Глава вторая. Кофе оказался выше всяких похвал

Кофе оказался выше всяких похвал. Ди сварила его, очевидно, по иному рецепту, чем тот, к которому привык Карл. Нетрудно было догадаться, что Ди сама выращивает дорогие зерна.

— Сдается мне, что я где-то слышала фамилию Гаррет, если не ошибаюсь, — припомнила девушка, глядя на Карла.

— Мой отец был шерифом округа Раджер. Его убили несколько лет назад.

— Ах, да! По-моему, никто так и не узнал правду о том… несчастном случае. Я тогда училась в университете на первом курсе.

— И я тоже.

— Вы не шутите? А в каком студенческом клубе вы состояли?

Карл презрительно поморщился.

— Ни в каком. Меня вообще не занимала вся эта мышиная возня. Ну, а вы-то уж наверняка посещали какой-нибудь женский клуб?

Ди кокетливо улыбнулась, но тут же вновь приняла серьезный вид.

— Никогда. В какой-то мере из-за матери. Вы же понимаете, мы считаемся одним из самых почтенных семейств в городе, да, пожалуй, и во всем штате. Как же можно такое допустить? — с деланным возмущением воскликнула она, нарочито отчетливо выговаривая с идеальным британским прононсом каждое слово.

— Ну, я-то парнишка попроще, — парировал Карл и усмехнулся.

— А потом я бросила университет, — сообщила Ди.

— И я тоже.

Они одновременно рассмеялись, откинувшись на спинки кресел, и еще долго наслаждались горячим кофе, приятной беседой и прекрасным горным пейзажем.

— Я не люблю болтать про дела, — прервал наконец молчание Карл. — Но ваш отец нанял меня, если можно так выразиться.

— Он может себе это позволить.

— Не сомневаюсь.

Ди отхлебнула глоточек кофе.

— А у вас есть с собой ружье?

— Да, у меня и пистолет, и винтовка, и обрез, и все эти игрушки спрятаны в машине.

— Вам приходилось убивать людей?

— По службе или на улице, обороняясь от хулиганов?

«А в нем что-то есть, такой не подведет», — подумала Ди, а вслух обронила: — Да как угодно.

— Приходилось.

«Интересно, и сколько же несчастных он отправил на тот свет? Одного? Двух?»

— А они были…

— Преступниками? Да. Один — насильник, сбежавший из заключения. Тюремные власти наняли нас, чтобы вернуть его за решетку. Мне удалось выследить беглеца и загнать в старый сарай у железной дороги. Там он и пошел на меня с ножом.

Ди немного поразмыслила и сочла за благо прекратить расспросы. Теперь она сама решила рассказать, с какой целью Карла вызвали к ней в дом.

— За последние три недели мне тут уже телефон оборвали. Названивают неизвестные люди, запугивают, ругают и несут всякую ахинею. Возвращаясь домой, я уже несколько раз обнаруживала, что тут уже успел кто-то побывать и основательно порыться в моих вещах. Причем ведь брали только… предметы женского туалета. Бюстгальтеры, трусики… ну, в общем, все такое.

— Ваш отец поступил разумно, обратившись к нам. Скорее всего мы имеем дело с сумасшедшим. А что по этому поводу думает полиция?

— Местные телефоны контролируются полицейским отделением. Там вместе с шерифом работают милые и отзывчивые люди, и поначалу они искренне верили мне.

— Поначалу?

— Да, они подключили к центральной телефонной станции специальное устройство, чтобы определить, откуда мне звонят. А я записывала все разговоры на пленку. Но сигналы на станцию не проходили по каким-то непонятным причинам. А когда я, поставив в полицейском участке кассету с записью, услышала своими собственными ушами отборную ругань, ни один из них даже не пошевелился. Оказывается, они ничего не слышали. И в конце концов решили, что я — сама «с приветом».

— А вы «с приветом»?

— Нет. Я писательница. Сочиняю исторические романы, которые неплохо расходятся по стране. Конечно, среди писателей встречаются чудаки, но вот я-то к их числу как раз и не отношусь. Я пишу под псевдонимом Дафна Ля Кросс.

— Дафна Ля Кросс! Моя мать и сестра зачитываются вашими книгами. Да они просто без ума от вас!

Ди улыбнулась.

— Мне это приятно слышать.

— Но вернемся к делу. После того, как вы мне расскажете все до конца, я хотел бы прослушать хоть одну из сделанных вами записей.

— Хорошо.

Девушка покосилась на его худощавую стройную фигуру, на пышную каштановую шевелюру и про себя отметила, что такая густая копна волос вряд ли сможет когда-нибудь поредеть. Чертовски привлекательный молодой человек. Есть в его облике какая-то исключительная мужественность, перед которой меркнет самая что ни на есть классическая красота. Уж его-то никак не отнести к породе щеголей или пижонов, которые, всегда одеваясь с иголочки, считают это чуть ли не единственной необходимостью. Однако и неотесанным мужланом его не назовешь. Такие с ходу выводили ее из себя. Да, похоже, Карл Гаррет способен постоять за себя и вряд ли спасует перед лицом опасности.

Ди привыкла оценивать людей сразу же после первого знакомства. И вот теперь она с удовольствием отметила про себя, что этот высокий молодой следователь положительно пришелся ей по вкусу.

— Меня даже преследовали — и довольно часто за последний месяц ребятня. Вы не поверите, но это всегда именно ребятня. Подростки лет семнадцати-восемнадцати, не старше. Нет, слава Богу, никто из них и пальцем до меня не дотронулся. А еще у меня иногда возникает странное чувство, будто за мной наблюдают из леса. Так вот теперь я признаюсь вам в том, о чем никогда не узнали бы мои родители: мне страшно.

— Наверное, ваш страх имеет реальную основу. Вы любите животных?

— Что? — Карл так резко сменил тему, что Ди не сразу сообразила, о чем же он спрашивает. — Да, очень. А что?

— Вам нужна собака. Хорошо выдрессированная сторожевая собака. Такие стоят недешево, но в один прекрасный момент оправдают любые деньги. Я знаю одного тренера, который готовит именно таких псов. Он вам сегодня же привезет одного, если, разумеется, вы дадите на это согласие.

— Конечно, раз вы считаете, что собака необходима. Да, эта идея мне определенно по душе.

— Можно мне от вас звякнуть?

— Конечно. Пойдемте, — торопливо бросила девушка и поднялась. — Я покажу, где телефон.

Внутренняя часть дома поражала воображение еще сильней, чем внешняя. Повсюду сверкали позолотой старинные настольные лампы, мебель обтянута дорогой кожей. Шедевры живописи, с нарочитой небрежностью развешанные на стенах, дразнили самый изысканный вкус. Изнутри дом казался просторней, чем можно было судить об этом с первого взгляда. Под большой спальней в дальней части дома располагалась кухня. В огромном кабинете находился массивный старинный камин, отделанный мрамором.

— Там мое рабочее место, — объявила Ди, указывая на распахнутую дверь.

Карл подошел к телефону и позвонил своему приятелю. Он тут же договорился с ним, чтобы собаку привезли уже сегодня днем. Потом последовало еще несколько указаний, и Карл повесил трубку.

— А где я буду жить? — поинтересовался он. Чуточку поколебавшись, Ди заметила:

— Для вас подготовлен гостевой коттедж. Но, честно говоря, я бы почувствовала себя гораздо спокойней, если бы вы поселились здесь. Вы можете ночевать вон в той спальне. — Она указала еще на одну дверь и шаловливо улыбнулась. — Если, конечно, вам можно довериться.

— В детстве я был до мозга костей бойскаутом, — важно изрек Карл, стараясь не прыснуть.

Ди закатила глаза к потолку и улыбнулась.

* * *

Помощник шерифа не понравился Карлу с первого взгляда. Вся жизнь Гаррета протекала в окружении блюстителей порядка, и он научился безошибочно разделять полицейских на тех, кто действительно стремится помочь людям, и на других, кому важна только собственная карьера, даже если приходится идти по головам. По мнению Карла, такие сотрудники не заслуживали звания полицейских, он их так и называл — «легавыми».

— Я всегда считал, что от частных детективов маловато толку, — с мрачным видом произнес помощник шерифа Гаррисон.

— А я-то уж до чего счастлив встретиться с легавым, — спокойно парировал Карл.

Оба молодых человека находились примерно в одном возрасте. Гаррисон был пониже Карла, коренаст. Он не переставая жевал табак, и от этого было порой трудновато разобрать, что же Гаррисон пытается сказать.

Помощник шерифа вспыхнул и смерил Карла презрительным взглядом:

— Послушай, парень, если я обнаружу у тебя пушку, ты можешь схлопотать кучу неприятностей.

Карл молча вручил ему федеральное разрешение на ношение оружия. Не часто полицейским приходилось видеть подобный документ по той простой причине, что получить это удостоверение было делом крайне трудным.

Гаррисон покатал во рту табачную жвачку и вернул разрешение.

— Впервые вижу такую штуку, — только и пробормотал он.

Тогда Карл предъявил служебное удостоверение. Взглянув на него, Гаррисон выпалил:

— Вот теперь-то я, кажется, врубился. Ты — сынок шерифа Гаррета?

— Да:

— Твой папаша никогда не ладил с нашим шерифом.

— Мне отец тоже об этом рассказывал. — В свое время Дан Гаррет поведал сыну, весело подтрунивая над шерифом Родейлом, что того будто насильно втащили в двадцатый век. Родейл в штыки воспринимал любые технические новшества, в результате чего с соблюдением законов в округе Ривс было туго. Округ имел самую печальную репутацию во всем штате. К этой неутешительной статистике добавлялся и тот факт, что, по общему мнению, шериф Родейл являлся самым плохим шерифом во всей стране.

— Фу! — Гаррисон сморщил нос, почуяв внезапно отвратительный запах гнили. — Вы бы лучше следили за мусором!

— С этим у нас все нормально, я проверял перед вашим приездом. Мы и сами не можем понять, откуда этот запах. Да и что вообще может так пахнуть?

Весть о том, что в округ Ривс приехал известный детектив Карл Гаррет, мгновенно облетела все окрестности, и в первую очередь о его прибытии был уведомлен шериф Родейл. Карл знал, что тот уже в течение многих лет содержит целую сеть полулегальных фискалов, этаких «рубах-парней», которые по своей изощренности могли бы поспорить с ребятами из ЦРУ. Несколько раз за допущенные промахи и злоупотребления на Родейла подавали в суд, надеясь упрятать его за решетку, но тот неизменно умудрялся вовремя грациозно отскочить в сторону, подобно балеруну, случайно угодившему в кучу дерьма.

— Та баба в особняке — чокнутая, — доверительно сообщил Карлу Гаррисон, кивая в сторону дома Ди.

— Я так не считаю.

— Значит, ты и сам не такой уж умница, каким прикидываешься.

Карл открыл было рот, чтобы отразить удар, но тут же справился с раздражением и лишь улыбнулся Гаррисону:

— И все-таки я достаточно сообразителен, чтобы понять: драка и подстрекательство к ней незаконны. И еще кое-что: Эдгар Коннерс крайне недоволен тем, что творится у вас в полиции.

Эти слова произвели на помощника шерифа воистину магический эффект. На лице Гаррисона промелькнуло жалкое подобие улыбки, и, бросив на прощание «мы еще увидимся, парень», он буквально растворился в воздухе.

— Боюсь, что вы правы, — крикнул ему вслед Карл. Патрульная машина отъехала наконец от стоянки.

И Карл понял: всего за несколько минут он уже успел нажить себе лютого врага. Но он ненавидел таких, как Гаррисон. Такие, как этот негодяй, не интересовались в жизни ничем, кроме разве что футбола. Они могли выдать вам подробную биографию каждого игрока своей любимой команды, но при этом благополучно «запамятовать», на каком континенте располагается Перу. В их автомобилях непременно имеются и хромированный бар, и три антенны, и, по меньшей мере, четырнадцать лампочек, которые то и дело перемигиваются разноцветными огоньками; на бамперах же обязательно налеплены какие-нибудь пошлые наклейки вроде «я отдам свое ружье лишь будучи трупом», «охотники на куниц — обалденные любовники» или «тот, кто не любит футбол, — идиот».

Гаррисон без зазрения совести подстрелит оленя до наступления охотничьего сезона и заявит, будто это его исконное право. Однако тут же с удовольствием оштрафует какого-нибудь бедолагу за превышение скорости всего на пару миль.

— Я не выношу этого подонка, — раздался с веранды голос Ди.

Карл обернулся к девушке.

— Я вас хорошо понимаю.

Со стороны леса послышался хруст веток. Карл нахмурился.

— Какие земли здесь принадлежат вашему отцу, Ди?

— Около десяти тысяч акров. Большинство местных жителей недолюбливают отца именно за то, что он запрещает всякую охоту в своих владениях. Тут у нас все обнесено заборами, сплошь и рядом вывешены предостережения, однако кое-какие браконьеры все же умудряются поживиться и на частной территории. Да и по моему дому неоднократно палили, а пока я не обнесла его надежным металлическим забором, мне постоянно прокалывали шины.

— Вы считаете, что это может быть связано с последними событиями?

— Нет.

Карл переоделся в джинсы и кеды и, пристегнув к плечу кобуру, проверил свой пистолет. Пули в нем были разрывные.

— Зачем вы это надеваете? — изумилась Ди.

— У меня внезапно появилось подозрение, что в лесу кто-то прячется. Надо бы выяснить. А вы, пожалуйста, пойдите-ка лучше домой, — после короткого молчания отозвался Карл.

Выйдя за забор, детектив тщательно запер ворота и направился в мрачный густой лес. Странное предчувствие угнетало Карла, но тот никак не мог определить причину своей настороженности.

И вдруг он вспомнил все. Минувшие события внезапно ожили в нем. Это произошло всего лишь пару лет назад, когда в схватке с восставшим Злом так страшно погиб отец Карла, когда древние боги обрушили свой гнев на округ Раджер, пытаясь стереть с лица земли человеческие святыни и установить царствие Тьмы.

Страх, подобно лесному пожару, раздуваемому бешеным ветром, расползался тогда по всему городу, отвоевывая себе все новые и новые территории. И не виделось конца этому ужасу. В памяти Карла возникли безобразные чудовища, бывшие когда-то людьми, но теперь уже ничем не напоминающие земные существа. Алчные, они слонялись повсюду в поисках человеческой плоти. И кошки — обычные ласковые и нежные создания — остервенело набрасывались на своих хозяев.

Карл в изнеможении привалился к стволу исполинского вяза и сделал попытку выкинуть все это из головы. Ведь именно сейчас необходимо выяснить то, для чего он сюда и явился. А не предаваться воспоминаниям.

Где-то неподалеку хрустнула ветка, и Карл снова напрягся. Опять это зловоние! Омерзительный запах тухлятины, уже не раз настигавший детектива за сегодняшний день, словно обволакивал Карла. Молодой человек зажал нос, пытаясь сдержать приступ тошноты.

Да что же, черт возьми, скрывается в этих дебрях и издает столь странное, просто чудовищное зловоние? Что? Именно это и предстояло выяснить ему, Карлу Гаррету. Деньги, как говорится, уплачены. Да, совершенно фантастическая сумма в обмен на безопасность мисс Дафны («Ради Бога, зовите меня просто Ди») Коннерс, она же Дафна Ля Кросс, известная писательница. Так что давай, парень, действуй.

Карл углублялся все дальше и дальше в чащу, стараясь избегать затемненных и мрачных лесных участков, где кроны деревьев так тесно переплетались, что не пропускали солнечных лучей.

Что-то темное внезапно метнулось в сторону и тут же исчезло в кустах. Карл так и не успел разглядеть, что же это было.

Конечно, не человек, но очертания показались такими странными, что Карл тут же отмел мысль о лесном зверьке. Да что же это, черт побери, такое?

Опять какая-то тень мелькнула впереди. Детектив поспешил вслед за ней. Зловоние усилилось. И вот снова кто-то отпрыгнул от Карла, скрывшись в зарослях. Отпрыгнул ли?

Пожалуй, то, что Карл вначале принял за прыжок, можно было бы назвать стремительным «дефилированием». Таинственный незнакомец словно издевался над молодым человеком: то внезапно возникал перед ним, то мгновенно исчезал из поля зрения. И все это с каким-то непонятным достоинством. На этот раз силуэт существа напоминал человеческий.

Внезапно Карл услышал тихое пение. Но кто мог петь в глухом лесу?

Застыв на месте, следователь прислушался. Нет, скорее не пение, а… заунывное бормотание то ли молитв, то ли заклинаний. До Карла доносились мужские и женские голоса, сливавшиеся в монотонное гудение.

Взяв себя в руки, Карл твердым шагом двинулся дальше. Он прикинул в уме пройденный путь. Получалось не меньше четверти мили. Молодой человек прошел еще немного вперед, но пение почему-то не приблизилось. Словно он топтался на месте.

И вдруг Карлу показалось, будто бормотание переместилось и теперь доносилось из-за его спины.

Карл оглянулся. Да, точно. Сейчас занудное пение достигало его слуха со стороны особняка. Следователь с минуту постоял в нерешительности, словно раздумывая, что ему предпринять, а затем двинулся назад к дому. В любом случае на карту поставлена безопасность Ди Коннерс, а уж за нее отвечать ему, Карлу Гаррету.

Однако что за наваждение! Куда подевались отметины, по которым следователь намеревался выбраться из чащи? Да и сам лес, будто во сне, изменился. Под ногами захлюпало и зачавкало, как на болоте. Все вокруг словно ощетинилось и казалось теперь враждебным. Остановившись, Карл решил перевести дух и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы поскорее прийти в себя. Затем взглянул вверх, пытаясь определить дорогу по солнцу. Но небо плотно заволокли тучи. Да еще в придачу все тело так и ломило от усталости, словно Карл отмахал не меньше пяти миль.

Теперь пение доносилось слева. Чертыхнувшись в душе, следователь решил попросту плюнуть на эти обманчивые звуки и напрямик зашагал куда глаза глядят. А вдруг это бормотание, гипнотизируя его, одурманивает и без того перенапряженный мозг?

В этот момент до Карла донесся только один женский голос. Он отличался необычайно приятным тембром. Наверное, таким сладострастным и медовым голосом зазывали сирены Одиссея.

Но Карл продолжал идти напролом. Он обязан во что бы то ни стало вернуться. И только об этом стоило думать. Наконец особняк словно вынырнул из лесной чащи. И тут же расплылся перед глазами, слившись с полосой деревьев.

Карл боролся с нарастающей усталостью. Веки слипались. Следователь никак не мог понять, откуда явилась эта свинцовая тяжесть в мышцах, эта дремота, это близкое к умопомрачению состояние. Не исключено, что где-то неподалеку из-под земли испарялся ядовитый газ. Он-то и отравляет мозг.

Но вот Карл выбрался наконец на опушку, и голос сирены в тот же миг смолк. Голова мгновенно прояснилась. Здесь, на поляне, молодой человек уже с трудом припоминал, что же происходило с ним там, в глубине леса.

— «Существа». — Карл с натугой проговорил это слово, а потом добавил: — Силуэты. Пение. И лес менялся на глазах.

Он опустился на колени и, вынув из заднего кармана джинсов маленький блокнот, набросал несколько строчек, пока они окончательно не выветрились из памяти.

Из дома навстречу ему выбежала Ди.

— Боже мой, Карл! Где же вы пропадали? Я уже собиралась сообщить в полицию. Я тут чуть с ума не сошла.

Он взглянул на нее и поднялся с колен.

— Что вы имеете в виду? Нигде я не пропадал. Просто несколько минут побродил по лесу.

— Несколько минут? И что же там произошло?

— Там случилось много странного и непостижимого, можете мне поверить. Ди, сдается мне, что вам здесь оставаться небезопасно. — Следователь посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату. Карл взглянул на часы и ахнул.

— Боже мой! — не своим голосом пробормотал он.

Ди подошла к воротам и, отперев их, участливо заглянула ему в глаза. А потом медленно проговорила, чеканя каждое слово:

— Вас не было целых пять часов, Карл!