Вот это?

Я цапнула кулон – и на секунду зажала в кулаке. И снова увидела мир измененным: человек передо мной казался вырезанным из горного хрусталя, его фигура светилась золотисто-зеленым. Фонарь лупил в землю белым лучом, таким ярким, что я зажмурилась.

Неожиданный помощник молчал. Другой бы на его месте уже сто раз прокудахтал бы – «Ой, что с тобой?», «Тебе плохо?», «Тебя проводить?».

Спасибо, – пробормотала я, пряча свою драгоценность в карман.

Он кивнул, принимая благодарность. Я поняла, что, если сейчас начну с ним говорить, обязательно ляпну глупость. А если промолчу – буду потом жалеть.

Ты… всегда носишь с собой фонарь?

Нет, бывают и более идиотские вопросы. Но редко.

Видишь, пригодился, – отозвался он кротко.

Ты из университета?

Второй курс. Мехмат.

Общага?

Нет. Мы с подругой квартиру снимаем. У знакомых.

Я перевела дыхание. Сейчас не время об этом думать… Но я, кажется, унаследовала от мамы ген полной неудачливости в личных отношениях. Если мне кто-то нравится – этот чел всегда не мой, и я гордо смотрю в сторону, мол, не больно-то надо. Не унижаться же, не клянчить внимание, не лезть с умильной мордашкой в чужую равнодушную жизнь…

Спасибо, – сказала я еще раз. – Пока.

Он кивнул и выключил фонарик, и тут меня будто за язык дернули.

Послушай… А ты мне не одолжишь фонарь… на один вечер, а?

* * *

Выключи свет! – крикнула Настя, натягивая на голову одеяло. – Можешь оставить меня в покое?!

Еще вчера я бы так и сделала. Не в моих правилах вмешиваться в чужую приватную жизнь. Но сегодня у меня в кулаке был мой кулон… Мой амулет. И смутное чувство, что рядом творится темное, страшное, глухое, рядом убивают – а никто не видит. Кроме меня.Я остановилась рядом с ее кроватью, сжимая амулет в кулаке:

Насчет Павлика… Тут что-то не так. Он тебя любит.

Любит?! Сука!