Московская школа

В сравнении с петербургской школой, эстетика московской (эта школа складывалась стихийно и не имела каких-либо фиксированных кружков, объединений) была более консервативной, более связанной с классическими моделями «чистой» музыки, с одной стороны, и с окружающим своеобразным музыкальным бытом древней столицы, с другой. Высшими достижениями школы явились многочисленные оперы (в их числе Евгений Онегин, 1878; Пиковая дама, 1890), симфонии (шесть, 1866–1893), балеты, симфонические сюиты, увертюры, поэмы, романсы П.И.Чайковского. Творчество Чайковского, обращенное прежде всего к проблеме личности, современного человека в современном мире, получило широкое российское и международное признание уже при жизни автора, в то время как произведения петербургской школы вплоть до конца 19 в. были известны достаточно узкому кругу слушателей (некоторое исключение составляют симфонии Бородина, исполнявшиеся на Западе при жизни автора, а также, ближе к рубежу веков, симфоническая музыка Римского-Корсакова; оперы Мусоргского получили достойную оценку только в 20 в., несколько десятилетий спустя после смерти композитора; большой успех опер Римского-Корсакова также относится к первым десятилетиям 20 в.). Выдающееся значение в московской школе имела деятельность ученика Чайковского, композитора, пианиста, педагога С.И.Танеева, исследователя и мастера полифонического письма (в особенности две его замечательные кантаты – Иоанн Дамаскин по А.К.Толстому, 1884, и По прочтении псалма по А.С.Хомякову, 1915, а также камерные ансамбли и в меньшей степени опера на античный сюжет Орестея, 1895).

К началу 20 в. новые тенденции русского искусства были представлены в музыке ярче всего именами московских композиторов (учеников С.И.Танеева) и выдающихся пианистов – С.В.Рахманинова и А.Н.Скрябина. Первый выступал продолжателем национальных традиций (и в «петербургском», и в «московском» их преломлении), причем в его творчестве они приобретали напряженно-ностальгическую окраску. Второй – крупнейший представитель символизма в музыке; оригинальная «космогоническая» философия Скрябина находит воплощение в ультра-новаторском музыкальном языке, оказавшем большое влияние на все мировое музыкальное искусство 20 в. Заметной фигурой московской музыкальной жизни становится также пианист и композитор Николай Карлович Метнер; здесь же достигает расцвета творчество ученика Н.А.Римского-Корсакова Александра Тихоновича Гречанинова. В Москве в это время формируется оригинальная школа композиторов православной хоровой музыки – т.н. «новое направление», по сути возродившее данный жанр на национальных основах и выведшее русскую духовную музыку из состояния застоя (в каковом она пребывала со времен Д.С.Бортнянского); к этой школе принадлежат Александр Дмитриевич Кастальский, Павел и Александр Григорьевич Чесноковы, Николай Семенович Голованов и ряд других авторов; в стиле «нового направления» созданы также духовные композиции С.В.Рахманинова, А.Т.Гречанинова, Н.Н.Черепнина.

Несколько позже начинают свой путь два крупнейших композитора нового поколения – Игорь Федорович Стравинский и Сергей Сергеевич Прокофьев(оба петербуржцы, ученики Н.А.Римского-Корсакова): эстетика их ранних произведений, преемственно связанная с петербургской школой, а также, в случае Прокофьева, и с влиянием Скрябина, носит уже постсимволистский характер и соприкасается с новыми – неоклассицистскими, конструктивистскими, футуристическими – художественными течениями.