Глава 7. Вот так переговариваясь, мы добрели до дома, отперли ворота и, вяло двигаясь, дошли до столовой

Вот так переговариваясь, мы добрели до дома, отперли ворота и, вяло двигаясь, дошли до столовой.

– О, трудя‑а‑уги. – Филимон развалившись, дремал на диванчике. – Как успехи?

– Терпимо. Филь, сил нет разговоры разговаривать. Мы сначала в ванну, потом есть, потом я еще в Интернете посижу, почитаю что‑нибудь полезное. У тебя тут все нормально? Никто не приходил?

– Нормально. Сама увидишь. И никто не приходил.

– А этот, который наверху, случайно сам не проснулся?

– Не‑а, не спускался.

– Ну и славно. Тим, ты себе отлей живой воды в кружку и иди в ванную на второй этаж, ладно? Я туда не доползу. – И я устало плюхнулась на стул.

– Живой воды?! – Филимон вскочил. – Откуда у тебя живая вода?

– Водяной дал. У него в пруду, оказывается, два ключа бьют. Один с мертвой водой, другой с живой. Вот он нам и набрал, чтобы мы смогли усталость убрать.

– Да ты что‑о‑о… – Фамильяр спрыгнул с дивана и подбежал ко мне. – Я думал, что уже и не осталось таких источников.

– Ну как видишь…

Пока мы разговаривали, Тим отлил в высокую кружку половину живой воды и замер на пороге кухни.

– Вик, пойдем, а то поздно уже.

– Ага. – Я, кряхтя как древняя старушка, сползла со стула, прихватила пузырек с мертвой водой и ополовиненную бутылочку с живой, прошла к двери, вышла из кухни и замерла.

– Е‑мое… Музей! – Раскрыв рот, я оглядывалась по сторонам.

Пока нас не было, Дом, следуя картинкам из журналов, изменил дизайн холла. Сейчас он перестал быть таким мрачным. Напротив, стены радовали глаз нежным сливочным цветом и белыми тонкими планками, почти черный деревянный пол превратился в медового цвета паркет. Тяжелая темная мебель тоже приобрела совсем иные, легкие формы. На стене напротив лестницы появилось большое зеркало в раме. На потолке – хрустальная люстра с висюльками, несколько бра – на стенах. Лестница на второй этаж обзавелась кружевными перилами вместо толстых деревянных балясин. В центре холла появился круглый столик с вазой. Стекла в окнах на уровне второго этажа сменились витражами.

– Я не знаю, что такое музей, но выглядит потрясающе, – переминался за моей спиной Тимар.

– Филя, а это давно так?

– Нрави‑и‑утся? – протянул фамильяр с таким довольным видом, словно он сам все это сделал.

– Еще бы! Даже лучше, чем на картинке. Потрясающе!

– Давно уже, вы как ушли, тут все и начало‑усь.

– С ума сойти. А в комнатах?

– А двери закрыты, я не мог заглянуть.

Я взглянула наверх. Оценила свои силы… Нет, не поднимусь я пока по лестнице, точно. Могу только гостиную глянуть. И мы открыли в нее дверь, онемели от восторга и замерли.

– Ух ты! – Филька влетел в комнату и стал по ней носиться, засовывая нос в углы и все разглядывая. – Отпад, как говорит Вика.

– Ага, – кивнул Тимар.

Мы с ним переминались на пороге, так как боялись нанести грязь.

– Тим, я в ванную. Мне срочно нужно прийти в себя, и я хочу осмотреть свою комнату. – Я в предвкушении улыбнулась. – А то ж умру от любопытства, как там у меня теперь.

В ванной я сделала все по инструкции водяного. Полчаса полежала в воде с добавкой мертвой воды. Потом еще полчаса с живой. Мертвая и правда сняла всю усталость. Мышцы перестали болезненно ныть, и вернулась гибкость. А пока я лежала в живой, погрузившись в воду практически по самые ноздри, наслаждалась приятными ощущениями. Кожу немного покалывало и щекотало, волосы, которые я распустила, колыхались в воде. И так умиротворяюще было, что я чуть не заснула.

Но через полчаса я все же выбралась, оделась и пошла на второй этаж. И что же у меня там такое? Тима не увидела, так что сразу открыла дверь в свою комнату.

– О! Мой! Бог! – Остолбенев от восторга, я только переводила взгляд с места на место.

Комнату я себе выбрала большую – в конце концов я хозяйка дома и имею право на самое просторное помещение. Так что здесь было метров двадцать с чем‑то плюс балкон. И сейчас комната была визуально поделена на несколько зон. Основные оттенки – белый и пастельный нежно‑бирюзовый. Даже пол из очень светлого выбеленного дерева.

Рабочая зона – письменный стол, на котором стоял мой ноутбук, и кресло. Стеллаж, отделяющий их от прочего пространства, журнальный столик. Большое напольное зеркало в углу, туалетный столик, креслице перед ним. Рядом появилась дверь в еще одно помещение – надеюсь, там гардероб. Бра, люстра, подсветка в углах… В центре комнаты – белый ковер с длинным ворсом.

Но сразило наповал меня не это. У одной стены стояла двуспальная кровать. Над ней, на потолке, – карниз с подсветкой овальной формы, очерчивающий спальное место. А вот с этого карниза свисал белый полупрозрачный легкий балдахин. Сейчас он был задернут только наполовину, лишь визуально отделяя постель от прочего пространства комнаты. На полу вместо ковриков с двух сторон кровати белые овечьи шкуры. Обалдеть!

Прошлась по комнате, потрогала балдахин, который легко скользил по карнизу. Заглянула в новую дверь – точно, гардероб с полками и вешалками. Выглянула на балкон… Все, я влюбилась в эту комнату! Даже не интересно заглядывать к Тимару – его выбор я видела на картинке.

К Тиму я, разумеется, заглянула, но после того, как полностью обследовала свою комнату. Он тоже пребывал в легкой эйфории и с горящими глазами сидел на диване. Здесь же обнаружился и фамильяр. Как ни странно, но ему тоже пришелся по душе такой лаконичный и сдержанный интерьер: цвета – светло‑серый и бордовый, точечная подсветка, хром, плавные линии.

– Ну что, мальчики, отпад? – Я радостно улыбалась, стоя на пороге комнаты Тимара.

– Не то слово, – улыбнулся оборотень в ответ.

– Ага, Вика, потрясающая у Тимара комната. Я тут буду, с ним. – Филимон прыгал на диване.

– Предатель, – рассмеялась я. – Ты вообще чей фамильяр?

– Ну Ви‑у‑ка, – заканючил кот. – Тут так замечательно. А у тебя комната женска‑у‑я.

– Да ладно, я просто шучу. Филь, ты свободное существо и можешь спать, где захочешь. – Кот недоверчиво на меня глянул. – Если Тим не против, что ты будешь обитать у него, то я уж тем более. – Парнишка с улыбкой погладил кота по спине. – Ладно, мальчики, не забудьте сказать спасибо Дому, а я пойду, поищу что‑нибудь полезное для очистки пруда. А то что‑то я сомневаюсь, что мы все правильно делаем.

От себя я Дом уже поблагодарила и получила в ответ теплую эмоциональную волну, исходящую от существа, довольного результатами своих трудов.

А потом я допоздна штудировала сайты в Интернете, посвященные тому, как можно очистить аквариумы и открытые водоемы. И пришла к неутешительным выводам: я балда и ничего не поняла в прошлый раз. А также то, что нужно ехать в специальный магазин и покупать ту самую зеленку, которая совсем и не зеленка. Я смущенно почесала нос. Кто ж знал, что этих зеленок два вида? Я‑то наивно влила в пруд водяному два имевшихся в аптечке пузырька и успокоилась. Ан нет, оказывается, нужна другая, специальная зеленка для аквариумов, та, которая «малахитовый зеленый оксалат». Прочла я и про растения, которые надо посадить в прудике. Только все это нужно будет купить потом – когда мы выгребем всю дрянь со дна пруда.

С утра я встала в отличном настроении. Кровать оказалась удобной, балдахин создавал уют, и вообще комната оказалась очень умиротворяющей. Так что я была крайне довольна. Я подошла к окну, раздернула шторы, впуская солнечный свет. Затем повернулась к зеркалу и испуганно отшатнулась. Не веря своим глазам, вновь подошла к нему и потрогала волосы.

Это как так?! За ночь они выросли сантиметров на двадцать и стали намного гуще. В принципе я и раньше была довольна своими волосами, но сейчас это была такая грива, что слов нет. Я поднесла прядку к глазам и повертела ее. Блестящие, шелковистые, упругие.

Подошла к зеркалу вплотную и вгляделась в свое отражение. Ресницы тоже стали длиннее, я даже боком голову повернула, чтобы понять, привиделось мне это или нет. Не почудилось и не привиделось. И кожа… Гладкая, бархатистая, как будто светится изнутри. Я задрала маечку и глянула на живот – кожа стала лучше не только на лице. Приподняла ногу, вытянула ее и, разглядывая, повертела перед собой. Нет, я, конечно, на внешность не жалуюсь – в общем‑то могу смело назвать себя очень симпатичной особой. Но то, что я увидела сейчас в зеркале, поразило даже меня.

Контраст между темным каштановым цветом волос и светло‑серыми глазами стал еще сильнее. А сами глаза тоже как будто ярче, а серый цвет глубже. На лице исчезли легкие намеки на будущие морщинки – такое ощущение, что я словно помолодела года на четыре‑пять. Сейчас я выглядела лет на двадцать, не больше. Как такое вообще возможно? Что за чудеса?

Оборотень и кот обнаружились в кухне, откуда доносился запах яичницы.

– О, Вика, отлично выглядишь. – Филимон оторвался от блюдца с молоком. – Я вижу, живая вода пошла тебе на пользу.

Тимар тут же повернулся ко мне, отвлекшись от плиты, и окинул меня внимательным взглядом.

– Точно. Вик, выглядишь умопомрачительно. – Тим улыбнулся.

– Живая вода? – Я замерла. – Так вот в чем дело! А я‑то голову сломала, что такое произошло за ночь. Аж дар речи потеряла, когда в зеркало посмотрелась.

– Вик, ну а что ты хотела? – хмыкнул Филя. – Живая вода же…

– Филь, это для тебя живая вода – что‑то простое и понятное, – скорчила я смущенную рожицу. – А представь мою реакцию? Подхожу к зеркалу, а там такое… – И я подергала себя за волосы, которые заплела в косу.

Тим с Филимоном переглянулись и синхронно фыркнули.

– Тимка, а почему у тебя волосы не отрасли? – Я уставилась на прическу оборотня, которая ничуть не изменилась.

– Потому что вчера я не мочил волосы, – пожал он плечами. – Иначе бы они отросли, а мне нравится эта стрижка.

– А мне чего не объяснили? – обиделась я.

– Вик, ну это все знают, – вмешался Филимон. – От живой воды всегда такой эффект. Волосы отрастают, кожа лучше становится. Не зря же за ней так охотятся.

– Все да не все, – пробурчала я, наливая себе кофе. – Ребят, давайте на будущее, если вдруг мы сталкиваемся с чем‑то волшебным или магическим, вы меня предупреждайте о возможных последствиях. Это вам все само собой разумеющееся, а я из другого мира. И не знаю всех нюансов.

По дороге к пруду я размышляла над словами фамильяра. И появились у меня кое‑какие мысли, которые нужно было обсудить с водяным.

Тот нас уже ждал. Внимательно осмотрел меня и улыбнулся, моргая глазами‑плошками.

– Виктория, как ты себя чувствуешь?

– Отлично, спасибо за воду. Как видишь, даже вот. – Я снова подергала себя за косу. – Слушай, водяной! Пока мы не начали работу, скажи‑ка мне кое‑что… У тебя ни с кем не было ссоры по поводу живой и мертвой воды? Может, кто‑то хотел ее заполучить, а ты не дал? Или еще что‑нибудь подобное?

Водяной задумался. Почесал затылок, отчего его волосы‑водоросли потеряли несколько листочков.

– Ну было дело как‑то давно. Не дал я одной ведьме воды своей. На плохое дело она мертвую воду просила. Да и живая ей не для добра нужна была…

– Ведьму? – Я переглянулась с Тимаром, который внимательно слушал наш разговор. – А она случайно не заколдовала твой пруд? Не после нее ли все у тебя началось?

Водяной снова задумался, что‑то прикидывая в уме и загибая пальцы, а мы с Тимаром пока разделись и поставили у воды контейнеры с совком. Ничего не ответив, водяной задумчиво прихватил их и нырнул. И снова мы весь день работали, очищая дно пруда.

– Знаешь, Виктория, наверное, ты права. Я весь день думал и вспоминал. Похоже, именно после той встречи с ведьмой все и началось. – Водяной вернулся к этой теме только вечером, когда мы уже собирались уходить.

– И что делать? – Я присела перед ним на корточки. – Мы тебе пруд очистить поможем. Но если не остановить порчу, или проклятие, или что там насылают ведьмы, все снова будет портиться. Что она тебе сказала тогда?

– Что сказала? – Водяной задумчиво почесал нос. – Сказала, что никто из этого мира не поможет мне, раз я отказал ей. И никакая магия не спасет мой пруд. Я и не понял тогда, о чем она.

– Из этого мира? То есть раз я из другого мира, то смогу помочь. Правильно? – Я кинула быстрый взгляд на пруд. – И, учитывая, что я не маг, то спасти твой пруд имею все шансы, но обычными человеческими методами. Не волшбой?

– Эм‑м, – протянул водяной.

– А ведь точно, – вмешался Тимар.

– Ясненько. – Я встала, убирая в сумку флаконы с мертвой водой и бутылочку с живой. Так же как и вчера водяной дал их нам для восстановления. – Тогда так. Завтра мы с утра съездим по магазинам – мне нужно кое‑что купить для твоего пруда. Растения специальные, препараты. Если успеем, то потом к тебе придем и сколько‑то еще поработаем. Если нет, то жди нас послезавтра.

– Ладно, – кивнул водяной. – А что за растения? Может, тут по соседству можно выкопать и пересадить?

– Я прочла, что хорошо очищают воду ирисы и водяные гиацинты. Есть тут такие? – Водяной отрицательно покачал головой. – Может, еще на месте нам что посоветуют. И куплю еще зеленки, только другой. – У меня дрогнули уголки губ в намеке на улыбку.

– Не очень понимаю, зачем все это нужно, – тоже улыбнулся водяной. – Моя магия всегда сама справлялась с проблемами в пруду. А кстати, веники‑то вы зачем в воду вчера насовали?

– Ну я, если честно, сама не очень понимаю, как это работает. – Я смущенно пожала плечами. – Но народ пишет, что тогда вся зелень опустится на дно.

– Вот ведь сколько живу, а и не слышал даже о таком, – озадачился водяной.

– Даже и не знаю, что сказать, – пожала я плечами. – Слушай, а у меня встречный вопрос. А я от живой воды в младенчество не впаду? А то у меня ощущение, что я помолодела со вчерашнего дня.

– Не бойся, – хохотнул он. – Моложе, чем сейчас, вряд ли будешь выглядеть. Но здоровее точно станешь.

Так у нас и потянулись дни. Растения я закупила, эту самую загадочную «зеленку» тоже и залила ее в пруд. Правда, добавлять ее в количестве, рекомендуемом производителями, я не рискнула. Все же химия… А в пруду водяной живет. Кто его знает – еще потравится от такого «лечения». Дно мы очистили, растения высадили. Уставали, конечно, безбожно, и, откровенно говоря, я совершенно забыла про мужика, который спал в башне. Спит и спит, есть‑пить не просит, нам не мешает, и ладно.

Про обустройство дома и участка земли нам тоже пришлось пока забыть. Не до того. С уборкой в принципе было терпимо, так как мы обставили – а точнее, не мы, а Дом – только наши три комнаты и холл. Все остальные так и стояли пустыми, так как, оценивая наши возможности и потребности, выходило, что комнаты нам те не нужны, а вот если их обставить, то количество уборки увеличится в разы. Все же убрать пыль с пола в пустом помещении легче, чем сделать то же самое в заставленной мебелью комнате. Так прошла неделя. И все бы ничего, но наши финансы вызывали у меня определенное беспокойство. Вот этот вопрос я и подняла на «семейном» совете.

– Так, господа, – как‑то за ужином, в наш последний день посещения водяного, обратилась я к коту и оборотню. – У меня есть к вам серьезный разговор.

– Что? – глянул на меня Тимар.

– У нас несколько проблем. Первая – скоро закончатся деньги. На счету имеется еще какая‑то сумма, но эти деньги предназначаются для дома. А вот на житье‑бытье, одежду и еду… Все мои деньги мы уже с вами съели. Что будем делать? Как зарабатывать?

– Хм… – Фамильяр смущенно переглянулся с Тимаром и даже отодвинулся от блюдца со сметаной. – А какие варианты?

– Знаю пока только один. Мне нужно искать работу. Но тогда я целыми днями буду отсутствовать и приезжать только вечером. В принципе есть еще вариант – как в поговорке: «Чтобы купить что‑то ненужное, нужно продать что‑то ненужное». И тогда вопрос: что мы с вами можем продать?

– М‑да, – задумался Филимон – А какие еще проблемы?

– Далее. У нас с вами до сих пор не приведен в порядок двор. Не посеян газон, я уж молчу про цветы или огородик.

– Вик, я не справлюсь один, – Тимар виновато взглянул на меня.

– Вот именно, – кивнула я. – И последнее. Вы не забыли, что у нас наверху – спящее тело неизвестного мужика? Которое как‑то надо будить, наверное? Или что‑то с ним делать?

– А может, ну его? Пусть спит. – Тимар нахмурился.

– Да неудобно как‑то… Надо ж хоть попробовать его разбудить, – вопросительно посмотрела я на него.

– Зачем? Он тебе понравился? – Тим ревниво глянул на меня и стремительно покраснел. Даже уши заполыхали.

– С чего это вдруг? – пожала я плечами. – Красивый, конечно, ну и что? Мне с ним детей не крестить.

– Вот и пусть спит тогда, – пробурчал оборотень, опустив глаза.

Я открыла рот, чтобы что‑то сказать, но в этот момент со стороны ворот в Ферин донесся грохот.