не возражаю, Дэйв. И разумеется, ты прав: мы пришли поговорить о ситуации, сложившейся в школе.

— Мы уже обсуждали ее, — вмешался Шон.

— Не сомневаюсь, — кивнул Дэйв. — Думаю, о школе говорят теперь все.

— Скажи ему, что мы решили, Лидия.

Услышав, как Шон называет ее по имени, учительница робко улыбнулась и с любовью посмотрела на Рафферти. «Может, эта парочка наконец обсудит что-нибудь более интимное, чем проблемы со школой? — подумал Дэйв, заметив это. — Давно пора!»

Лидия начала говорить:

— — По-моему, проблему нельзя решить иначе, чем… — Замявшись, она вопросительно посмотрела на Шона.

— Ну это… — пробормотал Рафферти. — В общем, Лидия хочет сказать, старина, что ты бы… это… мог поехать в Денвер, извиниться перед миз Маккензи и попросить ее вернуться.

— Что-о?! — возмутился оторопевший Кинкейд. — Ты, должно быть, шутишь!

— М-м-м… Ну-у-у… Мы думаем, наша дорогая Синтия сразу подобреет, если ты сделаешь это.

— Лидия, «дорогая Синтия» утверждала, что причиной ее отъезда стал несчастный случай с малышкой Дэннегай. Признаюсь, сам я думаю иначе: мне кажется, ей стало тут скучно, поэтому несчастный случай был хорошим поводом для отъезда.

— Я не согласна с вами, — решительно возразила Лидия. Это было весьма смелое заявление для нее.

— Что бы ты сейчас ни говорил, Дэйв, сынок, многие слышали, как ты сам сказал миз Синтии не возвращаться.

— Стало быть, меня уже в негодяя превратили. В глазах Шона загорелись веселые огоньки.

— Дружище, мы знакомы столько лет, и я хорошо изучил тебя. Нипочем не поверю, что ты против возвращения этой леди, — ухмыльнулся он.

— Эта леди, как ты выражаешься, доставила мне массу неприятностей с того мгновения, как сошла с поезда. Шон подмигнул ему:

— Что-то мне сдается, что ты и сам с удовольствием имеешь с ней дело, а?

— Мы с Шоном обсудили ситуацию, сложившуюся с классом, — заговорила Лидия, — и, кажется, нашли временное решение проблемы. Мне всегда не нравилось, что девочки не ходят в школу. А если мы объединим мальчиков и девочек в две возрастные группы? Старшие будут ходить в школу по утрам, а младшие — после полудня. Мальчишки будут счастливы — ведь им придется проводить в школе меньше времени. А девочки… — Лидия вздохнула. — Боюсь, я не смогу во всем заменить Синтию, но девочки хотя бы будут ходить в школу. Разумеется, если ты одобришь этот план, — добавила она.

— Лидия, идея неплохая, но ведь тебе придется работать вдвое больше, — сказал Дэйв.

— Собственно, мне придется работать больше всего на два часа, но это же временно — до тех пор, пока ты не уговоришь Синтию вернуться, — кивнула Лидия.

Шон улыбаясь сказал:

— Уж если Лидия готова взять на себя такое большое дело, уверен, тебе необходимо поехать за мисс Маккензи и привезти ее сюда.

Дэйву даже думать было неприятно о том, что он должен уговорить ее вернуться.

— Да ладно тебе раздумывать, приятель, — прервал его размышления Шон. — Ты, поди, и сам был бы рад, если бы малышка Синтия вернулась.

— Я еще не сказал «да», — проворчал Дэйв. — Дайте мне хотя бы ночь на размышление. А пока ты, Лидия, можешь начинать работать. Я позабочусь о том, чтобы ты получила за это вознаграждение.

— Вот это дело, сынок, — улыбнувшись, проговорил Рафферти, хлопнув Кинкейда по плечу.

…На следующий день товарный поезд отправился в Денвер, и в одном из вагонов сидел Дэйв Кинкейд.