Глава 13. Два часа спустя мы знали все, что только мог рассказать нам этот склад

Два часа спустя мы знали все, что только мог рассказать нам этот склад. Здесь были контейнеры, которые использовали в качестве гробов. Они были расстреляны в клочья из М4, который прихватила с собой команда. Если бы в ящиках в тот момент находились вампиры, они бы погибли, но внутри крови не было ни на одном из контейнеров.

Олаф вернулся к нам, молчаливый, в неизменных черных ботинках.

— Я думал, что был взрыв, но его не было. Как будто здесь находилось что-то, способное пускать кровь и выводить из строя команду, а не просто убивать. Но что бы это ни было, оно не оставило и следа. Нет никаких следов внутри лужи крови, кроме следов обуви полицейских.

— С чего ты взял, что это существо создано пускать кровь и выводить из строя команду, но не убивать? — спросила я.

Он выдал мне высокомерный взгляд его бездонных глаз настоящего дикаря. В них проглядывал прежний Олаф, тот самый, что ни одна женщина не способна выполнять эту работу. Черт, женщины у него были недостаточно хороши во всем.

— Этот взгляд заставляет меня отозвать мой вопрос, но я хочу знать ответ сильнее, чем казаться всезнающей.

— Какой взгляд? — поинтересовался он.

— Взгляд, который говорит, что раз я женщина — я глупа.

Он отвел взгляд, затем ответил:

— Я не считаю тебя глупой.

Я чувствовала, как мои брови поднимаются вверх. Эдуард и я обменялись взглядами.

— Спасибо, Отто, — сказала я, — но давай притворимся, что я не могу осмотреть бетонный пол и найти на нем следы преступления, и ты просто объясни мне… Пожалуйста, — добавила я пожалуйста, потому что мы оба пытались быть доброжелательными друг к другу. Я могла играть хорошую.

— Расположение крови, следы на полу. Фото и видео подтвердят, что это была ловушка, и нападавшие использовали не бомбу или вооружённых людей, а кое-что иное, что могло… — Он сделал широкий жест рукой. — Парить над землёй, но при этом нападать. Я видел нечто подобное однажды.

Теперь на него смотрели все.

— Скажи нам, — попросил Эдуард.

— Я работал в Пустыне.

— В пустыне? — переспросила я.

— На Ближнем Востоке, — пояснил Эдуард.

— Да, там была группа террористов. С ними был волшебник, — сказал Олаф, потом принял чересчур задумчивый вид, что вызывало чувство дискомфорта.

— Не говори Т-слово, — остановил его Бернардо, — иначе набегут федералы или правительственные войска, и это дело выйдет из нашей компетенции.

— Когда я буду докладывать, мне придется рассказать, что я видел, — пояснил Олаф. Флирт закончился; он стал просто деловым человеком. Он стал более холодным, более отстраненным, когда переключился, и, на мой взгляд, более страшным. Теперь, когда я видела, как он флиртует, и мне было с чем сравнивать, его деловое отношение безусловно нравилось мне гораздо больше.

— Когда ты говоришь «волшебник» ты имеешь виду то, что мы здесь, в Штатах, называем? — спросила я.

— Не знаю.

— Здесь волшебником называют того, кто получает свою силу от контакта с демоном или чем-то злым, — вмешался Эдуард.

Он покачал головой.

— Нет, волшебник — тот, кто использует силу для того, чтобы навредить, и никогда во благо. У нас в команде не было психопрактика, как тут говорят. Так что я не могу дать более точного определения волшебства, кроме, как нечто вредящее.

— Насколько это было похоже на наш случай? — спросила я.

— Мне надо увидеть тела прежде, чем я смогу сказать точно, но следы крови выглядят не так. Тела в… — Он остановился, будто что-то невидимое запретило ему назвать место, — где я был, там было существенно иначе. Тела там были расчленены, будто какой-то силой, которая не оставила следов и никаких физических свидетельств, кроме трупов.

— Я никогда не слышал о Ближневосточных террористах, согласившихся работать с волшебством. Они скорее убивают ведьм, которые им попадаются, — заметил Бернардо.

— Они не исламисты, — пояснил Олаф. — Они хотели вернуть свою страну в совсем прежние времена. Они считали себя потомками персов. Они думали, что Ислам делает их людей слабыми, потому они использовали силы более древние, которые мусульмане, бывшие с нами, сочли нечистыми и злыми.

— Подожди, — вмешался Бернардо, — ты работал с местными?

— Ты слишком драматизируешь, — заметил Эдуард.

Я посмотрела на него и не смогла прочитать ничего на его спокойном лице, но он признал, что работал на Ближнем Востоке. Это было для меня новостью, хоть и не удивило.

— Мужчины, работавшие с нами, с удовольствием убили бы нас за неделю до случившегося, но мы оказались в одной упряжке.

— Враг моего врага — мой друг, — констатировал Бернардо.

Все мы кивнули.

— Так что это в некотором роде персидское животное-пугало, не демон, но что-то на него похожее.

— Я уже говорил, что с нами не было психопрактиков, так что единственное, что могу сказать, это что нанесённый урон выглядят похоже, но не таким же, как там.

— Хорошо, мы посмотрим, может, удастся отыскать в городе кого-то, кто разбирается в предисламском волшебстве лучше меня, — я взглянула на Эдуарда. — Если только ты не знаешь больше моего, а мои знания итак сводятся к нулю.

Он покачал головой.

— Не знаю.

— Не смотрите на меня, — буркнул Бернардо.

Я воздержалась от ответа, который уже крутился на языке — мы и не собирались. Это было бы подло и не совсем соответствовало бы правде. Он узнал для нас информацию у помощницы шерифа.

— Хорошо, мы узнаем, есть ли в городе человек или еще лучше кафедра университета, которая сможет нам помочь. Есть ли здесь какой-нибудь эксперт.

— Академики не всегда подходят для полевой работы, — заметил Эдуард.

— Прямо сейчас у нас никого нет, что значит, нам подойдет любой эксперт, — пожала плечами я, — Поинтересоваться не повредит.

Следователи, занимающиеся расследованием убийств, подозвали маршала Тэда Форрестера поговорить. Эдуард отошел, сменив выражение лица на своё более открытое альтер эго. Я знала, что лицо Тэда на самом деле скрывало куда больше. Интересно, что ни один из нашей команды не был приглашен на эту беседу.

Я обернулась к Олафу и Бернардо.

— Прекрасно, мы проработаем персидский след, но позже, сейчас у нас есть другой вопрос. Почему они расправились с ними именно так, лишив себя шанса питаться?

— Возможно, их мастеру не нравится вкус мужчин, — предположил Олаф.

— Что? — переспросила я.

— Жертвы их мастера, в основном, стриптизерши, женщины, так? — начал Олаф.

— Да.

Он наклонился и шепнул так, чтобы только я и Бернардо смогли расслышать.

— Я убиваю мужчин быстро, чисто, а с женщиной я не стану торопиться. Возможно, их главный вампир поступает так же. Он не получает удовольствия, питаясь от мужчин.

— Он убил мужчину стриптизера в Сент-Луисе, — заметила я.

— Он был, как эти мужчины, натренированный или военный?

Я припомнила тело жертвы, поскольку это была единственная жертва мужского пола, я поняла, что он прав.

— Он был высоким, но худым, не то, чтобы мускулистым, более… женоподобным, как мне кажется.

— Ему нравится, когда его жертвы слабые; убитые здесь мужчины слабыми не были.

— Ладно, — вмешался Бернардо, — разве тебя нисколько не пугает, что Отто говорит об убийстве мужчин ради развлечения с женщинами? Я что здесь единственный, кого этот факт беспокоит?

Я посмотрела на Олафа, и когда наши взгляды встретились, мы оба посмотрели на Бернардо.

— Я знаю, кто такой Отто и чем он занимается. Честно, комментарии вроде того, что он только что отпустил, являются одной из причин, почему я рада, что он с нами. Я хочу сказать, что стоит признать, что у него уникальное понимание менталитета серийного убийцы, — проговорила я.

— И тебя это не беспокоит? — спросил Бернардо.

Я пожала плечами и оглянулась на Олафа, который смотрел на меня настолько спокойно, что выглядел скучающим.

— Мы здесь работаем.

Бернардо покачал головой.

— Вы оба чертовски удивительны, вы это знаете?

— Знаешь, ты мог бы говорить и потише, Бернардо, — отметил Эдуард. Он только что вернулся после разговора с детективами и шерифом Шоу, который наконец соизволил к нам присоединиться. Они все еще игнорировали остальных. Так или иначе, мне было без разницы, что Шоу не пожелал со мной поговорить.

— Прости, — повинился Бернардо.

— Они собираются предоставить нам доступ к материалам дела: фото, видео, уликам, собранным по пакетам и с маркировками.

— Я смогу больше рассказать по фотографиям и видео, — сказал Олаф.

— Они надеются, что все мы сможем что-то рассказать, — отозвался Эдуард.

— Дай мне только взглянуть на фото и видео, — сказала я.

— А я просто хочу пострелять, — буркнул Бернардо.

— Знаешь, твоя жизнь должно быть намного проще нашей, — заметила я.

Бернардо выдал мне самый грязный взгляд.

— Ты просто расстроена, что мы проторчали тут несколько часов и все еще не знаем ничего, что помогло бы нам найти этого ублюдка.

— Мы знаем, что это похоже на персидского волшебника, которого я уже встречал в Пустыне, — заметил Олаф.

— Я знаю, что это было бы нереально и слишком большим совпадением, но может это быть тот же самый волшебник, использующий немного другое заклинание, или что-то вроде того? — спросила я.

— Исключено, — отрезал Олаф.

— Почему нет? — спросила я.

— Волшебник не был пуленепробиваемым.

— Т. е. он мертв, — констатировала я.

Олаф кивнул.

— Хорошо, если мы хотим найти в этой стране кого-то, кто балуется персидским волшебством, мы должны посмотреть, не пропал ли кто без вести в последнее время.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бернардо.

— Кто-то, кто умеет пользоваться таким волшебством, и вдруг исчез. Кто-то, кто имел работу, жену или семью, что угодно, кто-то, кто объявлен в розыск. Тогда мы могли бы поискать кого-то, кто недавно стал вампиром, — предложила я.

— Почему? — Спросил Олаф.

— Потому что если они владели этим волшебством в Сент-Луисе или Новом Орлеане или Питсбурге, они его использовали. Это полностью меняет способ, которым они убивали. Если у них не было неучтенного стриптизера на их счету, на убийство которого не было и ордера, то я ставлю на то, что кто-то подписался именем Витторио на стене, оставляя для меня послание, и в записке к посылке, что доставили ко мне в офис.

— Это могут быть два совершенно разных преступника, — заметил Эдуард.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, Витторио убивал стриптизеров в Лас-Вегасе, но это еще не значит, что наш волшебник и его люди, убившие оперативников, те самые вампиры Витторио. Оперативники зашли в задние согласно стандартной процедуре для охотников на вампиров, при свете дня.

— Я знаю, что технически спецназ выходит на операции с людьми ночью, а для охоты на вампиров целесообразнее делать это по возможности при свете дня, — сказала я.

— Они охотились днем, Анита. Парящая магия, или что это было, убила троих из них, и либо этот волшебник, либо что-то еще погрузило остальных в состояние сна.

— Я никогда не слышала ни о чем подобном, — призналась я.

— Никто не слышал, — сказал он.

— Но, если это было при свете дня, — рассуждал Бернардо, — кто же тогда написал послание их кровью? Кто отрезал голову и прислал ее тебе? Это было при свете дня, и здесь есть неприкрытые окна. Единственная причина, по которой полиция считает, что это вампиры, имя Витторио, которым подписано послание, и то, что тут было старое логово вампов.

— Хочешь сказать, что Витторио и его вампов подставляют? — спросила я.

Бернардо пожал плечами.

— Возможно.

— Чтоб его, я не знаю, надеяться мне, что ты прав, или что ты не прав. Если ты прав, то нам надо найти Витторио прежде, чем он убьет очередную стриптизершу, и какого-то чокнутого волшебника, который пытается списать свои грехи на вампиров. На погибших были следы клыков?

— Никто не упоминал, — ответил Эдуард.

— Вот только не говорите мне, — возмутился Бернардо, — что мы собираемся нагрянуть в морг, посмотреть на тела?

— Ты что, боишься? — поинтересовался Олаф.

Бернардо выдал ему недружелюбный взгляд, который мужчину ничуть не взволновал.

— Нет, но я не стремлюсь туда идти.

— Ты боишься, — настаивал Олаф.

— Прекратите это, — вмешался Эдуард, — вы оба. Мы пойдет взглянуть на тела. Хотя, Отто, ты можешь начинать разнюхивать о персидском колдуне в этой местности. Ты — единственный из нас, кто видел нечто подобное.

— Нет, я поеду в морг с… — он взглянул на меня, — Анитой. Но я позвоню в местный университет из машины и выясню, есть ли у них эксперт, который нам нужен.

— Мы все едем к коронеру, — констатировал Эдуард.

— Отто хочет посмотреть, как я буду копаться в телах, — откомментировала я.

— Нет, — возразил Олаф, — я хочу помочь тебе это делать.

В этот момент мне захотелось сказать, что я лучше пересижу здесь. Просто посмотрю фото и видео, и с меня этого будет достаточно. Я не хотела идти в морг смотреть на недавно умерших, особенно при таком огромном количестве крови на полу. Это обещало быть само по себе ужасным, но еще сильнее мне не хотелось, чтобы Олаф помогал мне с трупами. Он этим будет наслаждаться. Но трупы — часть места преступления. Они могли дать нам несколько подсказок. Я должна была взглянуть, потому что могла найти что-то, что помогло бы нам поймать того, кто это сделал. Был ли это Витторио с новым дружком-волшебником или кто-то еще, их нужно было остановить. Как далеко я могла бы зайти, чтобы это сделать? Поехать в морг с нашим собственным ручным серийным убийцей. Иногда вещи, которые я делаю для работы, меня беспокоят.