Не для тех, кто закоснел в привычках. Я проснулся и долго лежал с открытыми глазами, припоминая сны, увиденные этой ночью

9 мая 1993 года. Сингапур

Я проснулся и долго лежал с открытыми глазами, припоминая сны, увиденные этой ночью. Белые поля чистого льда на пути к полюсу. Гулкие нескончаемые лавины с вершины Эвереста. Болота Гыданской тундры, по которым мы когда‑то бродили с Сережей Вилковым и моим братом Павлом. Все это я видел и наяву: Бог даровал мне жизнь путешественника. А особенно запомнился сон: в штормовом необъятном океане на горизонте цепь белых айсбергов. Солнце поднялось с востока, и льды Антарктиды стали нежно‑розовыми.

Сходил к дантисту. Несколько дней назад прилетел Женя Виноградский, пойдет со мной в плавание. Выдержит ли? После того как я расстался с экипажем яхты «Адмирал Невельской», а это произошло совсем недавно, в марте, я часто задаю себе вопрос: что произошло? Мы столько лет дружили с Леонидом Лысенко! С Сашей Выхристюком участвовали в самой сложной экспедиции к Северному полюсу. А после совместного четырехмесячного плавания наши дороги разошлись. Когда прощались, даже не пожали друг другу руки.

Почему? Может, из‑за того, что на яхте уйти некуда? Жизнь на ней ограничена малым пространством. Все, что ты делаешь и даже думаешь, становится достоянием других. За каждым твоим шагом и поступком наблюдают, кто открыто, кто тайком. А когда четверо различных индивидуальностей сосуществуют в течение долгих дней плавания, неизбежно назревают всевозможные конфликты. Не физические, а скорее психологические. Тут уж никого не обманешь.

Нам вместе на одной яхте стало невыносимо тяжело. Идти двумя яхтами вокруг света – слишком дорогое удовольствие. Да и по скорости «Адмирал Невельской» и «Формоза» разные, это вызвало бы дополнительные проблемы.

Я предложил Леониду Лысенко отправить его яхту «Адмирал Невельской» на пароходе из Гонконга во Владивосток, а экипажу перейти на борт «Формозы». Но он не захотел, потому что на «Формозе» был бы матросом, а не капитаном. Да и у троих моих друзей уже остыло желание обогнуть земной шар. Они почувствовали, что это не так просто сделать и не так быстро, как им хотелось бы.

«Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным, и бывает друг более привязанный, нежели брат»[137].