Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Соседка
14-09-2007 23:12 Светлые волосы раскиданы по подушке… Карие глаза смотрят сквозь него, бровки хмурятся… Губы приоткрыты, и пахнут яблоком… И прижать её к себе хочется, и не отпускать никуда… И кожа у неё смуглая, горячая и бархатная… И острые плечики вздрагивают… И темно. И только голос в невидимых колонках поёт про семь секунд: You're just seven seconds away… That's much, too much. I can't touch your heart You're just seven seconds away But, babe, it hurts when we're worlds apart You're just seven seconds away… И он торопится успеть, уложиться в отведённое ему время, и рвётся всем телом ей навстречу, и знает, что у него осталось только несколько минут… Несколько минут. И она уйдёт. Встанет, виновато улыбнётся, соберёт в пучок растрёпанные светлые волосы, закурит, выпустит в потолок струйку дыма, и спросит: — Проводишь? И знает, что нельзя ей отказать. Невозможно. И времени совсем нет. Можно только подойти к ней сзади, уткнуться носом в шею её, вдохнуть её запах — и молча отпустить… А потом ждать. Ждать-ждать-ждать. Ждать звонка. Или встречи. Или сообщения на экране монитора: "Ты меня ждёшь?" Ты меня ждёшь? Зачем она спрашивает? Кокетничает? Жду. Всегда жду. Каждый день, каждую минуту… Жду. Глаза её снятся. Волосы. Запах на подушке заставляет перебирать в памяти секунды и мгновения… Она вернётся. Она обещала. Она вернётся… Моя девочка… Моя — и не моя… Вечер пятницы. Лето. Темнеет поздно. Иду бесцельно, и просто живу. Я ощущаю, что я — живу. Я чувствую запах лета, листьев, бензина-керосина, и слышу музыку, доносящуюся из летнего кафе. Сигарета в руке стала совсем короткой. Я затянулся в последний раз, и пошёл на звуки музыки. В кафе было шумно, людно, и молодая чернявая официантка, держа в руках грошовый блокнотик, осведомилась: — Вы уже выбрали? Настроение было хорошее. Девочка-официантка — приятная, не вызывающая раздражения. — Пиво. Ноль пять. Пока всё. И улыбнулся ей в ответ. Девочка ушла, а я смотрел ей вслед. Что-то в ней было… Определённо, было. Может, глаза? Живые, любопытные… Как у дворняги… Или трогательная белизна кожи в вырезе белой рубашки? Или тонкие пальцы, сжимающие переполненную пепельницу? Не знаю. Но сегодняшний вечер сулил приятные сюрпризы, я это чувствовал кожей. Дикая. Маленькая дикая девочка. Суетливая, живая, настоящая… Не бойся меня, девочка… Я никогда не сделаю тебе больно… Пока не сделаю. Я слушаю твой голос. Не слова, нет. Мне неинтересно то, ЧТО ты говоришь. Мне нравится то, КАК ты это говоришь. Тонкий голосок, так вяжущийся с её внешностью, с сильным западно-украинским акцентом, звенит колокольчиком в голове. Говори, говори, девочка… Мне это нравится. Смейся, улыбайся, хмурься — тебе это идёт. Живой человечек, живые, настоящие эмоции. Губы пухлые взгляд приковывают. Настоящая… Месяц уже прошёл. А интерес не угас. Нет, и больше он не стал, что тоже интересно. Мне нравится встречать её после работы, нравится ловить взглядом огоньки в её глазках-черносливках, нравится касаться губами её волос, и проводить языком по тонкой белой шейке… Она вздрагивает, а я — я улыбаюсь. Моя. Она — моя. Так быстро, и так предсказуемо… Никогда не задумывался над тем, что у неё есть какая-то жизнь. Что она где-то гуляет, с кем-то общается, и не чувствует себя одинокой без меня. Пускай. Это неважно. И роли никакой не играет. "…You're just seven seconds away… That's much, too much. I can't touch your heart You're just seven seconds away But, babe, it hurts when we're worlds apart You're just seven seconds away…" Сигаретный дым струйкой уходит в открытую форточку, спускаясь капроновым чулком по веткам старого тополя… Позвонить? Нет? А почему бы и нет? — Ты где, моя радость? — дым, свиваясь в причудливые, размытые узоры, стелется по потолку… — Я? Я у подружки сижу. — голосок звонкий, запыхавшийся, и радостный. — Ммм… У подружки? Я её знаю? Подружка… Да, наверное, это так и надо: у неё должны быть какие-то подружки. — Наверное, видел… Светленькая такая, в твоём доме живёт, кстати… Светленькая. Замечательно. В моём доме живут десятка три светленьких девушек. Наверняка я её видел. — А если я к вам зайду сейчас — подружка не обидеться? Самому интересно — что за подруга такая? И чем она интереснее меня? Наверняка, откажет… Улыбаюсь заранее. — Подожди минутку… — шёпот в трубке, шорохи, смех звонкий. — Заходи, она не против. Спустись на четвёртый этаж. Даже так? Искрами рассыпается в пепельнице придушенная сигарета… Спускаюсь вниз. Карие глаза, светлые волосы, волнами рассыпанные по плечам, хрупкая фигурка. — Привет, ты к Оле? Смотрю на неё. Потом улыбаюсь: — А можно? — Проходи… — улыбается солнечно, открыто, искренне. Закуриваю, спросив разрешения. Две девушки. Такие непохожие. Разные. Одна — моя. Живая, настоящая, привычная, изученная до мелочей. Вторая — старше, выше, тоньше, деликатнее… И… И я смотрю на неё, и вижу только тонкие руки, сжимающие сигарету, и поправляющие непослушную прядь волос. Зацепило. Сильно зацепило. Но — не моё. Не допрыгнуть до неё, не достучаться, не вызвать огонька в её глазах… А если рискнуть, а? А? — Ты? — удивление в глазах, и улыбка неуверенная… — Я. — в глаза ей смотрю нагло. — Зачем пришёл? — бровки хмурит забавно, по-детски. — К тебе. Пустишь? Напролом иду. Не глядя. …Светлые волосы, раскиданные по моей подушке. Хрупкое, вздрагивающее тело… Длинные ресницы, отбрасывающие тень на раскрасневшиеся щёчки… С каждым движением я становлюсь к ней ближе — и дальше… Я касаюсь губами её влажного лба. Глаза широко распахиваются, и тонкие руки обвивают моё тело. — Тебе не больно, нет? — шепчу в маленькое ушко. Маленькая. Тоненькая. Хрупкая такая… — Нет… — выдыхает протяжно. Перебираю пальцами её волосы, вдыхаю еле уловимый запах её тела. Она сидит, подтянув к подбородку колени, и плечики дрожат. Прижимаюсь грудью к её спине, и чувствую, как бьётся её сердце. — Не уходи… Я не прошу, я не требую. Я вымаливаю. И в который раз слышу: — Не могу. Прости. Ты знаешь… А потом, не глядя на меня, она одевается, зябко обхватывает себя руками, и говорит в сторону: — Проводишь? И я провожаю её до лифта. И возвращаюсь домой. Один. Всегда один. Странная, неразгаданная и непонятная девочка. Женщина. Она старше, она — намного меня старше. Я в волосы её лицом зарываюсь, и понимаю, что дышу Женщиной. Настоящей Женщиной. Женщиной в теле ребёнка. И понимаю, что обратной дороги нет. Что я утонул в ней задолго до того, как понял — кто она. Какая она… Она проникла в меня, в каждую мысль мою, в каждое движение. Она отдала мне своё тело. Полностью. Целиком. И больше не дала ничего… Она приходит, чтобы получить своё. Берёт, и уходит, оставляя мне свой запах, и смятые простыни… А я — я не могу её догнать, удержать, запереть… Она всё равно уйдёт. Потому что Она не может принадлежать никому. Женщина-кошка. Сытая, гладкая, грациозная… Нежная, ласковая, тёплая… И — далёкая. Ей не нужен я. Ей не нужны слова мои, не нужны мысли и чувства. Ей не нужен никто. А вот она мне — нужна. Я жить хочу ей. Дышать ей. Для неё. Ради неё. Всё для неё. А ей — не нужно… Я закрываю за ней дверь, а через две минуты на экране монитора возникают слова: "Спасибо тебе за всё. Ты славный мальчик" Славный мальчик. И не более того. Я буду ждать тебя, слышишь? Буду ждать. Дни, месяцы, годы… Буду ждать тебя. Одну тебя. Только тебя. Потому что люблю. Люблю… …Она закрыла входную дверь, и, не зажигая света, села в кресло и закрыла лицо руками. "Я старая идиотка. Зачем я к нему хожу? Он просит? Пусть просит. Это его трудности. Ты мне ответь — зачем ТЫ туда ходишь? Молчишь? А я тебе скажу. Он — не такой. Он — другой. Он тебя любит только за то, что ты есть. Что ты ходишь с ним по одной земле, и дышишь одним воздухом. И вот скажи ему — "Убей ради меня!" — убьёт. И глаза эти врать не умеют. Ещё не умеют. Не научились ещё. И тебе страшно, да? Да. Страшно. Он младше тебя на десять лет, у него жизнь только начинается… Куда ты со своими мощами лезешь, дура? Отпусти его, не мучай… Верни его на место. Не могу. Не могу. Не могу я! Я видеть его хочу. Дышать им. Прятаться у него на груди, и трогать губами его ресницы… Голос хочу его слышать. Пальцы его целовать. Родные такие… Тёплые… Любимые пальчики… Засыпать и посыпаться рядом с ним. Гладить его рубашки по вечерам. Смотреть телевизор, сидя на его коленях… И — не могу. Что? Что ты от меня хочешь, а? Что ты жрёшь меня изнутри?! Не могу! Не отпущу! Не отдам! Никогда! И назови меня трижды сукой — я рассмеюсь тебе в лицо! Я люблю его. И это оправдываёт всё. И несущественным сразу делает, неважным… Люблю…" Мерно загудел системный блок, и замерцал экран монитора. И её руки привычно легли на клавиатуру, и так же привычно набрали текст: "Спасибо тебе за всё. Ты славный мальчик…"
|