Критика Фрейдизма

Лоурен Даррен дал блестящее определение своего отношения к учению Фрейда, удивительно точно отражающее суть идеи психоанализа и некоторым образом освещающее причины его обструкции: «Чтобы оценить его полностью, необходимо два условия: свобода от предубеждений и желание прямо смотреть правде в глаза».

По убеждению большинства обывателей, в фрейдизме из подсознания обычно «извлекаются» грязные помышления, необузданные желания, и «ужасающая тоска плоти». Тем не менее, в подсознании каждого человека заложена некая общая идея, которую Фрейд не отрицает, отрицая даже религию, как таковую имеющую сходную точку зрения. И Юнг и Фромм выделяли первообраз человеческого поведения из коллективного бессознательного в качестве архетипов.

Сексуальная доминанта в теоретических построениях Фрейда вызывает огромный поток критики. На самом же деле смущение перед темой сексуальности основано на Эдиповом комплексе. Дело в том, что подсознательная неприязнь как часть сложных и многогранных чувств, испытываемых к родителю своего пола неизбежно вызывает неосознанное чувство вины. Именно поэтому люди отказываются от беспорядочного удовлетворения влечений и устанавливают определённую систему запретов. Моральные нормы с одной стороны, основаны на этом чувстве вины и лежат в основе формирования цивилизации. С другой стороны, некий общий источник морали и нравственности объясняет общность всех культур и определяет ориентацию архетипов.

На самом деле, нельзя обвинять Фрейда к сведению деятельности человека к инстинктам. Фрейд описывает область бессознательного, соглашаясь с тем, что многие неосознанные процессы неприемлемы с точки зрения сознания. Но они имеют место быть и по природе своей безотносительны к морали. Они связаны с эмоциями, но не затрагивают область чувств, являющихся способом смотреть на мир, используя эмоциональную систему и не привлекая мышление. Нельзя назвать чувства высшей формой сознания, но и нельзя сказать, что они подчиняются разуму. Чувства стоят как бы в стороне, и, хоть формируются под влиянием эмоций, в отличие от последних, имеют моральную ориентацию. Фрейд изучил структуры психики человека не имеющие никакого отношения к нравственности. Но это не значит, что мотивы, рождающиеся под действием этих механизмов аморальны и безнравственны. Мораль просто не может являться мерилом бессознательного.

Фрейдизм для многих – «одна из разновидностей социал-дарвинизма, выполняющая функцию апологетики эгоизма буржуазного человека». Теорию бессознательного обвиняют в пансексуализме, основанном на половых влечениях в разных вариациях их интерпретациях. Персиваль Байлай увидел во Фрейде «светского раввина». По оценкам других исследователей психоанализ есть «скорее религия, чем наука. Она имеет свои догмы, свои ритуалы, а психоаналитические интерпретации почти мистичны, во всяком случае, очень мало контролируемы» (проф. Барюк «Люди, как мы»). Во всяком случае, если бы Фрейд не был евреем, его бы не обвиняли в продвижении масонства или создании антропологии еврейского народа. «Мистика» фрейдизма состоит лишь в восхищении сложностью и гениальностью механизмов устройства психики человека. Психоанализ действительно признаёт самостоятельность бессознательного и его неподвластность сознанию и морали, но также объясняет, что бессознательное является порождением самого сознательного. Психоаналитический метод рационален и логичен, и в пользу этого говорит не только стройность концепции, но и широкое и длительное её применение в психологической и психиатрической практике.

Противники Фрейда, также, часто говорят, что фрейдизм игнорирует социальность человека, что он отбрасывает человека в своей рефлексии назад по эволюционной лестнице – к животному состоянию, и социальность начинает трактовать как «негатив» в природе человека. Бахтин критиковал спорность многих устоев фрейдизма. Как основную черту фрейдизма он выделяет биологизм, обвиняет Фрейда в асоциальной позиции, антисознательной направленности, он пишет, что фрейдизм отвергает в человеке то, что он приобретал в себе в процессе социальной и культурной прогрессивной эволюции, зовет назад, к биологическому состоянию. По Бахтину лейтмотив фрейдизма как мотив кризиса и упадка отражает эпоху крушения капитализма.

На этот упрёк можно возразить, что построение цивилизации – неизбежный и естественный путь человечества, и Фрейд не утверждает, что общество могло бы развиваться по иному сценарию. Такой сценарий просто невозможен. Но наложение запретов социумом действительно является причиной неврозов и прочих психосоматических расстройств. Этот факт невозможно опровергнуть, проанализировав развитие психических расстройств. Но именно «социальность» создаёт человека. Существование человека как личности – это, в первую очередь, связи с другими людьми, совокупность взаимных отношений. Фрейд никого не призывал «вернуться к животному состоянию». Обвинения же в излишнем «биологизме» некорректны, ибо Фрейд говорит на языке медицины.

Бахтин пишет также, что психоаналитический метод Фрейда сводится к интерпретирующему (истолковывающему) анализу некоторых образований сознания особого рода, которые поддаются сведению (редукции) к своим бессознательным корням и фрейдизм есть, таким образом, диктат бессознательного над сознательным и, следовательно, отказ от науки как части сознания. На самом деле в концепции психоанализа не происходит редукции сознания к бессознательному. Напротив, эти структуры развиваются параллельно. То, чем наполнена область бессознательного, зависит только от того, с чем работает сознание. Мысль о том, что в структуре психики есть нечто неуправляемое и неосознаваемое пугает противников фрейдизма. Сознательное и бессознательное несомненно влияют друг на друга, но абсолютного диктата неосознанного над сознательным быть не может.

В антинаучности психоанализ уличают, ссылаясь на противостояние реальной социальной онтологии человека, начинающееся с недоверия к сознанию. Рациональное сознание распространяется на области знания, подвластные логике. Его рациональность никто не ставит под сомнение. Но уверенности в истинности умозрительных конструктов не даст никто. Разум в обывательском понимании как процесс мышления, связанный со словесной формулировкой конкретных мыслей мало зависит от низших уровней психики. Бессознательное влияет на мотивацию деятельности, руководя и так неосознанными областями. Физиология не может влиять на направленность научного познания. Но вытесненные мотивы могут сублимироваться в творческие импульсы или рвение к наукам.

Культура всё же является искусственным созданием. Её динамичные изменения имеют общую тенденцию – к усложнению. Мир искусственных правил заставляет отказываться от многих естественных побуждений. Сверх-Я, формирующееся в угоду обществу рождает новый круг правил, создаваемых самим человеком. Появляются неврозы – функциональные психогенные расстройства, имеющие тенденцию к затяжному течению. Невроз образуется в результате противоречий между инстинктивными влечениями и запрещающим Сверх-Я. С детства человек попадает в некий культурный контекст и учится принимать его условности. Дети чисты, но не потому что безгрешны. Дети чисты, потому что незнакомы с самим понятием греха. Они могут быть самими собой, вести себя естественно. Они не ведают разницы между человеком и животным, отвращения к фекалиям, стеснения наготы. Лишь в процессе формирования Сверх-Я они усваивают подобные ориентиры.

Эти ориентиры не имеют отношения к нравственности. А вот определение греха берётся объяснить грань между добром и злом. Многие религии подразумевают под грехом то, что вредит психическому равновесию человека. Например, гордость – грех завышенной самооценки, гнев – грех отсутствия устоявшейся системы сублимации. В дальнейшем суть греха воспринимается в системе моральных ориентиров, но это уже другой аспект данного понятия.

Таким образом, сам по себе принцип удовольствия не противоречит общей для всех культур архетипной нравственной догматике. Гедонизм может проявляться на разных уровнях. Желание выставить себя в выгодном свете перед другими толкает людей на бескорыстные и бессмысленные для самих себя, но красивые поступки. Поза альтруистического гедонизма, как правило, не осознанна. Но, кроме того, она может иметь иное значение, в том случае, если цель не в признании окружающими, а угода собственному самолюбию. Человек удовлетворяется от ощущения собственной правоты, получает положительные эмоции, действуя в интересах справедливости. Высоко развитые личности с сильным Я, с одной стороны, наименее подвластны Идеалу-Я, с другой, действуют в рамках морали, собственных нравственных установок. И к такому уровню душевных движений бессознательное не имеет никакого отношения. Человек может действовать исключительно во имя добра. Наивысшие уровни психики целиком осознаны. За их объяснение психоанализ не берётся. Он занимается областью бессознательного и проявлениями его влияния на мотивацию поступков. Не стоит смешивать понятия, обвиняя фрейдизм в отрицании морали. Концепция психоанализа безотносительна к категориям добра и зла. Фрейд лишь констатирует факты и строит на их основании понятия о глубинных психических механизмах.

Невзирая на критику, фрейдизм занял своё место в науке. Без психоанализа невозможно представить современную медицину и психологию. Любая новая теория априорно признаёт правоту Фрейда. Его идеи можно назвать основой основ для любой области психологии и психиатрии. Отношение к Фрейдизму в психиатрических кругах совершенно иное, чем рассмотренное выше обывательское представление.