По поводу кедровых орехов

1. Язык житейский и язык ботаников Кто не знает кедровых орешков? «Наше сибирское красноречие» – шутливо называют их сибиряки, намекая на то, что когда не о чем говорить, сибиряк грызет эти орешки. Занятие не очень умное, доктора говорят, даже вредное; но меня мало убеждают некоторые доктора, которые сами после такого замечания нередко затягиваются папироской. Специалист‑ботаник не откажется вместе с нами погрызть кедровых и разных других орехов. Но попросим его рассказать нам о кедровых орехах с ботанической точки зрения. Тут он нам прежде всего заявит, что эти орехи в сущности, не орехи и совсем, не кедровые.

Почему не орехи? Ботаник даст нам научное определение ореха: плод, состоящий из деревянистой оболочки, внутри которой находится семя, зародыш с семенодолями и больше ничего. Под это определение подойдут обыкновенные лесные орехи; но грецкий орех, миндальный орех для ботаника уже не орех, а косточка плода, с которого удалена мясистая оболочка; американский орех – семя, китайские орехи – бобы и т. д. Что же такое кедровый орех? Только семя, содержащее помимо зародыша еще б е л о к, запас питания для зародыша. Разрезав орешек, ботаник покажет нам зародыш, – маленький стерженек с головкой, расщепленный на 10 семенодолей. Его можно видеть и простым глазом, но лучше хоть в маленькую лупу. Из такого зародыша можно вырастить дерево. Попробуйте посадить орешки, хоть в цветочный горшочек. Обыкновенно они не всходят долго, больше года; но в конце концов вы получите всходы, похожие на всходы очень многих хвойных деревьев.

– Ну, пусть это не орехи, а семена; но почему же они не кедровые? Ведь это – семена кедра?

– То, что вы называете кедром, или сибирским кедром, для ботаника есть один из видов сосны, по‑латыни Pinus. Наша обыкновенная сосна Plnus silvestris, т. е. «лесная», а это другой вид сосны, Pinus sibirica, т. е. «сибирская».

– Почему же этот вид не называть кедром?

– Потому что такое название может приводить к путанице, так как есть совершенно другой род хвойных деревьев, которые и ботаники называют кедрами – Cedrus.

– Как же логичнее называть сибирский кедр? Не называть же его всегда вашим латинским именем?

– Логичнее всего его назвать сибирской кедровой сосной. Это дерево заслуживает нашего внимания уже потому, что из всех орехов и семечек, которыми мы обыкновенно лакомимся, только лесные орехи да эти вот «кедровые орешки» – дети нашей родной северной природы. Грецкий орех разводится у нас только на юге [81], американские орехи привозят из Бразилии, китайские орехи тоже родом из Бразилии, хотя давно разводятся во многих странах потеплей, в том числе и у нас в Средней Азии и на Кавказе; это интереснейшее растение из бобовых, само сажающее свои плоды в землю! Подсолнух и тыква вывезены из Америки, арбуз – из Африки, фисташки – из Западной и Средней Азии и т. д. О каждом из этих растений можно было бы рассказать много интересного; но мы займемся на этот раз родной нам сибирской кедровой сосной.

2. Сибирская кедровая сосна Ботаники насчитывают около 70 видов различных сосен. Сибирская кедровая сосна принадлежит к числу видов, значительно отличающихся от нашей обыкновенной сосны. Более темные иглы кедровой сосны много толще и длинней. Кроме того, они сидят не по два, как у обыкновенной сосны, а обычно по пяти в каждом пучке (в укороченном побеге). Шишки кедровой сосны значительно крупнее и массивней. В отличие почти от всех других сосен, шишки эти при созревании распадаются, как у пихт. У обыкновенной сосны семена маленькие, с большими крылышками, у кедровой – семена крупные, а крылышко, если и бывает, то маленькое, недоразвитое, не удерживающееся на семени. К этой любопытной особенности мы еще вернемся, а теперь укажем, что кедровая сосна встречается у нас в Союзе и в Западной Европе в нескольких видах. Самый распространенный из них – наши сибирские «кедры», встречающиеся отчасти и к западу от Урала. В старости это – могучие великаны до 35 метров высоты и больше. Кедровые сосны, распространенные по горам Западной Европы, относятся к другому виду (Pinus cembra) – европейской кедровой сосны; они много меньше и к 100 годам достигают высоты лишь 12 метров. Многовековые экземпляры выше 20 метров – уже большая редкость.

Рис. 102. а – хвоя обыкновенной сосны; б – хвоя кедровой сосны; в – семя обыкновенной сосны; г – семя кедровой сосны; д – шишка кедровой сосны (1/2 нат. велич.).

На Дальнем Востоке встречается еще близкий вид – кедровая сосна маньчжурская, отличающаяся особенно крупными шишками и большим ростом. Четвертый, резко выделяющийся вид, водящийся в Сибири на горах и на Камчатке, представляет собою низкий, стелющийся по земле кустарник, приспособившийся к самому суровому климату.

3. Как работает мастерская природы Присмотримся к тому, как в сухой жаркий день из зрелой шишки обыкновенной сосны выпадает крылатое семечко. Оно быстро вертится; крылышко образует парашют, сильно замедляющий падение. При малейшем ветре семечко отлетает далеко от материнского дерева. Цель блестяще достигнута. Мы восхищяемся этим остроумным летательным изобретением природы.

Рис. 103. Кедровая сосна: сибирская и европейская.

Но вот перед нами семя не обыкновенной, а кедровой гасны Зачем тут маленькое отпадающее крылышко, совсем непригодное в качестве парашюта? Ботанику это крылышко интересно: это – лишняя улика, выдающая кровное родство между разными соснами. Но зачем оно кедровой сосне? Она выделяет его лишь по старой, передавшейся по наследству привычке, теперь уже утратившей смысл. Природа тут поступает, как наш портной, делающий «для фасона» рукав с фальшивым обшлагом и совершенно ненужными пуговками. Это утративший смысл отголосок старинных кафтанов, у которых рукава отворачивались и делались с застегивающимися на пуговицы разрезами.

Рис. 104. Шишки и хвоя веймутовых (слева) и гималайской (справа) сосен.

Рис. 105. Семена сосен: а – обыкновенной, б – веймутовой, в – высокой (натуральная величина).

Интересно хоть бегло проследить, как устроены крылышки у разных других видов сосен. Сравним, например, сосны: обыкновенную (Pinus silvestris), веймутову (Pinus strobus), которую любят разводить у нас в парках за красивую хвою и быстрый рост, и высокую гималайскую сосну (Pinus excelsa) [82]. Для этих трех видов чем крупнее семя, тем больше крыло. А всегда ли это так? Возьмем итальянскую сосну, пинию (Pinus pinea). Вы, вероятно, знаете ее, по крайней мере, по картинкам: почти на всяком итальянском пейзаже можно видеть ее зонтикообразную крону [83]. Шишки у нее тяжелые, яйцевидной формы, до 12 сантиметров в длину. Семена (по‑итальянски «пиньоли») так же популярны в Италии, как «кедровые орешки» в Сибири. Маленькое крылышко совершенно не соответствует размеру и весу крупного семени. Зачем оно?

Рис. 106. Итальянская сосна (Pinus pinea).

Подобный же вопрос мы можем задать при осмотре еще более крупного семени сабинской сосны (Pinus Sabiniana) родом из Калифорнии. Эта сосна со своей длинной хвоей и огромными (величиной почти в человеческую голову) колючими шишками служит одним из украшений южных парков. Но вот так называемая жерардова сосна (Pinus Gerardiana). Это дерево родом с Гималайских гор отлично может расти в Крыму, даже на высоте Яйлы; может расти на самой бесплодной почве и отлично переносит засухи [84]. Раскроем большую, вычурной формы шишку этой сосны и посмотрим семена. Мы не найдем никаких следов крылышек [85].

Рис. 107. Семена сосен: a – итальянской, б – сабинской, в – жерардовой (натуральная величина).

Одно из самых тонких и точных произведений природы человеческий глаз; но авторитетнейший знаток оптики Гельмгольц [86] нашел достаточные основания, чтобы сказать: – Если бы из оптической мастерской мне принесли прибор со столькими недостатками, я вернул бы его для исправления.

Не будем же удивляться, находя нехватки в конструкции сосновых семян. Такие нехватки в произведениях природы свидетельствуют о вечном, непрерывном совершенствовании, о непрекращающемся стремлении приспособляться к условиям жизни, которые сами меняются то постепенно, то катастрофически, то эволюционно, то революционно.

Могут ли недостатки в устройстве семян когда‑нибудь отразиться на существовании и распространении, например, кедровой сосны? Трудно на это ответить. Области распространения кедровой сосны все более и более суживаются; но тут главную роль играют не недостатки сосны, а скорее те ее достоинства, которые привлекают топор и пилу человека.

4. Настоящие кедры Для личного знакомства с настоящими кедрами пойдемте с вами, читатель, в наш интереснейший Никитский сад, на южном берегу Крыма. Там мы увидим прелестную группу ливанских кедров (Cedrus Libani). Посаженные в 1814 г. на широком просторе, они уже давно теснят друг друга, а как же должны быть красивы старые деревья, растущие на свободе! Кедрам, живущим в Никитском саду, около 140 лет; возраст, можно сказать, еще младенческий для дерева, живущего до двух, даже до трех тысячелетий. Но посмотрите, какими могучими, широкими шатрами раскинули кедры свои почти горизонтальные ветви иногда с лишком в 12 метров длиной [87].

Рис. 108. Ливанский кедр: 1 – семя, 2 – через 2 дня, 3 – через 2 недели, 4 – через 2 месяца, 5 – через 2 года.

Около них обычно можно найти сколько угодно семян, выпавших из зрелых, рассыпавшихся шишек. Семена эти совсем не похожи на «кедровые орехи»: они много меньше, легче и снабжены большим, прочно держащимся крылом. Не очень высокому, но сильно разрастающемуся вширь кедру совсем бы не подходили бескрылые семена. В начале лета вокруг кедров можно видеть молодые всходы в разных стадиях развития. Курьезно наблюдать эти первые моменты жизни кедра, способного переживать тысячелетия.

Рис. 109. Ливанский кедр в возрасте 2000 лет.

Мне хочется упомянуть еще о двух‑трех кедрах, которые привелось мне видеть в Гурзуфском парке. На вид они значительно старше кедров Никитского сада. Весьма вероятно, что им уже далеко за сто лет. Приезжей публике показывают в Гурзуфе «Пушкинский» платан – чинар (Platanus orientalis), под которым будто бы поэт любил отдыхать, любуясь видом на море. Это предание мне представляется очень сомнительным. Правда, этот платан очень грандиозен; но ведь платаны растут быстро. «Пушкинский» платан выглядит лишь немногим старше одного из платанов (в Никитском саду), которому заведомо всего лет 70. «Пушкинскому» платану, надо полагать, лишь около ста лет. Но тогда, во времена Пушкина, жившего в Гурзуфе в 1821 году, этот платан мог быть только семечком. По‑моему, если в Гурзуфе остались еще деревья, которые мог видеть Пушкин, то это – старейшие из кедров Гурзуфского парка.

Рис. 110. Веточка ливанского кедра (Cedrus Libani) с шишкой.

У нас, на севере, кедры жить не могут. Северяне, попадающие в Крым, по характеру хвои часто принимают их за лиственницы, и только вглядевшись в крупные (до 10 сантиметров), оригинальные по форме и окраске шишки, догадываются, что перед ними что‑то совсем новое.