Смысл жизни и смысл смерти

Все отрасли культуры имеют структуру, придающую им высший смысл: через жертвы – к вечности. Сознание понадобилось для осознания смерти, осознание – для появления страха, страх – для его преодоления посредством жертвы, жертва – для развития культуры, культура – для предохранения от гибели во внутривидовой борьбе. Мысль, по Карлейлю, это пробуждение от смерти к жизни, ответ на неизбежность смерти. По мнению Пиаже, мышление ребенка является целевым, но не причинным и логичным, и именно размышление о смерти приводит «ребенка к тому, что он оставит стадию чистого представления, что все имеет цель, и усвоит понятие о статистической или случайной причинности» (Пиаже Ж. Речь… С. 186). «Первая обязанность человека до сих пор все еще заключается в подавлении страха. Мы должны освободиться от страха… Теперь, как и всегда, он лишь настолько человек, насколько побеждает свой страх» (Карлейль Т. Теперь… С. 30). Уничтожение своего Я, пишет Карлейль, «высочайшая мудрость, какую только небо открыло нашей земле» (Там же. С. 50).

С осевого периода принципиально меняется характер жертвы. Ею становится сам творец, а не другой человек или животное. Мифологическое жертвоприношение сменяется самопожертвованием. Человек осознал себя как личность, и появилось желание принести себя в жертву. С тех пор каждый философ, религиозный деятель, ученый проверяется на подлинность своей идеи готовностью принести себя в жертву. Личность предается в руки культуры, которая требует жертв. Степень готовности умереть служит мерилом подлинности личности.

Великие завоеватели – Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон – побеждали мечом на поле боя; великие деятели культуры – Сократ, Христос, Бруно – побеждали, добровольно принося себя в жертву. Энергия сожжения зажигала других, от одного передавалась многим. Жертва есть способ пробиться к другому через культуру. Жертва может быть созидательной. Тогда человек обретает счастье и обретает вечность в вечности культуры.

В творческой работе человек забывает о себе. «Художник, исследователь, основатель религий – все они могут совершить по-настоящему великое дело лишь тогда, когда целиком отдаются своей задаче и, работая над ней, забывают о своем собственном существовании» (Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 160). Забвение себя – шаг к жертве. Обобщая сказанное Тарковским, приходим к выводу, что хорошую картину, книгу, здание можно создать, только пожертвовав тому делу, которому служишь. Чтобы стать культурным человеком, надо пожертвовать собой для культуры. Не противиться злому и погибнуть, на практике подтверждая свои слова и создавая культуру.

Перефразируя Шпенглера, можно сказать, что благодаря жертве жизнь возвышается через смерть до той неодолимой силы, уже одно наличие которой означает победу, «жизнь коротка – искусство вечно». Обобщая – культура вечна. Это способ стать бессмертным, который искал оставшийся благодаря искусству в памяти потомков Гильгамеш. В более узком смысле культура – способ остановить самоистребление, от которого человека, в отличие от хищников, не предохраняют спасительные инстинкты.

Важно не только создание произведений культуры, но и выход культуры обратно к человеку. Культура тогда добивается конечных целей, когда обеспечивает человека пониманием смысла его жизни и смерти. Смысл жизни превосходит жизнь. «Как на физиологическом уровне жизнь есть постоянное воспроизведение, и потому жить значит в то же время и больше, чем жить, так на духовном уровне она порождает нечто большее, чем жизнь: цель, в себе несущую ценность и смысл. Это свойство жизни подниматься к чему‑то большему, чем она сама, не есть в ней нечто привходящее, это – ее подлинное существо, взятое в своей непосредственности», – писал Зиммель. Марсель завершает эту мысль: «суть всякой жизни – ее кульминация, в чем‑то таком, что в известном смысле запредельно ей; и тем самым слова «истина жизни» приобретают реальный смысл» (Марсель Г. К трагической мудрости и за ее пределы // Самосознание европейской культуры XX в…. С. 361). Жертва и есть один из вариантов запредельности, определяющий смысл жизни, который не находится в самой жизни. Смысл жизни жертвующий собой находит умирая, на границе жизни и смерти. Человек уходит в культуру от бессмысленности существования и обретает в ней смысл жизни и смерти.

«Деятельным людям, – писал Ницше, – обыкновенно недостает высшей деятельности – я разумею индивидуальную деятельность. Они деятельны в качестве чиновников, купцов, ученых, то есть как родовые существа, но не как совершенно определенные и отдельные и единственные люди; в этом смысле они ленивы» (Ницше Ф. Человеческое… С. 390). Чем больше человек развивает свою индивидуальность, тем меньше у него соперников.

Решив вопрос о смысле жизни, который состоит в культурной реализации своей индивидуальности на благо людей, можно приступить к следующему вопросу: о смысле смерти, этой «вечной раны существования» (Ницше). Осознание смертности – начало сознания, и с этого момента включается страх и стремление ответить на вопрос приговоренного к смерти: «За что?».

Страх смерти испытывает только человек, но и культуру создает только он. Страх смерти, по Шпенглеру, источник религии, философии, естествознания (Шпенглер О. Закат Европы. Т. 2… С. 361). Почему не культуры в целом? «И преодолевается он нахождением смысла смерти в культуре. Под страхом смерти и из жажды бытия мы должны и хотим творить культуру, и не только культуру духовную, но и материальную» (Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. Т. 2. М., 1994). Культура есть попытка отдалить смерть, уйти от страха, удовлетворить жажду счастья и бессмертия. «Жить для бессмертия – и цель, и долг», – писал Унамуно (Унамуно М. Избранное. Т. 2. Л., 1981. С. 37). «И всякий народ‑как, впрочем, и всякий человек – представляет собою ценность ровно лишь постольку, поскольку он способен наложить на свои переживания клеймо вечности» (Ницше Ф. Рождение трагедии. С. 150). «Культура борется со смертью, хотя бессильна победить ее реально» (Бердяев Н. А. О культуре // Антология культурологической мысли… С. 196).

Как писал Конт, «наш социальный прогресс, главным образом, основан на смерти; это значит, что последовательные шаги человечества непременно предполагают постоянное, достаточно быстрое обновление действующих сил общего движения, которое, будучи обычно почти незаметным в процессе каждой индивидуальной жизни, действительно бросается в глаза лишь при переходе от одного поколения к другому» (Философия истории… С. 118). Смерть – источник культуры, ее энергия.

Культура в целом решает проблему смерти. Человек посредством жертвы создает мир духовной культуры как вечное из временного – своей жизни. Жертва рождает вечное, побеждая смерть и являясь смыслом ее. Жертва как смысл смерти в том, что из жертвы восстает новая жизнь. Культура постоянно подпитывается жертвами. Жертва – движущая сила ее развития. «Жить для себя на свете только можно, но умереть возможно для других» (Некрасов), в том числе для культуры.

В культуре концентрируется человеческая энергия и застывает для последующих поколений. Произведение – сгусток культурной энергии, концентрат духа. Из семени – жертвы – вырастает культурное древо. Его кольца – отдельные отрасли культуры – прибавляются друг к другу. Культура негэнтропийна, говоря языком науки. Недаром своих предков – создателей культуры – первобытные народы называют вечными и несотворенными. Они создают вечную действительность. Культура дает проблеск надежды на бессмертие, оправдывающий ее существование. Культура – способ уйти от времени, ведущего к смерти. В отличие от других способов она делает это без разрушения личности. Вечное не исчезает. Отсюда мистическое, мифологическое, философское, религиозное желание уйти от времени.

Культура – способ сохранения жизни в условиях, когда это становится невозможным. Она подпитывает мир жизни. Между жизнью и культурой нет непреодолимой грани. Культура учит жить и преодолевать страх смерти.

К чему страшиться смерти? Ведь Господь

На муку и на гибель шел смиренно,

Терпел, в ничтожество ввергая плоть…

(Петрарка Ф. На смерть Мадонны Лауры. CCCLVII // Книга песен. Из европейской лирики XIII‑XVI веков. М., 1986. С. 66).

Человек становится человеком в полном смысле тогда, когда понимает, что культура бессмертна, и все его действия в области мистики, искусства и т. п. – это попытки приблизиться к бессмертию. Желание преодолеть смерть – пружина развития культуры. Проявление вечности – в религии, науке и т. д. – всегда культурно. В этом смысле человек по природе культурное существо, хотя встречаются люди умелые, но некультурные.

Только человек может преодолеть смерть в культуре, и жизнь культуры показывает, что она сильнее смерти. Культура есть способ врастания в бессмертие. «Из этого следует, что бессмертие не должно восприниматься как выживание post mortem (после смерти. – А. Г.), а скорее, как ситуация, которую человек постоянно сам создает для самого себя, для которой он готовится, в которой даже принимает участие с данного момента и далее из этого настоящего мира. Значит, не имеющее смерти бессмертное должно представляться как конечное состояние, идеальное состояние, к которому человек стремится всем своим существом и которого пытается достичь, постоянно умирая и воскрешаясь» (Элиаде М. Мифы… С. 266).

Два понимания культуры: как способа отвлечься от поиска смысла и неизбежности смерти и как поиска смысла жизни и подготовки к смерти. Оба философски обоснованы в Древней Греции. При первом главное забыться, и человек умирает ребенком; при втором осознает себя пережившим смерть (как в инициации) и обретшим через это смысл. В настоящее время предпочитается первый путь, а в результате «боль перед Небытием и Смертью, похоже, является специфичным для современности явлением» (Там же. С. 273).

Культура развивается по иным законам, чем жизнь, и для нее не существует смерти как противоположности жизни. Противоположно ей бескультурье. В сфере культуры не действует закон смерти. Ее достижения, в отличие от материальных благ, легко поделить на всех. Она способна распространяться на огромные территории. Материальная гибель способствует ее расцвету. Бескорыстное служение культуре создает большую часть прибавочной стоимости, присваиваемой власть имущими. Культура обеспечивает бессмертие человеческому роду, покупаемое эксплуатацией и смертью творцов.

Культура начинается с осознания смертности, а утверждается добровольной смертью. Гартмановское сознание, рождающееся из удивления человека перед нежелательным ему представлением, объясняется фактом смертности, который переходит внутрь человека, вселяя в него ужас. Страх смерти ведет к осознанию ее и затем к культу и культуре. Генезис сознания совпадает с генезисом культуры.

Противоречие между волей к смерти, провозглашенной Фрейдом, и возражениями Лоренца, который считал, что таковая отсутствует у животных и вообще антиэволюционна, преодолевается тем, что воля к смерти отсутствует на животном уровне, но присутствует у человека. Не в природном, а в культурном смысле, и не как воля к смерти, а как воля к жертве, которая может быть движущей силой культуры. Жертвы существуют и в животном мире, когда родители жертвуют жизнью ради детенышей, но в человеке жертвенность поднимается до уровня культуры. Спор между Фрейдом и Лоренцем решается таким образом: единственное осознающее свою смертность существо может иметь волю к смерти, которая нужна культуре как ее биологическая основа. Жизнь жертвует собой, но ради утверждения культуры, а не власти.

Смысл жизни и смерти в раскрытии внутренних творческих потенций и культурном умирании, т. е. жертве собой на благо культуры, которая требует от нас жертв. В готовности развить внутренние потенции есть героизм; в готовности пожертвовать собой – святость А между ними, как писал Шпенглер, не мудрость, но заурядность. «Лишь в результате познания смерти возникает то, чем мы, люди, обладаем в отличие от животных, – мировоззрение» (Шпенглер О. Закат Европы. Т. 2. С. 19–20).

Человек способен отказаться от собственной жизни ради своих убеждений. Это выражение торжества культуры над смертью. Культура побеждает смерть, находя нечто, что ставится человеком выше. Жертва есть торжество культуры над жизнью и смертью. Нельзя победить смерть, если не победишь жизнь, отказавшись от нее. Таков парадокс: победить смерть можно отказавшись от жизни в пользу культуры (а не в пользу ничто, как полагал герой «Бесов» Кириллов, хотя в желании покончить с собой тоже слышится позыв жертвенности).

Ценность жизни лежит и в ней самой, и вне ее, и через понимание ценности в этом втором смысле человек оказывается способен покончить с жизнью. Может ли быть ценностью жизни смерть? С точки зрения здравого смысла жизнь и смерть – противоположности. Но в диалектике противоположности сходятся. Смерть в основе жизни, как и рождение. Так можно интерпретировать слова Платона, что философствование есть медленное умирание, и другие аналогичные высказывания. Смерть как жертва может быть ценностью жизни. Можно сказать, что ценность жизни в возможности жертвы.

Культурная жертва есть жертва ради смысла, который находится не в самой жизни, а на границе жизни и смерти. Выход за пределы жизни есть одновременно выход за пределы смерти. Таким путем жертва преодолевает смерть. Если учесть, что жизнь имеет культурный смысл, можно сказать вслед за Ницше: «… наиболее прекрасна жизнь того, кто не печется о ней» (Философия истории… С. 132). Вспомним и Лао-цзы: «Тот, кто пренебрегает своей жизнью, тот тем самым ценит свою жизнь».

Жертва культуре есть жертва вечности. Жертвенность обеспечивает вынесение и перенесение смертности, и культура помогает этому. Жертва доказывает, что культура сильнее смерти. Жертва рождает культуру и обновляет мир. Страх смерти немистически настроенный человек может осилить с помощью осознания роли жертвы. Человек жертвует собой, чтобы жизнь продолжалась и развивалась. Таким образом оказывается сопротивление и чувству страха, и экзистенциальному абсурду.

Итак, смысл культуры – в преодолении страха смерти, а жертва – способ достижения этого. Культура предстает как череда жертв, что позволяет выделить ее основу, которая глубже отличий между отраслями и типами культуры.

Точка сингулярности материальной культуры – когда австралопитек взял два камня и начал бить одним о другой, создавая первое орудие труда. Цель материальной культуры – увеличение силы человека, начиная от примитивных дубин, с которыми он охотился на мамонта, и кончая атомной бомбой, которой он угрожает себе подобным. Точка сингулярности духовной культуры – когда неандерталец осознал свою смертность. Цель духовной культуры – мудрость, которая запрещает человеку уничтожать себе подобных и всю Землю.

Принцип жертвы можно сформулировать таким образом: движущей силой развития культуры является жертва, которая создает духовную энергию, необходимую для достижения данной отраслью культуры господствующего положения, после чего начинается процесс подмены ее целей и задач. Жертва, происходящая в точке бифуркации, представляет собой конкретный способ и результат преодоления страха смерти в данных условиях. Можно сделать вывод, что сущность культуры составляет потребность преодоления страха смерти, и жертва реализует данную потребность. Главная проблема, приведшая к возникновению духовной культуры, – проблема смерти. Человек отличается от животных осознанием смертности, культура лечит его от шока осознания. Прогресс культуры связан с постоянным изменением отраслей и типов с целью нахождения адекватного лекарства, которое заставит перестать бояться смерти. Не случайно даже современные атеисты, возвращаясь к обычаям древних цивилизаций, устраивали в XX в. мавзолеи на главных площадях. Смысл жертвы, которую заставляла принести себе каждая отрасль культуры, заключался в преодолении страха смерти.

Вопросы для повторения

• Каковы основные особенности современного кризиса культуры?

• В чем его причина?

• Какова роль идеологии и массовой культуры в кризисе культуры?

• Каковы пути выхода из кризиса?

• Какова может быть роль экологии в преодолении кризиса культуры?

• Каковы основные принципы экологии?

• Какое значение для культурного прогресса имеет образование?

• Какие принципы должны лежать в основе образования?

• Какова связь образования с инициацией?

• Как культура решает вопрос о смысле жизни и смерти?

• Какова роль страха смерти в развитии сознания и культуры?

• Как решается проблема «культура и бессмертие»?

• В чем различие законов развития культуры, законов развития природы и законов материальной жизни человека?

• Каков генезис культуры?

• В чем значение и смысл культуры?

Литература

1. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.

2. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998.

3. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992.

4. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

5. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991.

6. Юнг К. Архетип и символ. М., 1991.

Заключение

Истина есть то, за что человек может умереть.

Г. Марсель

Люди склонны верить тем, кто не жалеет своей жизни для торжества идеи. Если вам не за что умереть, вы не знаете истины. Если вы не способны за что‑либо умереть, оно перестает существовать. Если вы не способны умереть за Родину, вы теряете ее. Если не способны умереть за близких, теряете их. Если не способны умереть за себя, становитесь рабом и перестаете существовать как самостоятельная личность. Понимание жизни как ценности, которая выше самой жизни, заставляет жертвовать ею. Знание смысла жизни дает понимание ее ценности. А находится смысл жизни в человеческой культуре. Появляется человек, а вслед за ним культура, сообщающая смысл его существованию. Культура – это творение смысла жизни, а человек, создающий смысл, может быть назван Человеком Духовным. «Только забывая о себе, находим себя. Только умирая, воскресаем к жизни вечной», – говорил Фома Аквинский (Магистр. 1993. № 2. С. 51). «Человеческий дух всегда должен себя трансцендировать, подыматься к тому, что выше человека. И тогда лишь человек не теряется и не исчезает, а реализует себя. Человек исчезает в самоутверждении и самодовольстве. Поэтому жертва есть путь реализации личности» (Бердяев. Н. А. Философия любви. Смысл творчества. М., 1989. С. 137).

На творческом усилии и жертве развивается культура как древо духовной жизни. Корни его – мистика и мифология, ствол – философия и религия, цветы – искусство, плоды – наука и техника. «Есть две жизни – жизнь в природе и жизнь в духе, и мы должны умереть для первой, чтобы стать причастными ко второй» (Джеймс У. Многообразие религиозного опыта… С. 140). Последних называют дваждырожденными. Человек выходит из мира природы и если не доходит до мира духовной культуры, то оказывается в мире материальной жизни. Он может быть лучше животных или хуже их, но никогда не будет таким, как они.

Что дает духовная культура? Преодоление страха смерти и опасности самоуничтожения, смысл жизни и смерти. Задача культуры – обеспечить человеку полноценную жизнь, направить его волю к творчеству, созидая душевно-духовный синтез. Становление Человека Духовного – идеал, в осуществление которого вносят вклад все нации.

Проблема нахождения закономерностей духовной эволюции человечества встала в полный рост в Новое время, когда наука с ее поисками всеобщих причинных связей поднялась на высшую ступень пьедестала культуры, и особенно в XIX в., когда вступил в свои права историзм в подходе к реальности.

Именно на скрещении этих двух тенденций в середине XIX в. появилась концепция О. Конта, который выделил три отрасли культуры, последовательно сменяющие, по его мнению, друг друга – мифологию, метафизику (в широком смысле сюда можно включить и религию и философию) и науку (позитивное знание). Высшая, по Конту, фаза культуры дала название самой концепции.

То было время, когда философия абсолютного идеализма Гегеля хотя и теряла сторонников, все же была достаточно сильна, чтобы оправдывать уверенность в том, что все народы развиваются по единому предначертанному Абсолютной Идеей плану. Когда этот постулат историзма был подвергнут критике и отброшен, О. Шпенглер создал концепцию, в соответствии с которой культуры похожи между собой только структурными особенностями, которые выражаются в переходе от культуры к цивилизации. Что же касается содержания, то каждая культура развивается в соответствии со своей собственной душой, совершая цикл, кончающийся закатом культуры и народа, ее создавшего. С точки зрения Шпенглера, наука есть феномен только западной культуры, и в том виде, в котором она существует, ее бесполезно искать у народов с другой душой.

Очарование Шпенглером было недолгим, и рационалист К. Ясперс вернул культурологию к поиску общекультурных закономерностей. Правда, он был достаточно скромен в своих выводах, и лишь сформулировал представление об осевом периоде истории от 0,8 до 0,2 тыс. лет до н. э., в течение которого возникли основные религиозные представления и философия. Что же касается схемы Конта, то, прослеживая развитие культуры на протяжении последних 100 лет, Ясперс сделал вывод об одновременном сосуществовании отраслей культуры, которые у Конта исторически сменяли друг друга – религии, философии, науки. Принципу последовательной смены видов культур Конта и типов культур Шпенглера Ясперс противопоставил принцип одновременности их появления и развития.

В XX в. историзм оказался на грани краха, и К. Поппер в «Нищете историзма» писал, что история в отличие от других наук занимается только единичными событиями и неспособна улавливать закономерности; к тому же будущее вообще невозможно предвидеть, поскольку оно включат в себя принципиально новые факторы, предсказать появление которых нельзя.

Вопрос о закономерностях духовной эволюции человечества стал методологически проблематичным. Но даже если с выводом Поппера о невозможности предвидения будущего согласиться, остается тем не менее возможность использования метода аналогии для вывода об альтернативах будущего, которые имеют шанс осуществиться, если никаких принципиально новых факторов не возникнет. Именно этот метод аналогии можно использовать не для предвидения (это прерогатива ясновидящих), а для продумывания возможных вариантов будущего.

Изучение истории культуры показывает, что мы не наблюдаем простой смены одних видов культуры другими. Нельзя и сказать, что все виды культуры всегда находились в одинаково развитом состоянии. Общая картина сложнее. Несомненно, что на протяжении от 5 до 2,5 тыс. лет тому назад господствующей отраслью культуры была мифология. 2,5 тысячелетия назад возникла в Древней Греции философия, оттеснившая мифологию на второй план. Пик философии пришелся на IV в. до н. э., когда после казни Сократа его ученики – Платон, Антисфен, Аристипп пользовались огромным влиянием в древнегреческом полисе. Затем престиж философии начал постепенно снижаться, и через несколько веков загорелась искра христианства. Борьба философии и религии продолжалась пять веков от распятия Христа и кончилась закрытием Академии Платона. Господство религии, которая получила новый импульс в VII в. с созданием ислама, продолжалось до эпохи Возрождения, когда на небосклоне культуры зажглась звезда науки. В Новое время на науку возлагались такие надежды, как в античности на философию и в средние века на религию, – дать человечеству счастье. XVII–XVIII вв. – период расцвета науки. В конце XIX в. с кризисом наиболее передовой ее области – физики – престиж науки стал снижаться. Ее репутация была сильно подмочена экологическим кризисом, а создание атомной бомбы и перспектива уничтожения человечества испугала людей. XX в. стал веком идеологий – либеральной, коммунистической и националистической. К концу века идеологии потеряли свое обаяние, также не оправдав возлагавшихся на них надежд. Таким образом, можно выделить следующую последовательность отраслей культуры, которые занимали главенствующее положение в обществе: мифология – философия – религия – наука – идеология.

Нельзя сказать, что они заменяли одна другую, но они выходили на первый план, заставляя другие отрасли культуры служить себе. Так, философия из независимой высшей сферы культуры превратилась сначала в служанку богословия, затем в служанку науки, а в XX в. в служанку идеологии.

Причиной смены господствующих отраслей культуры является то, что претендент на лидерство обещает людям столько, сколько находящийся впереди не смог дать. Он обещал все, но обещаний не выполнил, а духовное давление его, связанное с насилием, порой не только психологическим, но и физическим, начинало раздражать. Тут появляется нечто новое, многообещающее и поначалу вызывает всеобщий энтузиазм. Причины последующего падения его те же, что у предшественника, и те же, что и причины его появления: несбывшиеся обещания. Люди устали ждать второго пришествия Христа и обратились к науке, обещавшей рай на земле. Его же потом гарантировала идеология.

Взаимоотношения между отдельными отраслями культуры включают борьбу и сотрудничество. Путь к новой духовной парадигме лежит через трагедию. На переломе от мифологии к философии Сократа обвинили в непочтительности к старым богам и развращении молодежи и приговорили к смерти. Христа распяли за неуважение к традициям и мудрости его времени. Вопрос Пилата: «Что есть истина?» – ответ философии в эпоху ее погрузившегося в скептицизм заката на глаголемое устами пророка: «Я есмь путь и истина». Бруно сожгли, когда религия была готова на все, чтобы защитить свои догмы от напора новых истин научного знания. Три имени стали символами отраслей культуры: Сократ – олицетворением философии, Христос – богочеловеком, Бруно – энтузиастом науки.

Что имеем сейчас в эпоху кризиса идеологии? На роль властителя дум претендуют, с одной стороны, различные мистические, порой наукообразные направления, связанные с изучением человека (парапсихология), космоса (уфология), Бога (теософия), а с другой стороны, новая экологическая нравственность как ответ на кризис во взаимоотношениях человека и природы.

Какова судьба традиционных отраслей культуры? В качестве повторяющегося элемента, который претендует на закономерность, можно выделить то обстоятельство, что, раз возникнув в качестве главенствующей, данная отрасль культуры затем может увеличивать свое значение под влиянием различных причин, но никогда не достигает прежней высоты, хотя и не исчезает. Религия, даже испытывая в наше время нечто похожее на ренессанс, далека от своего средневекового величия. Философия, хотя и воспряла духом в Новое время, все же не достигла престижа античности. Исходя из этого можно предположить, что и наука с идеологией не поднимутся в дальнейшем на прежние высоты. Процесс развития культуры не является сменой одних видов другими, как думал Конт, но не наблюдается и их одновременное гармоническое сосуществование. Скорее развитие идет по принципу затухающих колебаний.

Каждый тип культуры имеет свою специфику вплоть до того, что в отдельных типах культур не все отрасли получают свое наивысшее развитие. Так, например, в русской культуре, не столь рациональной, как западная, преимущественно рациональные отрасли культуры, такие как философия и наука, не достигают своего пика. Славянская мифология, минуя философскую стадию, непосредственно сменилась религией, а последняя была потеснена идеологией. С учетом двух выпавших стадий схема развития русской культуры имеет вид:

мифология → религия → идеология.

Последние две стадии явились двумя модификациями так называемой русской идеи. Они не повторяли содержательно западные, а соответствовали русскому национальному характеру и проявили себя в форме русского православия и русского коммунизма. Высшей точкой русского православия было время создания школы Сергия Радонежского, а высшей точкой русского коммунизма – середина XX в., ознаменовавшаяся выходом в космос.

Сначала церковный, выделивший старообрядцев, а затем светский раскол XIX в. на западников и славянофилов подорвал господство русского православия. Распад идеи шел через раздвоение на сторонников традиций русской жизни и сторонников западного пути. Точно так же русский коммунизм ныне распался на демократов и патриотов.

Можно предположить, что русская идея в дальнейшем опять объединит оба пути. Нынешние духовные тенденции в России те же, что на Западе. Это экологическая нравственность в виде русского экологизма. Можно предположить, что она послужит основанием для третьей модификации русской идеи.

Итак.

1. Культура развивается по своим законам, отличным от законов природы и материальной жизни людей.

2. Механизм развития культуры: жертва – синтез – подмена – приводит к смене главенствующей роли отраслей культуры – от мистики до идеологии. Потерявшая господствующее положение отрасль остается на вторых ролях.

3. Появление и занятие господствующего положения данной отраслью зависит: а) от того, на каком уровне развития находится человек; б) от общественных давлений и потребностей; в) от специфики предыдущей отрасли культуры.

4. Культура развивается под действием тенденции рационализации, дополненной реакцией иррациональности. В результате их борьбы между собой смена отраслей культуры определяется принципом маятника. Степень рациональности отраслей культуры постепенно растет, хотя не линейно, а по спирали.

5. Каждая новая отрасль получает господство в результате жертвы, а ее энергия рассеивается от подмен, которые присущи лидирующей отрасли культуры.

6. В процессе роста культурной системы при создании новых отраслей действуют естественные силы дифференциации, усложняющие культурную пирамиду, и создаются условия для подмен. Под их действием культурная пирамида становится неустойчивой и в ней растет тенденция к синтезу. Последний создает почву для развития новых отраслей, которые появляются с помощью жертвы.

7. В целом культурная система увеличивает свою сложность и разнообразие и, стало быть, эволюционирует. Истинный прогресс человечества – это прогресс культуры, а так как он происходит благодаря жертве, то можно сказать, что жертва – двигатель прогресса.

8. Основные человеческие ценности – истина, добро, красота и др. – получают свое оправдание, поскольку способствуют прогрессу культуры, а стало быть, прогрессу человека.

9. Культура, более слабая физически, часто побеждает своих завоевателей духовно (завоевание семитами шумеров, арийцами дравидов, дорийцами ахейцев, римлянами греков, персов и евреев).

10. Субъектом культуры является Человек Духовный, живущий по законам развития культуры. Задача человека как культурного существа – способствовать развитию культуры. Социум является переходным состоянием от Человека Разумного к Человеку Духовному, средой существования которого является мир культуры.

11. Высшие культурные принципы человечества: а) принцип жертвы, связанный с происхождением мира и развитием культуры; б) принцип синтеза, связанный с творением нового; в) принцип загробного суда, связанный с существованием нравственности, предохраняющей от самоистребления, – имеют смысловое значение. Первый принцип раскрывает смысл смерти, второй – смысл жизни, третий – смысл посмертного существования.

12. Кризис культуры в эпоху господства идеологии требует культурной революции для обеспечения способности культуры к развитию и становления Человека Духовного. Можно предположить, что таковой будет занятие лидирующей позиции новой отраслью культуры – экологией.

Список литературы по всему курсу

1. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории. М., 1974.

2. МечниковЛ. И. Цивилизация и великие исторические реки. М., 1995.

3. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1937.

4. Антология культурологической мысли. М., 1996.

5. Антология исследований культуры. СПб., 1997.

6. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. М., 1996.

7. Ренан Э. Жизнь Иисуса. М., 1990.

8. Бруно Дж. О героическом энтузиасте. Киев, 1996.

9. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992.

10. Гринденко Г. В. Хрестоматия по истории мировой культуры. М., 1998.

11. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993. Т. 2. М., 1998.

12. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991.

13. Вико Д. Основания новой науки об общей природе наций. М.; Киев, 1994.

14. Тойнби А. Постижение истории. М., 1991.