В Беовульфе часто упоминается Никор (Nicor, мн. ч. – Niceras)[610]. С этим именем перекликается одно из имен Одина, Hnikarr, под которым он выступает как морской бог[611]

Следующий отрывок может служить для характеристики как шведского ника, так и датского нока. «Хусби очень хорошо расположен, и говорят, что его церковь – самая старая в Швеции. Здесь расположен колодец Св. Зигфрида, водой из которого святой, согласно легенде, крестил короля Олафа Скотконунга[612]. Этот колодец известен до сих пор, и утверждают, что ночью его часто используют крестьяне. Пятьдесят лет назад (автор путешествовал в 1803 году) многие церемонии и языческие обряды выполнялись у колодцев. Почти в каждой провинции был колодец, который посещали летом в определенную пору, чтобы бросить в него монету, железку или какой‑нибудь другой металл в качестве подношения. Однако этот обычай к нашему времени почти исчез. Все же заслуживает исследования вопрос, что за силу приписывали металлу, и почему эта сила была способна противодействовать колдовству и злым духам, поскольку нет никакой другой причины для бросавших что‑то металлическое в колодец, кроме как усмирить ника? С упомянутым суеверием было связано другое народное верование в то, что, купаясь в реке, человек должен опустить в воду рядом с собой стальной предмет – кресало, которым бьют по кремню, чтобы высечь огонь, нож и так далее, дабы какое‑нибудь чудовище не нанесло ему вреда. После купания этот металлический предмет можно было забрать. В прежние времена до крещения новорожденного в его колыбель обязательно клали кресало или ножницы. Даже в наши дни существует обычай проливать расплавленное серебро или иной металл на место, где, как считалось, на человека подействовали злые силы. Расплав уничтожал и болезнь».

Уничтожив – или, по крайней мере, нейтрализовав вредоносное влияние ника, – часто во время купания к нему презрительно обращались со следующими словами: «Neck, Neck, Nåleputa, du är på lann, men jag är i vann» (Ник, ник, воришка иголок, ты на земле, но я в воде»). Выйдя из воды, этот человек вновь брал свой стальной предмет, приговаривая: «Ник, ник, воришка иголок, я на земле, а ты в воде»[613].