Практика и дисциплина аутентичного движения

Линда Хартли (Linda Hartley)

Отрывок из книги ' Соматическая психология: тело, разум и смысл'

(Somatic Psychology: Body, Mind and Meaning)

Форма активного воображения в движении, или аутентичное движение, была

разработана Мэри Уайтхауз (Mary Whitehouse) и далее развита Джанет Адлер (Janet Adler), Джоан Ходоров (Joan Chodorow) и другими как пространство для исследования и интеграции различных уровней процесса движения. Развивая этот метод, Адлер назвала его дисциплиной аутентичного движения. Суть её подхода, который сложился в ходе почти тридцатилетней (а сейчас уже – более, чем сорокалетней – прим.пер.) практики и исследованиях основных вопросов формы - в прямом опыте и движущегося, и свидетеля. Отличие, которое обозначила Адлер, в том, что активное воображение в движении, скорее, обращено к психологическим процессам движущегося (13), в то время как прямой опыт (direct experience) охватывает опыт и движущегося, и свидетеля в присутствие друг друга, а также отношения между ними. Адлер предложила несколько понятий и способов работы, таких как базовая форма (ground form), длинный круг (long circle), круг свидетеля (witness circle) и коллективное тело (collective body), которые закрепились в дисциплине аутентичного движения и её терминологии.

Базовая форма практики аутентичного движения подразумевает участие движущегося и свидетеля. Свидетель создаёт и поддерживает безопасное пространство, круг свидетеля; движущийся входит в это пространство и начинает двигаться, обычно с закрытыми глазами, следуя своим внутренним импульсам. В то время, как разворачивается процесс движения, и движущийся, и свидетель наблюдают свой собственный опыт.

Работа с закрытыми глазами, или с обращённым внутрь зрением, позволяет

движущемуся полнее воспринимать внутренние образы и ощущения, минимально отвлекаясь вовне. Когда внешняя визуальная информация и восприятие объективной реальности отсутствует, внешние воздействия, такие как звуки или прикосновение к другим движущимся, могут приобретать особое значение для разворачивания внутренней истории. Неожиданные раздражители часто дают важные импульсы для нового опыта и осознания, способствуют раскрытию внутренних озарений. Мы живём в визуально ориентированной культуре, и зрение, как преобладающее чувство, тесно связано с положением нашего эго и связью с миром – многие люди используют своё зрение больше, чем это физиологически необходимо - в буквальном смысле, держат себя в равновесии, причём в ущерб другим телесным чувствам восприятия. Когда мы отпускаем привычные ориентиры, мы позволяем случаться новым переживаниям; когда мы отпускаем эго, мы открываем неизвестные скрытые миры внутри себя.

Погружаясь в бессознательное в сопровождении нашего тела, мы получаем

доступ к огромному разнообразию и глубине чувственных и эмоциональных переживаний. Мы начинаем с внутреннего слушания потока ощущений, образов, чувств, звуков, воспоминаний и двигательных импульсов, которые проявляются на сознательном уровне. “Бессознательное проявляется непрекращающимся потоком телесных ощущений и ментальных образов. Его относительно бесформенные проявления можно разглядеть в биениях, пульсациях, дрожи, покалываниях, сжатиях, толчках, волнообразных движениях, явных или неявных энергиях,

внутренних голосах, звуках, словах, фантазиях, чувствах, настроениях и воспоминаниях.” (14)

Затем движущийся начинает придавать форму этим внутренним ощущениям и импульсам. Мэри Уайтхауз описывала аутентичное движение как “… следование внутренним ощущениям, позволяющее импульсам принимать форму физического действия…” (15) В течение этой фазы процесса двигающийся полностью отдаётся самому движению. Иногда в сочетании с движением могут возникать образы, которые могут дать импульс к движению, и движущийся следует своему внутреннему процессу, давая ему выражение через движение. Двигательная сессия обычно заканчивается, когда свидетель даёт сигнал, например, звонок колокольчика, по истечении условленного промежутка времени. Временные рамки, которые обеспечивает свидетель, создают границы, которые помогают создать безопасное пространство для движущегося. Движущийся может войти в процесс на обозначенный промежуток времени, зная, что свидетель напомнит ему, что необходимо вернуться; таким образом движущийся может освободить своё эго от того, чтобы контролировать время, и более легко войти во вневременное пространство бессознательного.

После каждой двигательной сессии важно закрепить прожитый опыт в сознании; это можно сделать, передавая словами свой опыт свидетелю или выражая его в рисунках или текстах. Затем в практике аутентичного движения свидетель даёт свой личный отклик движущемуся; его присутствие и внимание помогают перенести бессознательный материал в сознательные слои восприятия, чтобы пережитый опыт не ушёл обратно в бессознательное. Усвоение бессознательного материала на уровне полного осознания и есть основная задача, и через это мы можем всё глубже развивать всеобъемлющее чувство бытия.

Во время сессии аутентичного движения мы погружаемся во внутренний процесс взаимодействия с нашими глубинными образами и воплощения их в движении. Реакции эго на проявления бессознательного проще осознать и интегрировать, когда они полностью воплощены в движении. Ходоров пишет:

“Юнг описывает эго как совокупность единиц информации, состоящей в основном из общего восприятия тела” … ”Хотя импульс к движению может исходить из источника в бессознательном, тело, позволяющее этому импульсу проявиться, остаётся прочно укоренённым в факте своего собственного существования. Сам акт движения создаёт проприоцептивный и кинестетический отклик, благодаря которому бессознательное встречается с телесной реальностью эго. Когда реальность бессознательного импульса и реальность телесного эго встречаются, происходит мощное двустороннее обучение.” (16)

Юнг подчёркивал, что на финальной стадии активного воображения важно

находить практическое применение разного рода озарениям, случившимся в ходе работы. Если произошло подлинное внутреннее изменение, то интеграция произойдёт без особенных усилий или сопротивления, появляющихся, когда мы пытаемся преобразовать нашу жизнь за счёт одной лишь силы воли, или действовать исходя из этических соображений, возникающих в ходе работы. Как утверждает Ходоров, телесное и энергетическое усвоение новых уровней осознанности, которое происходит в процессе танцевального движения, значительно упрощает выражение и интеграцию новых энергий и озарений в повседневную жизнь.