Обнаружение рукописи 4 page

— Жаль, что мы не попросили шофера побыть нашим переводчиком, — сказал я, когда мы сели есть. — Нелепо как-то, что здешние люди даже не будут знать, зачем мы приехали.

Тоннисон хмыкнул в знак согласия, и мы снова замолчали.

Позже, удовлетворив свой аппетит, мы принялись беседовать, строя планы на завтра. Затем, покурив, закрыли вход в палатку и приготовились ко сну.

— Думаю, что местные жители ничего у нас не возьмут, — заметил я, заворачиваясь в одеяло.

Тоннисон ответил, что тоже так думает, во всяком случае, не возьмут, пока мы поблизости, и объяснил, что мы можем запереть все, кроме самой палатки, в большой сундук, который привезли с собой, чтобы держать в нем провизию. Я согласился, и вскоре мы оба уснули.

На следующее утро мы встали рано и пошли поплавать в реке. Одевшись и позавтракав, мы вытащили рыболовные снасти и, тщательно осмотрев их и заперев в сундук свои вещи, двинулись в том направлении, которое мой друг разведал в свой предыдущий визит.

Целый день мы удачно рыбачили, пройдя вверх по течению, и к вечеру плетеная корзина была наполнена прекрасной рыбой, какой я давно не видел. На обратном пути мы отлично поели и, оставив несколько хороших рыбин на завтрак, отдали остаток улова деревенским жителям, которые собрались и с почтительного расстояния наблюдали за нашими действиями. Они были необыкновенно благодарны и призвали, как я полагаю, множество ирландских благословений на наши головы.

Так мы провели несколько дней, наслаждаясь превосходной рыбалкой и первоклассным аппетитом, который служил оправданием нашей добыче. Мы с радостью обнаружили, что жители деревни относятся к нам дружелюбно и что никто не роется в вещах во время нашего отсутствия.

Мы приехали в Крейтен во вторник и, скорее всего, в воскресенье, совершили неожиданное открытие. До сих пор мы всегда поднимались вверх по течению, а в этот раз, отложив удочки и взяв с собой провизию, отправились на длительную прогулку в противоположном направлении. День был теплым, мы шли не спеша, а около полудня съели ланч, расположившись на большом плоском камне неподалеку от воды. Потом, покурив, возобновили нашу прогулку.

Мы прошли еще примерно час, неспешно и с удовольствием разговаривая о том и о сем, несколько раз останавливались, чтобы мой сотоварищ — в некотором роде художник — сделал наброски поразивших его деталей девственного ландшафта. И вдруг, без какого бы то ни было предупреждения, река, вдоль которой мы так уверенно следовали, внезапно оборвалась — исчезла в земле.

— Бог мой! — воскликнул я. — Кто бы мог подумать!

Я смотрел в изумлении, затем повернулся к Тоннисону. Он с озадаченным видом разглядывал место, где река исчезала.

Через минуту он предложил:

— Давай пройдем еще немного, возможно, река появится снова. Во всяком случае, стоит поискать.

Я согласился, и мы еще прошли вперед, хотя довольно бесцельно, потому что не представляли себе, в каком направлении вести поиск. Мы прошли еще с милю, потом Тоннисон, который с интересом осматривался вокруг, остановился и приложил ладонь козырьком ко лбу.

— Смотри, — сказал он, обозрев окрестность, — вон что-то похожее на туман или дымку, там, справа, на уровне вот того большого камня, — и показал рукой где.

Мне показалось, что я тоже что-то вижу, но уверенности у меня не было, так я и сказал.

— Во всяком случае, — отозвался мой друг, — подойдем и посмотрим.

И он пошел в ту сторону, куда показывал. Я последовал за ним.

Через минуту мы уже пробирались сквозь кусты, а спустя некоторое время оказались на высоком, покрытом валунами берегу, откуда открывался вид вниз, на густые заросли деревьев и кустарников.

— Похоже, мы набрели на оазис в этой каменной пустыне, — пробормотал Тоннисон, с интересом разглядывая открывшийся нам пейзаж.

Потом он долго молча всматривался во что-то, я посмотрел туда же: примерно в центре низины, поросшей лесом, в неподвижном воздухе вздымался вверх высокий столб брызг, над которым сияло солнце, создавая бесчисленные радуги.

— Как красиво! — воскликнул я.

— Да, — задумчиво откликнулся Тоннисон. — Там, должно быть, водопад или что-то в этом роде. Возможно, там снова появится на свет наша река. Пойдем, посмотрим.

Мы спустились вниз по пологому склону и вошли в заросли деревьев и кустарников — ветви одних нависали сверху, ветви других переплетались между собой. Все выглядело мрачным, хотя было не настолько темно, чтобы не разглядеть, что большинство деревьев фруктовые, кое-где были заметны почти стершиеся следы давнего ухода за ними. И я понял, что мы идем по огромному старому запущенному саду. Я поделился этой догадкой с Тоннисоном, и он согласился, что для моего предположения есть основания. Какое это было дикое, мрачное и безрадостное место! По мере того как мы продвигались вперед, я все больше ощущал тихое одиночество и заброшенность старого сада. Меня начала бить дрожь. За спутанными ветками кустов мне мерещились страшные звери, в самом воздухе ощущалось нечто жуткое. Думаю, Тоннисон испытывал те же чувства, но молчал.

Вдруг мы остановились. Из-за растущих вокруг деревьев до нас донесся отдаленный шум. Тоннисон подался вперед, прислушиваясь. Теперь я слышал более отчетливо: непрерывный звук, похожий на жужжание, доносился, казалось, откуда-то издалека. Я ощутил неясный страх. Что же это за место? Куда мы попали? Я посмотрел на своего товарища, пытаясь понять, что он об этом думает, но увидел на его лице лишь растерянность. Пока я наблюдал за ним, растерянность сменилась пониманием, и, кивнув, он уверенно сказал:

— Это водопад. Я узнал этот звук.

И он стал решительно пробираться сквозь кусты по направлению звука.

По мере того как мы продвигались вперед, шум делался все отчетливее, это значило, что мы идем прямо к источнику звука. Вскоре он стал настолько громким, что казалось, как я заметил Тоннисону, идет прямо из-под ног, — а мы все еще были среди леса и зарослей кустарников.

— Осторожнее! — крикнул Тоннисон. — Смотри под ноги.

И тут вдруг мы вышли на большое открытое пространство, а шагах в пяти от нас зияла глубокая пропасть, шум поднимался из ее глубин вместе с брызгами, похожими на туман, который мы видели с вершины отдаленного берега.

С минуту мы стояли молча, удивленно оглядываясь, затем мой друг осторожно шагнул вперед, к краю пропасти. Я последовал за ним. Мы вместе посмотрели вниз, сквозь завесу брызг, и увидели мощный пенистый водопад. Вода кипела, била струями из стенки пропасти футах в ста под нами.

— Боже мой! — воскликнул Тоннисон.

Я застыл в благоговейном молчании. Неожиданно открывшееся нам зрелище было величественно и ужасно, впрочем, ужас я ощутил несколько позже.

Я поглядел на другую сторону пропасти. Там, за завесой брызг, возвышалось нечто похожее на останки какого-то строения. Я тронул Тоннисона за плечо. Он мгновенно обернулся, и я показал ему на нагромождение камней. Как только он увидел их, глаза его загорелись.

— Пошли вперед, — крикнул он, перекрывая шум. — Нужно посмотреть, что это. Место какое-то странное…

И двинулся вперед по краю пропасти, видом напоминавшей кратер. Подойдя ближе, я увидел, что не ошибся. Это, несомненно, была часть какого-то разрушенного здания, но сейчас я понял, что оно стояло не на краю пропасти, как мне сначала показалось, а почти на самом конце большого отрога скалы, выступавшего на пятьдесят-шестьдесят футов над пропастью. То есть руины буквально висели в воздухе.

Пройдя мимо них, мы оказались на самом краю выступа, и, должен признаться, поглядев вниз, в неведомые глубины под нами — в глубины, откуда раздавался грохот водопада и подымалась завеса брызг, — я ощутил невыносимый ужас.

Приблизившись к развалинам, мы осторожно обошли их вокруг и увидели кучу камней у дальней стороны. Эти останки, решил я, рассмотрев их как следует, представляют собой часть наружной стены огромного здания, толстой и крепкой. Непонятно только, каким образом она здесь оказалась. И где остальная часть дома, или замка, как бы ни называть это сооружение?

Я вернулся к стене и вышел на край пропасти, оставив Тоннисона, который методично рылся в груде камней и щепок у внешней стороны стены. Здесь я начал изучать поверхность почвы у обрыва, чтобы понять, не осталось ли от здания что-нибудь еще, кроме этих развалин. Внимательнейшим образом рассмотрев землю, я не нашел никаких признаков того, что здесь когда-то стоял дом, и это привело меня в еще большее недоумение.

Тут я услышал крик Тоннисона, который взволнованно звал меня, и я поспешил по скалистому выступу к развалинам. Сначала я испугался, что он поранился, но потом решил, что он что-то обнаружил.

Добравшись до разрушенной стены, я перелез через нее. Тоннисон стоял над небольшой ямой, выкопанной в мусоре, и стряхивал грязь с предмета, напоминавшего ветхую и разодранную книгу. Каждые несколько секунд он выкрикивал мое имя. Увидев, что я рядом, он вручил мне свою добычу, велев положить в рюкзак, чтобы она не отсырела, пока он продолжает раскопки. Я так и сделал, но сначала перелистал страницы и отметил, что они густо исписаны четким старомодным почерком, впрочем вполне читаемым, за исключением десятка испачканных и смятых страниц. От Тоннисона я узнал, что он нашел ее раскрытой, а повреждения, вероятнее всего, объяснялись падением обломков кладки. Удивительно, но книжка не промокла. Я объяснил себе это тем, что она была погребена под толстым слоем щебня.

Спрятав книгу, я предложил Тоннисону помощь в его добровольно взятых на себя раскопках, но, хотя мы целый час трудились, переворачивая валявшиеся кучей камни и мусор, не нашли ничего, кроме отдельных деревянных планок, которые могли быть фрагментами стола, возможно письменного. Мы прекратили поиски и вернулись по скалам на безопасное место.

Потом мы обошли со всех сторон огромную пропасть и выяснили, что она была идеально круглой, если не считать увенчанного развалинами выступа, нарушавшего симметрию.

По определению Тоннисона, пропасть являлась не чем иным, как гигантским колодцем или ямой, уходящей отвесно вниз, в недра земли.

Какое-то время мы продолжали осматриваться вокруг и, заметив прогалину в зарослях к северу от пропасти, направились туда.

Отдалившись от жерла на несколько сотен ярдов, мы набрели на большое озеро с неподвижной поверхностью — только в одном месте вода постоянно бурлила и пузырилась.

Теперь, вдали от шума водопада, мы могли говорить спокойно, не стараясь перекричать грохот падающей воды. Я спросил Тоннисона, как ему это место, и признался, что мне оно не нравится и что чем скорее мы его покинем, тем лучше.

Он согласно кивнул и украдкой бросил взгляд на лес позади нас. Неужели что-то увидел? Но он только молча прислушивался. Я тоже смолк.

— Чу! — вдруг резко сказал он.

Я посмотрел на него и перевел взгляд на лес, невольно задержав дыхание. Минута прошла в напряженном молчании. Я ничего не услышал и повернулся к Тоннисону, чтобы сообщить ему об этом, но только открыл рот, как из леса, слева от нас, раздался странный звук, напоминающий вой… Казалось, он пролетел среди деревьев, оставив только шелест листьев, и все стихло.

Тронув меня за плечо, Тоннисон сказал:

— Пойдем отсюда, — и медленно пошел туда, где среди кустов и деревьев намечался просвет.

Я последовал за ним и только теперь осознал, что солнце уже низко, а в воздухе явно чувствуется прохлада.

Тоннисон ровным шагом шел впереди. Мы были в лесу, и я беспокойно оглядывался, но ничего не видел, кроме неподвижных стволов, ветвей и зарослей кустов. Мы продвигались вперед, кругом стояла тишина, только время от времени раздавался треск ветки под ногой. Но, несмотря на тишину, у меня было жуткое ощущение, что мы здесь не одни. Я держался к Тоннисону поближе, так что раз или два наступил ему на пятки, на что тот не сказал ни слова. Вскоре мы достигли опушки леса и наконец вышли на каменистую равнину. Только теперь я сумел отделаться от страха, преследовавшего меня в лесу.

Когда мы уже отошли довольно далеко, до нас вновь донесся отдаленный вой. Я сказал себе, что это ветер — но вечерний воздух был недвижим.

Тут Тоннисон заговорил.

— Знаешь, — сказал он решительно, — я бы не остался в этих местах на ночь ни за какие сокровища мира. Тут какая-то чертовщина. Я вдруг понял это, когда ты кончил говорить. Кажется, этот лес полон всякой нечисти.

— Да, — ответил я и оглянулся, но лес уже скрылся за холмом.

Потом добавил:

— Зато у нас есть книжка, — и сунул руку в рюкзак.

— Ты не повредил ее? — озабоченно спросил Тоннисон.

— Нет.

— Возможно, — продолжал он, — мы что-нибудь узнаем из нее, когда вернемся в палатку. Надо торопиться, впереди еще долгий путь, и мне вовсе не хочется, чтобы нас здесь застигла темнота.

Часа через два мы добрались до палатки и сразу же принялись готовить: последний раз мы ели в полдень.

Убрав после ужина посуду, мы закурили трубки. Затем я по просьбе Тоннисона достал рукопись. Мы не могли читать ее одновременно, и Тоннисон предложил мне читать вслух.

— Но имей в виду, — предупредил он, помня мои привычки, — не пропускай страниц.

Впрочем, знай он содержание этой книги, то понял бы, что предупреждение было излишним. Мы уселись у входа в палатку, и я начал читать удивительную историю «Дома на краю» (таково было название рукописи). Она изложена ниже.