Трехступенчатая схема исторической эволюции человечества

(дикость—варварство—цивилизация), а также фазы развития самих цивилизаций находили свое соответствие в общей типологии военных конфликтов. На стадии дикости военные столкновения были довольно примитивны и по существу мало чем отличались от той борьбы за существование, которая идет в животном мире. Но по мере своего развития и «старения» любая цивилизация становится менее воинственной и агрессивной. Выделяется четыре этапа в этом процессе.

На первом, «героическом», этапе истории каждой цивилизации в противоборстве с недружественной природной и социальной средой в культуре общества формируется новый социальный идеал; цивилизация рождается в борьбе за свое выживание и развитие и чаще всего в обстановке гражданской или межгосударственной войны. Героический период отличают масштабные миграции, смелые социальные эксперименты, честолюбивое руководство и военный энтузиазм.

На втором этапе, в период потрясений, в полной мере воплощаются все те проблемы и противоречия, что наметились на первом этапе. Наступает время испытаний и катастроф; разрушение и строительство противоречиво переплетаются в оформлении нового мирового порядка в виде серии внешних и внутренних войн.

На третьем этапе, относительной стабильности, оформляется глобальный баланс сил, а цивилизация устраивается в виде либо

системы государств, либо универсального государства— «мировой» империи.

На четвертом этапе, упадка, цивилизация начинает испытывать «усталость», в людях слабеет вера и верность идеалам, государство бюрократизируется и подавляет человека. Верхушка погрязает в роскоши и праздности, все более паразитируя, а недовольные массы склоняются к новым религиозным учениям. Объединяются и активизируются все внутренние и внешние силы, которые А. Тойнби обобщенно определяет как внешний и внутренний «пролетариат», состоящий из людей, недовольных сложившимся порядком вещей, лишенных возросших благ цивилизации. И под их натиском рушится сложившийся строй, порядок, что может привести к гибели цивилизации в целом.

На всех этапах истории цивилизаций в конфликтах их носителей присутствовали элементы религиозной, политической, экономической и социокультурной борьбы. Им соответствовали: проповедь, пропаганда, конкуренция и насилие. Преобладание одного из этих начал не исключало значение всех остальных. И, что особенно важно, любой из четырех типов внутри либо межцивилизационного противоборства был чреват обострением до уровня вооруженного конфликта, т.е. войны. Поэтому отнюдь не случайно военное искусство, хотя и подспудно и противоречиво, срасталось с геополитикой как мироустроением, регуляцией межгосударственных отношений. Степень зрелости цивилизаций К. Райт видит в уровне изощренности геополитики как стратегии выживания-и-развития, будь то научная теория или политическая практика. Типология «цивилизованных» войн как раз и приближает нас к выявлению характера и возможностей геополитики разных обществ в различные времена.

Войны, бесспорно, были и подчас остаются важнейшими историческими экзаменами государств, народов, цивилизаций на выживание и развитие. Чтобы оценить в этом плане возможности конкретного общества, следует сначала выявить его способность к ведению войны. Хотя военная активность на четырех этапах развития цивилизации неодинакова (максимальна на втором этапе — в период политических потрясений, минимальна на третьем — социально-экономической стабилизации), она находила выражение в интенсивности военных действий, характере армии, операций и целей войны, обосновании правомерности вооруженного насилия. По мере развития цивилизации армии становились все многочисленнее и абсолютно, и относительно численности населения, войны становились все затратнее и приносили все больше издержек, их интенсивность возрастала, а средняя продолжительность падала. Охватывая все большие пространства, войны оставляли все меньше безопасных мест для гражданского населения. Поэтому возникала необходимость более четко отличать войну от мира и к тому же расценивать саму войну как явление все более аномальное.

Цивилизации разных типов отличаются степенью и характером своей воинственности. Воинственность находит выражение в кровавых религиозных ритуалах, жестоких видах спорта и зрелищах, агрес-

сивности, выражающейся в частоте прибегания к войне, военной морали, находящей свое выражение в дисциплине армии и народа; в степени централизации власти и ее деспотичности.

К. Райт показывает, что воинственность конкретных народов объяснялась не какими-то их генетическими свойствами, а сложным комплексом конкретно-исторических обстоятельств — внутренних и внешних. Воинственность цивилизации обусловлена специфическим сочетанием социальных, политических, религиозных и военных институтов, это конкретно-историческая система средств и способов адаптации к не самым благоприятным условиям внешней среды. Это означает, что воинственность никак нельзя объяснять отдельными и частными причинами. Ее степень во многом зависит от привычки к жестокости, закрепленной кровавыми ритуалами и играми, частоте активных вторжений в ходе колониально-имперских или межгосударственных войн, силе политического деспотизма, территориальной и функциональной концентрации власти.

К. Райт проводит различия между «доцивилизованными» и «цивилизованными» войнами. Примитивные общности воевали между собой в основном по этнобиологическим причинам и противоречиям, и если примитивные войны первобытных людей влияли на ход истории почти незаметно, то войны цивилизованные определяются как «исторические» не столько потому, что запечатлены в письменных памятниках, сколько потому, что существенно ускоряют исторические перемены. К. Райт вообще считает первичной функцией войны именно обеспечение стадиальной преемственности в развитии цивилизации. Наряду с этим войны способствовали распространению одних культур за счет подавления, вытеснения, ассимиляции других. Совсем не случайно более широко и успешно распространялась, как правило, культура более воинственных цивилизаций. Напротив, внутри конкретных цивилизаций элементы культуры более успешно распространялись мирными средствами: торговля, образование, усилия путешественников.

Роль войны внутри цивилизаций была иной. Как и в первобытном обществе, мобилизация для войны способствовала сплочению народа. Напротив, укреплению статус-кво внутри цивилизации войны, как выясняется, не способствовали: от них обычно больше и чаще выигрывали сторонники перемен. Вот почему сторонники статус-кво стремились прибегать к мирным средствам убеждения, пропаганды, экономического контроля. В процессе оформления цивилизаций одни средства заменялись другими. Так, если империи создавались военным путем, то стабилизировались и устраивались они мирными средствами.

«Цивилизованные» («исторические») войны велись и ведутся обычно на уровне духовном за абстрактные социальные символы религии, культуры и права, чем и объясняется столь высокая и неординарная роль «символического» насилия в войне. При этом в политике и стратегии цивилизованных народов способность вести войну (и вести ее вполне успешно) намного важнее для утверждения под «солнцем» мировой политики, чем конкретные победы в той или иной войне.

Между тем войны тем и отличаются от более элементарных конфликтов, что ведутся за ценности, далеко превосходящие непосредственные интересы участников.

Изъян большинства цивилизаций и методов ведения ими «цивилизованных» войн состоит, по К. Райту, в том, что религиозные, политико-правовые, экономические взгляды эклектически соединялись в военных доктринах вместо выдвижения цельного учения о жизненно важных приоритетах, основных исторических интересах государств.

Важное отличие «цивилизованных войн» К. Райт видит в том, что они опирались на идеологию. Эта идеология воплощалась в виде представлений о праве войны и законах войны, которые отражались в военной доктрине. В этой доктрине религиозно-этические и экономические приоритеты цивилизации соединяются с политико-правовыми приоритетами государства; те и другие используются для объяснения и оправдания войны. Военная доктрина двуедина. Ее первый компонент составляет сумма религиозно-этических и философских представлений о конкретных условиях допустимости войны — о праве на войну и о допустимых средствах ведения войны. Второй компонент военной доктрины регламентирует право конкретных лиц и социальных институтов на ведение войны; этим правом максимально ограничиваются рамки частных войн, им наделяются практически исключительно правители суверенных государств.

Как это ни странно на первый взгляд, подчеркивает К. Райт, излишняя воинственность конкретных цивилизаций указывает на их несоразмерно меньшую долговечность по сравнению с цивилизациями более миролюбивыми. Для последних война—лишь крайнее средство, тогда как для первых—зачастую главное средство, если не самоцель политики. Не менее важен вывод К. Райта о том, что милитаризм парадоксальным образом, но неотвратимо ведет к деградации военного искусства и боевого потенциала вооруженных сил, государства и общества в целом. Происходит это опять же из-за слабости концептуальной базы цивилизации, неумения правильно определить и «взвесить» ценностные приоритеты борьбы за историческое существование, правильно соизмерить их с наличными силами и возможными издержками предстоящей борьбы. От уровня развитости и совершенства самосознания в вопросах войны и мира в первую очередь зависит ее не просто долговечность, но самая способность ее исторического бытия.

Запаздывание в переходе от завоевания к миротворчеству, переход разумных пределов в завоеваниях быстро оборачивались началом конца империи, а то и всей цивилизации как целого. Политико-стратегические реалии, включая чисто военные, начинали работать против завоевателей. Лишь на ранних стадиях новая цивилизация и новая империя в силу культурного превосходства пользовались преимуществами наступления перед обороной. Но затем, и довольно скоро, выравнивание культурного уровня противостоящих сторон давало противнику преимущество уже в обороне. Выравнивание сил сторон и усиление средств обороны неизбежно вело к взаимному материальному истощению, и войны оказывались все разрушительнее, не толь-

ко и не столько для материальной части воюющих армий, сколько для морали общества и стабильности его институтов. Значит, для цивилизации война становилась средством саморазрушения...

Именно те цивилизации, в развитии и самосохранении которых война как таковая не играла ведущей роли, оказались истинными долгожительницами. Наиболее наглядный пример тому—китайская цивилизация, поистине бессмертная уже добрых три тысячи лет. Напротив, цивилизации воинственные (античная, вавилонская, ранняя арабская, турецко-османская) оказались весьма недолговечными; к ним К. Райт относит и ныне существующую внешне благополучную западную цивилизацию. Длительная, последовательная, углубленная эволюция любой цивилизации достигается не войной, а творческими порывами, усилиями не Александра Македонского, Юлия Цезаря или Наполеона, а скорее Аристотеля, Архимеда, Августина, Галилея.

К. Райт выделяет четыре причины дезинтеграции и крушения цивилизаций: катастрофа, завоевание, коррупция и конверсия. Катастрофа чаще всего постигает примитивные общества; природные, а также и социальные катастрофы не раз служили причиной гибели цивилизации (например, крито-микенской). Катастрофы—это результат внезапных, шоковых перемен, превышающих возможности адаптации общества.

Завоевание может проявляться в негативных последствиях конфликта или конкуренции, играя немалую роль в переменах на всех стадиях жизни цивилизации. Завоевание может быть мирным или военным. Его возможные результаты — видоизменение и гибель цивилизации.

Коррупция — медленное, подспудное, но глубокое и объемное разложение цивилизации; совокупность экономических, политических, социокультурных перемен, ведущих к ее упадку. Коррупция проявляется в колебаниях демографических процессов, росте неравенства в распределении общественного богатства, крайностях социальной дифференциации. Перемены в этих сферах накапливаются подспудно и незаметно подтачивают стабильность общества.

К конверсии К.Райт относит культурно-идеологическое воздействие в процессе пропаганды или образования. Благодаря такому воздействию состояние общества меняется до такой степени, что равновесие нарушается и цивилизация подвергается разрушению.]