Эмиль АМИТ 4 page

Если брать во внимание, что только за последние 20 лет в Крым в организованном (!) порядке переселено более полумиллиона человек всех, кроме крымско-татарской национальности, что в 1988 году за 9 последних месяцев, например, только в Ленинском районе прописано 4855 приезжих,

из них всего лишь 626 крымских татар, для которых родина неизменно начинается с мытарств, связанных с поисками жилиша, с издевательств местных чиновников, от которых зависит про­писка, то разглагольствования о равенстве интересов "всех проживающих в Крыму наций и народностей" отдает по меньшей мере цинизмом.

Нагнетается мнение о непреодолимости демографических, земель­ных и иных трудностей на пути решения крымско-татарской пробле­мы. Однако все они - эти утверждения и суждения - опровергаются экспертными оценками специалистов.

Современная плотность населения в Крыму - 93,6 человека на квадратный километр (данные 1987 г.). Для сравнения: в близкой к Крыму Донецкой области плотность населения составляет около 200 человек на квадратный километр, а в Ферганской долине (Андижан­ская, Наманганская и Ферганская области УзССР), где проживает сейчас основная масса крымских татар, - 370 человек на квадратный километр (!). Это в четыре (!) раза выше, чем в Крыму.

И здесь вырисовывается чрезвычайно любопытная, если не пара­доксальная картина. В Ферганской долине сложилось самое критиче­ское положение с избытком рабочих рук, в республике в целом насчитывается более миллиона безработных. Казалось бы, естествен­но и логично помочь крымским татарам, желающим выехать из ре­спублики, однако выезду крымских татар возводятся препятствия, а выехать из Узбекистана пред-лагается... узбекам. И куда? В нечерно­земные области, опустошенные организованным переселением корен­ного населения - русских - в Крым,

на Кавказ, в Среднюю Азию из Центральной России. Здесь специально для узбеков предполагается создать новые совхозы, построить новые дома и поселки. В непривыч­ных климатических условиях узбекские переселенцы выдерживают 2-3 года и - возвращаются на родину. Им можно возвратиться, а крымским татарам, месхетинским туркам, курдам, немцам... нельзя по сей день. Им пытаются заменить любовь к родине - "улучшением культурно-бытовых условий" их жизни.

Это - со стороны официальной власти, а вот со стороны народа, тех же узбеков, - гостеприимство ввиду дефицита жизнеустройства для своих детей, естественно и закономерно иссякает. И в результате мы получаем трагиче-ские Ферганские события... Но невзирая на все это - просьбы, мольбы, плач, трагедии как коренных, так и депортирован­ных народов, в частности в Средней Азии - руководство страны гнет свою линию: оно никак не привык-нет считаться с интересами живых людей, слышать их голос, оно по инерции продолжают считать их неразумными пешками в своей высокоумной бес-человечной полити­ке...

Приведенные примеры - лишь малая толика из арсенала бюрокра­ти-ческих уловок, которые используют узбекские, крымские и - будем честны - московские власти, готовые в любой момент заклеймить апартеид в расист-ской ЮАР или режим какого-нибудь очередного латиноамериканского дик-татора, но считающие нормальным манипу­лировать судьбами советских народов.

Последний и самый веский аргумент тех, кто хотел бы оставить крымских татар без родины, состоит в том, что якобы живущие в Крыму русские и украинцы не желают возвращения крымских татар!

И отправился я, где пешком, а где на попутках по крымским дерев-ням. Встречался и разговаривал со своими земляками, которые кроме родного, владеют русским и украинским языками, беседовал с русски­ми и украинцами, многие из которых говорят и по крымско-татарски, с караимами, греками, армянами, старожилами Крыма. И стало мне совер-шенно очевидно, что трактористу, виноградарю, птичнице, до­ярке, камен-щику все равно, кто трудится с ними рядом, что не в национальности дело,

а в совестливости и в трудолюбии. Истинному труженику любой нацио-нальности свойственно доброжелательство, благорасположение к другим народам.Это ценнейшее нравственное достояние заложено в гены крымских татар далекими предками, кото­рые дорожили дружбой с другими народами едва ли не больше, чем мы, провозгласившие эту дружбу государственной политикой. Ска­жем, в Бахчисарае по сей день стоит здание средневекового универси­тета - "Зынжырлы Медресе". В то далекое и мрачное в нашем представлении время в этом учебном заведении обучались представи­тели разных народов и даже вероисповеданий. Они прекрасно владели языками друг друга и легко общались. Из стен "Зынжырлы Медресе" выходили служители всех культов: муллы - для мечетей, священники - для церквей, раввины - для синагог. Не знаю, есть ли еще где в мире аналог этому? Выпускники умели не только вникнуть в философию других религий, но и подружиться и затем нести своей пастве, как семена, добрые мысли о другом народе...

Теперь в этом уникальном памятнике человеческой дружбы и интеллектуального общежития находится... дом для умалишенных.

Нет, в Крыму не существует конфликта между татарами и живу­щими там людьми других национальностей, здесь налицо конфликт между власть предержащими и народом.

В большинстве своем население Крыма встречает возвращающихся на родину крымских татар доброжелательно. Десятки писем-обраще­ний русских людей в высшие инстанции ходят по рукам, напоминая крымским татарам, что они не одиноки, что их поддерживают в их справедливой борьбе. Авторы их - рабочие, колхозники, писатели, ученые, инженеры, врачи - говорят о том, что нельзя более мириться с затянувшимся произ-волом, что в решении сложных социальных, экономических и экологических проблем Крыма должны принять уча­стие возвращенные на свои исконные земли крымские татары, что нужно как можно скорее снимать острые проблемы межнациональных отношений, чтобы враги перестройки, враги обновления страны не могли использовать их в своих неблаговидных целях. Беспокойство это далеко не беспочвенно.

Мне до сих пор становится не по себе и даже жутковато, когда вспо-минаю Сообщение ТАСС, опубликованное 24 июля 1987 года во всех газетах Советского Союза. В нем исключительно крымским тата­рам приписывалось уничтожение других народов - русских, украин­цев, евреев, греков, цыган. Для крымских татар оно прозвучало как гром среди ясного неба и вновь напомнило о печально известных временах. Инициаторы данного сообщения, как видно, предполагали поставить на место столь неумеренных в своих требованиях справед­ливости крымских татар, а заодно и одернуть кое-кого из представи­телей советской интеллигенции, набравшихся смелости подать в их защиту голос.

Не берусь первым комментировать давно знакомый всем способ, использованный при подаче "фактов", а лучше предоставлю сначала слово очевидцу событий, о которых идет речь в сообщении, человеку, который вместе с крымскими татарами пережил все ужасы фашист­ской оккупации – бывшей подпольщице Григорьевой Устьинье Парфеновне. По поводу упомянутого Сообщения ТАСС она адресовала Советскому правительству письмо.

"Прочитала в газете "Крымская правда" сообщение ТАСС и крайне удивилась тому, как в нем освещены события военных лет в Крыму. Я, старый человек, мне 76 лет. Вместе с тысячами людей оставалась в окку-пации. Пережила все ужасы ее. Была арестована и находилась пять месяцев в тюрьме, каждый день ожидая расстрела. Оказавшись на свободе, прини-мала участие в подпольно-партизанском движении в Крыму. У меня до сих пор в памяти все детали жизни, и своей, и окружавших меня людей, в том числе и татар, со многими из которых я дружила и дружу по сей день.

В Крым я переехала в 1936 году из Ленинграда и сразу стала работать в планово-экономическом техникуме. Директором технику­ма был татарин, член партии, а я, русская, завучем и преподавателем. В техникуме училась молодежь всех национальностей: татары, рус­ские, греки, армяне, евреи, караимы, украинцы. Среди молодежи не было намека на национальную рознь, вражду, особенно со стороны татарской молодежи. Все учились хорошо, принимали активное участие в общественной работе, самодея-тельности. Правда, в 1937 году жизнь стала омрачаться исключением из техникума и комсомола сту­дентов, у которых арестовывали родителей.

Так, первым был исключен брат председателя Совнаркома Саме-динова А., объявленного врагом народа, впоследствии посмертно реа­би-литированного. Мирную жизнь нарушила война. Техникум закрылся. Директора и молодежь призывного возраста призвали в армию, а с 31 октября началась оккупация Крыма. В сообщении ТАСС говорится, что

при содействии немцев в Симферополе был созван мусульманский съезд, на котором было сформировано Крымское пра­вительство во главе с ханом Асановым Белялом. Кто же это мог такое придумать и пропустить в печать? Из каких документов эти сведения были извлечены?

В первый же день оккупации и до последнего в Крыму и в Симфе­рополе была установлена немецко-фашистская власть со всеми кара­тель-ными органами и все должны были подчиняться этой и только этой фа-шистской власти. Был создан мусульманский комитет, который находился на ул. Пушкина, дом N 16. Известно, что после граждан­ской войны в Крыму оставалось много врагов Советской власти: бур­жуазные, татарские и укра-инские националисты, дашнаки, белогвардейцы, махновцы и др. Немецко-фашистский режим исполь­зовал в своих интересах все это отребье. Я не хочу защищать татар-предателей, карателей, но надо сказать, что сотрудничали с немцами не только татары, а и украинцы, и евреи, и люди других националь­ностей. Так, первой общиной была еврейская. Врачи-евреи оборудо­вали госпитали для раненых немцев, украинцы пошли служить в полицию, надели черные шинели с зелеными обшлагами. Но об этом постоянно умалчивается.

Я не понимаю, почему такой сильный акцент дан в статье на враж­дебную деятельность татар-добровольцев. Мне кажется - только для того, чтобы в настоящее время, когда идет работа комиссии по возвра­щению татар в Крым, подогреть вражду ко всем татарам и не дать возможности правильно решить этот вопрос. В подтверждение я цити­рую дословно из "Сообщения ТАСС": "в совхозе "Красный", например, преступники из 147-го и 152-го крымско-татарских батальонов соору­дили печи, в которых круглосуточно сжигались живые люди".

Авторы текста, очевидно, не имели в виду, что есть живые свиде­тели, узники этого лагеря, которые отрицают наличие татарских пе­чей, например: Мария Николаевна Кобзева, Гацрилова, г. Симферополь, ул. Гагарина, дом 33, кв. 50. Ольга Финк, адреса не знаю, живет в Симферополе и многие другие. На суде над предателями в 1972 и 1974 годах были раскрыты злоде-яния охранников лагеря, но о подобном не говорилось. Уничтожение воен-нопленных, евреев, мирных жителей, угон в Германию и другие каратель-ные действия припи­сываются только татарам. И этим усиливается вражда к татарам в настоящее время. Хотя все жители Крыма знают, кто осуществлял эти зверские операции.

В сообщении ТАСС и газете "Известия" ничего не говорится о том какое участие принимали татары в подпольно-партизанском движе­нии. Сказано, правда, так скупо, что все тонет в черных красках. А ведь под-польем руководил в Симферополе Абдулла Дагджи, татарин, два с поло-виной года оккупации до трагической гибели его в конце 1943-го года. Он расстрелян немецкими карателями по доносу русской Зои Мартыновой. И на нас с мужем был сделан донос в ГПФ украинцем Прокопенко, бывшим махновцем. Вместе с Дагджи были расстреляны две его сестры, участницы подполья и мать. Расстреляли Гульзаде Сафи, руководителя подпольной организации на кожзаводе. Многие, многие погибли в схватке со злейшим врагом - фашизмом.

Руководитель подпольной организации Абдулла Исмаилов в дерев­не "Сары Кият", у которого немцы расстреляли брата за то, что он отказался везти боеприпасы на Керченский полуостров, спас мне жизнь, укрыл у себя в доме до дня, когда я смогла уйти в лес. Спас еврея военнопленного Арка-дия Лапскера, достал ему документы, по кото­рым тот высвободился из лагеря. После войны Лапскер жил в Одессе. Можно было бы много привести примеров патриотической деятельно­сти татарского населения.

Хорошо, допустим, татары провинились, но ведь карателями были и украинцы, и кубанские казаки, бежавшие с Кубани, и генерал Вла­сов сдал армию и перешел на сторону фашистов.

Татары провинились и их без разбора выслали, а в чем провинились болгары и греки? И кто перед ними провинился? Сейчас надо не взвин­чивать людей и не натравлять их друг на друга, а правильно освещать положение данного дела.

А у нас митингуют после сообщения ТАСС и посылают протесты в Москву против возвращения татар в Крым.

Август 1987 г.

Бывшая партизанка-подпольщица ГРИГОРЬЕВА У.П."

Было бы грех отрицать, что среди крымских татар, как и среди других, оказавшихся в оккупации народов, были националисты, лица, "обиженные" на Советскую власть, да и просто уголовные элементы, которые пошли на службу к оккупантам. Определенные компетент­ные органы нашего государ-ства знают их всех поименно, располагают списком всех лиц, из которых формировались гитлеровцами упомяну­тые в Информации батальоны и роты, и прекрасно осведомлены, что подразделения эти состояли менее, чем на треть из татар, хотя и именовались "татарскими".

А также имеются показания свидетелей и обвиняемых двух судов, состоявшихся на территории совхоза "Красный" в 1972 и 1974 годах, подробно публиковавшиеся тогда в печати. И, как замечает в своем письме Устинья Парфеновна, в них и упоминания не было о печах, "в которых круглосуточно сжигались живые люди..." А такой факт вряд ли мог остаться без внимания.

При желании быть объективными авторы информации ТАСС от 24 июля 1987 года могли бы быть таковыми. Они же предпочли вновь извлечь на божий свет "компромат" из захороненных, казалось бы, архивов Берии, сфабрикованных в свое время его подручными для оправдания, "узакони-вания" античеловеческой акции по выселению и уничтожению целых наро-дов, не имевшей во всем мире аналогии.

В Крыму действительно создавались "отряды самообороны" для борьбы с партизанским движением. Формировались они в местах, где жили люди различных национальностей, и включались представите­ли разных народов. "Самооборонцы" Бия-Салы, Ново-Бодрака, Буры, Тернаира, Тавеля и других русских сел, конечно, состояли, в основ­ном, из русских; украинских сел Соловьевка, Константиновка, Мусаби - из украинцев; крымско-татарских деревень Корбек, Молбай, Улу-Узень - из крымских татар и т.д. Распростра-нению "отрядов са­мообороны" в определенной степени способствовали "ошибки" некото­рых руководителей партизанского движения Крыма (Мокроусова, Мартынова), которые "грабеж продовольственных баз партизан фа­шистами рассматривали как мародерство со стороны местного населе­ния и любого попавшего в лес гражданина расстреливали" (протокол заседания бюро Крымского обкома от 18 ноября 1943 года).

Что же касается добровольческих батальонов и рот, необходимо сказать следующее. Авторы Сообщения, доверяя всецело "материа­лам", оставленным Берией, даже не удосужились заглянуть в доку­менты научного архива Института истории АН СССР. А из них явствует, что в 1942 -1943 годах в Крыму насчитывалось около 30 тысяч "добровольцев", в том числе двенадцать власовских батальонов, закавказский полк "Бергман", казачий полк, туркестан­ский, армянский, грузинский, кавказско-магометанский легионы, не­сколько полицейских батальонов, набранных из татар /как крымских, так и поволжских, и прибывших с румынами из Добруджи/, русских, украинцев, армян, болгар, греков и других крымчан, а также военно­пленных и иных лиц.

По данным западногерманских историков, до марта 1942 года не­мцами было набрано в Крыму среди татар 1632 "добровольца", но даже и эти далеко не все были крымскими татарами. Так называемые "та­тарские добровольче-ские формирования" пополнились затем 4000 во­еннопленных, среди которых были как татары, так и представители других народностей, чаще из числа мусульман. Причем командирами в них были только немцы.

Из Сообщения следует, что, якобы, "после оккупации Крыма при содействии немцев в Симферополе был созван мусульманский съезд, на котором сформировано крымское правительство во главе с ханом Асановым Белялом." Мягко говоря, и это - неправда. Не было ни съезда, ни крымского правительства, ни человека (еще и хана!) с таким именем. В Крыму даже не было пресловутого общекрымского "мусульманского комитета", а функцио-нировали лишь городские и районные (в местах проживания татар, турок и других мусульман). Что же касается принудительных мер в отношении населения, то этим в Крыму занимались гражданские власти - городские управы, возглав­ляемые бургомистрами. Бургомистром же Симферополя был Севостьянов, Севастополя - Супрягин, Керчи - Токарев, Феодосии -Анджевский, Ялты - Мальцев, Джанкоя - Польский, Евпатории -Епифанов, Старого Крыма - Арцышевский. Полицмейстерами в этих городах так же были не татары. Этот список показывает, в чьих руках фактически была гражданская власть в Крыму в годы оккупации.

В Сообщении сказано, что были "выжжены населенные пункты вблизи лесных массивов и истреблены их жители. Так была создана "мертвая зона" вокруг партизанских отрядов". Да, это действительно так, что было, то было. Каратели уничтожили более 70 крымских деревень. Но в Сообщении отсутствует весьма существенная деталь - не сказано, чьи это были деревни. А были они чисто татарскими. И проживало в них более 25% от общей численности татар в Крыму. В этих деревнях, расположенных в горах и лесной глуши, жили только крымские татары. И истреблены были эти деревни карательными от­рядами, состоящими из гитлеровцев.

В наше время, когда провозглашено восстановление изрядно по­шат-нувшихся устоев нравственности, и народы страны обрели новые и вполне реальные возможности в реализации своих давних надежд, тема крымских татар перестала быть запретной, и люди постепенно стали узнавать об их истинной, а не фальсифицированной роли в Великой Отечественно войне. Информация ТАСС от 24 июля 1987 года, в которой так произвольно, так по-сталински, по-бериевски пе­ретасовываются факты и все ставится с ног на голову, прозвучала неким диссонансом и не могла не вызвать возмущения крымско-татар­ского народа, который уже почти полстолетия вынужден опровергать свою злонамеренно искаженную репутацию, очищать от клеветы свою честь...

... Время сделало людей зорче. Они внимательно приглядываются друг к друг, выясняют кто есть кто на самом деле, а не словах. Пришла пора сказать правду и о репрессированных народах, в числе которых вот уже полвека страдает ни в чем неповинный крымско-татарский народ. Никакие успехи перестройки не станут действительными успе­хами до тех пор, пока не будут по справедливости решены вопросы о полном оправдании, о возвращении на родную землю, о возмещении морального ущерба оскорбленным и оклеветанным, ограбленным и преданным физическому геноциду советским народам, а в их числе крымским татарам.