Бунт Аленичева 5 page

Но это невозможно без инициативы команды. Будет ли она?

Слова полузащитника Дениса Бояринцева дали надежду.

— У игроков нет мысли собраться и пойти для начала к Шавло с просьбой вернуть Аленичева?

— Думаю, такое будет. Ребята, полагаю, скажут свое слово. Постараются обратиться к руководству с такой просьбой.

— Лично вы будете в этом участвовать?

— Естественно. Я на сто процентов за возвращение Аленичева в команду.

Игрок, который попросил его не называть, оценил перспективу более скептически:

— Мне кажется, вернуть Диму нереально. За него должны впрячься все. Поодиночке ничего не выйдет. Разговоры на эту тему в команде поднимались, но особого энтузиазма в массах не вызвали. Аленичева все уважают, но люди приехали зарабатывать деньги, и перспектива больших штрафов их не вдохновила.

И.о. капитана Титов высказался более сдержанно:

— А зачем нам бунт?

— Не бунт, а коллективная просьба.

— Пока я на эту тему не думал.

Жизнь приучила Титова к осторожности. Однажды, в 2003 году, он уже пострадал за весь «Спартак»: допингом кормили всю команду, а на год отлучили от футбола его одного. Перспектива вновь оказаться в роли козла отпущения его явно не радует. Тем более когда карьера потихоньку начала налаживаться и он после долгого перерыва был приглашен в сборную.

Но если ему и команде действительно нужен Аленичев, без похода к руководству или, по крайней мере, коллективного письма не обойтись. Титов оказался поставлен в обстоятельства, когда ему нужно занять позицию. Одну или другую. Третьего не дано. «Пусть они перед руководством ставят вопрос, если хотят, чтобы Дима вернулся», — сказал Геннадий Логофет, и с ним нельзя не согласиться. Ведь это — проверка на прочность отношений. Суровая проверка. В жизни так бывает.

— Вы бы смогли поступить так же, как Аленичев? — спросил я Титова ближе к концу мая.

— Думаю, смог бы.

По-моему, лучшего момента для того, чтобы доказать эти слова на деле, представиться не могло. Как все вышло на самом деле, вы уже знаете. Я — пока нет.

Рассуждая о корпоративной этике и субординации, мы забываем о главном. О праве человека сказать правду, какой бы горькой она ни была. Возмущаясь тем, что Аленичев своими откровениями нарушил те или иные неписаные законы, мы поощряем лицемерие и равнодушие.

Я знаю Аленичева с начала 1990‑х. И никогда не забуду об одном. Когда в 1994‑м я попал в опалу к Романцеву и тот распорядился: «Рабинера за километр к Тарасовке не подпускать», Аленичев был едва ли не единственным человеком, который каждый раз после приезда репортеров «Спорт-Экспресса» на спартаковскую базу передавал через Алексея Матвеева слова поддержки.

Такое не забывается.

Если бы откровения Аленичева были не более чем выдумкой обиженного футболиста, эхо одного-единственного интервью не вызвало бы моментального обвала всей двухлетней спартаковской системы. Она оказалась карточным домиком, киношной декорацией — сколь внешне благообразной, как манера поведения Старкова, столь и хрупкой. Ее сдуло первым же порывом резкого и честного слова.

В дни, когда я работаю над этой частью повествования, Аленичев по-прежнему находится в «подвисшем» состоянии. Вы, читатель этой книги, уже будете знать, в какую сторону повернулась его карьера. Но мне не хотелось бы писать «понадежнее», на все случаи жизни. Пусть даже не оправдаются мои ожидания, пусть все окажется банальнее и скучнее, но вы будете знать, на что автор надеялся и к чему призывал команду в конце мая. Тем интереснее знать, сбылись ли его надежды.

Надежды эти, надо заметить, были не только моими. 7 мая, во время матча «Спартак» — «Торпедо», в VIP-ложе Лужников болельщики красно-белых вручили владельцу клуба Леониду Федуну письмо, подписанное всеми без исключения организованными группами поклонников «Спартака». По имеющейся информации, Федун бегло прочитал письмо, после чего положил его в карман. Получил ли документ какой-либо дальнейший ход, неизвестно.

На протяжении мая спартаковские болельщики не хотели афишировать свой поступок, опасаясь, что он будет расценен как пиар-акция. Но никакой реакции клуба или лично Федуна так и не последовало. А в день выхода в свет первой части моего материала о «деле Аленичева», опубликованного в «Спорт-Экспрессе» 29 и 30 мая, мне позвонили болельщики и предоставили текст своего письма.

«Председателю совета директоров

ФК «Спартак» (Москва)

г‑ну Федуну Л. А.

Уважаемый Леонид Арнольдович!

Хотим еще раз обратиться к Вам по поводу дальнейшей карьеры капитана ФК «Спартак» Дмитрия Аленичева.

Наш клуб находится сейчас в очень непростой ситуации. Непростой в том числе и из‑за известных заявлений Дмитрия, возможно, в чем‑то непродуманных, но, безусловно, искренних и сделанных исключительно из желания помочь «Спартаку».

Мы, разумеется, не понаслышке знаем о том, что такое «корпоративная этика» и «законы бизнеса», и прекрасно понимаем, чем было продиктовано решение об отчислении Дмитрия Аленичева из команды. Но нам кажется, что здесь тот самый случай, когда «нет правил без исключений». Сама исключительность роли Аленичева для сегодняшнего и, что немаловажно, будущего «Спартака» подсказывает нам это.

Мы все очень разные и по-разному видим пути выхода клуба из сложившегося положения. Но в одном разногласий нет: сделать это, вернуть «Спартак» на лидирующие позиции мы сможем только все вместе.

В этой связи Ваше возможное решение о возвращении Дмитрия в команду отнюдь не будет свидетельствовать о Вашей слабости. Наоборот, это могло бы стать мощнейшим фактором, способным объединить всех без исключения болельщиков «Спартака», и ярким примером Вашей силы и мудрости как руководителя.

Мы просим Вас вернуть в команду капитана «Спартака» Дмитрия Аленичева.

Мы должны быть вместе. Только вместе мы сможем победить.

С надеждой на понимание и бесконечной уверенностью в Величии и Непобедимости нашего «Спартака»!

С уважением,

болельщики футбольного клуба «Спартак» (Москва)».

Верно заметил Юран: вернув Аленичева, боссы «Спартака» впервые за долгое время оказались бы заодно с миллионами своих болельщиков. И, что не менее важно, с собственной командой. Это уникальный шанс восстановить единение! Иначе ведь и футболисты воздвигнут внутри себя барьер безразличия. Главным для них будет не высовываться и спокойно получать зарплату. А жить на поле и вне его двумя разными жизнями невозможно: чтобы умирать за команду на стадионе, надо переживать за нее всегда. Как Аленичев. Как Стивен Джеррард и Тьерри Анри, которые не смогли уйти из «Ливерпуля» и «Арсенала», несмотря на фантастические предложения «Челси» и «Барселоны». Не смогли, потому что это было выше их сил. Команды, в которых они «капитанили», стали для них неотъемлемой частью жизни.

Уезжать из России, по имеющейся на конец мая информации, Аленичев не хотел, равно как и играть в низших дивизионах. Да и предложение из Владивостока от бывшего помощника Романцева в «Спартаке» Сергея Павлова его на тот момент не вдохновляло. И уходить из футбола он не собирался — как минимум в ближайшие полтора года.

В конце мая Старков вдруг заговорил — и совсем не так, как раньше.

— Большинство журналистов и болельщиков противопоставляли меня и Аленичева. Я ушел. Но Аленичева забыли. Получается так, что этого игрока — неважно, какая у него фамилия, — просто использовали. Сейчас вытерли о него ноги и забыли. Меня сейчас в положительном плане вспоминают больше, чем Аленичева. Это еще раз говорит о том, что здесь была некая интрига, созданная кем-то. В итоге Аленичев сам себе испортил гораздо больше, чем кому-либо. Меня не удивило, но зато показательно, что многие игроки поддерживали Аленичева. Значит они такие же «профессионалы», — сказал Александр Петрович в интервью радиостанции «Маяк».

Он явно выдавал желаемое за действительное. «Меня сейчас в положительном плане вспоминают больше, чем Аленичева», — кого хотел обмануть Старков, произнося такие слова? Тем более что именно из этого тезиса, выдуманного от первой до последней буквы, он сделал вывод о «созданной кем-то интриге». И еще: о каких же интеллигентности и благородстве, которые поклонники латвийского специалиста постоянно ставят ему в заслугу, можно говорить после вышеприведенной тирады? Если бы она последовала сразу за отставкой, объяснить ее можно было бы естественными человеческими эмоциями. Но когда разговор идет спустя месяц после ухода из клуба — оправдания демагогии, мне кажется, не может быть никакой. Как и обвинению, походя брошенному всей команде, — «значит, они такие же „профессионалы“». Выходит, вся команда — дремучие дилетанты, а один Александр Петрович в белом костюме?

Нет, никто, как бы ни хотелось Старкову, Аленичева не забыл. Это доказало и письмо болельщиков Федуну, и скандирование «Дмитрий Аленичев!» — больше чем через месяц после отлучения капитана от команды (например, 10 мая в Раменском, на ответном полуфинале Кубка России против «Сатурна»), и бурная читательская реакция на мое расследование в «Спорт-Экспрессе». Такого количества звонков со словом «спасибо» я от болельщиков «Спартака» давно уже не получал. Не могу сказать, что стремлюсь к подобным комплиментам, в конце концов, журналист не червонец, чтобы всем нравиться. Но в данном случае такие звонки были, не скрою, приятны.

Аленичева будут помнить, Старкова забудут очень скоро. Когда-то Константин Бесков говорил своему зятю Владимиру Федотову: «Спартаковских болельщиков нельзя не принимать в расчет. Это такой народ, что к ним надо прислушиваться. Иначе они и убить могут…»

Федотов помнит эти слова покойного мэтра и очень хочет, чтобы команда вновь заиграла в настоящий спартаковский футбол. Получится ли? Я очень хотел бы на это надеяться. Потому что отношусь к этому тренеру и человеку, сыну и зятю великих футболистов, с глубочайшим уважением. Федотов — прямое продолжение отечественной футбольной истории.

И вот что интересно: несмотря на то, что он всю свою игровую карьеру выступал за ЦСКА и стал в его составе чемпионом СССР (более того, забил два мяча в знаменитой переигровке за «золото» 1970 года против московского «Динамо» в Ташкенте), спартаковские поклонники восприняли его как своего. Может, потому, что Федотов — зять Бескова. Может, потому, что он работает в «Спартаке» еще со времен Романцева и никогда ничем себя не скомпрометировал — наоборот, собирал по частям игроков после чужих допинговых экспериментов. Может, потому, что в нем души не чают игроки. Может, потому, что он хочет вернуть спартаковский футбол в таком виде, в каком его понимают миллионы болельщиков.

Конечно, никто не может гарантировать, что у него все получится. Но не сопереживать этому человеку невозможно. Это касается и тех, кто судит о нем со стороны, по поступкам и имиджу. А о тех, кто хорошо знает Федотова лично, и говорить не приходится.

Кстати, одним из первых кадровых решений Федотова стало возвращение в «Спартак» опытнейшего врача Юрия Василькова, который проработал с этой командой полтора десятка лет и был уволен профессиональным революционером Андреем Червиченко, предпочитавшим экстремальных новаторов вроде Артема Катулина. Если бы «консерватор» Васильков остался, в клубе никогда бы не разгорелся бромантановый скандал.

Возвращение Василькова — это тоже шажок к настоящему «Спартаку».

Федотов начал фантастически. Первый матч в Санкт-Петербурге против «Зенита» — тяжелейшее испытание для любого тренера, а уж когда с момента назначения до игры всего три дня — и подавно. Кто мог подумать, что Федотов, проведший свою первую тренировку 28 апреля, уже 30‑го пойдет на то, чего его предшественник не осмелился сделать ни разу за два года, — сыграет с тремя защитниками! Как Старкову ни доказывали, что подбор игроков обороны в команде небогат, полузащитников же, напротив, хоть в банке соли — он играл только по схеме, предусматривавшей четырех оборонцев. Не хотел, по своему обыкновению, рисковать.

А Федотов рискнул. Несмотря на то, что в «Зените» играют два из трех, наряду с локомотивцем Сычевым, самых острых форварда России — Кержаков и Аршавин. И новая тактика сработала блестяще.

Произошло это еще и потому, что «Спартак» приехал на стадион «Петровский» выигрывать. Сравняв счет на исходе первого тайма (в самом начале игры Ковальчук срезал мяч в собственные ворота), красно-белые на первых секундах второго ринулись вперед, и Пьянович после великолепной комбинации сразу забил. Могло такое быть при Старкове, для которого счет 1:1 в Санкт-Петербурге был вожделенным, и его следовало хранить как зеницу ока? А не отойти назад при счете 2:1? А выпустить при выигрышном счете вместо хавбека с оборонительным уклоном Бояринцева фактически крайнего форварда — голландца Квинси Овусу-Абейе, отдавшего в итоге две голевые передачи? А играть с первой и до последней минуты с двумя нападающими? Не этой ли смелости так не хватало уважаемому и основательному, но такому все-таки недопустимо осторожному Александру Петровичу?

Матч закончился с невероятным счетом 4:1 в пользу «Спартака», который до того не выигрывал в Северной Пальмире с 2002 года. Атаки, предшествовавшие трем голам во втором тайме, получились потрясающе красивыми, ажурными, по-настоящему спартаковскими. «Такое впечатление, будто с нас по сто килограммов сбросили», — скажет мне потом один из игроков.

После игры в Питере Титов не захотел бросать в спину Старкову слова критики, что вызвало только уважение к и.о. капитана «Спартака». «Это не вина Петровича, что так вышло, это просто стечение обстоятельств», — сказал он мне в смешанной зоне. Но через пару минут от того же Титова мы услышали: «Игра наша немножко изменилась. Григорьич исповедует более короткие передачи. Вы видели, мы длинными сегодня играли очень мало, особенно во втором тайме. Это тот футбол, к которому я привык. Он многим в команде по душе, поэтому даже какое‑то вдохновение появилось».

И ведь правда, появилось! И, видимо, не случайно после матча Быстров и Баженов, две молодые спартаковские надежды, на мой вопрос, хотят ли они, чтобы Федотов остался главным тренером, ответили: «Да». А Баженов еще и рассказал историю, как сразу после установки на игру Федотов, оставивший его, автора отличного гола в ворота «Москвы», в запасе, отвел его в сторону и сказал: «Не расстраивайся. Вот увидишь — все будет нормально». И так он это сказал, что молодой форвард, фанатично любящий футбол (сам видел это на прошлогоднем сборе «Спартака» в Марбелье и приятно удивился — не очень это характерно для этого поколения), поверил. И, выйдя на замену, забил один гол и поучаствовал еще в одном.

И показалось, что это была та самая игра за тренера, на которую в тот же день и в том же месте оказался не способен «Зенит» — команда, для которой (а особенно для ее болельщиков) «Спартак» всегда был как красная тряпка для быка. Спустя три дня главный тренер питерцев, любимец болельщиков чех Властимил Петржела будет уволен.

Не случайно Титов хвалил футбол «по Федотову». И уже не рассуждал в смешанной зоне о поисках нового тренера, как раньше, Шавло. Вместо этого расточал комплименты Федотову и говорил, как заслуживает тот своей нынешней роли. «У нас есть главный тренер», — подчеркивал генеральный директор. «Исполняющий обязанности», — поправляли его. «Это мы еще посмотрим», — реагировал Шавло.

Сколько уже было случаев в истории, когда 90 — всего 90! — стадионных минут меняли в жизни людей футбола очень многое. До игры с «Зенитом» Федотова воспринимали как временную палочку-выручалочку, которая будет тренировать «Спартак» до неизбежного прихода нового тренера откуда-то со стороны. Думаю, именно Питер стал переломным моментом в восприятии Федуном статуса Федотова.

Впрочем, ясно еще было далеко не все. На следующем матче с «Торпедо» в VIP-ложе Лужников был замечен Станислав Черчесов, приехавший на один день из Австрии на переговоры с руководством «Спартака». Шавло в интервью мне, правда, попытался сказать, что основной мотив приезда Черчесова в Москву — ремонт квартиры, а на родной «Спартак» заглянул по совпадению. Но то, что Черчесов уехал с игры в машине Федуна, говорило, что это не так. Интернет-издания иронизировали потом, что бывший вратарь красно-белых ловил машину на дороге, и по чистой случайности остановилась машина с хозяином «Спартака». Федун решил заработать сто рублей, подбросив Черчесова до ближайшего метро…

Если же говорить серьезно, то на тот момент Черчесов считался кандидатом именно на должность главного тренера, которую он в последние годы занимал в австрийском «Тироле». Это и Шавло мне подтвердил, причем для печати.

Но получилось все по‑другому. Черчесов подписал-таки полуторалетний контракт со «Спартаком», но в роли спортивного директора — причем не «офисного», а близкого к команде. Сразу возникла версия, что руководство клуба видит в нем будущего главного тренера, но считает, что к этой роли его нужно подвести постепенно, за эти самые полтора года. Пусть, мол, пока поучится у мудрого Федотова, понаблюдает за игроками, поймет их уровень — тогда и переход в более серьезный статус пройдет более плавно.

Так это или нет — только время покажет. Оппоненты Черчесова твердят, что у него недостаточно опыта. Но разве много опыта было у Романцева, когда он в 1989‑м возглавил «Спартак»? «Красная Пресня», «Спартак» из Орджоникидзе — это что, какой‑то заоблачный уровень по сравнению с черчесовским «Тиролем»? По-моему, главное, чтобы тренер был личностью, со своим видением футбола, харизмой и волей. Последние два ингредиента у Черчесова есть точно, «мягкой игрушкой» он ни для начальства, ни для игроков не будет — зная его, могу это гарантировать. Он яркий, остроумный и независимый человек. Последняя из этих характеристик, правда, может сделать его вживание в нынешний «Спартак» непростым. Что еще важно в контексте спартаковской новейшей истории, Черчесов — человек непьющий. Многие рассказывают, что даже на командных празднованиях Нового года в «Спартаке» он «баловался» кваском.

А вот о его видении футбола, ни разу не наблюдая за игрой «Тироля», говорить, конечно, трудно. Но спартаковское прошлое Черчесова говорит в этом смысле в его пользу. Если у него получится, из Станислава может получиться тренер «Спартака» на годы.

Но это все — в будущем. Сразу назначать экс-вратаря главным тренером спартаковские боссы не рискнули. Если бы не пошло у Федотова, это могло произойти. Но у него — пошло. И убирать его в такой ситуации у Федуна не поднялась рука.

После того как Федотов сначала обыграл «Торпедо», а потом победил в полуфинале Кубка России «Сатурн», его вызвал к себе Федун и сообщил, что Владимир Григорьевич отныне — главный тренер без приставки и.о. Возможно, момент для встречи был выбран не самый удачный — за день до похорон Бескова, организацией которых Федотов занимался день и ночь. С другой стороны, вполне возможно, что владелец «Спартака», наоборот, хотел тем самым поддержать тренера в трудную минуту.

На прощание с великим тренером, кстати, спартаковцы явились в далеко не полном составе. В отличие, к примеру, от ЦСКА, футболисты которого по распоряжению Гинера пришли все до единого. Может, бразильцы Жо и Карвалью не до конца понимали, к гробу какого человека кладут красные гвоздики, — зато им стало ясно, что у этой страны есть своя футбольная история, и ее чтут.

Шавло играл у Бескова и до последних дней жизни Константина Ивановича находился в прекрасных отношениях с ним и с Валерией Николаевной. Почему же он не сделал все для того, чтобы на похоронах его учителя появился весь «Спартак»? Почему отлученный от команды Аленичев был на похоронах, а больше половины его действующих игроков не были? И не это ли еще одна деталь, характеризующая разницу между организацией работы в ЦСКА и «Спартаке»?

…А несчастную Валерию Николаевну через два дня после похорон мужа ограбили цыганки-мошенницы. Звоня в осиротевшую квартиру на Маяковке под видом социальных работниц, эти недочеловеки наверняка знали, куда идут и в каком состоянии находится хозяйка. И кто-то их, несомненно, навел — таких совпадений не бывает.

Такая у нас страна.

Федотову же, который в марте потерял мать, а в мае — тестя, теперь приходилось чередовать проведение тренировок «Спартака» еще и с беседами со следователями. А до финала Кубка против ЦСКА оставалось всего ничего…

Армейцы выиграли Кубок России, на глазах рекордных для российского клубного футбола 67 тысяч зрителей, со счетом 3:0. А спартаковцы в большинстве своем даже не вышли на церемонию награждения. Только Титов, Йенчи, Тамаш, Ковальчук, Квинси и Штранцль не нарушили регламент Кубка и получили, опустив головы, свои серебряные медали. На следующий день официальный сайт «Спартака» языком партсобраний сообщил: «Игрокам „Спартака“, не явившимся на церемонию награждения, было указано на необходимость уважительного отношения к сопернику, к болельщикам и традициям общества „Спартак“… Решением общего собрания за невыход на награждение виновные оштрафованы на 20% месячного оклада».

«Спартак» был мотивирован, думается, покруче армейцев — тут и четыре титула ЦСКА за последний календарный год, и 1873 дня с момента предыдущей очной победы 31 марта 2001 года. И сражались спартаковцы почти весь матч на совесть — и уж явно не на итоговые 0:3 (счет 0:1 куда адекватнее отражал бы ход игры). Но армейцы вновь оказались сильнее.

У них почти не было бездумных действий — они атаковали, может, и реже спартаковцев, но всякий раз четко знали, чего хотели. Красно-белые же то и дело отмечались «тяжелым наследием царского режима» Старкова — верховыми забросами на авось: а вдруг получится? Не получалось. Не тот соперник. Прав Федотов: трудно за три недели переделать игроков, которых два года учили совсем другому футболу.

А во-вторых, у «Спартака» не было Жо. 19-летний бразилец, человек, который способен все решить в одиночку. Он — немой укор спартаковской селекции, которая два года ждала, но так и не дождалась настоящего блеска от Кавенаги. В нашей послематчевой беседе Шавло признал, что футболист типажа Жо «Спартаку» необходим. Хватит ли профессионализма найти? И почему, обладая прекрасными финансовыми возможностями, за два года не нашли?

Разница между ЦСКА и «Спартаком» была еще в одном. Если у армейцев все до единого футболисты приобретались одним президентом — Гинером (началось все летом 2001 года с Рахимича), то в «Спартаке» — четырьмя (!) президентами и генеральными директорами, у каждого из которых свое видение футбола. Титов и Калиниченко играют в «Спартаке» со времен президента Романцева; Ковалевски, Павлюченко, Павленко, Пьянович, Йенчи, Тамаш пришли при президенте Червиченко; Кавенаги, Родригес, Йиранек, Ковальчук, Дедура, Бояринцев, Ковач, Хомич, Баженов, Быстров и опальный Аленичев — при гендиректоре Перваке; Моцарт, Штранцль и Овусу-Абейе — при гендиректоре Шавло. О какой планомерности поисков можно говорить при такой текучке даже не игроков и не тренеров, а руководителей?! Тем более что есть еще и хозяин, Федун, с собственным мнением о футболистах!

В этом смысле позиция Шавло, высказанная мне в послематчевом интервью, — что в кубковом поражении виноваты в первую очередь футболисты, — кажется мне поверхностной. Виновата общая нестабильность. Отсутствие внятного курса на протяжении многих лет. Все это и приводит к тому, что игроки, купленные в разные времена, говорят на разных языках.

Хотя игроки, конечно, тоже не без греха. Возьмем Тамаша. Тренер Старков человеку не доверял, и тот после возвращения из аренды в бухарестское «Динамо» сидел в глухом запасе. Федотов доверил. Во-первых, больше некому было из‑за травм, отъездов в сборные и дисквалификаций, а во-вторых, у Тамаша единственный свежий опыт победы над ЦСКА: в осеннем матче Кубка УЕФА за команду из Бухареста. И что же? В момент удара Жо со штрафного румын отвернулся на 90 градусов — наверное, чтобы в случае попадания не было больно, бедняжке, — и от его повернувшейся стопы мяч срикошетил в ворота. Так был забит победный гол.

Небольшое лирическое отступление. По вторникам журналисты «Спорт-Экспресса» играют в футбол в Лужниках, и периодически нам составляют компанию известные футболисты. На сей раз я пригласил Сергея Юрана. Играл он, кстати, в футболке «Кто мы? Мясо!», творил на поле чудеса и вообще, как показалось, был на несколько килограммов легче, чем во времена своего второго прихода в «Спартак» в 1999‑м. Из всех профи, которые к нам приходили, равных Юрану не было и близко.

Так вот, Юран возмущался: «Да если бы я играл за „Спартак“ в этом финале Кубка, в раздевалке разорвал бы Тамаша на части. Отвернуться от мяча в таком матче — за это убивать надо! Те, кто профессионально играл в футбол, меня поймут. А будь я на месте руководства клуба — сразу после матча вручил бы ему билет до Бухареста в один конец. Люди, которые так поступают, какими бы они ни были способными, могут подвести в любой момент».

А Квинси Овусу-Абейе? Вагнер Лав, которого армейские болельщики упрекают за лень, провел на поле все 90 минут — и на последней убежал от свеженького голландца к воротам Ковалевски, как от стоячего. При том, что бывший игрок лондонского «Арсенала» считается одним из лучших спринтеров не российского даже — европейского футбола! Но едва Вагнер опередил Квинси на метр, как тот прекратил сопротивление. А пару минут спустя он же, Квинси, не сделал лишнего шага, чтобы помешать ударить Жо. Два раза молодой парень недобежал, недоработал — и получите два гола.

Так, как поступили в финале Кубка России Тамаш и Квинси, могут сделать только игроки, словно обитающие в безвоздушном пространстве. Не имеющие представления, что это такое — матч ЦСКА — «Спартак», да еще и на таком уровне. Если в нынешнем ЦСКА все живут по каким-то единым законам, то в «Спартаке», причем уже давно, каждый по своим.

На 88‑й минуте финала с поля выгнали Моцарта. С трибуны красная карточка сначала показалась непонятной. А после того, как уход бразильца повлек за собой «черную дыру» в центре поля, в которую от защитников убежали и забили сначала Вагнер, а потом Жо, спартаковские болельщики начали подозревать судью Валентина Иванова в «сплаве» любимой команды. Благо никто еще не забыл матч первого круга 2003 года, когда при счете 2:1 в пользу «Спартака» Иванов назначил крайне сомнительный пенальти в пользу ЦСКА после контакта Семака и Абрамидзе — и армейцы победили со счетом 3:2. Когда речь идет о противостоянии «Спартака» и ЦСКА, такое не забывается. И когда по стадиону объявили, что памятный знак за участие в финале Кубка вручается судейской бригаде, со спартаковской трибуны «В» раздался оглушительный свист.

Не рад судейству Иванова был и сам «Спартак». После финального свистка руку арбитру из красно-белых пожал только… Тамаш. Ковалевски в смешанной зоне бросил: «Я вообще не понимаю, что Иванов хочет делать на чемпионате мира». А Федотов на пресс-конференции сказал, что у соперника было на одного человека — судью — больше. И резюмировал: «Все игры Иванова с участием нашей команды были с грубейшими ошибками. Судья не соответствовал уровню такого матча».

Это все были первые, эмоциональные оценки. А видеоповтор эпизода с Моцартом доказал правоту Иванова. Бразилец шипами наступил на бедро лежавшего Дуду, за что и был удален. Причем наступил умышленно. Дома я несколько раз в замедленном повторе прокрутил запись и заметил, что в последний момент, когда Дуду уже лежал, Моцарт даже не сделал попытки затормозить. Последний его шаг, наоборот, был более длинным, чем предыдущие. Причем направлен он был не вверх, чтобы перепрыгнуть лежащего, а вперед, «в тело».

Моцарт — классный игрок, ключевой для нынешнего «Спартака», боец без страха и упрека. С этой-то покупкой красно-белые как раз угадали на сто процентов. Но свои действия и эмоции он почему-то в критических обстоятельствах контролировать перестает. Ведь это было уже второе удаление Моцарта в матчах против ЦСКА в этом сезоне! Грубость, которая ничем не была продиктована, говорит о том, что Моцарт так же как Тамаш и Квинси, только в другом контексте, не понимает меру своей ответственности перед клубом.

Еще раз процитирую сообщение официального сайта «Спартака» о «партсобрании», которое появилось на следующий день после матча. Кто из моих читателей постарше и бывал на подобных собраниях — тот получит от нижеприведенного текста неизъяснимое наслаждение. Лучшей пародии на «совок» сыскать трудно — вплоть до инициалов вместо имен героев. И уж вовсе невозможно поверить, что писалось это не как стилизация, а как вполне серьезный текст!

«На прошедшем по окончании финального матча Кубка России общем собрании команды „Спартак“ были обсуждены два вопроса: грубая игра Моцарта, повлекшая за собой удаление, и неявка ряда игроков на церемонию награждения по окончании матча.

Главный тренер В. Федотов и капитан команды Е. Титов указали Моцарту на недопустимость подобных проступков, в результате которых футболист команды соперников может получить травму, собственная команда в решающий момент остается в меньшинстве и предстает перед футбольной общественностью в неприглядном свете.

Моцарт заверил, что наступил на соперника неумышленно, приносит самые искренние извинения своему соотечественнику, футболисту ЦСКА Дуду. Два пропущенных командой мяча после удаления Моцарта стали для него серьезным уроком. «Да, мы не имеем права рисковать здоровьем товарищей по ремеслу и так подводить свою команду. Обещаю, что больше такое не повторится», — заявил Моцарт.

ФК «Спартак» обращается с просьбой к КДК РФС в процессе принятия решения по Моцарту учесть факт глубокого раскаяния футболиста и его уверение в недопустимости подобных случаев впредь».