Пожалуйста, найди меня.

… «Какая же ты жалостливая рохля, Джон»

Пальцы поддаются не с первой попытки, и Шерлок мысленно признает – он впечатлён силой, которую таят в себе эти обманчиво мягкие руки. Ладони, которые на самом деле надежнее, чем смеешь вообразить.

Уверенные.

Без сомнения жмущие на курок.

Лишённые предательской дрожи. Спасшие не одну сотню жизней.

Шерлока Холмса тяжело впечатлить: он любит, когда восхищаются им.

«Джон единственный, кто делает это искренне».

Но это не значит, что в нём не заложена способность испытывать трепет перед кем-то.

- Ну давай посмотрим, что заставило тебя вопить подобно заметившей таракана Молли, Джон.

Шерлок улыбается – снисходительно, без злорадства - только его выдает напряжённый, готовый ко всему взгляд. Ищейка учуяла запах будоражащего дела?

Несмотря на холодящий кожу пот – капли выступили на шее, прямо под воротом пижамной рубашки, насыщая собой отлёжанную за ночь ткань, придавая ей резковатый запах, – несмотря на сердце, колотящееся так сильно, что его стук явственно ощущается в горле: Джон сосредоточено смотрит прямо в лицо Холмса.

И в который раз не может заставить себя отвести взгляд – даже ради норм приличий. Он уже давно понял, как несовместим его друг со всем тем, к чему сам Уотсон был привычен долгие годы.

Как ломаются стереотипы каждый раз, стоит только рту этого человека открыться. Будь Джон набожнее, то уверился бы, что языком Шерлока управляет сам Дьявол.

Что Шерлок Холмс – истинное воплощение творца всех низменных людских желаний.

И будь он трижды проклят - любой, кому доводилось лицезреть полу-обнажённого детектива, был обязан понять всю целостность отчаяния доктора Уотсона, достойно пережившего все ужасы войны.

- Прекрасно!

Джон вздрагивает. На безумно долгую секунду он позабыл, что сподвигло их стоять посреди лестницы между первым и вторым этажами.

Позволяет себе отвлечься на скулы Шерлока. Его близкого товарища и друга.

Да что за чертовщина творится в его голове?

- Прекрасно? – Решив, что правильным будет заставить свои мысли двигаться в направлении, заданном непосредственно детективным гением, нежели продиктованном собственными неясными стремлениями и двусмысленными полу-намеками, мистер Уотсон вспоминает: прежде всего он – военный врач, человек обладающий выдержкой и внутренним стержнем.

Мирная жизнь – насколько возможна таковая в непосредственной близости от мужчины, носящем фамилию Холмс и увлекающемся сомнительными экспериментами с человеческими органами – таковая, без душного, тяжёлого воздуха Афганистана, взрывов, разрывных снарядов и десятков смертей в день – излишне размягчила его. Сделала внушаемым.

С этим следовало бороться, пребывая в постоянном тонусе.

Благо, Шерлок прекрасно справлялся с не выставленной напоказ задачей.

- Конечно! Этот господин решил бросить мне вызов! Только посмотри… - Детектив едва не ткнул обрывком в лицо Джона, но тот устоял, не шелохнувшись. Во-первых, резкие движения в таком неустойчивом положении попросту не рекомендовались: велик был шанс обнаружить себя у основания лестницы и, в лучшем случае, с закрытым, незатейливым переломом.

А во-вторых, Джон Уотсон всё чаще ловил себя на осознании простой истины – что бы там не выкинул Шерлок, его уже сложно будет удивить.

Разумеется, он ошибался. Только на некоторые поступки всё равно выработалась устоявшаяся привычка.

Как сейчас, например.

- Хочешь сказать, этот мистер намеренно подражал детскому почерку? – Они переглянулись, и Джон с замираем в животе отметил отблеск одобрения в тёмных глазах.

- Прекрасно, Джон. Пару лет практики, и я с честью стану называть тебя своим помощником.

Уотсону захотелось рассмеяться. Ну, конечно же.

Это же Шерлок – и его наивысшая похвала.

- По делу, хорошо? – Джон улыбнулся, пусть то и было неуместно. Вызов. Безопасно ли это?

Кому вздумалось проверять?..

Нет, не думай об этом. Кому угодно, в самом деле.

- Да-да-да, Джон. Почему ты такой занудный? Ты прав, этот Кларенс слишком старался. И, предвосхищая твой вопрос, отвечу: это его реальное имя. Он привык писать его, вот, видишь? – Длинный палец проходит прямо под обозначенной частью строки. – Идеально написано. Сила механической памяти. Возможно, школьник, но не младших классов, нет. Выпускник. Амбициозный молодой парень, который решил доказать себе и окружающим, что умнее Шерлока Холмса! Ха. Занимательно.

Шерлок сияет как новенький, тщательно начищенный фунт.

- Мы знаем имя, значит, его будет в самом деле легко найти? Кларенс не самое популярное имя. – Джон уже прикидывает, как они потратят такое замечательное утро на многочасовые поиски любой зацепки в интернете, и хмурится. Он. Он потратит. Шерлок и палец о палец не ударит.

Но и здесь детектив удивляет его.

- Не только имя, Джон. Я поспешил хвалить тебя? Приглядись, чем именно написано послание?

В голосе друга столько нетерпения, что Уотсону практически стыдно.

Он всматривается в слова и..

- О.

Теперь смущение, вызванное такой невнимательностью, отображается на его лице.
«Чернила».

- Не в каждой школе сейчас пользуются чернилами.

Шерлок кивает, подтверждая:

- При этом - бумага. Да, она влажная, словно побывала незнамо где. Но её намеренно мочили под направленной непосредственно сверху, проточной водой, причём под неслабым напором. По обратную сторону я даже без всякой техники способен различить следы - от пальцев руки, Джон. Того, кто держал записку, пока та пропитывалась влагой.

- Восхитительно.

Шерлок будто бы сбивается с мысли, что просто невозможно, – и смотрит прямо в глаза Джона.

- Ты снова сказал это вслух, – произносит он, и Уотсон отмечает, как опустился его голос, стал ниже.

- Звучит так, будто ты недоволен.

Пространство между ними тяжелеет, словно воздух наполняется озоном перед грозой. Когда-то в детстве Джона уже ударила молния. Он помнит все свои ощущения, досконально.

Лицо Шерлока приближается - оно действительно ближе, чем было несколько секунд назад.

Джона Уотсона вновь пронизывает молния. И на этот раз источником являются вовсе не небеса.

Её эпицентр – разверзнувшаяся преисподняя чужих губ.

-_-_-

Кларенс Холмс – троюродный племянник Майкрофта и Шерлока, старший сын какой-то побочной ветви. Но провались Джон не сходя со своего места: этот генофонд не перебить даже столь дальним родством.

Мальчишке пятнадцать – и он уже заканчивает Оксфорд. Его объяснение устроенному цирку просто настолько, что Уотсон не выдерживает и хохочет.

- Я всего-то хотел тебя увидеть, дядя Шерлок. Ты проигнорировал все мои звонки, логично, что я решил подойти к вопросу чуточку оригинальнее.

В ответ на это младший из братьев Холмс лишь усмехается – с ясно читающейся гордостью во взгляде, направленном на Кларенса.

Но следующая фраза, слетевшая с уст этого ангела, рушит всё благонадёжное впечатление.

- И ты познакомил меня со своим парнем. Готов поспорить, даже дядя Майкрофт ещё не в курсе, с его-то вездесущими камерами.

Джон давится смехом, слишком очевидно вскидывая ладонь: к месту, где на шее всё ещё зудит, наливаясь буйным лиловым цветом, cлед их общего преступления.

Шерлок считает ниже своего достоинства как-либо комментировать заявление много возомнившего о себе недоросля.

-_-_-

Кларенс часто ужинает с «дядюшками», с удовольствием напоминая о благодарности тому, кто свёл их.

Шерлок в такие моменты ворчит, тая улыбку в морщинках своих глаз, и обращается к супругу:

- Мы разве не благодарны, мистер Холмс?

Джон хитро щурится, неизменно отвечая:

- Каждый час своей жизни, мистер Холмс.