Рассказ о том, как исчезла дочь Царя

В пути поведал я о дочери Царя¹, и все, кто внимал мне, погрузились в раздумье о тэшуве ². Вот этот рассказ.

У Царя было шестеро сыновей и одна дочь³. Дочь эта была ему очень дорога, любил он ее необычайно и не мог натешиться ею. Однажды в какой-то из дней разгневался он на" нее, и с уст его сорвалось⁴: "Забрал бы тебя недобрый!"⁵ Ночью пошла она в свою опочивальню, а наутро ни кто не знал-не ведал, где она⁶.

Отец ее огорчился безмерно и стал разыскивать ее повсюду. Видя великое огорчение Царя, поднялся Второй-после-Царя и, попросив дать ему служителя с лошадью да денег на дорогу⁷, отправился на поиски. Поиски были очень трудные, искал он ее весьма долгое время – пока не нашел.

Далее следует повествование о том, как он искал ее – пока не нашел.

Долго странствовал он повсюду – по пустыням, полям и лесам – и искал ее. Однажды шел он по пустыне⁸ и увидел боковую тропу. Он сказал себе: "Я так долго блуждаю в пустыне и не могу найти ее, пойду-ка по этой тропе – быть может, приду к населенному месту".

Он шел очень долго и наконец увидел замок, вокруг которого стояли воинства. Замок был красив необычайно⁹, а воинства, окружавшие его, располагались в строгом порядке. Устрашенный их видом, он подумал было, что не дадут ему войти, но сказал себе: "Пойду, попытаюсь!"

Оставив коня, он направился к замку. Его предоставили самому себе, никак ему не препятствуя¹⁰. Без помех переходил он из покоя в покой и, войдя в один чертог, увидел царя в короне, а перед ним – воинства и певцов с музыкальными инструментами. Все здесь было исполнено прелести и великолепия. Ни сам царь, ни кто другой из присутствующих ни разу ни о чем его не спросили. Увидев изысканные яства и лакомства, он приблизился к ним и поел. Потом отошел и прилег в углу, чтобы созерцать происходящее, и тогда царь повелел привести царицу. Отправились за царицей. Поднялся великий шум, и была там великая радость. Встречая царицу¹¹, певцы вдохновенно играли и пели. И поставили трон для нее и усадили рядом с царем.

Она же оказалась дочерью того Царя, о котором речь была выше, и Второй-после-Царя увидел ее и узнал. Затем огляделась царица и увидела, что некто возлежит в углу, и узнала его. И поднялась с трона, и направилась к нему. Коснулась его и спросила: "Ты узнаешь меня?".

Он ответил: "Да, узнаю. Ты – та самая дочь Царя, что исчезла", – и спросил: "Как ты попала сюда?"

Она отвечала: "Из-за того, что у отца моего, Царя, сорвались с уст те слова. Здесь же место это недоброе".

Он рассказал ей, что отец ее весьма опечален и вот уже годы¹² ищет ее, и спросил: "Как я могу тебя вызволить?"

Она отвечала: "Ты можешь вызволить меня только так: выберешь себе место и проведешь там целый год, и весь этот год будешь тосковать по мне, страстно желая вызволить меня. Всякую свободную минуту – тоскуй и томись, уповая, что вызволишь меня... и постись. А по прошествии года, в последний его день, постись и не спи круглые сутки".

И пошел он, и так и сделал. А в конце года, в последний день, постился и не спал. Встал и пошел туда (за дочерью Царя). И увидел дерево, а на нем – прекрасные яблоки¹³. И возжелал их весьма. И подошел и ел от них. А как только съел яблоко, упал – охватил его сон, и спал он очень долгое время. Служитель будил его, но он не просыпался¹⁴.

Потом пробудился ото сна и спросил, обращаясь к служителю: "Где я в этом мире?". И тот рассказал ему о происшедшем: "Ты спал очень долго – несколько лет, я же кормился от этих плодов".

И он сильно загоревал. И пошел туда и нашел ее там. Дочь Царя очень опечалилась и сказала со скорбью: "Приди ты в тот день, вывел бы меня отсюда. Из-за единого дня все загубил! Конечно, трудно не есть, особенно в самый последний день, когда ецер ара ¹⁵ набирает силу. Потому снова выбери место себе и снова проведи там год. А в последний день года можешь есть. Но спать ты не должен и не пей вина¹⁶, чтобы не уснуть, ибо главное – не спать!"

И пошел он и так и сделал. В последний же день пошел за дочерью Царя и увидел бьющий родник – видом красный, а запах – запах вина. И спросил он служителя: "Видишь родник? Должно быть, вода в нем, да видом она красновата и запах, как у вина...". И подошел к роднику, зачерпнул и отведал¹⁷. И сразу упал, и уснул, и проспал долгие годы – семьдесят лет¹⁸.

И проходили воинства многие, а за ними тянулись обозы. Служитель же спрятался от них.

Потом прошла колесница, в ней была дочь Царя. Остановилась подле него, села рядом и узнала его. Изо всех сил пыталась его разбудить, но он проснуться не мог. И стала попрекать его, что несмотря на усилия тяжкие и великое бремя, что столько лет он нес на себе, стремясь ее вызволить, в тот самый день, когда это было возможно, он все загубил. И о том она горько рыдала: "Мы достойны великого сожаления, ты и я! Какое долгое время я здесь и никак не вырвусь отсюда..."¹⁹. Потом сняла с головы своей шаль²⁰, сделала надпись на ней своими слезами и положила с ним рядом. Встала, поднялась в колесницу и удалилась.

Позднее же он пробудился и спросил, обращаясь к служителю: "Где я в этом мире?", и тот рассказал ему обо всем происшедшем – о том, как проходили многие воинства и появилась колесница, и как дочь Царя рыдала над ним и стенала, сожалея о нем и о себе... Между тем огляделся он и, увидев шаль, лежащую рядом, спросил, откуда она. И ответил служитель, что своими слезами дочь Царя сделала надпись на ней. Взял он шаль и, приподняв против солнца, стал различать буквы и увидел, что описаны там все ее сетования и стенания и начертано там, что теперь она больше не пребывает в том замке²¹. Пусть ищет он Гору златую и Замок жемчужный: "Там ты найдешь меня"²².

И оставил служителя и, покинув его, в одиночестве отправился искать ее. Проведя в поисках несколько лет, он сказал себе: "В населенных местах ни за что не найти мне Горы золотой и Замка жемчужного, ведь сведущ я в карте мира. Пойду-ка в пустыню"²³.

И пошел он в пустыню, где в поисках провел несколько лет, после чего увидел громадного человека – невиданных, нечеловеческих размеров, который нес громадное дерево, такое, каких не бывает в населенных местах. И спросил его великан: "Кто ты?".

Ответил он: "Я человек". Изумился тот и сказал: "Столько времени я в пустыне, но ни разу не повстречал человека!". Он (Второй-после-Царя) поведал ему обо всем, что рассказано выше, о своих поисках Горы золотой и Жемчужного замка. Выслушал тот и сказал, что, наверняка, их вообще нет, и, отклоняя возражения, добавил, что ему заморочили голову чепухой и небылицами, потому что они просто не существуют. Тогда Второй-после-Царя горько заплакал и сказал, что, конечно же, они (Гора и Замок) где-то есть, однако тот снова возразил, что, без сомнения, ему наговорили небылиц. Но он стоял на своем. Сказал тогда тот: "По-моему, это чепуха, но раз ты так упорствуешь, то я, Повелитель-всех-зверей, сделаю это ради тебя – призову всех зверей. Ведь они бегают по всему миру, быть может, хоть один из них знает что-то об этой Горе и этом Замке".

И призвал он всех – от мала до велика – все разновидности зверей, и расспросил их. Но все как один отвечали, что ничего такого не видели. И сказал ему: "Видишь – рассказали тебе небылицу. Послушай меня, поворачивай назад – не найти тебе того, чего нет на свете!". Но Второй-после-Царя продолжал упрашивать его, повторяя, что Гора и Замок, конечно же, существуют. Сказал ему тот: "Есть у меня в пустыне брат – Повелитель-всех-птиц. Может быть, знают они, потому что летают так высоко в воздухе. Может, видели они эту Гору и Замок. Иди-ка к нему и скажи, что послал тебя я".

И пошел он, и искал его годы. И нашел такого же громадного человека, и тот тоже нес такое же громадное дерево, и задал ему тот же вопрос. И поведал ему Второй-после-Царя все, о чем рассказано выше, и сказал, что брат послал его к нему. Но и тот возразил: нет, мол, сомнения, Горы и Замка вообще не существует. И он упрашивал его. И тот сказал: "Я, Повелитель-всех-птиц, призову их – быть может, знают они". И призвал всех птиц и расспросил их всех от мала до велика. И те отвечали, что ничего не знают ни о Горе, ни о Замке. И сказал ему: "Ну, убедился, что нет их? Послушай меня, поворачивай-ка обратно, ведь ясно – их нет". Но Второй-после-Царя упрашивал его, утверждая, что они существуют. И сказал тот: "Далеко в пустыне обитает мой брат, Повелитель-всех-ветров²⁴, что проносятся над всем миром. Может быть, знают они".

И отправился, и искал несколько лет, и нашел великана, как прежде, несущего громадное дерево. И тот стал расспрашивать его, и он поведал ему обо всем, о чем рассказано выше, и тот также возражал ему. Но он упрашивал его. И тот сказал, что ради него призовет все ветры и спросит у них. И призвал ветры, и явились, и расспросил их всех до одного. Но ни один из них не знал ни о Горе, ни о Замке. И сказал ему тот: "Видишь – наговорили тебе чепухи". И он стал горько плакать, повторяя, что знает – они, без сомнения, есть. И тогда появился еще один ветер. Повелитель ветров сказал тому гневно: "Почему запоздал ты? Ведь я повелел, чтобы сразу явились все ветры!". Отвечал ему ветер: "Потому задержался я, что должен был унести дочь Царя на Гору златую, в Замок жемчужный".

И возликовал Второй-после-Царя. А Повелитель ветров спросил: "Что ценится там?" И ответил тот ветер: "Там весьма ценится все". И сказал Повелитель ветров Второму-после-Царя: "Так долго искал ты ее и столько усилий затратил. Теперь может возникнуть помеха – а отсутствия денег. Дам-ка я тебе сосуд, да такой, что тебе стоит руку протянуть – и извлечешь из него деньги". И повелел тому ветру, чтобы доставил туда (Второго-после-Царя).

И стремительный ветер принес его ко вратам. И стояли там воинства, и не давали войти ему в город. Протянул он руку к сосуду, взял денег и подкупил их, и проник в город. А город тот был прекрасен. И пошел к одному богачу²⁵ и сговорился с ним о жилье и харчах, ибо предстояло ему задержаться там, чтобы, проявив мудрость и разумение, вывести ее оттуда.

А как вывел ее – не поведал. В конце же – вывел ее! Амэн.

ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ "ЛИКУТЭЙ ТФИЛОТ” ("Собрание молитв")

Раби Натан Штернарц

Учитель наш святой, свет, сокрытый до времени, благословенна его память, говорил нам и повторял, что следует претворить его поучения в молитвы и что это с великой отрадой будет воспринято на небесах, – ведь никогда раньше к Всевышнему, благословенно имя Его, не возносились молитвы, возникшие из поучений.

Хотя он подробно не разъяснил, каковы его святые намерения, мы поняли из сказанного им, что суть их проста: нам следует вникнуть в его святые поучения и, восприняв содержащиеся в них откровения, воплотить их в жизнь, ибо это и есть главное; ведь "не само по себе учение важно, но деяние" ("Поучения отцов").

Все, что открыл нам наш учитель, открыл он, чтобы побудить нас к действию, чтобы мы, не жалея сил, соблюдали и воплощали в жизнь каждое из его поучений. Нам следует задуматься над путем нашим, над тем, насколько мы далеки от того, чтобы удовлетворить требованиям, предъявляемым каждым из поучений. Надо молиться Всевышнему, вознося к Нему настойчивые мольбы о милосердии, чтобы Он пожалел нас и приблизил нас к Себе и мы удостоились исполнить все, что сказано в поучениях нашего учителя. Изольем же свою душу перед Всевышним, благословен Он, чтобы удостоиться исполнить сказанное в полноте.

А тот, кто способен претворить поучение в молитву, сумеет открыть свое сердце Всевышнему. Подчас может показаться, что данное поучение не касается твоих насущных проблем, тех твоих недостатков и пороков, которые свойственны тебе сейчас. Однако когда ты обращаешься к Всевышнему и ведешь разговор о сущности поучения, Всевышний помогает тебе понять, что речи и поучения нашего учителя обладают свойством необычайной всеобщности. Каждое из его поучений неотделимо от всех других и неразрывно связано с общностью Исраэля и со всем мирозданием. Поэтому независимо от того, на какой духовной ступени находится человек, – самой высшей, промежуточной или низшей из возможных, – он может найти себя со всеми своими особенностями в каждом из поучений нашего святого учителя, благословенна его память. И значит, любой человек на свете при посредстве этих поучений может высказать, так или иначе, то, что у него на душе...

Выберем в качестве примера пятое поучение из книги Ликутэй Моаран, ч. 1 – " Ба-хацерот вэ-кол шофар " ('Трубами и гласом шофара"), гл. 5. Оно начинается словами: "Каждый обязан повторять себе: весь мир создан именно ради меня" (Санэдрин, 37). Отсюда следует, что должно постоянно размышлять над исправлением мира сего, устранять его пороки и молиться во имя осуществления этого. Необходимо также в каждом отдельном случае знать, вынесен ли уже приговор, чтобы понять, как молиться. Наш учитель, благословенна его память, обсуждая это поучение со своими людьми, велел им претворить это поучение в молитвы об устранении пороков мира. Тогда они спросили его, достойны ли они, находящиеся на столь низкой духовной ступени, молиться о подобных вещах. И учитель ответил им: "Разве не сказано, что каждый человек обязан повторять себе, что весь мир создан именно ради него? Стало быть, на каждого возложена обязанность, и никто не может уклониться от нее".

Итак, если Всевышний удостоит нас этого, каждый из нас сможет излить перед Ним свою душу, опираясь на любое из поучений нашего учителя. Если самый никчемный и легкомысленный человек, пусть даже, упаси Б-г, совершивший беззаконие, действительно пробудится и вернется к Всевышнему, он сможет высказать перед Ним все, что у него на сердце. Мало того, именно благодаря тому, что он находится на невысокой ступени и ему вообще тяжело говорить, он с еще большей силой и болью раскроет перед Ним свои сердечные раны.

Как об этом уже говорилось выше, следует знать, вынесен ли уже вышний приговор. К этому знанию ведет радость исполненной заповеди (Ликутэй Моаран, гл.::2). О том, как ее удостоиться, говорится в указанном поучении. Достигается это преодолением искривлений сердца с помощью раамим (громов) – особых молитв, исполненных необычайного страха перед Всевышним, любовью к Нему и каванот (сосредоточенностью на святых намерениях) (Ликутэй Моаран, гл. 5:3, 6). Для этого необходимо очистить мозг от чуждых мыслей и хамэца (квасного, символизирующего гордыню), отравляющего мозг суетными размышлениями и страстями, которые одурманивают нас и отвлекают, лишая радости молитвы (таи же, 8). Поэтому необходимо исторгнуть хамэц из сознания, так чтобы его место заняла маца (символ смирения и чистоты побуждений). Следует также уберечься от страха и благоговения перед чем бы то ни было, кроме Всевышнего (там же, 8, 9). Необходимо довериться мудрецам нашим и знать, что беспокойство, которое вселяют в тебя споры между праведниками, свидетельствует лишь о том, что мозг твой не в порядке и ты нуждаешься в нравственном самоочищении. Об этом сказано: "Никто из входящих сюда не возвращается и не обретают они путей жизни" (Мишлей, 2, 19). Поэтому, чтобы вернуться от смерти к жизни, от хамэца к маце, нужно избегать всяких размышлений о спорах между праведниками и верить им всем (там же, 11).

Для достижения этого и нужно неустанно молиться Всевышнему, чтобы Он освободил наш мозг от чуждых мыслей, страстей и заблуждений, преследующих почти каждого человека, и чтобы мы удостоились чистых и возвышенных мыслей, высказанных в этом и других поучениях. Человек сведущий может сделать выводы сам, а каждый желающий очиститься получит помощь свыше. Если он как следует подготовится, Всевышний вложит в его уста слова, которые помогут ему, опираясь на учение нашего учителя, разобраться в своих чувствах в любой час его жизни.

Итак, всякому, кто, сжалившись над своей душой, стремится уяснить свое действительное предназначение и приблизиться к Всевышнему, ясно, что невозможно побороть дурные побуждения и удостоиться праведных мыслей и чувств без мольбы и крика о помощи перед Всевышним, без молитв, длящихся днями и годами. Все праведники и по-настоящему благочестивые евреи поднялись на высокие ступени духа только благодаря своим молитвам и мольбам. Но уделять время молитвам и мольбам уже само по себе тяжкое бремя для обыкновенного человека, да и большинству людей не хватает слов, чтобы выразить то, что у них на душе. Если же пойти по пути, указанному нашим учителем, и претворить в молитву его поучения, оказывается значительно легче высказать перед Всевышним свои сокровенные мысли. Вместе с тем возникают немалые трудности, ибо не каждый достаточно сведущ в трудах нашего учителя, благословенна его память, чтобы быть в состоянии "извлекать" свои молитвы из его поучений.

Поэтому я не жалел времени, переписывая молитвы, которые записал по повелению нашего учителя. Ведь он сказал мне, что хорошо бы записывать молитвы, когда удостаиваешься полностью излить свою душу, чтобы повторить ее в другой раз. Я так и делал, а потом понял, что лучше всего записывать их на доступном для всех языке и передавать нашим людям, потому что нельзя лишать блага тех, кому оно принадлежит. Со временем я уяснил себе, что эти молитвы отвечают всеобщей потребности, в них нуждаются все, от мала до велика, каждый в соответствии со своей духовной ступенью. Нет ничего, в чем нуждается еврей для своего служения Всевышнему, что отсутствовало бы в этих молитвах. И когда я, впервые записав небольшое число молитв, показал их некоторым из наших людей, они всем очень понравились, и они просили меня продолжать их записывать. Я был этим крайне взволнован, но, полагаясь на Благословенного, преодолел сомнения и решил следовать Его воле и желанию учителя.

Достоинство этих молитв сумеет понять всякий сведущий человек, стремящийся к истине и совершенству. Таких молитв, столь благотворных для Исраэля, не было прежде. Это мольбы и увещевания, изъявления смирения и исповедь, жалобы и оправдания, стенания и вопли, горький плач и крик о помощи. Все они устремлены к Всевышнему в уповании на Его безмерное милосердие к нам, дабы Он приблизил нас к Себе для служения Ему не медля.

Ведь они, эти молитвы, пробуждают душу, чтобы не провел человек свою жизнь, как во сне, упаси Б-г. Ибо в слове заключена великая сила, способная пробудить душу. Под действием слов молитвы, которые человек произносит своими устами, он пробуждается, испытывает прилив внутренних сил и проникается страстным желанием приблизиться к Всевышнему, совершив полную тэшуву (возвращение к Всевышнему через раскаяние). Тот, кто привыкнет к этим молитвам и будет в чистоте помыслов своих постоянно обращаться к Благословенному, удостоится вечной жизни.

Как хорошо сочетать уединение с молитвой на идиш, которую творишь, следуя одному из поучений учителя! Ведь запечатленная на бумаге молитва не может удовлетворить интимнейшей потребности человека и, в частности, отразить изменения, происходящие в нем постоянно. Учитель наш неоднократно наставлял нас произносить каждый день мольбы также и по тексту одного из больших молитвенников или по "Шаарей Циен" и как можно чаще обращаться к псалмам. Но каждый, кто хочет выполнить его святые веления и проводить время в молитвах, чтобы удостоиться вечности, безусловно, усладит свою душу молитвами, собранными в этой книге, ибо нет других таких молитв, в которых человек мог бы в такой мере обрести себя, как в них, – ведь они охватывают все разнообразие этого мира. Пусть молитвы эти "увидит смотрящий глазами своими". Блажен, кто приникнет к ним. Нет ничего необычного в составлении новых молитв, в этом меня опередило немало людей. Примером может служить книга "Шаарей Циен", где имеются молитвы, созданные ахароним¹, а также некоторые другие молитвенники и книги.

И в наше время были созданы новые молитвы, есть также несколько книг, целиком состоящих из молитв, которые до нас не дошли. Они упоминаются в конце книги "Сэдэр а-даром", в перечне названий книг. Да и большинство пиютим, слихот и змирот созданы почти все не кадомоним² (предшественниками), не пророками и танаями, осененными духом святости, а ахароним, поздними поколениями мудрецов, которые жили уже во времена, когда пророчество оставило дом Исраэля.

Известно, что и тем, кто не достиг высших ступеней духа, не запрещено составление молитв и сочинение книг, ибо способностью к этому не наделяют на небесах. Составление молитв не связано с какой-то ответственностью, так как здесь отсутствует опасность, которая имеет место при написании некоторых книг, таких, например, как книги, касающиеся запретов, разрешений или имущественных отношений, где ошибка автора в алахе может привести к тому, что нечистое будет названо чистым, упаси Б-г. Это относится и к книгам, содержащим толкования и разъяснения Торы, авторы которых обязаны предельно строго придерживаться Б-годанной традиции, поскольку здесь ошибка недопустима. И несмотря на это в целом ряде священных книг указано, что для всякого знатока Торы желательно и достойно похвалы написание книг, разумеется, в соответствии с уровнем его познаний, и что запрещено воздерживаться от этого – а упомянутых опасений. Ибо написание книг – занятие не небесное, а земное, и мы обязаны осуществлять возложенное на нас – выявлять и разъяснять другим алаху (стези Торы), используя все наши познания и устремляя наш разум к постижению истины. Всевышний же поступит с нами так, как сочтет за благо. Но все новое, что Он дает нам открыть для себя в Торе, мы обязаны описать и разъяснить в книге, чтобы уделить другим от обретенного блага, не лишая его наших ближних, оправдываясь своими опасениями или меланхолией. Ибо Благословенный не склонен порицать творения Свои и не ангелам служения дана Тора (а народу Исраэля).

И тем паче сказанное относится к составлению молитв, поскольку оно не связано с наставлением и вынесением алахических постановлений, с разъяснением Торы и ее толкованием. Поэтому даже человеку, не достигшему высоких ступеней духа, не следует воздерживаться от составления молитв, в особенности когда речь идет о молитвах, опирающихся на благодарение Всевышнему, на основание верное и надежное – на основание нравственности. Ибо все эти молитвы были построены и закреплены на опорах из чистого золота, на исполненном святости учении нашего великого учителя, благословенна память о его праведности и святости. Каждое слово, что он изрек, осенено духом святости той необычайно высокой ступени, на которую он поднялся. Тот, кто погрузится в его книги, вникнет в его беседы, поймет в какой-то мере, как глубоко проникает мысль учителя, к каким неизмеримым далям прикасается его слово...

Итак, все эти молитвы восходят к святому источнику, струящемуся из обители вышней и образующему полноводный поток бездонных вод (Торы), из которого помысел человека в его служении Благословенному черпает наставления глубочайшие, чудесные и грозные, как сказано: "Воды бездонные – помыслы сердца человеческого".

Поэтому и пришлось мне удовлетворить желание моих сотоварищей, исполненных трепета перед словом Всевышнего, которые воистину жаждали получить от меня эти молитвы, чтобы издать и распространить их повсеместно: "Наделить (ими) Яакова и распространить (их) во Исраэле".

Ограничусь этим извинением перед всеми стремящимися к истине, а Всевышний, Властелин истинный, откроет истину Яакову и наставит нас на путь истинный, обратив сердца наши к Нему, чтобы мы служили Ему истинно, – пока не будет упрочен трон Давида, и он воссядет на нем воистину – вскорости, в наши дни. Амэн!

Да услышит Благословенный стенание наше и внемлет молитве нашей, и даст нам удостоиться, чтобы мы постоянно предавались молитвам и мольбам – тем, которые составлены и записаны прежде, и тем, которые человек должен каждодневно возносить сам, от сердца своего, на языке идиш. Так наставлял нас учитель, благословенна память его, и это главное, ибо так сказано в его святых книгах. Молиться, доколе не удостоимся возвратиться к Нему возвращением полным воистину, доколе не удостоимся, совершив восхождение, приобщиться к Нему, Благословенному, и осиянные светом Бесконечного "будем созерцать отраду Всевышнего и пребывать в чертоге Его". И во имя заслуги этой Он приведет к нам праведного Машиаха нашего вскорости, в наши дни. Ибо наше главное оружие здесь – молитва. И главное оружие, которым мы можем приблизить его приход, – молитва (см. поучение "Эмор эль коаним", 2). Она способна поддерживать и обновлять наши силы, что бы с нами ни произошло, – пока не взглянет на нас Всевышний с небес³, "от двух дней (страдания) оживит нас, в третий день поддержит существование наше", и будем живы пред Ним, чтобы ходить пред Всевышним, осиянные светом жизни. Амэн и амэн!

МОЛИТВА, В ОСНОВУ КОТОРОЙ ПОЛОЖЕНО ПОУЧЕНИЕ "ХОЗЯИН ПОЛЯ"

Раби Натан Штернарц

Единый, Единственный и Несравненный, Тот, Кто был, есть и будет! В милосердии великом Твоем удостой меня приобщения к Твоему единству!

О, Милосердный, помоги и спаси! Надели меня силой отрешиться от суеты и вожделений этого мира, чтобы мне не смотреть на него и не видеть, чтобы быть, как слепец, в этом мире: не глядеть, не взирать на него, не созерцать и не видеть!

О, только бы мне удостоиться направить глаза мои и разум к цели последней, к вечной цели, чтобы постичь и познать Твое благо и доподлинно знать, что нет зла в этом мире, а есть одно благо и милость, знать воистину, что Ты постоянно и щедро одаряешь всякую плоть только благом, потому что Твой умысел постоянно направлен к добру и Ты желаешь привести нас к истинной цели – жизни вечной!

И да удостоюсь всегда быть преисполненным радости!

О, Грозный, Святой! Спаси же от бедствия! Не оставь меня, помоги и избавь всякий раз, когда обрекаешь меня на страдание – сообразно суду Твоему и стезям Твоим добрым. Дай мне силу, и доблесть, и разум распознать за страданием благую и вечную цель. В час страдания да удостоюсь приобщиться к Тебе, до конца отрешившись от этого мира и от себя самого в этом мире страстей и тщеты, и тогда отрешусь от страданий.

О, Милосердный! Перед Тобой мое сердце, его раны и боль. Тебе ведомы пороки души моей, и Ты знаешь, что созерцал я запретное глазами своими – глазами телесными и глазами разума, чем нанес душе своей великий ущерб.

Ты знаешь, мне не чужды дурные помыслы, запретные мысли постоянно тревожат меня. Я нарушил границы святого, преступив их и влево и вправо. Свой взор устремлял я выше ступени своей, созерцая запретное. И, напротив, не удержавшись от мыслей дурных, часто поглядывал со стороны за пределы святого – наружу, отвлекаясь сознанием от Тебя и от Торы Твоей...

Помоги же и дай удостоиться мне, отрешаясь от этого мира снова и снова и упраздняя страдание, до конца приобщиться к единству и увериться в том, что все – только благо и что нет зла в мире, что страдание – великое благо, чтобы те страдания, которые постигнут меня, я принял с любовью и радостью и, избавившись от страданий, привлек к себе воды Торы и черпал их в радости при посредстве рэшимо (записи), оставшейся от упраздненных страданий и осиявшей мой разум; чтобы я удостоился "черпать в радости воды – из источников спасения" и, постигая Тору, мог остудить свои страдания и погасить жажду души, когда состояние упраздненных страданий на время покинет меня, чтобы даже тогда страдания не повелевали мною...

Смилуйся! Дай удостоиться нам совершенной молитвы – молитвы единой, где каждодневные жалобы, просьбы, мольбы, хвалы Тебе и песнопения сольются в безраздельном единстве.

Благой и Благоденствующий, благоволящий к молитве народа Его, Исраэля! Тебе ведома мощь красоты несравненной речений молитвы, исполненной святости, где освящается каждая буква!

Кто сумеет прославить и выразить великолепие их сочетаний, подобных охапке цветов! Лилии и иные цветы, редкостные и прелестные, как драгоценности, исполненные грозного очарования и невыразимой красоты, – мы собираем их на вышних священных полях, когда – букву за буквой, слово за словом – произносим благословения молитвы святой.

Будь нам дано склонить ухо свое и внять тем словам, что наши уста произносят в молитве, уразуметь и постичь красоту беспредельную каждого слова повергающих в трепет речений молитвы святой, – не завершить бы нам даже первого благословения. Даже первого слова не могли бы мы вымолвить, плененные им!

Ибо как можно покинуть первую букву его, прелестную в своей невыразимой красоте, сверкающую великолепием? Как расторгнуть нерасторжимые узы, сопрягающие слово с душою, когда слово не дозволяет душе покинуть его и шествовать дальше?!

Властелин мироздания! Ты дал нам постичь, что не сотворить совершенной молитвы тому человеку, кто, удостоившись слышать, пленяется словом настолько, что не может оставить его и двинуться дальше. Ведь надо начать и закончить молитву, сотворить ее полностью и совершенно. Суть совершенной молитвы в единстве, когда в каждом ее слове пребывают все остальные слова ее и она образует единое целое, и в этом единстве распознается тахлит (конечная цель) – всеобъемлющее благо, всеохватывающее единство.

И Ты знаешь, Всевышний, как далеки мы от этого: уметь слышать, что произносят уста твои, и то, что слышишь, объединить воедино. Часто я не в силах оторваться от слова, если расслышу его, и я по-прежнему очень далек от подлинной цели – от единства.

Вот я предстаю пред Тобой, о, исполненный милосердия Властелин душ! Прояви милосердие к душам сынов Исраэля и в числе их к моей бедной душе, оскудевшей от деяний дурных, закосневшей в грехе... Уже долгие годы душа моя мечется, сбиваясь с пути, удаляясь все более от священного поля, где вызревают все души святые. Она пребывает в изгнании, никто не признает ее, истерзанную, и нет ей покоя, она не находит покоя, она не находит "опоры для ноги своей" (Бэрэшит, 8:9), "все, кто преследовал ее, настигли ее меж теснин" (Эйха, 1:3).

И нет другой надежды возвратиться и вымолить пощаду – все упование мое на хозяина поля...

Безмерный в милосердии! Сжалься над истерзанной душой моей и над всеми обнаженными душами, что блуждают нагие в грехе своем. Дай обрести нам хозяина поля, подлинного, способного исполнить труд исправления (трех уровней: нэфэш, руах, нэшама) наших душ, наделенного даром исправлять души живых и умерших, перемещать их снаружи вовнутрь, водворяя на священное поле, печься о них: сеять и насаждать, орошать их и взращивать, доколе не расцветут и не принесут плоды изобильные, и в меру отдалять друг от друга, как поступают с деревьями, чтобы одна душа не подавляла другую, упаси Б-г!

И да сбудется вскорости сказанное: "Обратит Он пустыню в хранилище вод, и землю иссохшую – в истоки водные. И поселит там голодных и создадут они! город населенный. И засеют поля, и насадят виноградники, и те принесут урожай. И Он благословит! их, и станут многочисленны весьма, и скотом их необделит" (Псалом 107).

Сжалься в милосердии Твоем великом над истинными праведниками, занятыми исправлением священного поля, которые именуются хозяевами поля, и над всеми потомками их, и над теми, кто зависит от них. Охрани и спаси их от врагов, ненавистников и гонителей, чтобы они могли заниматься исправлением нашим и исправлением всего священного поля.

Сжалься над обобранными душами, жаждущими исправления целые века. Они прошли не один гиль-гуль (воплощение, пресуществление), и в каждом из них постигали их многие бедствия, страдания и невзгоды.

Сжалься над душами усталыми и гонимыми и, прежде всего, над душами обнаженными, блуждающими в наготе своей и не способными облачиться ни в какое тело – ведь Тебе ведомо, какой безмерной жалости они достойны! Внемли их рыданиям и воплям, внемли их стенаниям и вздохам, пожалей их в их горе горчайшем, в их безысходных скитаниях, когда "нет больше силы терпеть" (Нэхэмия, 4:4).

Пощади их ради имени Твоего, пощади из одного только милосердия великого Твоего, потому что нет у нас сил и познаний, чтобы молиться о них и о себе. Сделай это ради Себя Самого, а не для нас, и не поминай им и нам беззакония наши. И да удостоимся мы возвратиться к Тебе возвращением полным воистину, и тогда просияют глаза хозяина поля, и оно наречется полем дозорных, и не будет впредь полем плачущих, упаси Б-г!

Даруй силы хозяину поля быть дозорным и, глядя вперед зорким взглядом, всмотреться, распознать и увидеть каждого далекого от цели еврея и повести его к подлинной цели, чтобы тот удостоился, "закрыв глаза свои" и отрешившись от этого мира, увидеть конечную вечную цель и упразднить страдания свои; а когда они возвратятся, снова и снова "ловить взглядом" конечную цель и к ней устремляться, чтобы навсегда приобщиться к ней, ибо она вся – единство, вся – благо.

Добрый ко всем! Помоги победить свою плоть и, упразднив себя полностью, приобщиться к Твоему единству, – сплошному и нескончаемому благу, – приобщиться воистину, чтобы наша молитва была совершенна, образуя единое целое от первой до последней буквы, и не было никакой разобщенности между речениями, словами и звуками молитвы святой!

Помоги мне удостоиться радости непреходящей, и дай нам увидеть в грядущем хоровод праведников, когда скажет каждый из них, указуя перстом на Тебя: "Вот Властелин наш, – мы на Него уповали, и вот Он даровал нам спасение!

Вот Властелин наш, – возвеселимся же и возрадуемся спасению, которое Он даровал нам!" (Йешайя, 25:9).

Блажен ожидающий этого!

Блажен тот, кого Ты изберешь и приблизишь к Себе, тот, кто удостоится "взирать через окно" (Песня песней, 2:8) на хоровод этот, осененный радостью!..

МОЛИТВЫ

Из книги раби Натан Штернарца "СЭФЭР ЛИКУТЭЙ ТФИЛОТ"

МОЛЬБА О ПОМОЩИ

Да будет воля Твоя, Всевышний, Властелин наш и Властелин отцов наших, -
Окажи нам помощь!
В милосердии Твоем великом и милости безмерной
Дай нам удостоиться –
Изучать и научать,
Посвятить себя Торе Твоей святой –
Ради нее самой – навсегда,
И размышлять над нею днем и ночью!
И силою заслуги изучения святой Торы,
В милосердии Твоем великом, дай нам очиститься
И надели нас силой смирить, сокрушить
И выдворить дурное побуждение из нутра нашего,
Чтобы удостоиться нам отринуть и упразднить
Поветрие глупости и всяческое безрассудство,
Приставшее к нам – а дурных наших деяний...
Отец наш небесный, добрый ко всем,
Чье милосердие простирается на все создания Его,
Дай нам пощаду,
Чтобы нам не погибнуть...
Веди нас по пути истинному
И наставляй нас непрестанно,
Во всякое время, каждый миг,
Так, чтобы все мои деяния и все начинания,
Каждое мое движение
И каждое движение сыновей моих и потомков -
Отвечали только Твоей воле благой,
Всегда, отныне и вовеки!
(Ликутэй Тфилот, 1:1)