София Киевская

Князь Ярослав правил долго и счастливо. Крепко держал он бразды правления, цвела при нем Русская земля, и прозвали его на Руси и в иных государствах Мудрым.

Столицу свою — Клев — принарядил он не хуже Царьграда-Константинополя. Невелики были городские укрепления при Владимире — воздвиг он новые стены на высоких земляных валах: так и назвали новую крепость городом Ярослава. Сотни людей рубили городни — бревенчатые срубы, а потом засыпали их землей, закладывая основание вала: иначе оползут валы, размоются дождями. Трое ворот вели в город: каменные, сводчатые, — а самые красивые, подобно цареградским, назывались Золотыми, потому что золоченая медь покрывала их створки. Кое-кто упрекал князя в расточительности: к чему эта позолота? Зачем такие большие врата — ширина их равна ширине средней части главного киевского собора. И церковь к чему поставлена наверху — ведь трое ворот можно было бы построить на эти деньги.

Но князь Ярослав знал, что делает. Ворота — это лицо города: пусть все — и странники, и торговцы, и друзья, да и враги тоже — сразу видят, как богат, красив и могуч Киев.

И новые храмы поставил князь в Киеве — один Георгиевский, потому что христианское имя Ярослава было Георгий, другой — Ирининский, потому что жену Ярослава, шведскую принцессу Ингигерду, на Руси окрестили Ириной.

А главную церковь земли Русской, сердце русской митрополии, он посвятил мудрости — Софии. Древние греки чтили мудрость под именем богини Афины, а жители Византии поклонялись ей в образе Богоматери.

Собор был заложен на месте победоносной битвы киевлян с печенегами. Ему было отведено самое высокое место города. Путнику, через какие бы ворота он ни вошел в Киев, открывался многокупольный Софийский собор.

София Киевская не возносилась победно над землей, а непринужденно выстраивалась по земле: она была не только величественной, но и живописной, гармонично разрослась и вширь, и ввысь, и в длину. Храм не был побелен, как ныне, а кирпич, из которого он весь был выложен, чередовался с розовой цемянкой, что придавало его стенам нарядность, радующую глаз.

Такого храма не видали даже в премудрой Византии. Не три корабля-нефа имел он, а пять: две галереи обходили его с трех сторон, и две лестничные башни стояли у входа. На огромную высоту возносил он тринадцать глав своих, сверкающих золотыми куполами, и путникам у ворот его казалось, войдешь туда — и голова закружится от необъятности простора. Входили. и останавливались в растерянности: где же поднебесная высота? Темно, тесно, низко в храме: целый лес толстых опор загромождает его, 12 мощных крестообразных столбов расчленяют огромное внутреннее пространство храма. Заблудиться можно было бы, если бы не брезжил где-то впереди слабый свет. Идешь туда под угрюмо нависшими сводами, и вдруг — как озарение, как удар — своды разверзаются, взмывают вверх столбы, сверкают яркие краски, льются солнечные лучи из окон центрального купола.

Оказывается, почти весь второй ярус храма был занят хорами — огромными полатями для князя и его свиты; они-то и давили собой нижнюю часть церкви. Только в центре пространство развивается свободно, ослепляя великолепием мозаик, чаруя строгой продуманностью архитектуры. Хоры открываются в это пространство торжественными тройными арками, заставляющими вспомнить о триумфальных сооружениях римских императоров.

Под главным куполом, в залитом светом пространстве, совершались торжественные государственные церемонии. В самом алтаре собиралось высшее духовенство, наверху — на хорах — появлялись земные владыки: князь и его приближенные. Внизу же, где свет переходил в полумрак, толпился народ. Он видел в полном блеске, без каких-либо разрушений, сверкающие золотом мозаики с сине-голубыми, сиреневыми, зелеными и пурпурными переливами. Они как бы расплывались по стенам, обволакивая все кругом своим то затухающим, то вспыхивающим с новой силой сиянием.

В главном куполе, над головой молящихся — Христос-Вседержитель — Пантократор, в простенках — вереницы святых, словно парящих в воздухе. А в центральной абсиде — гигантская фигура Софии-Богоматери (Оранты) на вогнутом своде ее словно склоняется над людьми, обнимая их распростертыми руками.

Огромная Оранта кажется несколько тяжеловесной. И впрямь, она словно слилась со стеной, с храмом: трудно понять, где кончается архитектура и начинается живая человеческая плоть. Мощно вздымается полукруглая арка абсиды, вторит ей окружность нимба, а ниже выгибаются складки мафория — покрывала на голове Богоматери: одна, вторая. пятая. И снова ровные дуги — брови Марии и ее огромные миндалевидные глаза. Нос тонок и прям, будто не художник, а зодчий прочертил его по линейке-правилу; стройная шея подобна колонне, а вскинутыми руками Богоматерь, как древняя кариатида, поддерживает свод. Храма ли свод несет она или уж всего неба?

Небесной синевой голубеют ризы Богоматери, лиловый мафорий грозовой тучей окутывает плечи, а золотые полосы ложатся поверх блистающими солнечными лучами.

София — повелительница стихий, заступница и хранительница, София — опора мира, зримо для всех присутствует она в Ярославовом храме.

Опускаясь перед ней на колени, русский человек видел в ней небесную заступницу, всей своей мощью ограждающую его страну от бесчисленных врагов. Потому-то в годы испытаний он и прозвал ее «Нерушимой стеной».

Мозаики Софии Киевской первоначально занимали большую площадь — 640 квадратных метров, из которых сохранилось только 260. Они являются редчайшим памятником монументальной мозаичной живописи, дошедшим до нас в своей первозданной красоте.

Пантократора окружали, словно императорская стража, величественные фигуры архангелов, что придавало всей композиции особенную торжественность. Фигуры апостолов в простенках между окнами барабана выдержаны в светлой гамме. Сияющий свет купольных окон, бестелесные, дымчатые, будто вытканные из лучей света, нежно-белые фигуры апостолов словно бы подчеркивают высоту купола. Над апостолами проходит орнаментальный фриз, который (так и кажется) разделяет небо и землю, церковь «земную» и «небесную».

Все мученики одеты почти одинаково: на плечи наброшены хламиды или плащи, застегнутые фибулой. Из-под хламид виднеются туники, украшенные тавлиями и клавами. Каждый из мучеников держит в левой руке мученический венец, отделанный драгоценными камнями и жемчугом.

На почетном месте (на плоскости арки, очерчивающей апсиду) в трех круглых медальонах помещена композиция «Моление», или «Деисус». Плоскость этой арки находится в глубине и хуже освещена, поэтому внимание мастеров было больше обращено на силуэты подгрудных изображений в медальонах и на колорит одежды.

Пурпурный хитон и синий плащ Христа, одежды Богоматери и Предтечи хорошо гармонируют с золотым мозаичным фоном. Золотые асисты, темно-красные и синие камни, золото оклада евангелия в руках Христа и четырехцветное окаймление медальонов (белое, красное, изумрудно-зеленое и коричнево-красное) хорошо дополняют богатство и колорит фигур «Деисуса». Христос, с длинными волосами и с бородой, подан в фас. В левой руке он держит евангелие, а правой благословляет.

К нему в позе адорации склонился Предтеча. В такой же позе, с молитвенно протянутыми к Христу руками, изображена Богоматерь. Ее чуть склоненная к Иисусу голова покрыта пурпурными мафорием, украшенным золотом, на котором отчетливо выделяются четырех-лучевые звезды на плечах и на лбу. Необычайно выразительно написаны белые руки с тонкими пальцами.

Мастерство исполнения просто поражает. Небольшие кубики смальты тщательно уложены в рядки, которые точно следуют за формой благородного и строгого лица, больших печальных глаз, тонкого носа и маленьких уст. Работа выполнена настолько искусно, что не заметно, когда рядки кубиков с одного направления переходят в другое.

Вся архитектура храма, все его живописное убранство внушало молящимся, что государство должно покоиться на авторитете верховной власти, столь же незыблемой, как власть самого Вседержителя, царящего высоко в куполе в окружении архангелов, которых один греческий богослов назвал «небесными чиновниками, блюдущими страны, земли и языки». Так небесное и земное переплетались в высшей славе и навеки утвержденном владычестве. Ибо, кроме «мерцающей живописи», храм был украшен живописью земной — фресками.

Фрески Софии Киевской сохранились меньше, чем мозаика. Неоднократные обновления и реставрации нанесли многим изображениям непоправимый ущерб. Иногда обновители так тщательно счищали красочный слой, что остались только грунт и едва заметная графия.

Особый интерес вызывают фрески двух башен на западном фасаде, где размещались лестницы на хоры. По этим лестницам поднимались через северную башню женская половина семьи Ярослава, через южную — мужская. Этим и объясняется светская тематика фресок.

Много догадок и предположений у исследователей и ученых вызвал музыкальный инструмент, изображенный в настенной живописи киевского собора. Их исследования указывают на то, что перед нами древнее изображение пневматического органа, играющего в сопровождении духовых и струнных инструментов. Орган и органная музыка были хорошо известны на Руси.

Орган знали древние египтяне, у китайцев был губной орган — шэн. Большую популярность орган имел в Риме, где применялся как музыкальный инструмент во время цирковых представлений.

Есть сведения, что на органе играл император Нерон, который был большим любителем этого инструмента.

С распадом Римской империи на Западную и Восточную дальнейшее усовершенствование органа пошло по разным путям. Католическое духовенство признало органную музыку в качестве церковной, и с VII века орган был введен в католическое богослужение.

Православное духовенство отвергло орган как инструмент язычников, поэтому в Византии он использовался исключительно для исполнения светской музыки. Именно как светский инструмент он и нашел признание.

С принятием христианства Киевская Русь вступила в тесные экономические контакты и культурные связи с Византией. Некоторые черты византийского церемониала получили распространение и при дворах русских князей. Так орган проник на Русь и получил известность как чисто светский инструмент. По своему устройству он, видимо, мало чем отличался от византийского.

В Софии Киевской орган изображен в составе своеобразного древнего оркестра, под музыку которого выступают танцоры. Кроме органа, органиста и двух надувальщиков (они надували воздух в меха), на фреске еще изображены музыканты со струнными и духовыми инструментами.

До исследований последнего времени изображение органа не было известно в древнерусском искусстве, но орган в Киевской Руси не был заморской диковинкой.

Лондон

История до сих пор точно не определила ту эпоху, когда кельтские племена бретонцев водворились на месте нынешнего Лондона. Название английской столицы происходит от ее латинского наименования Londinium, впервые записанного Тацитом в 61 году по поводу восстания Ицен.

В начале христианской эры на британских островах водворились римляне. Цезарь первый раз высадился здесь в 55 году, а второй раз в 54 году еще до Рождества Христова, но завоевание началось лишь при Клавдии в 43 году уже нашей эры. Ровно 400 лет продолжалось в стране римское владычество, а потом здесь возродилась старинная бретонская власть.

Новый этап в истории Лондона начинается в XI веке, после нормандского завоевания. В отличие от многих средневековых столичных городов в Лондоне не было постоянной королевской резиденции. Замки и дворцы строились вне стен, окружавших город. Учитывая силу Лондона, еще Вильгельм Завоеватель в конце XI века возвел на его восточных границах крепость Тауэр. Этот лондонский замок строился не только для того, чтобы держать под контролем устье Темзы, но и для острастки непокорных горожан, чья самостоятельность издавна вызывала опасение у правителей Англии. Тауэр лишь частично был построен Вильгельмом Завоевателем, а потом расширялся и перестраивался при многих королях. Во время различных пристроек к нему были обнаружены в земле деревянные стены — значит, на этом месте в Лондоне еще при римлянах была крепость.

Сегодня Тауэр стоит на широком поле коротко стриженной травы. Узкими бойницами хмуро глядят на Темзу его квадратные башни. Туда же смотрят жерла старинных пушек, картинно поставленных на газоне у парапета набережной. Когда-то эта крепость одиноко высилась над рекой, прикрывая собою город, который занимал всего лишь квадратную милю. А сейчас надменные небоскребы из стекла, металла и бетона почти вплотную обступили некогда грозный и неприступный замок.

Сегодняшний Тауэр представляет собой комплекс разновременных зданий, окруженных двумя рядами мощных стен с зубчатыми башнями и массивными воротами. В центральной его части находятся казармы, церковь и целый городок различных служб. Место прежнего вала теперь превращено в сад и плац для учений.

Самая старая часть Тауэра и одновременно древнейший архитектурный памятник всего Лондона — это огромная четырехугольная Белая башня. Строительные работы, которыми руководил епископ Гундульф Рочестерский, были начаты в 1078 году и продолжались почти 20 лет. Но если сейчас начать искать башню, да еще белую, то поиски ни к чему не приведут. Массивное, почерневшее от времени сооружение с зубчатыми стенами и четырьмя башенками на углах — это и есть Белая башня.

Возможно, ее стены в XIII веке были выбелены, отчего она и получила свое название. Воздвигнута она на месте еще более древних бастионов короля Альфреда.

Башня имеет 35 метров в длину, 29 метров в ширину, высота угловых башен — 28 метров, а стены ее толщиной от 3 до 4 метров.

В Белой башне четыре этажа. Наружная лестница, которая вела на второй этаж, была защищена каменной пристройкой (сейчас не сохранившейся). Отсюда по внутренней винтовой лестнице можно было спуститься в сводчатые подземелья (служившие кладовыми и тюрьмой) или подняться наверх, в жилые помещения.

На третьем этаже Белой башни находится капелла Св. Иоанна, которая считается самым лучшим памятником английской архитектуры того времени. Ее могучие стены и тяжелые коробовые своды, круглые опорные столбы, увенчанные кубами капителей, и гладкие арки безо всяких украшений — все впечатляет своей массивностью и напоминает о том суровом времени, когда капелла создавалась.

На третьем этаже начинается часть огромной оружейной коллекции, которая занимает и четвертый этаж башни. В Восточном зале выставлено вооружение европейское, арабское, турецкое, индийское и др. Здесь же посетители могут увидеть и мундир Веллингтона, который он носил, когда был комендантом Тауэра. Здесь же и японские военные доспехи, подаренные Великим Моголом королю Чарльзу И. Большой раздел Восточного зала составляют булавы, алебарды, штыки разных эпох, арбалеты и луки, рапиры, шлемы и пр. Здесь же выставлена каска, которую надевал Наполеон III во время турнира 1839 года.

В витринах Банкетного зала выставлены орудия пыток и плаха, на которой был обезглавлен в 1747 году за государственную измену лорд Lovat. Рядом с ней лежит топор тауэрского палача.

Главная часть коллекции находится на четвертом этаже в зале Совета. В нее входит богатейшее старинное вооружение — греческое, римское, англо-саксонское, здесь же выставлены рыцарские доспехи, некоторые весом до трех пудов. Одни доспехи изготовлены на человека ростом в одну сажень Через площадь от Белой башни стоит часовня «Святого Петра в узах» — старинная церковь, построенная в XIII веке. Она много раз перестраивалась, и до нас она дошла в том виде, какой получила уже при реконструкции в XVI веке. Она заключает в себе надгробные памятники комендантам Тауэра. Около церкви небольшое кладбище, где погребены обезглавленные Анна Болейн, Екатерина Ховард и юная леди Джейн Грей, бывшая королевой всего лишь несколько дней. Возле часовни можно увидеть медную доску, которая обозначала то место, где ставили эшафот для лиц, которых опасно было выводить на народ. Влево от часовни несколько ступеней ведут в башню Бигем. На втором ее этаже собраны и замурованы в стену различные надписи, оставленные на стенах казематов знаменитыми узниками.

За долгие годы своей истории Тауэр исполнял различные функции. В средние века в его стенах чеканили монету. Позднее здесь хранились бумаги государственного архива и находилась обсерватория, пока ее не перевели в Гринвич. Здесь же был расположен старейший в Лондоне зверинец. И конечно, с самого начала своего существования Тауэр, как и многие другие средневековые крепости и замки, служил тюрьмой. Он был местом заключения для пленных коронованных лиц. В 1356 году Черный Принц (Эдуард Уэльский) взял в плен французского короля Жана Доброго, и последний был посажен в Тауэр. Его освободили лишь через четыре года, но он не смог заплатить за себя выкуп и был вновь посажен в Тауэр, где и умер.

В 1415 году после новой блестящей победы Англии Генрих V опять привел в Тауэр пленников, потом в нем был заключен герцог Бурбонский и 25 лет просидел Шарль Орлеанский. В 1535 году сложил свою голову на плахе знаменитый Томас Мор, мыслитель-гуманист, мечтавший о Городе Солнца. В Соляной башне сохранились изображения знаков Зодиака, начертанных в XVI веке неким Хью Дрейпером из Бристоля, заключенным в Тауэр по обвинению в колдовстве. Среди пленников Тауэра называют Уолтера Рэли, знаменитого мореплавателя, пирата и одновременно известного английского поэта начала XVI века. Последними заключенными Тауэра были Thistletwood и его сообщники, которых казнили в 1820 году.

Входят в Тауэр через Львиные ворота по висячему мосту, каждый конец которого заканчивается башней. Слева от входа стоит турецкая пушка — дар султана АбдульМеджид-Хана. Первая башня называется Колокольней. Елизавета, прежде чем стать королевой, долгое время пробыла здесь в заточении.

За наружные ворота широкой лестницей выходят Ворота изменников. Нижние ступени этой лестницы раньше омывались водами Темзы. К этим воротам государственных изменников привозили из Вестминстера в лодке. Против них возвышается Окровавленная башня, где были убиты дети короля Эдуарда VII, по приказу их дяди герцога Глочестерского, который узурпировал королевский трон под именем Ричарда III.

В Вейкфильдской башне за особо толстыми стенами до 1850-х годов хранились государственные бумаги, а затем экспонировались королевские регалии. Они выставлялись на обтянутой бархатом этажерке за двойным стеклом и за железной решеткой. Скипетр Св. Эдуарда сделан из золота (его длина 140 сантиметров, вес — около 90 англ. фунтов). В скипетре сверкает один из крупнейших бриллиантов мира — «Звезда Африки» (516 карат). Этот бриллиант является частью огромного алмаза, найденного в 1905 году и носившего имя «Куллинан». В шар наверху скипетра вделана частица Креста Господня.

Среди коронных драгоценностей — новая корона королевы Виктории, изготовленная в 1838 году и переделанная в 1902 году. Это поистине шедевр ювелирного искусства.

Она содержит 2874 бриллианта, спереди у нее вторая часть бриллианта «Звезда Африки» (так называемый малый «Куллинан» — весом в 309 карат) и огромный рубин.

Рассказывают, что он был дан Черным Принцем королю Петру Кастильскому в 1367 году.

Здесь же выставлен браслет с копией «Кох-и-нура», одного из огромнейших бриллиантов в мире. Подлинный камень хранится в Виндзоре. Вес этой «горы света» (так переводится название бриллианта) около 162 карат. Он был найден почти 300 лет назад в копях близ индийского города Хайдарабада и принадлежал сначала Лагорскому радже Рунджент-Сингу, потом попеременно переходил в руки то одних, то других индийских и афганских правителей. В 1849 году он был захвачен англичанами при завоевании Пенджаба и вывезен на Британские острова.

Многие из этих драгоценностей служат и теперь, например, во время коронации. Для охраны их от всевозможных покушений была устроена особая защита. Например, при первой же тревоге стоило сторожу только нажать кнопку, и несокрушимая стальная броня сразу же укрывала все драгоценности. С июля 1967 года все королевские регалии переведены в новое выставочное помещение, оборудованное по последнему слову музейной техники, в бетонированном подземелье на территории Тауэра.

Нынешний Тауэр уже мало похож на грозную крепость. Еще в 1843 году засыпали ров, и вместо воды здесь появился ярко-зеленый газон, оттеняющий серый камень стен. Во время многочисленных реставраций увеличили окна, в том числе и в Белой башне. Посажено большое количество деревьев. В прошлом такой суровый и буквально политый кровью внутренний двор теперь засеян травой, и по ней важно разгуливают черные тауэрские вороны.

Когда в 1831 году зверинец перевели в Риджентс-парк, воронов оставили в крепости. Они окружены особой заботой: государство выделило специальную сумму тауэрскому гарнизону для кормления птиц. А в 1995 году, к шести воронам Тауэра, из Шотландии привезли двух новых, и они приступили к своим почетным обязанностям по охране замка. Их назвали Муни и Хуги — в честь воронов скандинавского бога Одина. Согласно декрету короля Карла II, жившего в XVII веке, воронов должно быть восемь. Дело в том, что, согласно легенде, устои Британии незыблемы до тех пор, пока вороны не покинут Тауэр. Для большей гарантии, однако, птицам подрезают крылья.

Своеобразный колорит Тауэру придают охраняющие его гвардейцы в красных мундирах и высоких медвежьих шапках. В еще большей мере экзотический вид придает ему стража, которая до сих пор носит средневековый (времен Генриха VIII) костюм, лишь слегка измененный в 1858 году: черную круглую бархатную шляпу, обрамленную лентами, и черную суконную блузу с красными лентами, гербом Англии и инициалами короля на груди. Это Yeomen of the Quard, корпус их был сформирован еще в 1493 году при Генрихе VIII. Стражники встречают посетителей уже у главных ворот крепости, и они же, с наступлением темноты, закрывают ворота Тауэра, секунда в секунду, согласно ритуалу, существующему уже более семи столетий.

В конце XIX века панорама Тауэра обогатилась еще одним памятником, выстроенным в духе средневековых сооружений, с «готическими башнями» и тяжелыми цепями мостовых конструкций. Это Тауэрский мост — самый главный в Лондоне и один из красивейших в мире. Но сходство со средневековыми памятниками чисто внешнее. Он строился в 1886–1894 годы инженерами Джонсом и Бэрри и вполне соответствовал техническим возможностям Англии того времени. Мост возводился на средства города, и на его сооружение было затрачено 1 600 000 фунтов стерлингов. Внушительный вид придают ему две готические башни высотой 61 метр, которые возвышаются на гранитных основаниях и поддерживают все сооружение. Длина моста 850 метров.

Мостовые части, примыкающие к берегам, неподвижны. Ширина их в месте слияния с берегом достигает 80 метров. Центральный пролет длиной в 65 метров имеет два этажа. Нижний ярус расположен на высоте 9 метров от воды, во время прохождения крупных судов он разводится. Верхний ярус располагается на высоте 35 метров от нижнего и служит для пешеходов, когда прерывается сообщение по нижнему ярусу.

Наверх пешеходы поднимаются или по винтовой лестнице внутри башен (90 ступеней), или же на лифте, который берет одновременно 30 человек. В каждой башне находятся по два лифта — один для подъема, другой для спуска. Мост управляется подобно кораблю: у него есть свой капитан и команда матросов, которые отбивают «склянки» и стоят на вахте, как на военном судне.

Некоторые считают, что Тауэр-бридж несколько подавляет своей массивностью, но он уже прочно вписался в лондонский пейзаж и вместе с Тауэром стал одной из видных достопримечательностей города.