которой вообще-то положено быть четвертой)

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

Рыцарь демонстративно в шестой раз за текущую минуту проинспектировал кошель и, как и в предыдущие пять попыток, не обнаружил там ничего, кроме дохлого жука. Поэтому уныло продекламировал:

— Я нищ и сир.

— Сир?! О, Ваше Величество!.. — ящер с притворным восхищением попытался изобразить глубокий книксен, попутно снеся хвостом росший на свою беду слишком близко к дороге столетний дуб.

— Твой глум, что прах. К моим ушам да не пристанет он! — от возмущения рыцарь перешел на «высокий штиль».

— О, сэр, прошу пардону, вашу мать. Но вот вопрос: на что пожрать? — дракон решил поддержать филологический перформанс.

— А что такое «вашу мать»? — искренне не понял уроженец рафинированного средневековья.

— Про то тебе… не стоит знать. — поторопилось сообщить напарнику крылатое пресмыкающееся, мудро решившее не заходить слишком далеко в плане эпитетов.

— Да будет так. — с легким сердцем согласился рыцарь. — А что ты там говорил про «пожрать»?

— Я имел в виду, что не худо бы этим заняться.

— Да расточит хлеб насущный сатанинское бурчание в наших желудках, как расточил гнев божий презренных торгашей в храме Иерусалимском!.. У тебя есть деньги?!

— У меня, напарник, есть кое-что получше.

— Окорок? — рыцарь громко сглотнул.

— Идея.

Рыцарь не менее громко подавился.

— Стой, раз-два! — скомандовал дракон час спустя, когда напарники оказались у стен ближайшего города. — Не правда ли, заманчиво?

— Очень. Очень заманчиво. — немедленно согласился рыцарь, не желавший лишний раз показаться дракону недоумком. — Опущеный мост и настежь распахнутые ворота, это просто замечательно, да.

— Вот и я говорю... — подмигнул заговорщицки дракон. — Если уж при виде МЕНЯ ворота города остаются открытыми, это ОЧЕНЬ добрый знак. - дракон снова подмигнул.

— О, да. Это просто великолепно. — рыцарь деланно подмигнул в ответ. Подумал, и подмигнул ещё раз. И ещё. На всякий случай.

— Рад, партнер, что ты научился понимать меня с полуслова. — расплылся в саблезубой улыбке ящер.

— А то! — оскалился рыцарь, в качестве ремарки перейдя к попеременному миганию обоими глазами.

— Как ты наверняка понимаешь, нам остается сущая мелочь...

— Конечно,.. понимаю. — ответил рыцарь с некоторой паузой, потому что сбился с ритма и никак не мог сообразить, каким глазом сейчас следует моргать.

— Нам надо...

— Да-да, нам очень... Очень надо!.. — рыцарь, чтобы избежать конфуза, в панике начал мигать так часто, как только мог.

— Тогда — за дело. — закончил наконец содержательный диалог дракон и решительно двинулся вперед, даже не догадываясь, что тем самым только что спас напарника от прогрессирующего косоглазия.

— Вот она — наша Удача! — сообщил дракон рыцарю, когда они миновали ворота.

— Бабка, с визгом волокующая на себе мебель и мужик, несущийся куда-то с двумя громадными тюками под мышкой? — изумился напарник.

— Да.

— Ну, что ж... — рыцарь осмотрелся. — Тогда я должен тебя обрадовать. Похоже, что тут полный город сумасшедших... Я хотел сказать — твоих Удач.

— О, этот сладостный аромат паники... — ящер с трубным звуком втянул ноздрями воздух. —...Он кружит мне голову!

— Ничего удивительного. Это от голода.

— Нет, партнер. От открывающихся перспектив!

Мэра среди общей беснующейся массы они вычислили довольно быстро, ибо трудно было не заметить краснорожего одутловатого толстяка, яростно расталкивающего окружающих с визгливыми воплями «Гады! Сволочи! Граждане! Спасайся, кто может! Пустите вашего любимого мэра, твари!..»

— Вот кто нам нужен. — удовлетворенно промурлыкал дракон, ловко поддев когтем представителя местной вертикали власти за шиворот. — Ну-с, милейший, давайте познакомимся.

— Аааааааааа!.. — отреагировал мэр, выпучив глаза.

— Не могу сказать, что очень красивое, но, бесспорно, необычное имя. – попробовал сделать комплимент мэру ящер, но не преуспел – толстяк, болтаясь на когте у пресмыкающегося, продолжал голосить так, словно его уже пережевывали заживо.

— У меня, милейший, есть к вам вопрос.

— Аааааааааа!..

— Всего один вопрос.

— Аааааааааа!..

— Деньги. – едва слышно шепнул дракон.

Мэр заткнулся и немедленно уточнил:

— Сколько?

— А вот это уже деловой разговор, милейший! — обрадовался дракон, аккуратно ставя толстяка на мостовую. — Для затравки все же повторюсь. Хотелось бы услышать ответ на маленький вопрос, а именно: ЧТО У ВАС СТРЯСЛОСЬ?

— Гунны… — губы мэра задрожали. — Они идут прямо сюда. Целая орда гуннов! Они никого не щадят! Там, где ступает копыто гуннского коня, даже трава больше не растет!..

— Так, с этим все ясно. — подвел черту ящер. — Теперь переходим ко второму вопросу. Сколько вы дадите нам, чтобы избавиться от нашествия?

— А сколько вы хотите?

— Окорок!.. — встрял было рыцарь, но дракон одарил его таким испепеляющим взглядом, что напарник немедленно умолк и сделал вид, что для него не существует более увлекательного занятия, чем разглядывание находящейся в двух шагах кучи свежего навоза.

— Так сколько? — настойчиво повторил мэр, прикидывая, что выгоднее — торговаться с драконом или, пока не поздно, форсированно продолжить персональную эвакуацию.

— Сколько? — дракон побарабанил когтями по мостовой. — Ну, допустим, городскую казну… Всю.

— Ааааааааа!..

— Ты всерьез считаешь, что это остановит орду варваров? —↓ с сомнением поинтересовался рыцарь, задумчиво разглядывая большой транспарант, установленный драконом у въезда в город.

— Стопудово. — объявил чешуйчатый напарник, с высунутым от усердия языком дописывающий на транспаранте готическим шрифтом слово «диспансеризация». — Запомни, партнер, здравохранение было, есть и будет вторым по степени надувательства явлением в истории человечества.

— А что является первым?

— Демократия.

— Прочь с дороги! — яростно заорал статный гунн, чуть обогнавший скачущее за ним стотысячное войско.

— А ты кто такой? — флегматично поинтересовался дракон, сдвигая на затылок лекарскую шапочку, кое-как сооруженную рыцарем из двух конских попон.

— Я?! — гунн возмущенно осадил коня. — Я — Атилла Бич Божий!

— Отлично.

— Почему?

— Потому, что это лечится.

— Ээээ…

— Лошадей любите?

— Ээээ… Да…

— Сильно?

— Вообще-то, мы, кочевники, без них жить не можем. Так исстари повелось.

— Все ясно. Налицо ярко выраженная сублимация, отягощенная доброкачественной зоофилией и латентным скотоложеством.

— Не понял…

— Не понял? Ассистент, — ящер повернулся к напарнику, небрежно задрапированному в грязную простыню поверх кольчуги, — Запишите: «Пациент страдает разжижением мозгов».

— Кто? Я?! — Атилла чуть не рухнул с коня.

— Ну, не я же. — с еще большей флегмой отбрил предводителя гуннов дракон. — Чихаете?

— Иногда…

— Из ноздрей выделения бывают?

— Ты про сопли?

— Вот она — бездна дремучести и мракобесия! — дракон презрительно поджал нижнюю челюсть. — Сопли… Это и есть разжиженные мозги, дурень.

Атилла рухнул с коня.

— На колени! — неожиданно заорал дракон. — На колени, варварское отродье!.. И — в очередь!.. Анализы сдавать!.. Между прочим, я вам еще не говорил, что в нашей цивилизованной Европе все медицинские услуги платные?.. Мы вам не какие-то там варвары!..

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Пресвятая Дева, да они просто оборзели! — совсем не по-рыцарски всплеснул руками рыцарь, становясь при этом неуловимо похожим на кудахтающую курицу.

Эклектическое соседство в одном предложении обращения к божественной сущности и сугубо мирского глагола «борзеть» явно свидетельствовало об эмоциональном стрессе напарника. Дракон машинально отметил этот факт и постарался успокоить соседа:

— Ну-ну. Совершенно не вижу тут причин для волнения. С каждым бывает. Нельзя быть таким впечатлительным.

Огласив банальные истины, дракон снова уставился на замок.

У его стен бурлило море разливанное народного гнева.

— Эта чернь, что она о себе возомнила?! — снова высокомерно начал рыцарь, но осёкся, заметив выражение морды ящера.

Как показывала практика, такая одухотворённо-продувная пантомимика у дракона появлялась в двух случаях. Или, когда крылатое пресмыкающееся замечало верную возможность удвоить свое состояние за счет чужих капиталов. Или, когда авиаящер натыкался на перспективу за счет глупости ближних, а равно и дальних своих, оное же состояние утроить…

…Подбоченившийся поверх телеги чумазый и плешивый оратор ещё раз убедился, что от замка до импровизированной трибуны никак не меньше двух перестрелов стрелы, после чего, успокоенный этим фактом, экзальтированно возопил: «Новые подати?! Не позволим!!!..» Впрочем, окружившая телегу толпа воинственно потрясающих дубьем и топорьем крестьян, так и не узнала, что и кому их вожак собирался не позволить. Потому что в этот момент взгляд раздухарившегося оратора внезапно наткнулся на торчащую над задними рядами присутствующих чешуйчатую башку.

— Мир, труд, май, — проворковала башка и доброжелательно оскалилась, чем окончательно ввергла вождя в затяжной ступор.

Тем временем другие крестьяне, пустив в ход народную смекалку, сумели успешно миновать стадию «ступор», экстерном сразу перейдя к стадии «паническое бегство». Скорости последнего немало способствовал рыцарь, неожиданно выскочивший из-за спины своего напарника с воинственным кличем «Первая половина войска — заходи справа! Вторая — слева! Остальные — по центру! За мной!..»

«Урааааа!!!» — раскатисто грянуло со стен замка при виде улепетывающего супостата. Там даже начали кого-то качать, но, увидев, как дракон публично приобнял плешивого, уронили.

— Ты как насчет консенсуса? — осведомился ящер у съежившегося выразителя народных чаяний.

Плешивый наверняка не знал, что это за штука такая — «консенсус». Но из инстинкта самосохранения немедленно кивнул. Притом проделал это так энергично, что рыцарю показалось — еще немного и от усердия с плеши отклеится родимое пятно. На этом стойкость предводителя средневекового крестьянства иссякла и он тихо осел в обмороке.

— Кстати, партнер... — рыцарь сообразил, что он-то тоже не в курсе, что такое «консенсус». Хотел было озвучить сей факт пробела в своем образовании, но не успел. Дракон вытянул длинную шею и едва слышно прошипел:

— Партнер, деньги сами плывут нам в руки! Осталось только взыскать их с владельцев замка.

— За что взыскать? — удивленно моргнул рыцарь.

— Как за что?! — еще больше удивился дракон. — Разумеется — за спасение героическими нами частной феодальной собственности от незаконных грабежей и побоев.

— Но мы же ничего не делали…

— Правильно. — ящер наставительно оттопырил коготь. — За нас сработала наша харизма.

— Что за х?..

— Цыц. Не время, друг.

— О. — только и смог на это ответить рыцарь.

— Эй! — трубный глас дракона разом заставил всех обитателей замка заткнуться. — Эй там! Предлагаю вам консенсус!

— Мммм… Топором или веревкой? — после минутного молчания поинтересовались сверху, кровожадно поглядывая на все еще пребывающего в отключке плешивого.

— Бездари. Они даже не знают значения термина! — презрительно фыркнул метровым факелом дракон.

— И не говори. Куда катится этот мир? — напыжился рыцарь, для вящего пафоса оттопыривая нижнюю челюсть.

Совершенно неожиданно для самого себя он вдруг понял, что теперь раньше удавится, чем сознается в незнании.

«Это потому что я — рыцарь. А рыцари никогда не сдаются и держатся до последнего!» — гордо подумал про себя рыцарь и тут же прикусил язык, услышав новый вопрос дракона.

— Но ты-то… Ты-то сам знаешь, что такое консенсус? — дракон с подозрением покосился на напарника.

— Конечно-конечно. — успокоил ящера рыцарь. — Надо быть полным остолопом, чтобы не знать этого. Вообще не представляю, как можно жить, не зная столь важного слова. Это же просто уму непостижимо, как можно такое и вдруг не знать. Вот, помнится, однажды король Артур…

— Ну?..

— Что «ну»? — глаза рыцаря лучились невиданной невинностью.

— Ну и что такое консенсус?

— Ты хочешь услышать это прямо сейчас?

— Да.

— Здесь?

— Да.

— И тебя не смущают посторонние?

— Нет.

— «Нет», это «нет, смущают» или же «нет, не смущают»? — рыцарь изворачивался как мог.

— Короче, говори, что такое «консенсус»! — терпение ящера начало истощаться.

— Зачем? — тонко попытался увильнуть рыцарь.

— Затем. — брутально пресек эту попытку дракон.

— Ты что? Сам этого не знаешь?! Вот это да. А я-то думал, что ты знаешь все! — рыцарь пустил в дело последний отчаянный аргумент. — А оказывается, что мой друг — не знает самых простых вещей. Прос-тей-ших. Подумать только — он не знает, что такое консенсус. Позор!!!..

Глаза дракона выпучились. Какую-то секунду он еще сдерживался, что дало время умевшему быстро соображать в критических ситуациях рыцарю броситься под телегу.

— ЧТООООООО?!..

Ослепительная струя пламени ударила из пасти разъяренного ящера прямо в крепостную стену. Стена застонала и покосилась. Ошарашенный таким поворотом событий, гарнизон замка поторопился с воплями ужаса сигануть в ров с водой.

— Ну-ну… Совершенно не вижу тут причин для волнения. — подал из-под телеги голос рыцарь. — Ммммм… С каждым бывает… Нельзя быть этим… как его?.. Таким впечатлительным…

— ЧТОООО?!!!..

Новый огненный удар напрочь снес стену замка и катапультировал донжон в небо.

— ЧТОООООО ТЫЫЫЫ СКАЗАЛЛ????!!!!!

— Ничего-ничего. — пролепетал рыцарь, сообразивший, что пора мириться. — Ты прав.

—...?!

— Слово-то простое — его любой балбес знает. Но я-то не балбес!.. Поэтому не знаю. Так что тут ТЫ ПРАВ.

— УФФФФФ!.. — дракон стравил пар, отчего окрестности немедленно заволокло дымом. — Consensus по-латыни означает «согласие». То есть, это способ принятия решений на основе общего согласия при отсутствии принципиальных возражений у заинтересованных лиц — так-то. Запомни, партнер — если я слово используя, значит я его значение знаю!.. Постой-ка... Уж не хочешь ли ты сказать, что раз я знаю, то по-твоему являюсь балбесом?

— Ни в коем случае, — отмел все подозрения рыцарь, выбираясь из-под телеги. — Я лишь сказал, что про консенсус ЛЮБОЙ балбес знает. Но ты-то не любой! Или у тебя по этому поводу есть принципиальные возражения? Нет? У меня — тем более. Так что у нас этот... как там, дьявол его побери?.. ах, да — консенсус!

Дракон понял, что он чего-то не понял. Однако до конца разобраться в особенностях рыцарской казуистики ему помешали — рядом с телегой кто-то громко чихнул.

Когда клубы дыма немного отнесло в сторону, стало видно, что это ожил пришедший в себя плешивый. Почесав родимое пятно, он какое-то время тупо смотрел на руины замка, а потом деревянным голосом поинтересовался:

— Ради всего святого… Что это было?!

— Консенсус. — тут же ответил рыцарь, к которому успело вернуться хорошее настроение. — Мощный получился, правда? Такой не часто встретишь.

— Если б это еще приносило наличность!.. — скривился дракон, который как раз в этот самый момент начал прикидывать, а не заняться ли экстренным кладоискательством средь закопчёных кирпичей.

— По мне так консенсус — полное фуфло. — отрезюмировал рыцарь. — Незаконные грабежи и побои куда выгодней. И уж конечно — проще и понятней. Запомнил?

Плешивый нервно кивнул. Притом проделал это так энергично, что рыцарю снова показалось – еще немного и от усердия с плеши отклеится родимое пятно…

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Высокий суд согласен. — тут же объявил судья, с опаской из-под стола пялясь на чешуйчатую тушу. — Адвокат, так адвокат.

— Ваша честь, я протестую, — тут же пискнул из-под соседнего стола прокурор. — У этого пройдохи нет грамоты, удостоверяющей его членство в адвокатской гильдии!..

— Как это нет?! — возмутился дракон и извлёк из-под крыла замусоленную грамоту. — Вот.

Прокурор удивленно моргнул:

— Позвольте-ка мне взглянуть на…

— Итак, как мы видим, бумаги в порядке, — торопливо перебил прокурора судья, — Вернемся к делу. Слово предоставляется стороне обвинения.

Прокурор с некоторой заминкой извлек себя из-под мебели и, движимый чувством долга, начал:

— Почтенные сограждане, давайте взглянем вон туда. Что мы там видим?..

Толпившиеся вокруг судилища горожане как по команде уставились «вон туда» — на скамью подсудимых.

На ней сидел понурый рыцарь.

— …Мы видим общественно-опасную личность, — лицо прокурора при этих словах просветлело, — которую надо изолировать от общества!..

— Протестую, Ваша честь, — немедленно встрял дракон. – Пока подсудимый не признан судом виновным, обзывать его «общественно-опасным», это произвол и нарушение praesumptio innocentiae. — в запале диспута дракон взмахнул грамотой.

— Высокий суд согласен с протестом защиты, — без промедленья донеслось из-под стола.

Прокурор поперхнулся, но быстро справился с замешательством:

— Хорошо. В таком случае вспомним, что обвиняемый был схвачен с поличным.

— Протестую, — привлекая внимание общественности, ящер покачал когтем, — Не с поличным, а с курицей. И был не схвачен, а в нарушение всех правовых норм незаконно задержан.

— В курятнике! — с убийственной улыбкой на устах, напомнил прокурор.

— Он там гулял, — с еще более убийственной улыбкой уточнил дракон.

— В курятнике?!

— Да, — ящер ухмыльнулся, — Мой подзащитный забрел туда, движимый желанием отрешиться от мирской суеты и покормить тварей божьих, иже рекомых «курицы».

Прокурор поджал губы:

— У меня есть два свидетеля, которые готовы присягнуть, что лично наблюдали попытку хищения подсудимым несушки.

— Ха, — дракон презрительно смерил своего оппонента взглядом, — Вы имели наглость возвести напраслину на моего подзащитного, имея столь ничтожный повод?

Прокурор завис.

Дракон понял, что пора развивать успех:

— Эй, поднимите руки те, кто не видел моего подзащитного в курятнике!

Сперва робко над толпой поднялась одна рука, потом вторая, третья. Через минуту над морем людских голов вырос уже лес вздетых вверх конечностей.

— Вот, — дракон победно воззрился на прокурора, — Два ваших свидетеля против моих эээ... пятисот-шестисот. Ну, и кто после этого из нас убедительнее?

— Протестую, Ваша честь! — возопил опомнившийся служитель Фемиды, — Это голословная профанация!

— Протест отклоняется, — отрезал судья. — Оглашаю приговор: подсудимый оправдан и подлежит немедленному освобождению из-под стражи.

— Ну, вот и ладушки, — довольный дракон подмигнул судье.

Того передернуло.

— Кой черт тебе понадобилась эта квочка? — с раздражением поинтересовался дракон у напарника, когда город остался далеко за спиной.

— Хотел ее потом продать на рынке. Я ж не думал, что рядом с курятником ошивается отряд городской стражи, — чистосердечно признался рыцарь.

— Мелкое воровство, это дурость. — наставительно произнес ящер.

— Ммм… А крупное?

— Служебная привелегия!

— Кстати, откуда у тебя взялась адвокатская грамота?

— Адвокатская, прокурорская, — покачал головой ящер, — для суда это не главное.

— А что главное?

— Главное, это убедительность доказательной базы, — дракон развернул свою грамоту и с выражением прочитал: «Настоящим удостоверяю, что подателю сего мною было проиграно в «ладушки» 100 золотых, из которых 90 я остался должен. Вышеозначенную сумму обязуюсь погасить в трехдневный срок, в противном случае стоять мне голым прилюдно три дня и три ночи на рыночной площади. Подпись: судья».

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— ДААААААААААААА!!!! — взревела толпа крестьян, радостно потрясая вилами-косами-граблями-топорами и прочей дубасяще-пыряющей импровизацией. — ДА ЗДРАВСТВУЕТ АФРССБ И ЕГО ВВРЗПУ, МИЛОРД ДРАКОН!

В задних рядах совсем ополоумели от восторга и бросились целоваться-обниматься без различия пола и возраста.

Рыцарь некоторое время с интересом мониторил девяностолетнего старичка, впившегося губами в ошалевшую семнадцатилетнюю кралю и, по такому поводу, даже забывшего про клюку. Потом повернулся к величественно напыжившемуся напарнику и едва слышно поинтересовался:

— АфэРэ-тьфу!.. ВэВэРэЗе-дьявол его побери… Это что? Колдовские заклинания типа «ахалай-махалай» и «сиськи-масиськи»?

— Это не заклинания, партнёр, это аббревиатуры. — также, на нижнем пороге слышимости, ответил ящер.

— Абб-чего?

— Да сокращения это, сокращения.

— Сокращения чего?

— Слов. — кротко снизошёл дракон и, не дожидаясь уже замаячившего в прорези рыцарского забрала вопроса «каких?», поторопился пояснить: - Есть такая традиция, чем хуже в стране живется — тем длиннее и запутаннее в ней названия. Для удобоваримости их приходится, разумеется, сокращать. Так появляются аббревиатуры...

— Ближе к делу, — попросил рыцарь, у которого от заумствований напарника началась мигрень.

— АФРССБ, это Антифеодальный Революционный Совет Средневековой Бедноты, а ВВРЗПУ — Верховный Вечно Радеющий За Права Униженных.

— Ооооо!..—– только и смог выдать рыцарь, пораженно посмотрев на напарника. — А позвольте поинтересоваться, Ваше ВВРЗПУшество, какого Святого Акакия вам понадобилось вставать во главе беснующейся черни? В чём, так-зять, смысл этого предприятия?

— В лозунге. — не моргнув глазом, ответило чешуйчатое создание. — Слышишь, они скандируют: «Всё отобрать и поделить!» —?

— Ну?..

— Что «ну»? — у дракона от грядущих финансовых перспектив даже задергался правый глаз, — А ты в курсе, что по данным статистики претворение в жизнь этого лозунга в 99% случаев ограничивалось только тезисом «отобрать»?!..

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Несу-несу, — рыцарь втащил вглубь пещеры уже третью за сегодняшний день охапку свитков. Со вздохом облегчения уронил ее вниз, пнул получившуюся груду и только после этого спросил: — Слушай, а от кого все это?

— Разумеется — от знакомых. А их у меня,.. — дракон сделал небольшую паузу, чтобы полюбоваться на отполированные до блеска о скалу когти, — …много.

— Гм? — рыцарь с удивлением окинул пол пещеры, полностью захламленный большими и маленькими рулончиками посланий, — С чего бы это вдруг все твои знакомые решили разом тебе написать?

— Как это с чего? Нынче — канун Нового года, так?

— Так.

Ящер наставительно оттопырил коготь:

— Есть у нас, у драконов, один древний и мудрый обычай — слать друг другу новогодние пожелания. Искренне и от всего сердца.

— Почему «древний» я спрашивать не буду, — объявил рыцарь, вовремя вспомнив о трёхсотлетнем возрасте партнера, — но почему — «мудрый»?

— Угадай, — дракон прищурился, — что дешевле: накормить толпу гостей или во имя соблюдения приличий отделаться измаранным чернилами клочком телячьей кожи? Даю подсказку: гости — существа весьма прожорливые...

Рыцарь ушел в себя, пытаясь сообразить, на что так тонко намекал чешуйчатый партнер. Дракон же развернул ближайший свиток и с выражением зачитал:

— «Глубоко уважаемый сэр. Чтоб ты сдох!»

— Упс, — не удержался от реплики рыцарь, — Искренне и от всего сердца, ага.

— Хе-х, — дракон оскалился, рассмотрев подпись в конце письма, — еще как искренне. Это ж мой самый старинный знакомый… Кредитор! Ну, что там у нас еще? — дракон взялся за следующее послание. — «Милейший кузен. Желаю тебе в Новом году испытать наиполнейшее желудочное удовлетворение вкупе с...»

— Я, кстати, тоже как-то написал новогоднее пожелание, — внезапно подал голос рыцарь, принимая горделивую позу. — Долго думал, вынашивал и все-таки написал. Искренне. От всего сердца. Сам!

— Ммм… Жертвы были? — деловито поинтересовался дракон, не отрываясь от чтения.

— Ну, разве что моя голова... Она после этого буквально гудела.

Дракон отложил письмо и воззрился на партнера:

— И каков же, позволь узнать, напарник, был текст сей бессмертной эпистолы?

Рыцарь подбоченился. Потом подумал, что для торжественности момента этого, пожалуй, будет маловато. И вдобавок привстал на цыпочки:

— «Гвиневра, цыпа. Жилаю тибя. Прихади. Будит о-ля-ля.»

— Сильно, — согласился дракон после минутного раздумья, — А голова-то от чего гудела? От умственного перенапряжения?

— Нет, — рыцарь застенчиво потупился, — Меня после этой записки та-а-а-ак отоварили по лбу серебрянным блюдом… Просто о-ля-ля!

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Буянят, — пожаловался рыцарь, опасливо выглядывая из пещеры.

«Долой самодержавие! Короли, вон отсюда! Феодалу — кол! Феодалихе — х…!» — гремело снаружи.

— Что за «х»? — рыцарь насторожился.

«…Хворостину!» — донеслось окончание лозунга.

Рыцарь расслабился, но вслух сообщил, что реакция электората на указ сеньора о повышение налогов его, рыцаря, уже начинает напрягать.

Дракон закончил обгладывать бычьи ребра и беззаботно пожал плечами. Сыто рыгнул. С удовольствием растянулся на каменном полу пещеры. Потом поморщился — вопли возбужденных селян мешали послеполуденной дрёме и гармоничному перевариванию пищи.

— Как ты можешь вести себя столь наплевательски? — возмутился партнер ящера. — В то время, как чернь вот-вот ринется ломать освященные веками устои монархии и пытаться установить богомерзкое «народовластие»?!.. — произнося последнее слово, рыцарь скривился, словно ему на язык угодила неописуемая кислятина.

— Понимаешь,.. — дракон зевнул так, что едва не вывихнул себе челюсть,—- …Мне ваши монархии, тирании, деспотии, аристократии, охлократии, автократии, не говоря уж о демократии, вообще до одного места.

Рыцарь почитал настырность за одну из добродетелей, поэтому немедля спросил:

— До какого?

— До х…

— …Хворостины? — попытался угадать партнер.

Но не преуспел.

— …Хвоста, — закончило свою мысль чешуйчатое создание. — Я просто выше мирской суеты в целом, и политики — в частности.

— Да? — рыцарь прищурился, решив, что сейчас самое время блеснуть хорошей памятью, — А как насчет твоих же слов, что, мол, «если ты не занимаешься политикой, она займется тобой»?

— Так я от них и не отказываюсь, — хихикнул дракон, попутно выпустив из ноздрей две струйки перегретого пара, — Просто к нам, драконам, в отличие от вас, людей, этот тезис не относится.

— Да ну?

— Не «да ну», а «ну да», — плотно набившего желудок ящера явно потянуло в философию, — Мы вне политики и вне общества. Хотя правильнее было бы сказать «над политикой» и «над обществом»…

— Вы что, святые? — рыцарь набычился.

— Ни боже мой, напарник, — дракон снова зевнул, — Просто природа распорядилась так, что у нас изначально имеется штука, обеспечивающая почти абсолютную свободу. И власть.

— Ммм… Как её там?.. Мудрость веков? — рыцарь приподнял бровь.

— Холодно, — дракон любил незатейливые игры.

— Тогда — х?

— Чего-чего?

— Ну, этот твой "Хы"?..

— Это комплимент? — оживилось крылатое пресмыкающееся.

— Нет.

— Тогда — холодно.

— Раз не хвост, то тогда — лапы?

— Теплее.

— Крылья?

— Горячо.

— Ээээ... Тогда, тогда... Тогда... сдаюсь. — не без внутренней борьбы признался партнер.

— Крылья, хвосты... — дракон презрительно фыркнул, — Огнемет!

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— …Тридцать пять, тридцать шесть, — рыцарь загибал пальцы уже по четвертому кругу, — О! Вон еще один на сивом мерине прется… Итого ровным счетом — тридцать семь!

— Забей, — буркнул ящер, продолжая меланхолично подремывать в глубине пещеры.

— Там внизу — тридцать семь сэров, публично уличающих тебя в трусливом нежелании покинуть логово и принять вызов на честный бой, а ты говоришь «забей»?! — вскинулся рыцарь.

— Ну да. Именно это я и говорю. Могу для разнообразия добавить еще что-нибудь.

— Например?

— Например — плюнь.

Рыцарь удивленно моргнул:

— И тебя не трогает, что они уже на все окрестности раструбили о том, какой ты негодяй и мерзавец?

— Трогает.

— Ага!..

— Их вопли мешают моему послеобеденному моциону.

— И только?

— Да.

— Неужели ты — такой трус? — изумился рыцарь, крайне трепетно относящийся к вопросам чести вообще, и — к перспективе со стороны поглазеть на качественный мордобой в частности.

— Нет.

— Тогда почему?

— Потому, что это блажь, — пояснил ящер, не открывая глаз.

— Честь?!

— Угу. Куча зря потраченного времени и денег.

— Не понял, — признался рыцарь после минутного раздумья.

Дракон с мученической миной вздел морду к потолку, но потом решил, что картинность сейчас не к месту. И снизошел:

— Напарник, что будет, если я сейчас ринусь мстить за свою так называемую «поруганную честь»?

— Поединок! — пафосно провозгласил рыцарь, принимая донельзя героическую позу с оттопыренным мечом.

Дракон хмыкнул:

— Чтобы я тратил полдня на такие глупости, как: перчатка в лицо, выбор секундантов, деревянный дрын наперевес и галопирующий туба-дум навстречу супостату? И так — тридцать семь раз подряд?.. Ни за что.

— Тогда как?

— Разбег, взлет против ветра, набор высоты, пикирование и — огонь по площадям.

— Но так ты всех просто изжаришь!.. — возмутился рыцарь. — Не дав им и шанса! Как-то это... ммм… неблагородно. Должны же быть какие-то приличия…

— Вот-вот, — вздохнул дракон, — и я о том же. О приличиях. Получившиеся благородные шкварки придётся отскребать. Тащить в церковь. Отпевать. Нанимать плакальщиц, заказывать роскошные саркофаги — все ж таки не нищебродов каких хороним, а, так-зять, покойную элиту общества. Потом приглашать толпу родственников и прочих проходимцев на поминки… А все это, между прочим, потраченные впустую время и деньги. Ты хоть представляешь, сколько по нашим дням стоит похоронить тридцать семь vip-персон?.. Вот! «Неужели ты — такой трус?», — передразнил ящер партнера, — Лучше подай мне вон тот кусок овечьей шкуры.

— Зачем?

— Я из нее себе беруши сделаю.

— Но как же честь? — всплеснул руками рыцарь. — Как же без нее? Вот, к примеру, я готов добиваться руки и сердца только той прекрасной дамы, что хранит свою честь…

— Все тоже самое, — зевнул дракон.

— То есть?

— Куча зря потраченного времени и денег. Дамы с опытом куда пользительнее...

— Пресвятая Дева и святые угодники! — взорвался рыцарь, — Неужели тебя ни капельки не коробит, когда кто-то кричит в лицо «мерзавец»?

— Ну, положим, покамест не в лицо, а в пещеру, — уточнил дракон, прислушавшись, — Да притом еще и с приличного расстояния…

— А есть разница?

— Ещё какая, — расплылся в клыкастой улыбке дракон.

— Но…

— Если же найдется ухарь, рискнувший обозвать меня с дистанции меньше мили, то обращать на такого внимание и подавно не стоит.

— Почему?

— Много ли чести в том, чтобы прихлопнуть явного недоумка?..

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Ты это всерьез? — недоверчиво прогудел рыцарь из глубины шлема.

— Всерьезнее не бывает, — заверил партнера ящер. — Эта штука, найденная в бумажной корзине моего деда, мир его праху, нам еще ого—го как послужит.

Тем не менее, рыцарь решил еще раз прояснить ситуацию. Так, на всякий случай.

— То есть ты, будучи в здравом уме и твердой памяти, утверждаешь, что вот этот хлам, — рыцарь презрительно помахал едва различимым рисунком на куске папируса, — может нам даровать хлеб насущный?

— А также — добрый кусок масла поверх него. И прочие дивиденды.

— За счет чуда господня?

Ответом рыцарю стало громоподобное кудахтанье. Это в восторге ржал, упавший на спину и болтающий в воздухе лапами, дракон. Из пасти ящера во все стороны летели огненные протуберанцы. Рыцарь поспешно задраил забрало и только потом вспомнил об оставшемся снаружи папирусе. Рисунок уже тлел. Пришлось его срочно затаптывать ногами…

— При чем тут чудо? — спросил отдышавшийся дракон, — Зачем беспокоить бога по пустякам? Мы получим свое, во-первых, эээ… за счет наличия на эскизе хорошо известного сиракузского бренда…

— «Хорошо известного» чего?

— Ты разве не заметил, что сверху рисунка криво накарябано «Архимед»? Во-вторых, мы используем выгодную геополитическую ситуацию.

— Ааааа, — понятливо закивал рыцарь, ни черта так и не поняв, — но… мы даже не знаем, зачем нужна намалеванная тут штуковина.

— Послушай, напарник, — дракон терпеливо вздохнул, — мы говорим об извлечении прибыли из факта обладания нами товаром как таковым, не так ли?

— Возможно, — брякнул рыцарь, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Поверь — в этом процессе параметры самого товара не имеют ровно никакого значения.

— А что имеет?

— Разумеется — параметры продавца!..

..В тронной зале было не протолкнуться от набившегося внутрь народа, но вокруг двух нежданных визитеров как-то само собой возникло пустое пространство.

— Гм? — король почесал себя где-то в пространстве между короной и правым ухом. После чего пристально уставился на стоящую перед ним парочку.

Дракон в ответ улыбнулся. Кротко. Насколько позволяла его саблезубость.

Короля передернуло, но он справился с замешательством:

— Признаю, что вы, гм, производите впечатление…

— …Честных особ? — понятливо кивнул рыцарь.

— Нет, просто производите впечатление, — уточнил монарх, еще раз оглядев драконью тушу, подпиравшую головой потолок тронного зала.

— Неужели мы, Ваше Величество, не вызываем у вас уважения? — обиженным голосом поинтересовалась вышеозначенная туша. И потянулась, лязгнув по полу длиннющими когтями.

— Да нет, что вы... — тут же всплеснул руками король, — Еще как вызываете!

— Тогда, что вы скажете о нашем предложении? — дракон прищурился.

— Допустим, — монарх разгладил на коленях папирус, — я… поверю в подлинность подписи автора изображения. Как поверю и в то, что сей свиток с чертежом легендарного древнего сверхсмертоносного оружия был выкраден вашим дедушкой из пылающей Александрийской библиотеки…

— Именно так, Ваше Величество, — с готовностью подтвердил дракон, — вон и копоть по краям на папирусе осталась.

— …И вы правы — с учетом надвигающейся войны моей державе вовсе не помешало бы подобное приобретение…

Дракон просиял.

— …Но, ради Всех Святых, объясните, ЧТО это?

Рыцарь с преувеличенным вниманием принялся изучать лепнину на потолке. Дракон же недоверчиво уставился на короля:

— Как, Ваше Величество, Вы НЕ УЗНАЕТЕ?!

— Вы же сами говорите — папирус старинный, изображение почти стерлось, — заюлила августейшая особа, нервно поигрывая скипетром.

— Это же последнее изобретение механикуса Архимеда! Неужели, у вас не начинает бурлить кровь в жилах при виде этих гармоничных стальных извивов? Неужели, вы не узнаете этот хищный конец, так и жаждущий вонзиться во что-нибудь?

— «Хищный конец», говорите? Ээээ… Ну, вроде бы узнаю, — промямлил монарх, чтобы не показаться полным остолопом толпящимся вдоль стен подданым.

— Тогда я Вас, Ваше Величество решительно не понимаю, — делано пожал плечами дракон.

— И я тоже, — счел нужным внести свою лепту рыцарь, негодующе оттопыривая нижнюю челюсть.

— Архимед был настоящим гением. Только посмотрите на его набросок — идеальная форма. Вы же понимаете, что за этой вещью будущее? Она завоюет континенты! — продолжал наседать ящер на съежившегося короля.

— Да, да, да, — растерянно блеял тот, ерзая на троне.

— Ну, а раз «да» — тогда платите, — отрезал дракон. — Или вы хотите, чтобы это вундерваффе досталось вашему противнику?..

— Последняя просьба, — подал голос монарх, когда казначей закончил отсчитывать наличность.

— Да, Ваше Величество? — ящер почтительно поклонился.

— Вот тут в углу папируса я вижу несколько мелких букв. Не иначе — пометка самого Архимеда. Говорят, что у драконов зрение не в пример нам, людям, более острое…

— Правильно говорят, — согласился ящер.

— Тогда не прочтете ли, что тут написано?

— О, разумеется, Ваше Величество, — ящер не двигаясь с места всмотрелся и с выражением озвучил прочитанное.

— Как-как? — переспросил король.

— Повторяю еще раз, по буквам, — снизошел дракон, — Слушайте и запоминайте: «ш», «т», «о», «п», «о», «р»!..

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— О!..

— Что-что? — переспросил рыцарь, невольно подаваясь вперед, чтобы лучше слышать.

— ОООООООООООООООООООООО, АЛЛАХ МИЛОСТИВЫЙ!.. — пояснил свою мысль сиятельнейший султан Египта и Сирии Салах-ад-дин Юсуф ибн-Айюб, яростно выдирая клок волос из собственной шевелюры, — ЗА ЧТО ТЫ ТАК КАРАЕШЬ НАС?!

— Гм, Вас интересует конкретика? — хмыкнул дракон.

— ООООО!..

— Всё понятно, — доверительно сообщил партнеру ящер, — У человека стресс. В такой ситуации психологи рекомендуют продемонстрировать пострадавшему свое участие.

Рыцарь понятливо кивнул. Ны цыпочках приблизился к стонущему повелителю Ближнего Востока. И ласково погладил его по всклокоченной прическе:

— Бедненький маленький султанчик… Дай я тебя пожалею!..

Торчавшие поодаль султанские телохранители выпучили глаза и одеревенели.

Салах-ад-дин еще раз всхлипнул и на всякий случай уточнил:

— Неужели-таки пицот мильонов?

— Так точно, Ваше Сиятельное Блистательство, — не моргнув глазом сказал дракон. — Именно столько воинов ведет за собой в Святую Землю король Ричард Львиное Сердце.

— Но откуда? Откуда у него взялось столько проклятых гяуров?!

Рыцарь беспомощно оглянулся на партнера.

— Ээээ… Демографический взрыв! — нашелся дракон.

— Чего? — скуластое лицо султана скуласто вытянулось.

— Ну, знаете, при наличии отсутствия в Европе дееспособных средств контрацепции, — заюлил дракон, — и наличии присутствия библейской доминанты «плодитесь и размножайтесь», это когда-нибудь должно было случиться.

— И что?

— И ничего. Случилось.

— ООООО!..

— Вот именно, — ни к селу, ни к городу поддакнул рыцарь.

— Но почему я должен вам верить, неверные?

— Минимум — по двум причинам, — принялся загибать когти ящер, — Во-первых, потому что я не неверный. Как говорится — видно невооружённым глазом. Во-вторых, потому что мой напарник, конечно, неверный. Но не безнадежный. Я вчера лично слышал как споткнувшись, он выругался: «Ах, шайтан, трах-тибидох!» То есть в шайтана он уже уверовал.

— Но не в Аллаха!..

— Дело времени, — успокоил Салах-ад-дина дракон. — Вы же понимаете — в таких вопросах нельзя давить на человека.

— И что из всего этого следует? — султан оторопело уставился на ящера.

— Как что? — удивился тот. — То, что мы говорим истинную правду. Напарник, подтверди.

— Да.

— Что «да»? — дракон с прищуром многозначительно посмотрел на рыцаря.

— Да, шайтан вас всех подери, — немедленно поправился тот.

— ООООО!..

Дракон и рыцарь стоически переглянулись.

— Что же мне теперь делать? — после очередного приступа самоэпиляции озадачился султан.

— Вот. Именно за этим мы и явились к Вам, — поспешил придти на помощь дракон. — Есть план.

— Ммм?

— У Вас имеется только один выход, — вкрадчиво начал дракон. — Срочно отступить.

— Как отступить?!

— Смело и решительно. До Багдада. Но лучше, для верности, до самого Китая или Сибири…

— Да-да-да, — вклинился в речь напарника рыцарь, почувствовавший, что его задвигают на второй план, — Мы были в Moscovii. Так вот. Там всегда так побеждают врагов.

— Как «так»? — султан медленно приходил в себя.

— Ну… — рыцарь неопределенно покрутил в воздухе пальцем, — Заманивают врагов к себе, а сами прячутся в Сибирь.

— И что? — Салах-ад-дин скептически приподнял бровь.

— И, когда враги отвернутся, из Сибири на них ка-а-а-ак прыгнут!..

Глядя, как войско сарацинов снимает лагерь и вытягивается в длиннющую колонну, уползающую на восток, дракон не утерпел и толкнул напарника в бок:

— Вот. Осталось только слупить с Ричарда поставленные на кон полкоролевства… А кто-то говорил «нам не поверят! Нам не поверят!» Поверят — главное побольше откровенного идиотизма.

— Но почему люди так склонны верить в него? — непонимающе пожал плечами рыцарь.

— Как же можно не верить в то, автором чего являешься ты сам? — съехидничал дракон.

И громко до неприличия заржал.

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Тебе кратко или длинно? — сумрачно поинтересовался рыцарь.

— Кратко.

— Тогда — ужас.

— Ну-ка, ну-ка, — дракон удивленно уставился на партнера, — «Ужас», это что-то новенькое. Обычно твое состояние характеризовалось словом «кошмар».

— Обычно — да, — рыцарь потупился, — Но в этот раз, это именно ужас. Мне не дали…

— Разве это кошмар? — ящер легкомысленно отмахнулся хвостом. — С самцами такое бывает.

— Я не в этом смысле, — рыцарь покраснел. — Я… в другом!

— «В другом»? — еще больше удивился дракон. — Так Он —… мужчина?!

Рыцарь в безмолвной ярости заскрежетал зубами.

— Так Он ещё и не человек? — продолжил строить смелые гипотезы дракон.

Рыцарь с лязгом опустил забрало и, уединившись таким образом, грязно выругался. Но у партнера был тонкий слух и он все услышал.

— С тобой решительно невозможно беседовать, — всплеснул лапами дракон и воздух испуганно загудел меж длиннющих когтей. —…Я ведь могу и обидеться.

— Ладно-ладно, — торопливо пробубнил рыцарь, не рискуя поднимать забрало, — Пожалуй, насчет «отожравшегося плода соития червя и бабочки» я погорячился… Но ты должен меня понять. Я в шоке!

— И что? Это твое второе нормальное состояние после ужаса, — сварливо напомнил ящер, крайне уязвленный обвинением в излишней полноте.

Рыцарь глубоко вдохнул, медленно выдохнул, потом десять раз проговорил про себя «Аве Мария», двадцать раз «факинг щит», счел, что на этом достаточно успокоился, откинул забрало и промямлил:

— Мне не дали уйти.

— Кто? — бровь ящера изогнулась дугой, — Эти охотники на драконов?

Рыцарь кивнул.

— Надо же, какие некультурные, — дракон поковырялся когтем в зубах, — Ладно, уже целую неделю меня сторожат. Это я понимаю. У ребят работа такая. Не побоюсь этого слова — профессия. Но тебя-то?.. Тебя-то почему не пропустили сквозь кольцо оцепления?

— Сказали, что я твой пособник, — наябедничал рыцарь, — Мол, предатель рода человеческого и все такое… Грозились сжечь.

— Как?

— Живьем.

— Варвары, — убежденно отрезюмировал дракон, — Дремучие, необразованные варвары, — тут ящер не удержался и зевнул.

— Неужели ты ни капельки не боишься? — удивился рыцарь, — Они же все окрест утыкали антидраконьими катапультами. Стоит тебе только взмыть над чащей — вмиг превратят в ежа.

— Ээээ… В какого ежа?

— В большого, — подумав, уточнил рыцарь. — И дохлого.

Дракон фыркнул, но ничего не сказал в ответ. Рыцарь подождал-подождал, безнадежно вздохнул и принялся пинать хвост партнера. Просто так. Чтобы чем-то себя занять.

— Говоришь, все утыкали катапультами? — по прошествии примерно получаса вышел из задумчивости дракон.

— Ага, — с безнадежностью в голосе подтвердил рыцарь, — Еще у каждого охотника — по заговоренному мечу, освященному доспеху и по щиту с антипригарным покрытием. Страшно представить, сколько все эти железки стоят…

— Ну, почему же страшно? Как раз наоборот — приятно, — дракон расплылся в саблезубой улыбке.

— Не понял, — не понял рыцарь.

— Да так. Есть у меня одна идейка. Напарник, ты что-нибудь слышал о взаимовыгодном сотрудничестве?

— Ммм?.. Ты о жидах и монетах или о церкви и боге?

Ящер от неожиданности подавился.

— Что-нибудь еще, сэр? — командир отряда охотников так подобострастно смотрел на дракона, что, казалось, у него вот-вот выпрыгнут глаза. Выпрыгнут и поскачат вокруг чешуйчатой туши в веселой разухабистой джиге.

— Еще?.. — ящер икнул и довольно погладил плотно набитое брюхо. — Еще у нас принято запивать жаренного быка вином…

— Да, сэр, — угодливо поклонился командир отряда.

— …Авиньонским, — продолжило свою неторопливую сытую речь крылатое пресмыкающееся.

— Конечно, сэр.

— Пятидесятилетней выдержки…

— Как скажете, сэр.

— В объеме двух-трех бочек…

— Будет исполнено, сэр.

— На каждого, — закончил мысль дракон, вспомнив о партнере.

— Все доставим, сэр! — гаркнул командир отряда. Помялся и заискивающе попросил: — Только вы уж того, сэр…

— Чего «того»? — совсем разомлевший дракон швырнул обглоданной бычьей костью в пролетавшую мимо утиную стаю.

Птицы возмущенно загалдели и, страшно по-утиному изругав хулигана, подались на юг.

— Ну, «того»… — командир отряда, суровый рубака со шрамом во всю щеку, покраснел от смущения, — …Уж не забудьте пожечь одну-две деревеньки, да какой-нибудь захудалый замок разорить.

— Не забуду, — пообещал дракон, чтобы побыстрее отделаться от назойливого просителя.

Глядя вслед стае, ящер чувствовал, что его тоже тянет на юг. Солнце, пляж, море… Эх! За бабочек и червей дракон был спокоен, но глядя на улетающих птиц, невольно задумался, а не было ли у него в роду уток?

Продолжить эту крамольную мысль ящеру помешал, конечно же, напарник.

— Здорово ты их! — рыцарь с восторгом проследил взглядом за уносящимся рысью к своим молодцам командиром отряда охотников.

— Ага, — лениво согласился дракон.

— Молодец, — рыцарь покровительственно похлопал напарника по покрытому чешуей бицепсу.

— Угу, — сытость всегда располагала дракона к лаконичности.

— А помнишь, как ты заявил этим варварам: «Не будет жрачки — пойду и убью себя об стену!» —? Как же они испугались, хе-х, — рыцарь даже забулькал от восторга.

— Ну, да. Кому же хочется остаться без высокооплачиваемой работы?..

— Это ты к чему? — в который раз за этот день не понял партнера рыцарь.

— К тому, что я в некотором смысле — естественная монополия: один единственный дракон на всю Европу.

— Все равно не понял.

— Не важно, — отмахнулся дракон, поудобнее устраиваясь, чтобы подремать, — Важно, что охотники поняли.

— Что поняли?

— Что такое взаимовыгодное сотрудничество, — пробормотал дракон. И закрыл глаза.

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Водичка — что надо! — согласился рыцарь, с наслаждением плескаясь на полуметровой глубине у самого берега.

Неподалеку маячили зубчатые стены Константинополя. В столице Византийской империи царил невиданный шмон. По повелению базилевса вот уже вторые сутки безуспешно искали героя-драконоборца…

— Давай ко мне, — предложил дракон, блаженно дрейфуя вверх брюхом поперек пролива Босфор, — Тут воды больше.

— Ни за что. Тут вода теплее, — отрезал рыцарь.

Вообще-то, он банально не умел плавать. Но скорее бы позволил себя распять, чем признаться в этом.

— Ну, как хочешь,.. — махнул на напарника хвостом ящер. И нырнул, взметнув ввысь тонны воды вкупе с парой насмерть перепуганных катранов.

Потом откуда-то снизу донесся гулкий удар и рыцарь почувствовал, как вздрогнуло под ногами дно Понта Эвксинского.

Потом дракон вынырнул.

— Нет, ну кто так строит? — немедленно возопил он, едва пасть оказалась выше уровня воды.

— Это ты кого сейчас спрашиваешь? — удивился рыцарь.

— Кого? Бога вашего, кого ж еще? Это ж, мол, он все сотворил, халтурщик несчастный!

— А почему «халтурщик»?

— А потому что копать надо глубже, — огрызнулся дракон, осторожно щупая шишку на голове.

Тут рыцарь не выдержал и фыркнул.

— Черепно-мозговая травма, по-твоему, это смешно? — возмутился ящер.

— У тебя с макушки свисают пучки длинных водорослей…

— И?

— …Точь-в-точь — иудейские пейсы, хе-х.

Дракон с оглушительным шипением втянул воздух, но отбрить напарника не успел. Ибо как раз в этот самый момент позади туши ящера кто-то громко шмыгнул носом и басом поинтересовался:

— Эй! Ты хто?

— Чудо-юдо рыба жид! — рыкнул дракон, не оборачиваясь.

За спиной дракона снова шмыгнули носопыркой и уже тоном ниже объявили:

— Се есьм пархатые, княже.

— Проклятые карлики. Везде-то они поспевают, язви меня Локи в чресла омелой!.. — откликнулся другой голос с сильным норманским акцентом.

Дракон так удивился, что наконец-то соизволил повернуть шею.

Заполнив собою весь горизонт без остатка, там и сям болтался на волнах целый флот. На расстоянии же вытянутого весла от ящера обнаружилась деревянная ладья, увешанная червлеными щитами. Из-за щитов на чешуйчатое создание смотрели двое в кольчугах и шеломах. Один смотрел сонно, второй — удивленно.

Потом второй отвесил первому звонкий подзатыльник.

— Ай! Почто, княже, руки распускаешь?

— По то, воевода, что вот этот никакой не пархатый, — объявил тот, что именовался князем. Затем умудренно добавил: — Пархатые, они в кости помельче будут.

— А вдруг я прямой потомок Самсона? — внезапно сам для себя обиделся дракон.

— Никогда не слышал про такого конунга, — сообщил князь, подумав, — Обо всех известных конунгах скальды саги слагают. И про Рагнара Волосатые Штаны, и про Сигурда Змеиноглазого, и про Бьорна Железнобокого, и про отца моего — Рюрика Новгородского. А про Самсона Пархатого я саги не слышал. Значит был так себе человечишка.

— Про Самсона в Библии написано, — решил блеснуть образованностью рыцарь, поспешно натягивая за камнями подштанники.

— И что же там про него написано? — без малейшего интереса спросил князь.

— Ну,.. — рыцарь почесал за ухом, силясь вспомнить хоть какие-то подробности, — Он руками рвал львов на козлят и поджигал лисицам хвосты. А еще его погубила Далила.

— Умалишенный, погибший из-за дурной бабы, — князь презрительно сплюнул за борт, — И его вы считаете своим героем?

— Таки да, — неожиданно сами для себя хором ответили дракон и рыцарь.

Ответом ему был крайне сочувственный взгляд и новый плевок в воду. Все еще мучимый чувством неясной обиды, дракон ответил огненным плевком. Ошпаренные катраны стали в панике выбрасываться на берег, чем изрядно напугали рыцаря. При этом одна рыбина повисла у рыцаря на заду, заставив доблестного воина скакать с камня на камень и истошно верещать «сгинь, нечистая сила!»

— Подумать только, — князь скрестил руки на груди, — И после этого моя супруга Хельга еще будет говорить: «Ингвар, у тебя на Руси живут одни психи»... Нет уж. Необходимо положить конец растлевающему влиянию отсталого Запада на цивилизованный Восток.

— Шо, княже? Возьмем Царьград на копье и разнесем по камешку? — оживился воевода.

— Нет, — князь Ингвар поджал губы, — Всем — отбой. Возвращаемся в Киев. У нас дома есть масса куда более важных дел, чем завоевание умалишенных. Например — упорядочение налоговой практики у древлян. Язви их Локи в чресла омелой.

— Но шо будет глаголить народ? — смутился сосед князя, — Скажуть ведь, что ты спужался греков.

— Не скажут, — отмахнулся князь, — Видишь, как этот чешуйчатый дылда в хлябь морскую пламенем пышет? Сообщим, что он весь наш флот пожог.

— Как? — брови воеводы взлетели под самый обрез шелома.

— А этим… Греческим огнем, — нашелся князь.

— Ээээ… А ладьи мы куда денем?

— В Корсуне продадим. С аукциона. Кучу бабла заодно наварим.

— А войску чего скажем?

— Скажем: «Орлы, зачем птицам деньги?» И всех — на дембель. Без выходного пособия. Короче, парни — полный назад…

— Нет, ты только подумай, какой матерый человечище! Какая у него мощная коммерческая жилка! — с завистью сообщил десятью минутами спустя дракон партнеру, глядя на удаляющийся за горизонт флот.

— Не иначе — у него в роду есть иудеи, — брякнул рыцарь, испытавший от слов дракона укол ревности.

— Ладно, хватит дурака валять, — дракон вылез из воды и сладко потянулся, — Давай-ка, напарник, собирайся и топай в Константинополь.

— И что я там буду делать?

— Собирать традиционный налог за спасение города от напасти Божьей.

— От запора, что ли?

— Дурак! От меня! — дракон гордо выпятил чешуйчатую грудь. — И, кстати… Интересно, сколько по нынешним ценам стоит избавление столицы империи от нашествия славянских варваров?..

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Ну, как—то… стремно, — честно признался рыцарь, — Второй—то раз они на одни и те же грабли вряд ли наступят. Вот, в правилах турнира четко указано: «Именем короля использование в качестве верховых животных драконов строжайше запрещается!»

— Так ведь только «в качестве верховых животных», — хихикнул ящер и намекающе подмигнул партнеру.

— Но… Это как—то не честно, — привел последний довод рыцарь.

— Слушай, речь идет об официальных соревнованиях, — удивился дракон, — При чем тут честность?!..

— Надеюсь, сэр, четыре последних поколения ваших предков были свободными людьми? — грызущий яблоко у входа на ристалище герольд с сомнением осмотрел потасканное одеяние новичка.

— Да.

— Хо-хо, и у сэра даже есть свой герб? — ехидно поинтересовался сквайр в роскошной щегольской котте.

— Да.

— А как насчет свиты? Ну, там — пажи, оруженосцы, шуты, повара, лекари?

— Нет.

За спиной рыцаря хихикнули.

Конь?

— У меня его нет. Я буду состязаться пешим.

За спиной рыцаря хихикнули громче.

— Приготовили ли вы, сэр, хорошие доспехи? Я не говорю про максимилиановские, но хоть что-то поприличнее надетой на вас ржавой кольчуги?

— Нет, — снова ответил рыцарь, смущенно покраснев.

За его спиной уже даже не хихикали — ржали в голос.

— Но уж, конечно, вы припасли для турнира добрый клинок? — герольд подчеркнуто перестал обращать внимание на стоявшего перед ним, целиком сосредоточившись на яблочной мякоти.

— Эээ… Нет.

— Ыыыы! Нищеброд! Нуб! — взревели хором за спиной зрители.

— Тогда, позвольте осведомиться, сэр, где же то холодное ручное оружие, которым вы собираетесь сражаться? Не иначе — в ломбарде?..

Позади рыцаря уже даже не кричали, а просто улюлюкали и катались по земле.

— Да нет. Оно где-то тут… Спит в теньке, — сглотнув, признался рыцарь.

И свистнул.

Из соседних кустов с хрустом выломилась драконья туша.

Герольд подавился огрызком. Радостная истерика за спиной рыцаря мгновенно сменилась паникой.

— Что, напарник? Уже пора? — осведомился ящер, оглушительно зевнув. Затем дракон осмотрелся и ударом хвоста разнес вдребезги бревно толщиной в два обхвата. Так — для разминки.

— Это же не оружие, — разом севшим голосом брякнул сквайр, пятясь за соседний шатер.

— Хотите поспорить? — с саблезубой улыбкой поинтересовался дракон.

Сквайр ойкнул и дал стрекача.

Однако, герольд оказался посмелее:

— Но, сэр, пусть это… Этот… Пусть этот — ваше оружие. Но оно не холодное и не ручное!

— А вот это вы напрасно, — хмыкнул рыцарь, — Во-первых, дракон, как и любое пресмыкающееся — холоднокровное. Что же до второго… Дракон, к ноге! Сидеть! Лежать! След!.. Вот, а вы говорите «не ручное».

— Но…

— По-прежнему, не верите? Хорошо. Последний довод. Дракон, фас!..

— …И все-таки, есть в этом что-то не правильное, — посетовал рыцарь часом спустя, навьючивая на дракона шестой сундук с призами.

— Ой, я вас-таки умоляю, — дракон пожал чешуйчатыми плечами, — Что? Что «не правильное»?

— Ну, как-то это не по правилам…

— Не по правилам? «Именем короля в случае неявки одной из сторон на ристалище, второй засчитывается полная и абсолютная победа!», — по памяти процитировал ящер, — Так что, напарник, заткнись и тащи седьмой сундук.

— Допустим, ты прав, — нехотя согласился рыцарь, — Однако, у меня остался еще один вопрос.

— Какой?

— Почему нам вслед кричали не «чемпионы», а «читеры»?

— Во-первых, им завидно, — рассудительно заявил дракон, — Во-вторых, эти люди ни черта не смыслят в подготовке к официальным соревнованиям!..

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Ооооооо!.. – простонал рыцарь из недр своих доспехов. И с лязгом перекатился на спину.

— А всё потому что кто-то вчера перебрал с авиньонским, — нравоучительно сообщил ящер.

— Ты выхлестал вина в десять раз больше меня, — обиделся рыцарь.

— Да, но я и сам побольше тебя, — бодрый как огурчик дракон подбоченился, — В общем—то успех практически любого дела основывается на умении соизмерять свои силы. Чистая математика.

— Демагог, — рыцарь хотел было презрительно отвернуться. Но, ткнувшись носом в землю, передумал.

Двигаться сил не было решительно никаких, поэтому партнер дракона принялся знакомиться с окрестностями из положения лежа.

— Ой… А откуда тут этот лесоповал?!

— Ты и этого не помнишь? — дракон сочувственно прищелкнул языком.

— Нет, а должен?

— Ну, это же ты предложил после первых шести кувшинов поиграть в догонялки.

— И?..

— И я выиграл.

— То есть ты меня догнал?

— Нет, это ты меня не догнал, — дракон ухмыльнулся, — Но мне ради этого пришлось бегать по ельнику кругами. Вот я его и вытоптал…

— Ничего себе «вытоптал», — рыцарь только сейчас оценил подлинный масштаб вчерашнего бедствия, — Да это же сущий бурелом!

— Я всегда довожу дело до логического конца, — ящер позволил себе снисходительную улыбку.

— Гм?.. До чьего конца? — решил уточнить после некоторой заминки рыцарь.

— По обстоятельствам, — доброжелательно пояснил дракон и оскалился.

В этот момент раздалось пыхтение и с треском разрываемой о сук гербовой котты из глубин бурелома на поляну выкатился запыхавшийся молодой человек:

— Именем герцога Фэншуйского стойте, подлые преступники, посягнувшие на целостность лесного имущества моего сеньора!

Рыцарь печально скривился:

— Ваш сеньор — человеконенавистник и бессовестная мразь.

— С чего бы это? — удивился паж.

— «Стойте», — кривя губы, передразнил его рыцарь, — Да я сейчас и сесть-то не смогу... Без кувшина доброго эля… А вы — «стойте!» И кто ваш герцог после этого? Правильно — сущий человеконенавистник.

— …А бессовестной мразью он является, потому что посылает от своего имени детей на верную смерть, — добавил дракон.

— То есть? — брови пажа взлетели так высоко, что приподняли берет.

Дракон снова оскалился. С намеком.

— В одной лиге отсюда стоит большой отряд герцогской стражи. Так что я бы вам не рекомендовал,.. — бледнея, протараторил паж.

— Тут есть одно «но», — перебил юношу ящер, — Всего лишь в одном плевке от меня пока ещё торчит на плечах одна глупая голова. Которая даже не представляет, что я с ней успею сделать. За тот срок, пока герцогская стража перестанет считать мух и прибудет сюда...

— Я не поддамся на угрозы. Я не трус! — взвизгнул паж.

— При чём тут трусость? — ящер недоуменно фыркнул полуметровыми языками пламени, — Тут же чистая математика. Дано: один плотоядный дракон массой с крепостную башню в десяти дюймах от головы молодца, возомнившего себя то ли Баярдом, то ли Роландом. Еще дано: неизвестное количество стражников средней упитанности в лиге от той же героической личности, причём в лиге, насыщенной буреломом. Так кто до кого доберётся быстрее?..

— А я уже догадался, — похвастал рыцарь, с невиданным напряжением сил меняя позу «лежа» на позицию «стоя на четвереньках», — Кое кто доберется до конца!..

Паж озадаченно промолчал.

— И, кстати, о трусости, — ящер поудобнее расположился на своем, свернутом в кольца, хвосте. — Сколько, говоришь, тех стражников?

— Пять сотен, — машинально ответил паж, загипнотизированный мерцанием драконьей чешуи.

— Вот. — ящер улыбнулся, — Пять сотен… Как раз — на обед и ужин… Разве это трусость, спасти жизни 500 воинов и одного пажа?..

— И — замок! — проревел внезапно рыцарь, с кряхтением пытающийся все же принять вертикальное положение. — Ты забыл про замок этого герцога Фуфлюйского… Я ж его в труху!.. У вас там есть чем похмелиться?

— Есть, — признал паж.

— Тогда не в труху — в клочья, вдре-без-ги!!!

— Итак, — дракон принялся загибать когти, 500 стражников, один паж + замок. Разве все это спасти — трусость? Это храбрость! Причем — невиданная,.. — тут дракон закашлялся.

Паж с подозрением посмотрел на ящера.

— …В смысле — я давно такой храбрости не видел, — поторопился уточнить дракон с самыми честными за всю свою многовековую жизнь глазами.

— Исчерпывающе, — признал юный поборник чести и законности.

— Мы все еще «подлые преступники»? — не без наигранной флегмы спросил ящер.

— Мммм,.. — паж попятился, — Пожалуй, я погорячился с обвинениями. Спасибо, что вовремя меня поправили. И указали на ошибки. Клянусь — никогда впредь. Прошу простить.

— Да что вы, это не составило нам ни малейшего труда, — рассыпалось в ответных любезностях крылатое пресмыкающееся, принимаясь ковыряться когтем в зубах.

— Безумно приятно встретить в нашей глуши личности, имеющие столь аргументированную позицию, — пробубнил паж, ускоряя движение спиной вперед.

— Рады, чрезвычайно рады были помочь, — дракон зевнул, продемонстрировав свои большущие клыки во всей красе.

— Да-да, я вам тоже очень, очень обязан... — уже в откровенной панике пролепетал паж и пустился наутек.

— И запомни, салага, когда в следующий раз будешь пальцевать – всегда соизмеряй свои силы! — проорал вслед беглецу рыцарь, — Иначе я дойду до конца твоего герцога! И вот этими самыми руками!.. А потом мы с напарником ему еще и все обстоятельства отдавим! Так что... Учи математику, неуч!.. А лучше — принеси мне пивка!

Дракон подавился.

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спр