Дверь в подлинную Японию

Личное знакомство с домашним бытом японцев безнадежно начинать с попыток пожить в какой-нибудь семье. Приглашать гостей к себе домой у японцев не принято. Даже для семейных торжеств обычно снимают специальное помещение.

Погрузиться в атмосферу подлинной Японии очень трудно и вместе с тем очень легко. Для этого достаточно переступить порог рекана — японской гостиницы. Потому что рекан по своему назначению — это улучшенная модель домашнего очага; заведение, которое как бы монополизирует в этой стране функции гостеприимства.

Реканов в Японии так же много, как храмов. И поскольку ночлег в рекане — это, пожалуй, самое глубокое проникновение в японскую жизнь, о котором может мечтать иностранец, настоятельно советую не упускать такого случая.

Давно отмечено, что современная цивилизация стирает местный колорит, ради которого путешественник пересекает континенты и океаны; что туристские отели столь же похожи друг на друга, как и аэропорты. Конечно, в одном из них вас будут обогревать, а в другом охлаждать. Униформа лифтера или горничной, возможно, будет отмечена каким-нибудь национальным мотивом. Но кровать всегда останется кроватью, а ванна и унитаз останутся самими собой на любой широте и долготе, так же как столики в ресторане, где завтракают, обедают и ужинают, как кресла в холле, где курят, листают журналы или просто дремлют. При любых вариациях тема везде будет одна и та же.

Японская гостиница в этом смысле представляет собой исключение. Объяснить, что такое рекан, легче всего от противного: это отель наоборот.

В отеле турист перед ужином надевает пиджак и галстук и отправляется в ресторан. Питается он в общем зале, а принимает душ или бреется у себя в номере. В рекане же постояльцы моются все вместе, даже в одной и той же воде, а ужинать расходятся по своим комнатам. Причем к столу принято не одеваться, а раздеваться, чтобы чувствовать себя как можно непринужденнее.

Японская гостиница, подобно «машине времени», уносит вас куда-то в прошлые века. Уже сам вход в нее выглядит так, словно это частный дом, где вы будете не постояльцем, а желанным гостем. Чаще всего это садовая ограда, почти не освещенная, за которую ведет извилистая дорожка между деревьев и каменных фонарей. Подойдя, наконец, к зданию, вы видите чуть приподнятый над порогом навощенный деревянный пол и выстроившуюся на нем шеренгу шлепанцев. Внутри лишь низкая ширма — ни конторки, ни ячеек с ключами.

Помните: вы здесь в гостях! А раз так, не надо удивляться, что комнаты в реканах не запираются и не нумеруются, а носят всякого рода поэтические названия — цветов, гор или рек.

Стоит вам выговорить магическую фразу, с которой вы стучитесь в Японии в любую дверь, а именно: «Прошу прощениям, как хор женских голосов со всех сторон ответит вам: „Добро пожаловать!“

И тут вы почувствуете себя то ли зрителем, то ли соучастником балетной сцены. Из-за кулис выпорхнут несколько женщин в кимоно, каждая из которых прежде всего отвесит вам церемоннейший поклон, распростершись ниц на полу. Потом они, весело щебеча, помогают вам разуться, разбирают ваши вещи и, топоча крохотными шажками но коридорам, куда-то вас ведут.

С этого момента вы должны полностью положиться на волю судьбы. Вас не спрашивают, какую комнату вы хотите — с ванной или без, с выходом в сад или без такового. И уж тем более никто не поинтересуется, в какую сумму квартирных вы должны уложиться. Вам тоже не полагается спрашивать: «Сколько это стоит?» Как гость, вы не имеете права выбора, вы лишь с благодарностью получаете то, что вам предлагают. Принято делать вид, что хозяин оказывает постояльцу все возможное гостеприимство в обмен на добровольное денежное пожертвование с его стороны.

Это касается не только комнаты, но и еды. Здесь нет меню, из которого вы могли бы заказать что-то по своему вкусу. Вас просто накормят ужином и завтраком, по-прежнему оставляя в неведении относительно цен этих непременных приложений к ночлегу. Единственное, что зависит от вас самого, — это количество сакэ, которое будет согрето к вашему ужину и подано за отдельную плату.

Итак, вас подводят к двери, на которой мастерски выписан иероглиф: сосна, слива или что-нибудь в этом роде. Служанка, опустившись на колени, грациозно отодвигает створку, и вы, оставив в коридоре шлепанцы, благоговейно шагаете внутрь. Комната в первую минуту буквально ошарашивает своей пустотой, полной обнаженностью всех своих плоскостей. Сразу даже не решишь: то ли это предел утонченного вкуса, то ли своего рода сени, за которыми находится само жилое помещение.

Пока вы раздумываете над этим, одна из служанок, в то время как другие вышли, снимает с вас пиджак и столь же проворно принимается стаскивать ваши брюки. Прежде чем вы сообразите, как вести себя в такой ситуации, она наденет на вас полотняное кимоно, обвяжет поясом и пригласит следовать в фуро.

Рекан — это не просто гостиница, то есть место для временного ночлега. Рекан задуман как заведение, которое давало бы человеку идеал домашнего уюта, о котором он может лишь мечтать в повседневной жизни. А идеал этот выражается не во внутреннем убранстве, потому что все комнаты в японских домах выглядят одинаково; и даже не в угощении, так как японцы в общем-то равнодушны к пище.

Идеал для них, во-первых, уединение, поскольку это самая недоступная роскошь в Японии, а во-вторых, возможность окунуться вместо тесного деревянного чана в какой-нибудь необыкновенный мраморный бассейн, соединенный с горячими источниками.

Хотя Япония — островная страна, здесь до недавнего времени не было обычая проводить отдых у моря. Более того, море никогда не было связано с романтикой, оно олицетворяло лишь тяжелый, будничный труд.

Отдохнуть и развлечься ездят не к морю, а в горы, где есть минеральные источники, чтобы пять-семь раз за день окунаться в горячую воду.

Поэтому во всем, что касается фуро, фантазия владельцев реканов не знает предела. В Атами есть гостиница «Фудзия», где баня имеет стеклянные стены, за которыми плавают разноцветные рыбки и колышутся водоросли.

Я никогда не забуду рекан в приморском городке Ито, куда я попал промокший и иззябший после целого дня, проведенного под дождем. Меня сразу же проводили в фуро, и я с наслаждением забрался в бассейн.

Там уже сидели два японца. Вскоре я заметил, что их головы стали перемещаться к противоположному краю бассейна и вовсе скрылись в клубах пара. Двинувшись за ними, я попал в какой-то тоннель, а потом рядом со мной вдруг оказались ветки с листьями, которые дрожали от падавших сверху капель. Я поднял лицо, увидел чуть в стороне мокрый каменный фонарь, сосну, качавшуюся под ветром, и только тут понял, что нахожусь в саду.

Лежать в горячей воде, видеть над собой темноту ночи и даже чувствовать на своем лице холод дождевых капель — можно ли более контрастно подчеркнуть прелесть домашнего уюта на фоне ненастья?!