В этот момент

Райделл смотрел в спину человека, уверенно идущего впереди, и испытывал сложное чувство, чувство, которому не мог дать название, которое было сильней боли в боку, остро пронзавшей его, когда он оступался. Он, Райделл, всю жизнь мечтал хорошо владеть своим телом: просто двигаться, двигаться правильно, не задумываясь об этом. Быть расслабленным и в то же время точным в движениях. Он инстинктивно понимал, что перед ним именно такая свободная пластика; мужчине было около пятидесяти, но двигался он абсолютно естественно и постоянно оказывался в тени. С прямой спиной, в длиннополом кашемировом пальто, руки в карманах, он просто скользил, и Райделл топал за ним, остро чувствуя свою неуклюжесть из-за физической боли и боли своего все еще юношеского сердца: мальчик, что жил у него внутри, всегда мечтал хоть немного быть похожим на этого человека, кем бы он ни был.

Он убийца, киллер, напоминал себе Райделл, думая о лежащем трупе здоровяка; Райделл прекрасно знал, что убийство — это не энергичный обмен рукопожатиями, как в кино, а страшное братание с тем светом (он очень надеялся, что ошибается), потому что к нему во сны до сих пор являлся призрак Кеннета Тёрви, единственного человека, которого он вынужден был прикончить. Хотя никогда не сомневался в необходимости прикончить Тёрви, так как Тёрви продемонстрировал серьезность своих намерений, стреляя в дверь шкафа, где запер детей своей подружки. Убийство было вратами в нечто страшное и бесконечное. Райделл истово в это верил и точно знал, что отчаянные бандиты в реальной жизни не более романтичны, чем ворох остывших кишок. И все же он шагает, старается изо всех сил поспеть за этим, с седыми волосами, человеком, который минуту назад убил человека способом, какого Райделл, похоже, не смог бы определить, убил тихо и не напрягаясь; убил человека так привычно, как другие меняют рубашку или вскрывают жестянку пива. Что-то внутри Райделла завидовало этому, он покраснел, осознав эту зависть. Мужчина остановился в тени и оглянулся.

– Как самочувствие?

– Сносно, — ответил Райделл, который почти всегда отвечал так на этот вопрос.

– Только не "сносно". У вас гематома. А может, и внутреннее кровотечение.

Райделл стоял перед ним, держась рукой за опухший бок.

– Что вы сделали с этим типом?

Нельзя сказать, что человек улыбнулся, но морщины на его щеках стали чуть глубже.

– Я завершил движение, которое он начал, замахнувшись на вас.

– Вы его чем-то зарезали, — сказал Райделл.

– Да. Это был самый элегантный финал при сложившихся обстоятельствах. Его необычный центр тяжести дал мне возможность рассечь спинной мозг, не задев позвонки. — Все это тоном, которым сообщают об открытии нового, чрезвычайно удобного автобусного маршрута.

– Покажите мне.

Человек чуть качнул головой. Птичья острота восприятия. Свет отразился в круглых очках с золотой оправой. Человек сунул руку за пазуху своего длиннополого пальто и с непринужденной грацией извлек загнутый кверху клинок с похожим на долото острием. Райделл знал, что такой клинок называется танто — уменьшенная разновидность одного из японских мечей. Свет, что на мгновение блеснул в круглых линзах, теперь вспыхнул тончайшей радугой вдоль искривленного лезвия и соскочил со скошенного конца. Человек проделал движение, которым извлек клинок, в обратную сторону. Клинок исчез в глубине пальто, как прокрученная назад видеозапись.

Райделл вспомнил, каким действиям обучали его на случай, если нападают с ножом, а ты безоружен. Если другого выхода нет, рекомендуется снять куртку и обмотать ею запястья, чтобы их не повредили. Он представил себе, что использует проектор, лежащий в сумке, в качестве щита против клинка, который только что видел, и безнадежность этой затеи неожиданно показалась ему смешной.

– Чему вы улыбаетесь? — спросил человек.

Улыбка соскочила с лица Райделла.

– Не думаю, что смогу объяснить, — сказал он. — Кто вы такой?

– Этого я вам не могу сказать, — ответил человек.

– Меня зовут Берри Райделл, — сказал ему Райделл. — Вы только что спасли мою задницу.

– Но не ваше тело, я полагаю.

– Он мог убить меня.

– Нет, — сказал человек, — он бы вас не убил. Он бы лишил вас возможности сопротивляться, доставил бы кое-куда и стал пытать, чтобы выбить информацию. И только тогда он убил бы вас.

– Что ж, — сказал Райделл; бесстрастность собеседника его смущала. — Тогда большое спасибо.

– Всегда к вашим услугам. — Ответ был не лишен высокомерия.

– Что ж, — сказал Райделл, — но почему вы сделали это, ну, убрали его?

– Было необходимо завершить движение.

– Не понимаю, — сказал Райделл.

– Это было необходимо, — сказал человек. — Сегодня ночью вас разыскивают многие. Я не знаю точно, сколько их. Наемные убийцы.

– Вы убили еще кого-то прошлой ночью? Кровь уже засыпана "Килзом".

– Да, — сказал человек.

– Неужели я в большей безопасности с вами, чем с теми парнями, которых вы считаете киллерами?

– Да, полагаю, это так, — чрезвычайно серьезно сказал человек и нахмурился.

– Вы больше никого не убивали за последние сорок восемь часов?

– Нет, — сказал человек, — не убивал.

– Что ж, — сказал Райделл, — думаю, с вами мне ничего не грозит. Я, разумеется, не собираюсь с вами драться.

– Это мудро, — сказал человек.

– И не думаю, что смогу идти достаточно быстро или достаточно долго с таким ребром.

– Это верно, — сказал человек.

– Ну и что же мы будем делать? — Райделл пожал плечами и в тот же момент пожалел об этом, его лицо исказила гримаса боли.

– Мы покинем мост, — сказал человек, — найдем медицинскую помощь, вы ранены. Я лично могу применить свое практическое знание анатомии, если будет необходимо.

– С-спасибо, — выдавил Райделл. — Я лучше просто куплю бинты и каких-нибудь пластырей с анальгетиками в "Счастливом драконе", этого мне, наверное, хватит. — Он поглядел по сторонам, ища парня с шарфом, который, возможно, наблюдал за ним именно сейчас. У него было чувство, что шарф особенно опасен. — А если киллеры засекут, что мы уходим?

– Не предвосхищайте результата ваших действий, — сказал человек. — Спокойно ждите развития событий. Живите сейчас.

В этот момент Райделл понял, что, несомненно, пропала его задница. Прощай, поминай, как звали.