Русская философия ХIХ века

Развитие философии в России началось с принятием христианства, с распространением культурных и научных достижений других стран. В 19 веке русская философия достигла своего развития. В 19 веке на первое место выдвигаются социально-политические проблемы (выбор вектора развития России). Проявляется борьба между западниками и славянофилами. Представители западничества: Радищев, Писарев, Добролюбов, Белинский, Герцен. Представители славянофильства: братья Киреевские, Хомяков, Аксаков, Данилевский, Леонтьев.

Западники считали, что история России - тупиковая линия, т.к. Россия пошла за Византией (т.е по негативному пути развития). Славянофилы считали, что лучшее в России – это итог принятия православия. Славянофилы отвергали западный эгоизм и индивидуализм. Идея соборности: соборность-начало жизни общества, противопостовляемое индивудуализму и эгоизму не ущемляющее личностное начало каждого человека. Славянофилы выдвинули идею реформирования государственного устройства в направлении соблюдения принципов соборности. Россия выработала свой уникальный, самобытный путь своего развития и не должна с этого пути сворачивать. В 20 веке западничество представлено Н.Бердяевым, а славянофильство – Ильином и Солоневичем. В 20 веке был естественнонаучный материализм (Сеченов, Павлов, Бехтерев). Для русской философии характерен гнесеологический реализм и оптимизм (вера в существование внешнего мира). В русской философии обозначились материалистическое и идеалистическое направление. Материалисты: Добролюбов, Герцен. Во второй половине 19 века в Россию проник марксизм, который вскоре стал доминантом. Идеализм также занимал свою нишу (представители – Соловьев, Федоров, Бердяев, Флоренский, Л.Шестов, С.Булгаков). Развивалась также идея камизма (Соловьев): идея всеединства, идея целостного человека, в котором наряду с рациональным началом (техническая мысль) присутствует духовное начало (вера), космос, как творение божье, представляет собой живое единое целое и человек – звено космоса. В рамках русского космизма выдвигается идея ответственности человека за судьбу космоса.

Федоров развивал философию доброго дела: человечество должно объединить свои усилия для решения главной проблемы – победы над смертью, которая должна обеспечить вечное существование и обеспечить воскрешение всех умерших людей. Федоров первым обосновывает неизбежность космической экспансии человека. Все это должно базироваться на этическом отношении к космосу. Нравственность должна распространяться не только на всю природу, в том числе и на неорганическую. Федоров сначала работал учителем в гимназии, затем – библиотекарем. Особенность русской философии – интуитивизм (Флоренский, Лопатин). В русской философии была выдвинута идея транссубъективности чувственных данных

Философия Вл. Соловьева (1853—1900) впитала в себя основ­ные тенденции русской религиозной философии XIX века и за­кономерно оказалась ее завершающим синтезом. В славянофиль­ской традиции противостояния западному «рационализму» он на­чинает с критики «отвлеченных начал», выдвигая идеал «свобод­ной теософии», совмещающей эмпиризм, рационализм и мистику. Социальный идеал Вл. Соловьева — «свободная теократия» или «вселенская церковь», чуждая какого-либо национализма и объ­единяющая православие, католицизм и протестантизм. Реализация этого идеала предполагает «свободную теургию», созидающую ко­нечную стадию истории — «Богочеловечество». Основной пафос соловьевской «философии всеединства» «оправдание добра», вытекающее из понимания «сущего» как блага.

Последней работой Соловьева стали «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории...», посвященные развер­нутой критике религиозно философского учения Л. Толстого.

Подобно русской литературе XIX века, русская философия это­го периода может считаться своеобразной классикой в нацио­нальной философской традиции. Именно в ее рамках сложились и выявили себя магистральные направления, нашедшие свое продолжение уже в XX веке. Русская философская мысль развивалась в тесной связи и взаимодействии с развитием философской мысли других народов нашей страны.

26. Философские взгляды В.С. Соловьева. Теория «всеединства» В.С. Соловьева.

В.С Соловьев (1853 - 1900) – крупнейший русский философ, заложивший основы русской религиозной философии. Он пытался создать целостную мировоззренческую систему, которая связала бы воедино запросы религиозной и социальной жизни человека. Основой такого мировоззрения по Соловьеву, должно стать христианство. Особенность подхода Соловьева в том, что он ратовал за объединение всех христианских конфессий (православия, католицизма и протестантизма). Другая его особенность в том, что он пытался включить в христианское мировоззрение новейшее достижение естествознания, истории и философии, создать синтез религии и науки.

Центральная идея его философии – идея всеединства. По его учению, сущее есть единое, всеобъемлющее. Низший и высший уровни бытия взаимосвязаны, т.к. низшее обнаруживает свое тяготение к высшему, а каждое высшее вбирает в себя низшее. Онтологической основой всеединства у Соловьева выступает божественная троица в ее связи со всеми божественными творениями и, главное, с человеком. Основной принцип всеединства: «Все едино в боге». Всеединство – это единство творца и творения. Бог по С «космический разум», «особая организующая сила, действующая в мире».

Окружающий мир по С не может рассматриваться как совершенное создание, непосредственно исходящее из воли одного божественного художника. Божественный ум, органическая сила по Сол распадается на множество элементарных сущностей или вечных и неизменных причин, которые лежат в основании всякого предмета или явления. Эти элементарные сущности он называет атомами, которые своими движениями и колебаниями образуют реальный мир. Сами атомы Соловьев трактует как особые проявления Божества, живые элементарные существа или идеи. Каждая идея обладает определенной силой, что делает ее деятельным существом. Соловьев был сторонником диалектического подхода к действительности. Общий признак всего живущего состоит в последовательности изменений. Для обоснования непрерывной динамики бытия Соловьев вводит такое активное начало как мировая душа., которая выступает субъектом всех изменений и представляет собой энергию которая одухотворяет все существующее. Но действует она не самостоятельно, она нуждается в божественном импульсе. Импульс – бог дает мировой душе идею всеединства как определяющую форму ее деятельности.

Механизм сближения Бога, мира и человечества раскрывается через концепцию богочеловечества, реальным и совершенным воплощением которого является Иисус Христос. Его образ служит не только идеалом для индивидов, но и является целью развития всего исторического процесса. На этой цели базируется соловьевская историософия. Целью и смыслом всего исторического процесса является одухотворение человечества, соединение человека с богом, воплощение богочеловечества. Первичным условием на пути к богочеловечеству является христианское обращение. Ис. Хр. открыл моральные ценности, создал условия для его нравственного совершенствования. Приобщаясь к учению Христа, человек идет по пути своего одухотворения. Этот процесс составляет весь исторический период жизни человечества. Человечество придет к торжеству веры и справедливости, когда его объединяющим началом станет воплощенный в человеке бог.

Философия “всеединства” B.C. Соловьева

В одной из своих первых публичных лекций “ Исторические дела философии” В.С.Соловьев (1853—1900) назвал первоначальной философской интуицией провозглашение “нового, неслыханного слова: все есть одно”. Следовательно, обособившееся, разделившееся множество явленностей этого мира социальности есть проявление единой сущности. “Все есть одно — это было первым словом философии, и этим словом впервые возвещались человеку его свобода и братское единение”. Идея всеединства всю жизнь сопровождала В.Соловьева и определяла постановку у него исторических вопросов и проблем человека. Основы учения о всеединстве как начале и цели мирового процесса, концепции истории и человека изложены В.Соловьевым в докторской диссертации “Критика отвлеченных начал” (1880), в работах: “Духовные основы жизни” (1884);

“История и будущность теократии” (1886); “Россия и вселенская церковь” (1889); “Красота в природе” (1889); “Смысл любви” (1892—1894); “Теоретическая философия” (1897—1899);

“Определение добра” (1897—1899); “Три разговора” (1900).

Соловьеву были чужды и славянофильство, и западничество. Широкие перспективы всеединства, в которых ставились вопросы совершенствования мира, преодоления индивидуализма, осуществления христианских идеалов любви, достижения абсолютных ценностей определяли его всемирно-историческую точку зрения. Из идеи всеединства вытекал и принцип свободы.

Всеединство, по Соловьеву, есть идеальный строй мира, предполагающий воссоединенность, примиренность и гармонизированность всех эмпирических несогласованных, конфликтных элементов и стихий бытия. “Я называю истинным или положительным всеединство такое, — писал Соловьев, — в каком единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы, само оказывается таким образом пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает эти элементы, осуществляясь в них как полнота бытия”. Если “положительное всеединство” потенциально объемлет собой и человека, указывая ему цель и смысл жизни, следовательно, сущность человека не может быть редуцирована, сведена к каким-либо частным его определениям и т.п. Отсюда истинная суть человека есть живое осуществление такого всеединства, которое не только созерцает умом, но само действует в мире как вполне конкретный, но “новый духовный человек”. Осуществление “живого всеединства”, по Соловьеву, свершилось в лице Христа. Оно явилось для людей “как высшая сила, которая овладела ими, но которою они не овладели”. Соловьев уточняет: в том хаосе, которым являлся мир далекого прошлого, истиной Христа овладели “немногие” человеческие души (“избранные”, по Достоевскому). И христианская идея свободного человеческого единения, всемирного братства снизилась до “христианства домашнего”, лишь до индивидуальной жизни немногих душ человеческих. Для основного же большинства Христос как живое воплощение всеединства, гармонии идеального и материального стал далеким и непостижимым фактом. Так христианская идея стала формализмом церковной организации, безуспешно пытающейся одухотворить общество, социальные отношения, самого человека верой в “чудо, тайну, авторитет”, повторяя Достоевского, писал Соловьев. В таком “храмовом, неистинном христианстве” человек, по мысли философа, находится в еще большем духовном рабстве, нежели язычник перед силами природы. Философия идеализма (от Декарта до Гегеля), восстав против лжехристианства, освобождает, по Соловьеву, разум от химер и тем самым открывает путь христианской истине. Богочеловечество, богосовершенство искать надо не в окружающем мире, но в самом человеке, в его “свободно-разумной личности”. Благодаря “рациональной философии” к этой идее человек должен прийти “от себя, сознательно, свободно”. Французский материализм восстановил материю и развил значение материального начала в мире и человеке. С точки зрения Соловьева, тем самым материализм также послужил христианской истине о воскресении и вечной жизни тел.

Разнонаправленными путями философия идеализма и материализма, “делая человека вполне человеком”, восстановила его полноту божественного всеединства. Теперь, по Соловьеву, остаются задачи практического осуществления всеединства для человечества в целом, чтобы христианство стало “всечеловеческим миром”, где исчезнут национальный эгоизм, вражда, разделение человечества на соперничающие народы.

Об “истинности” христианства как осуществлении “всечеловечества”, объединяющем народы не только верой, но и “всемирным общим делом”, Соловьев, в частности, говорит во второй речи памяти Достоевского (1882). Главным окончательным условием такой Бесчеловечности является свобода, гарантом которой является Бог, совершенный человек Христос и “бесконечность души человеческой”.

Мысль Соловьева об изначальной свободе воли, данной человеку, различные аспекты замысла философа о воссоединении бытия со всей очевидностью являются производными библейской мифологемы сотворения человека, Эдема. Всеединство как принцип бытийного устроения, строящегося из многоразличных элементов, связанных и сообразных так, что часть тождественна целому, по преимуществу является философской экзегетикой, рационализированным толкованием новозаветной символической характеристики цельного и совершенного устроения (“да будет Бог во всем” (1 Кор. 15, 28). Так философия всеединства, предполагающая укорененность здешнего бытия в божественном, включается в русло религиозной философии как “светского богословия”.

Поскольку всеединство является центральным онтологическим принципом, постольку смысл сущего и должного рассматривается Соловьевым только в тех измерениях, которые раскрывают их причастность, внутреннюю соотнесенность с божественным. Соловьев в своей онтологии идет за Иоанном Дамаскином, за православием и Платоном. Философ увлекался Кантом и проштудировал все аргументы последнего против эмпиризма, рационализма и мистики. Однако кантовский критицизм, направленный на гносеологическое исследование границ и содержания познания, Соловьев отвергает как субъективизм. Эта установка определяет у него зависимость процесса познания от предпосылок структуры бытия, зависимость гносеологии от онтологии. Поэтому концепция Соловьева (и аналогичные теории) получили название “онтологической гносеологии”. То есть акт познания является развертыванием идеи воссоединения бытия: познание рассматривается здесь именно в качестве воссоединяющей активности, работы воссоединения, в итоге которой устанавливается актуальное единство познающего и познаваемого.

Но если Истина бытия задана, то все остальное при “истинном”, нормальном ходе истории может только свидетельствовать о ней. Отсюда появляется понятие смысла. “Под смыслом какого-нибудь предмета, — писал Соловьев, — разумеется его внутренняя связь со всеобщей истиной”. Смещение внимания философа с проблем анализа бытия на смысл сущего, причастного к Абсолютному, соотнесенного с Ним, кроме религиозных оснований обусловлено реакцией Соловьева против отвлеченного, исключительно теоретического знания современной ему европейской философии. Им руководило стремление укрепить личностное начало в мире, обосновать приоритет субъекта сущего. Ибо только человек как единственное сущее в этом мире может любовно содействовать раскрытию, высвобождению божественных потенций мира и тем самым — утверждать в настоящем идеал будущего. Поэтому в целом теорию Соловьева можно назвать экзистенциологией, учением о сущем. Для самого мыслителя последовательное осуществление и проведение на практике обеих вер — веры в Бога и веры в человека — сходятся в единой, полной и всецелой истине Богочеловечества.

Философской архитектоникой идей Богочеловечества и Всеединства в концепции Соловьева является теургия — мистическое восхождение к Первоединому, Богу. Стремясь к универсальному синтезу науки, философии, религии, Соловьев создает возможность “цельного знания”, которое вместе с “цельным творчеством” образует “цельную жизнь”. Одним из средств к достижению этого является магия любви, эстетическое творчество как “общение с высшим миром путем внутренней творческой деятельности”.

Сам акт творения, преображающий хаос, разрозненный мир в космос, есть длительный процесс мистического соединения “лучезарного небесного существа Софии” с реальной стороной, материей мира. Человек как интенция всеединой сущности в этом процессе является посредником, связующим звеном. Импульсом и реальной силой, просветляющей и перерождающей весь человеческий мир, является искусство, красота которого демиургична по отношению к природе и теургична с точки зрения окончательного состояния будущего мира. Элементы эстетической теургии в учении “ Становящегося Абсолютного”, т.е. Богочеловечества, проявляются в своеобразной эротической утопии Соловьева, в его магической концепции любви и творчества. Задача эротической магии Соловьева — преодоление в единичной человеческой телесности односторонностей мужчины и женщины, что, с его точки зрения, должно способствовать “воскрешению природы для вечной жизни” и восстановлению истинного “цельного” человека. Таким образом магия любви и эстетического откровения у Соловьева являлась теургическим механизмом, приводящим весь мир к Всеединству и Богочеловечеству, являющемуся центральной категорией историософии мыслителя.

Воплощение для философа есть не единичный факт явления Богочеловека Иисуса, а постоянный процесс и общий метод спасения человечества и вместе с тем одухотворения мира. Поднимаясь к Богочеловечеству, люди вместе с собой поднимают природу, которая в конце концов обратится в светлую телесность царства очищенных духом. Но процесс этот длителен. Очищение и возрождение мира должно быть только проявлением свободы воли Запада и Востока. В 3-й речи о Достоевском (1885) Соловьев, отклоняясь от идей писателя, развивает и утверждает свои мысли. Он видит задачу христианства в примирении Запада и Востока. Симптомом “упразднения... многовекового раздора между Западом и Востоком” он считает “упразднение спора между славянофилами и западниками” в русской мысли. “Россия достаточно показала Востоку (нехристианскому — авт.) и Западу свои силы в борьбе с ними, — теперь предстоит ей показать им свою духовную силу в примирении”.

Идея “ взаимной необходимости ” христианского Востока и Запада является развитием “христианской политики” Соловьева в свете очерченной им же всемирно-исторической перспективы человечества, завершающего себя в Богочеловечестве. Идея “вселенской культуры”, культуры богочеловеческой, у мыслителя приобретает теократические черты, характеристики “нового средневековья”, о необходимости наступления которого уже прямо будет писать его почитатель и продолжатель идей Н.Бердяев.

Идея “собирания” христианского общества в живое “всечеловеческое” единство как “внутренняя русская задача”, идея России, “снимающей” все противоречия между Западом и Востоком, сознание неразрывности, единства исторического процесса сохранялись и проповедовались Соловьевым до конца его дней. “Сцена всеобщей истории страшно выросла за последнее время и теперь совпала с земным шаром”, — писал он незадолго до своей смерти.

27. Русская религиозная философия XX века. Экзистенциалистский персонализм Н.А. Бердяева.

Начало XX в. в России названо временем культурного и религиозного возрождения. Подъем художественного творчества получил свое выражение в литературе, поэзии, музыке, театре, балете, живописи. Развитие отечественной культуры в этот период, по определению видного американского исследователя России Дж. Биллингтона, было настоящим "культурным взрывом" и "изысканным пиршеством". Наряду с традиционными исканиями правды-справедливости интеллигенция проявляет в эти годы повышенный интерес к религиозно-окрашенному философскому творчеству, богоискательству, "новому идеализму".

Появляются различного рода неохристианские течения, среди которых выделяется "новое религиозное сознание", инициированное Д. С. Мережковским и З. Н. Гиппиус. К ним примкнули философ Н. А. Бердяев, писатель и философ В. В. Розанов, публицист Н. М. Минский и др. При поддержке обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева в Петербурге в 1901-1903 гг. было организовано проведение Религиозно-философских собраний, на которых обсуждались темы духовной свободы, вопросы пола и брака, церковные догматы, проекты модернизации исторического христианства и т. п.

Русская религиозная философия XX в, представляет обширную и насыщенную многообразием философских концепций часть истории русской философии. Понятен научный и общественный интерес к этому феномену, весьма близкому к современности.

В XX столетии Россия пережила огромные исторические потрясения, оказавшись ареной двух мировых войн и трех революций. Беспрецедентные переломы российского бытия не могли не отразиться и на состоянии философского сознания.

Эсхатологические предчувствия "конца света" проявились уже в конце XIX столетия в знаменитом произведении B. С. Соловьева "Три разговора" (1900). После первой русской революции 1905-1907 гг. пессимистические настроения религиозных философов получили широкое отражение в печати. В 1909 г. вышла в свет книга "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции", авторами которой являлись Н. А. Бердяев, C. Н. Булгаков, М. О. Гершензон, А. С. Изгоев, Б. А. Кистяковский, П. Б. Струве, С. Л. Франк. "Вехи" призывали образованное общество обратить особое внимание на сохранение и развитие духовной культуры, преодолеть партийную непримиримость и идеологический фанатизм, характерные для интеллигенции. При этом были отмечены негативные черты интеллигентского образа мышления - стремление к крайностям, нетерпимость, пристрастие к уравнительности и т. п. Авторы сборника открыто заявили об ужасных последствиях тотальной идейно-политической борьбы, которые неизбежно должны наступить в результате разделения интеллигенции на непримеримые части.

В 1922 г. многие известные философы и деятели культуры (Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, С. Н. Булгаков, С. Л. Франк и др.) были высланы из Советской России. За рубежом они продолжали выступать как представители русской религиозной культуры, которую невозможно было развивать в условиях гонений против религиозных деятелей, пролеткультовских тенденций в области культурной политики и неуклонно усиливавшегося идеологического диктата, не признававшего права на разномыслие даже внутри марксизма.

Николай Александрович Бердяев (1874-1948) - наиболее известный в мире русский религиозный философ XX в. В эмиграции им были написаны книги, принесшие ему мировую известность: "Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы" (1924); "О назначении человека. Опыт парадоксальной этики" (1931); "О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии" (1939); "Истоки и смысл русского коммунизма" (1937); "Русская идея" (1946) и др. В 1947 г. ему было присуждено звание почетного доктора Кембриджского университета (до него этой чести были удостоены два других великих деятеля русской культуры - И. С. Тургенев и П. И. Чайковский). Мировоззрение Бердяева представляет собой персоналистическую разновидность экзистенциальной философии, т. е. философии человеческого существования. Проблемы личности, свободы и творчества, смысла жизни и смерти всегда были в центре его философских размышлений. По Бердяеву, "личность вообще первичнее бытия", бытие - воплощение причинности, необходимости, пассивности, дух - начало свободное, активное, творческое. Личность прежде всего категория религиозного сознания, и поэтому проявление человеческой сущности, ее уникальности и неповторимости может быть понято лишь в ее отношении к Богу.

Центральная категория бердяевского философствования - понятие свободы. Свобода истолковывается им не как врожденная, природная или социальная способность человека, а как первичная и фундаментальная реальность, проникающая во все сферы бытия - космос, общество и самого человека. Свобода первична, беспредпосылочна и безосновна. Для объяснения ее сущности Бердяев использует понятие Ungrund (безосновность, бездна), принадлежащее немецкому мистику XVII в. Якобу Бёме, истолковывая его, однако, по-своему. Бёме учил об Ungrund как о "темном начале" Бога, объясняющем муки мира, происхождение зла. Бердяев настаивает на том, что Ungrund - это состояние бездны, "добытийственности", "ничто", которое уже обладает свободой. Оно предшествует Богу, связано с Богом. Бог, в свою очередь, из добытийственной свободы творит мир и человека, обладающего свободой и потому принципиально равного Богу в творчестве и независимого от него.

По Бердяеву, человек как носитель первоначальной свободы есть носитель новизны, прибавления бытия, реальности, добра или зла. Свобода человека заключена именно в творчестве добра и зла, а вовсе не в выборе между ними. Поскольку человек рожден из добытийственнои свободы и сам обладает свободой (в этом он равен Богу), то задача философа заключается в том, чтобы обосновать не теодицею (оправдание бытия Бога), а антроподицею (оправдание человека). Для Бердяева "искание смысла первичнее искания спасения". Поэтому его христианские представления существуют в непременном окружении и сопряжении с философским персонализмом.

Религиозный персонализм дополнен у Бердяева учением о "коммюнотарности" - метафизической и мистической разновидности коллективизма, выработанной, по его мнению, русской народной жизнью и философской мыслью, начиная со славянофилов. "Коммюнотарность" противопоставляется созданной теории и практике индивидуализма, современной дегуманизированной машинной цивилизации Запада.

Философия истории Бердяева проникнута мотивами эсхатологии. Рассматривая три типа времени (космическое, историческое и экзистенциальное, или метаисторическое), он озабочен предсказанием того, как "метаистория входит в историю", обоснованием приближения конца истории. Эти мотивы особенно сильно проявились в его последних работах.

Труды Бердяева содержали критику социалистических преобразований в Советской России. Однако он одновременно выступал и в качестве критика капитализма и буржуазного общества. Гуманизм как продукт западной цивилизации, считал Бердяев, завершил полный цикл своего развития и перерос в свою противоположность. Современный гуманизм клонится к "царству Антихриста", доказательством чего являются бесчеловечные события XX в. - мировые войны, революции, социальные конфликты.

Важно отметить, что за рубежом Бердяев выступал как патриот, представитель русской культуры, противник различных форм русофобии. Его перу принадлежат глубокие исследования, посвященные А. С. Хомякову, К. Н. Леонтьеву, Ф. М. Достоевскому.

28. Философия в советской и постсоветской России. Развитие диалектического и исторического материализма в советский период.

Развитие философской мысли в России после Октябрьской революции 1917 г. претерпело кардинальные изменения. Многие представители религиозно-философских течений, господствовавших в конце XIX - начале XX в., были высланы или эмигрировали из страны. Разработку идей всеединства, персонализма, интуитивизма, экзистенциализма они продолжали в зарубежных странах. Зато благоприятные возможности для своего развития получила материалистическая философия. Ее сторонники развернули фронтальное наступление на различные идеалистические школы, объявив их "буржуазными". Справедливости ради следует отметить, что сложившиеся еще в дооктябрьский период философские течения (неокантианство, неогегельянство, гуссерлианство, позитивизм и др.) продолжали развиваться не только в русской эмигрантской среде, но и в первые годы существования советской России, до конца 20-х тт.

Однако эти направления неуклонно вытеснялись из философской жизни советского общества.

Впервые за всю свою историю марксистское мировоззрение получило широкую государственную поддержку. Были созданы учреждения, в задачу которых входили пропаганда марксизма, подготовка научных и преподавательских кадров. Важной предпосылкой становления советской философии явилось издание и переиздание основных произведений К. Маркса, Ф. Энгельса, К. Каутского, Ф. Меринга, П. Лафарга, А. Бебеля, а также Г. В. Плеханова и В. И. Ленина. Опубликованная в журнале "Под знаменем марксизма" работа Ленина "О значении воинствующего материализма" (1922) впоследствии была объявлена его философским завещанием.

Еще в конце XIX в. Г. В. Плеханов выступил как первый теоретик и пропагандист марксизма в России. Широкую известность получили его работы "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю" (1895) и "Очерки по истории материализма" (1893). Составными частями марксистской философии Плеханов считал диалектику как метод и универсальную теорию развития, философию природы и философию истории. Опираясь на принцип единства субъекта и объекта в духе материалистического монизма, он в основном интересовался воздействием объекта на субъект, недооценивая вопрос об активной роли познающего субъекта. В теории познания Плеханов фактически не принял принцип отражения, противопоставляя ему теорию иероглифов. Объяснение истории он искал в степени развития производительных сил, отдавая дань экономическому материализму, "стихийному ходу вещей". Он критиковал Ленина за "философский субъективизм".

Отношение В. И. Ленина к марксистской теории, и в частности к философии, претерпело эволюцию. Если в своих первых работах он считал, что марксизм - это наука об обществе, социология, то в межреволюционный период (1905-1917) выступал в защиту философского своеобразия марксизма и органической целостности его трех составных частей: философии, политэкономии, учения о социализме. К этому Ленина подвигли утверждения ряда лидеров реформистского крыла международного социал-демократического движения, российских марксистов о том, что в марксизме нет своей философии, а потому его необходимо дополнить теорией познания неокантианства или эмпириокритицизма. Основоположниками последнего были Э. Мах и Р. Авенариус, их последователями в России выступили А. А. Богданов, В. А. Базаров и др.

(марксистско-ленинская философия, диалектический материализм) — составная часть официальной марксистско-ленинской идеологии советского общества в период с октября 1917 по кон. 1980-х гг.

Источниками для разработки филос. учения марксизма-ленинизма (и С.ф.) послужили учения философов-материалистов эпохи Просвещения и Л. Фейербаха, а также материалистически истолкованный диалектический метод Г.В.Ф. Гегеля. Важнейший вклад в становление и развитие марксистской философии внесли К. Маркс, Ф. Энгельс, Г.В. Плеханов (ввел термин «диалектический материализм»), В.И. Ленин. В систематизацию и популяризацию С.ф. заметный вклад внесли И.В. Сталин, A.M. Деборин, Б.Э. Быховский, И.К. Луппол, М.Б. Митин, Ф.В. Константинов и др.

После опубликования в СССР в 1925 рукописи Энгельса «Диалектика природы» среди советских философов возникла полемика между «диалектиками» (Деборин, Быховский, Луппол и др.) и «механицистами» (Н.И. Бухарин, Л.И. Аксельрод, И.И. Степанов и др.). Представители этих направлений по-разному оценивали место диалектики в структуре философии марксизма. В ходе полемики победила т.зр. представителей первой группы, которые выступали за принципиальную ориентацию С.ф. на материалистическую диалектику.

На протяжении десятилетий своего существования С.ф. видоизменялась не столько под влиянием собственно филос. дискуссий, сколько в силу изменений общей политической и идеологической ситуации в СССР. На развитии филос. мысли в СССР благоприятно сказалось десятилетие «хрущевской оттепели» (1954—1964), когда в формах традиционной С.ф. в разных филос. дисциплинах (логика и методология научного познания, логика, критика буржуазной философии, история философии и др.) стала проявляться живая филос. мысль.

Оценивая в целом феномен С.ф., необходимо отметить, что, будучи составной частью официальной идеологии, это идейное образование осуществляло функции политико-идеологического контроля за филос. сознанием, удерживая его в угоду власти в схоластико-догматических оковах. По этой причине, а также потому, что в содержательном отношении эта философия преимущественно отражала уровень развития филос. и научного знания втор. пол. 19 в., в 20 в. С.ф. воспринималась многими в целом как интеллектуальный анахронизм.

В официальном изложении С.ф. рассматривалась как состоящая из двух основных частей — диалектического материализма и исторического материализма. К компетенции диалектического материализма относились вопросы онтологии и гносеологии, исторического — учение об обществе и истории. По мнению представителей С.ф., основной вопрос философии распадается на два подвопроса: гносеологический — о познаваемости мира и онтологический — о сущности бытия, о первичности или вторичности материи и духа. В отличие от агностиков, признающих сущность бытия непостижимой, материалисты и идеалисты единодушны в утвердительном ответе на первый вопрос, но занимают противоположные позиции по второму.

Исходным положением диалектического материализма является утверждение о том, что бытие материально: все, что есть, есть материальное бытие. В качестве обоснования этого тезиса приводится положение об обобщении данных науки, раскрывающей и описывающей различные уровни существования материи и формы ее движения. Материя есть объективная реальность, данная познающему субъекту в ощущениях, — это гносеологическое определение материи, в котором фиксируется независимость существования объективной реальности от сознания и утверждается чувственное происхождение знаний о ней. Существует и иное, физическое определение материи, дополняющее первое, суть которого в указании на открытие наукой уровней и форм существования материи. Традиционное родо-видовое определение материи невозможно, т.к. понятие материи имеет предельно общий характер. Материя существует в пространственно-временных формах и в движении. Движение материи носит диалектический характер. В разработке этого положения философы-марксисты опирались на представление Гегеля о диалектическом движении, включавшем три момента: тезис — антитезис — синтез. Исходное состояние вещи — тезис; изменение вещи есть отрицание ее тождественности — антитезис, т.е. «снимающий» тезис; следующий момент — «отрицание отрицания», т.е. утверждение новых, позитивных характеристик вещи с учетом предшествующего содержания — синтез. Синтез, с одной стороны, сообщает динамике вещи нечто принципиально новое по сравнению со всеми предшествующими фазами диалектического движения, с др. стороны — частично представляет собой возврат к первоначальной фазе цикла. Поэтому развитие идет не по прямой линии, а по спирали.

Фазы диалектического движения вещи не есть нечто внешнее по отношению к ней: сущность любой вещи диалектична, она есть единство противоположностей, внутренне чреватое развертыванием цикла диалектического изменения. Этот структурно-динамический диалектический принцип характерен как для микро-, так и для макромира: движущийся мир есть противоречивое в себе единство.

Перечисленные принципы образуют диалектическую теорию развития, или диалектику. Основу теории познания С.ф. составляет т е о р и я отражения, в соответствии с которой ощущения, мысли суть образы (копии) внешнего мира. В процессе познания чувственный опыт обобщается, обрабатывается и т.д., соответственно в познании выделяются чувственная и разумная ступени. Соответствие между познаваемым и идеями познающего субъекта определяется не только принципом «ощущения — копии объективной реальности», но и совпадением объективной диалектики действительности и субъективной диалектики познания (тезис о совпадении онтологии, логики и теории познания).

Для характеристики трактовки понятия истины в С.ф. принципиальными являются положения о практике как критерии истины и о соотношении относительной и абсолютной истины. Каким образом познающий субъект может удостовериться в истинности полученных знаний? В этом отношении принципиальное значение имеет не только опора на опыт, но и проверка полученного результата на практике, т.е. производство определенного феномена. Наука как основное средство познания человека дает только относительно истинные знания, которые в процессе ее дальнейшего прогресса могут быть существенно уточнены, видоизменены и т.д.

Вместе с тем в полученном наукой знании есть элементы абсолютной, объективной истины, которые в дальнейшем не будут пересматриваться. В связи с интеграцией в С.ф. диалектических представлений была сформулирована задача разработки материалистической диалектической логики, а традиционная формальная логика до 1950-х гг. оказалась за пределами круга актуальных филос. проблем. После «возрождения» в кон. 1950-х гг. в С.ф. формально-логической проблематики возник вопрос о соотношении формальной и диалектической логики, который в общем решался в духе признания изучения формальной логики в качестве подготовительной стадии для освоения «высшей» диалектической логики.

Исторический материализм — вторая важнейшая составная часть С.ф. — рассматривался как приложение основных принципов диалектического материализма к общественно-исторической сфере. В соответствии с типом решения в диалектическом материализме основного вопроса философии о соотношении материального бытия и сознания в духе признания примата бытия над сознанием, в историческом материализме проводилось положение Маркса об обусловленности общественного сознания общественным бытием. Соответственно, в ходе анализа структуры и динамики общественных процессов первичными и основополагающими признавались социально-экономические факторы и структуры, вторичными, определяемыми, надстроечными — политико-идеологические. Итак, в структурном отношении общество рассматривалось как состоящее из социально-экономического базиса и политико-идеологической надстройки. В плане анализа социальной динамики внимание в первую очередь обращалось на социально-экономические факторы: по мере развития производительных сил общества они приходят в противоречие с консервативными производственными отношениями, детерминированными господствующей формой собственности. Это противоречие воспроизводится в виде обострения борьбы между эксплуатируемыми и эксплуататорскими классами общества и, т.о., готовится почва для социальной революции, которая, выступая в роли «локомотива истории», способна привести к смене общественно-политического строя, к переходу к более прогрессивной общественно-экономической формации. Роль движущей силы социальных революций в историческом материализме неизменно отводилась эксплуатируемым (угнетаемым) в условиях данной общественно-экономической формации общественным классам. Напр., в качестве основной революционной силы эпохи крушения капитализма и утверждения коммунизма (19—20 вв.) рассматривался пролетариат (рабочий класс). В теории исторического материализма выделялись пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая (социалистический строй рассматривался в качестве первой фазы становления коммунистической общественно-экономической формации). Первая и последняя формации были бесклассовыми, все остальные — классовыми, с присущими им классовыми противоречиями и классовой борьбой.

Общая цель прогрессивного исторического движения человечества — переход от «царства необходимости» к «царству свободы», к коммунизму, ибо, по мнению марксистских теоретиков, только в условиях совершенного общественного строя возможно такое развитие производительных сил общества, которое позволит преодолеть зависимость человека от природы и социальный гнет, т.е. отчуждение человека от своей родовой сущности.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

СОВЕТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

СОВЕТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ – Под советской философией западные исследователи понимают попытки советских философов в рамках ленинизма, марксизма и диалектического материализма (см. МАТЕРИАЛИЗМ), предпринимавшиеся ими в особенности после смерти Сталина, которые носили первые зачатки критического мышления и характеризовались стремлением выйти за рамки указанных выше концепций, большей открытостью. Однако эти новые идеи и попытки критического осмысления разбивались, как правило, о преграды, установленные идеологической догматикой. Эта философия потерпела крах вместе- с марксистско-ленинским учением после крушения бастионов социализма и коммунизма в СССР и многих др. странах бывшего социалистического лагеря.

29. Понятие «картина мира» и ее виды. Соотношение философской и научной картин мира.

Картина мира — система интуитивных представлений о реальности. К.м. можно выделить, описать или реконструировать у любой социопсихологической единицы — от нации или этноса до какой-либо социальной или профессиональной группы или отдельной личности. Каждому отрезку исторического времени соответствует своя К.м. К.м. древних индийцев не похожа на К.м. средневековых рыцарей, а К.м. рыцарей не похожа на К.м. их современников-монахов.

Философская картина мира осмысливает мироздание в плане взаимоотношений человека и мира во всех ракурсах онтологическом, познавательном, ценностном и деятельностном. Вот почему философские картины мира не похожи одна на другую. Их объединяет и отличает от религиозной и мифологической картин мира, то, что философия относится к теоретическому способу освоения мира. Этот способ характеризуется тем, что человек познает мир в понятиях, умозрительно (в мысли, в слове). Философское знание, это знание или взгляд живого человека. Поэтому наряду со знанием о мире философия формирует и ценностное отношение к нему.

Философия отдает отчет в том, что мир бесконечно сложен, необъятен и бесконечен. Для философии остается один путь - понять мир не «вширь», а»вглубь», не в многообразии его явлений, а в единстве его сущности. Тогда философская картина мира осмысливается как системно-рационализированную совокупность представлений о мире в целом, включая в него и самого человека. Системообразующим принципом философской картины мира вступает понятие бытия. В этой категории фиксируется убеждение человека в существовании окружающего его мира и самого человека с его сознанием.

Отдельные вещи, процессы, явления возникают и исчезают, а мир в целом существует и сохраняется. Понятие бытия отвлекается от всех конкретных различий вещей, предметов и процессов, кроме одной их черты – их существования, что задает миру исходную целостность и гарантирует миру устойчивое существование.

Признанием бытия, как сущего, неизменного и единого делает мир серьезным и ответственным, предсказуемым. Воздерживаясь от темы бытия, или отрицая ее, философия порождает нигилистическое мировоззрение. Действительно, если нет бытийной опоры, то все теряет надежду, все «суета сует». Потеря веры в вечный и неизменный абсолют приводит к тому, что человек начинает действовать по собственному произволу.

Религиозная картина мира обобщает религиозный опыт людей и делает главным предметом своего внимания соотношение повседневной эмпирии и потустороннего. Земное и небесное, человеческое и божественное – предмет религиозных размышлений. Причем тот мир, мир божественного определяет людей и в их физическом бытии, и в бытии духовном. Центральный пункт религиозной картины мира – образ Бога (богов) как высшей истинной реальности. Она выражает иерархическую упорядоченность сотворенного Богом мира и место человека в нем, в зависимости от его отношения к Богу.

Научная картина мира складывается в результате синтеза знаний, получаемых в различных науках, и содержит общие представления о мире, вырабатываемые на соответствующих стадиях исторического развития науки. В этом значении ее именуют общей научной картиной мира, которая включает представления как о природе, так и о жизни общества. Аспект общей научной картины мира, который соответствует представлениям о структуре и развитии природы, принято называть естественно-научной картиной мира.

Научная картина мира (НКМ) — целостная система представлений об общих свойствах и закономерностях действительности, построенная в результате обобщения и синтеза фундаментальных научных понятий и принципов, а также методология получения научного знания.

В процессе развития науки происходит постоянное обновление идей и концепций, более ранние представления становятся частными случаями новых теорий. Таким образом, научная картина мира — не догма и не абсолютная истина. В то же время, научные представления приближены к истине, так как основаны на всей совокупности доказанных фактов и установленных причинно-следственных связей. В результате научные знания позволяют делать верные предсказания о свойствах нашего мира и способствуют развитию человеческой цивилизации. Противоречия между научными концепциями преодолеваются путём выявления новых фактов и сравнения их с предсказаниями различных теорий. В таком развитии — суть научного метода.

Научная картина мира существенно отличается от религиозных представлений о мире, которые основаны не столько на доказанных фактах, сколько на авторитете пророков и религиозной традиции. Религиозные интерпретации концепции мироздания постоянно изменяются, чтобы приблизить их к современным научным трактовкам. Догмы разных религий, как правило, противоречат друг другу, и эти противоречия весьма трудно преодолеть (в отличие от научных противоречий, которые преодолеваются экспериментальным путём).

Соотношение философской, религиозной и научной картин мира

Очередную главу мы заключаем рассмотрением соотношения философской, религиозной и научной картин мира. Вопрос этот считается остродискуссионным. Вместе с тем мало кто сомневается в его актуальности.

Прежде всего следует определить новый термин картина мира. Картина мира — это способ видения мира как целого, включая и человека в нем. Необходимость установления картины мира связана со стремлением иметь синтетическое, целостное представление о мире, преодолеть последствия дифференциации философии, науки и религии. С этой точки зрения мир философии, мир науки и мир религии выступают соответственно как философская, научная и религиозная картины мира. В своем единстве они образуют целостную картину мира. Взаимоотношения между философией, наукой и религией всегда были и по настоящее время остаются достаточно напряженными, часто достигающими стадии конфликта, что придает спорам вокруг рассматриваемой темы своеобразное обаяние.

Многовековые дискуссии показывают, на наш взгляд, что человек, не будучи одномерным существом, культивирует и философию, и религию, и науку. Не счесть попыток доказать полнейшую несостоятельность каждой из них. Как нам представляется, все эти попытки в конечном счете не достигли желаемого. Сильная неприязнь то ли к религии, то ли к науке, то ли к философии неизменно посрамляет себя. В современную эпоху главенствует научный импульс. Обществу не обойтись без науки, это достаточно очевидно. Но почему все достоинства науки не позволяют человеку прожить без религии и философии? Необходимость философии наряду с наукой объясняется, во-первых, тем, что она сама научна; во-вторых, ее вниманием к кардинальным вопросам бытия; в-третьих, стремлением преодолеть неопределенность альтернативы мысленного (научного) и мистического (религии).

Необходимость религии наряду с философией ее приверженцы и знатоки объясняют тем, что за последними вратами науки человек оказывается перед лицом Божественной веры (М.Бубер). Религия имеет будущее, считает известный немецкий теолог Г.Кюнг. Он приводит в защиту своего мнения шесть аргументов, которые, на наш взгляд, довольно удачно обобщают большой литературный материал. Во-первых, современный мир с его несправедливостью не находится в должном порядке, он возбуждает тоску о Другом. Во-вторых, трудности жизни ставят этические вопросы, перерастающие в вопрос о религии. В-третьих, при всей правомерности секуляризации (освобождения от церковного влияния) идеология атеизма будет отвергаться. В-четвертых, религия означает социальное развитие отношения к абсолютному смыслу бытия, к тому последнему, что непременно касается каждого. В-пятых, этот смысл бытия воспринимается как Бог. В-шестых, там, где основной смысл бытия видят не в Боге, а в чем-то другом — в нации при национализме, в народе при национал-социализме, в расе при расизме, в партии при партийном тоталитаризме, в науке при сциентизме, — налицо квазирелигия (по П.Тиллиху). Сразу же за этими аргументами Кюнг делает заслуживающий внимания вывод: приведенные аргументы совсем не доказывают, что Бог действительно существует.

Одно дело вопрос о Боге, другое сам Бог. Для верующего человека вопрос о Боге неминуемо сопровождается утверждением о реальности Бога. Но актуальным является и другой ход мысли, когда должное внимание к религиозным темам не сопровождается верой в самого Бога или же указывается, что существование Бога не доказано достаточно однозначным образом. Другими словами, не приходится отождествлять друг с другом соответственно: воинствующий атеизм; простой, равнодушный к вопросам религии атеизм; атеизм, признающий правомерность религии, ее достоинства в том числе. Отношение "человека к религии не исчерпывается однозначными "да" или "нет". То же характерно и для отношения человека к философии и науке. Приведем некоторые примеры. Английский философ Б.Рассел относился к религии довольно непримиримо, а философию ставил явно ниже науки. Гегель ставил превыше всего философию, считая науку и религию вторичными. Ницше довольно критически относился и к религии, и к науке, и к философии. В.Соловьев ставил религию выше философии и науки. Хайдеггер превозносил философию, критиковал науку и довольно индифферентно относился к религии.

Итак, религиозная, философская и научная картины мира сосуществуют друг с другом. Это — факт. Если он признается, то разумно ставить вопрос о том, как именно соотносятся друг с другом религия, философия и наука. Является ли указанное соотношение противоречивым или же взаимодополнительным; или же религия, философия и наука вообще никак не соотносятся друг с другом?

В средние века была развита концепция двух истин, согласно которой истины философии и теологии автономны, т. е. независимы друг от друга. Традиция этой концепции тянется вплоть до наших дней: утверждают независимость истин религии, философии и науки — у каждой из трех, мол, своя область компетентности (и некомпетентности). Думается, рассматриваемая концепция не выдержала проверку временем. Между различными картинами мира нет железобетонных стен. Поэтому отнюдь не случайно мы являемся свидетелями энергичных действий по согласованию различных картин мира. Так, церковь, как правило, не только не ставит больше под сомнение данные науки и философии, но и стремится интегрировать их в религиозную картину мира. Сотворение мира Богом из ничего все чаще интегрируется с данными современной физики, в том числе по поводу Большого взрыва Вселенной. Иногда Божественным действиям придается всего лишь символический характер, тем самым опять же происходит примирение с логикой научных данных. С другой стороны, философия и наука стремятся преодолеть жесткую заданность границ религии. Например, вопрос о смысле бытия интересует философов и ученых, пожалуй, в не меньшей степени, чем теологов.

Границы религии, философии и науки не заданы раз и навсегда, они очень подвижны. Всегда актуальным является согласование трех картин мира — процесс, чреватый неожиданными новациями. Возможно ли такое согласование? Думается, что да. Вот лишь один пример. Академик Н.Н.Моисеев, отмечая, что основной проблемой современности становится формирование нравственного императива как совокупности моральных основ жизни планетарного общества XXI в., обращается к истокам христианской морали, особенно к идее спасения всех. С другой стороны, многие считают плодотворными идеи русской и восточной философий, в частности представление о мире как громадном организме.

Итак, единство религиозной, философской и научной картин мира — это шаг к целостному пониманию человека. Все три картины мира обусловливают и дополняют друг друга. Несмотря на то что каждая из них внутренне многообразно расчленена, — так, философская картина мира объединяет десятки направлений, научная картина мира складывается из многих наук, а религиозная картина мира объединяет десятки религий, — во всех трех есть смысловые стержневые детерминанты. Человечество, вынужденное действовать по законам диалога и сотрудничества, скрупулезно складывает мозаику единой картины мира. В плане налаживания указанного диалога философы обладают уникальными возможностями. Об этом недвусмысленно свидетельствует многовековая практика деятельности философского сообщества, нацеленная на развертывание картины мира максимально общего, универсального характера.

30. Бытие и его формы. Взаимосвязь форм бытия.