Глава 13. Александра лежала в постели, боясь шевельнуться, – в висках стучало, и казалось, ее вот‑вот вывернет наизнанку

Александра лежала в постели, боясь шевельнуться, – в висках стучало, и казалось, ее вот‑вот вывернет наизнанку. Однако постепенно ей стало лучше, и в голове немного прояснилось. Вчерашний вечер... исступленные ласки Жиля... она отдается ему, безудержно... дерзко... Неужели все так и было на самом деле?

Надо немедленно покинуть этот дом. Больше нельзя доверять мадам Лебланк. Очевидно, именно она провела Жиля в комнату Александры. Интересно, сколько тот заплатил ей?

Решив испытать свои силы, Александра приподнялась и ахнула. Она не в борделе! И никогда раньше не видела этой комнаты! Да, это спальня... но отделанная в светлых, гармоничных тонах и весьма элегантная, хотя явно знавала лучшие времена.

– Все в порядке, дорогая, не волнуйтесь, – послышался мягкий голос. Александра повернула голову. В качалке у ее кровати сидела миниатюрная женщина. Рассеянный свет проникал в комнату, заливая теплым золотистым сиянием незнакомку. Легкий влажный ветерок шевелил белые занавески. Ничто не нарушало мирную тишину.

Александра вздрогнула. Было нечто сверхъестественное в этой картине, казалось, населенной призраками прошлого. Куда она попала?

– Добро пожаловать на плантацию Джармонов, Александра, – добавила женщина.

– Джармоны!

Александра внимательно присмотрелась к ней. Маленькая, усохшая, с обтянутым кожей личиком с кулачок и, однако, сохранившая следы былой красоты. Она даже не слишком стара, просто выглядит измученной и бледной, словно непрерывно терзается болью! И в лице что‑то знакомое.

– Плантация Джармонов? – переспросила Александра, недоуменно оглядываясь. Как она сюда попала? И куда девался Жиль?

– Да, мы рады видеть вас. Конечно, здесь уже не так, как прежде, но тем не менее милости просим. – Женщина откинула со лба прядь седеющих светлых волос. – Насколько я поняла, вы приехали, чтобы разыскать Элинор и Джейкоба Джармонов?

– Да. Я должна повидаться с ними. Мне пришлось проделать долгий путь.

– Вы очень похожи на своего отца, Александра. Девушка удивленно раскрыла глаза.

– Отец? Что вы хотите этим сказать?

– Я Элинор Торсен Джармон. Пожалуйста, зовите меня Элинор. А вы, должно быть, дочь Александра Кларка?

Александра улыбнулась, кивнула и, облегченно вздохнув, откинулась на подушки. Элинор Джармон! Какое счастье!

– Прекрасно, что вы наконец очутились здесь, Александра, но, откровенно говоря, я ничего не понимаю. Жиль сказал только, как вас зовут и что вы ищете меня и моего сына.

Александра недоуменно свела брови и снова села.

– Жиль? Жиль Бомон? Какое отношение он имеет ко всему этому?

Элинор пожала плечами:

– Но именно он привез вас сюда. Жиль Бомон Джармон.

Потрясенная, Александра не находила слов.

– Жиль Бомон Джармон живет здесь? – выдавила она наконец.

– Да. Он сводный брат Джейкоба, от первого брака моего мужа с женщиной из знатной креольской семьи.

– Понятно, – медленно вымолвила девушка. По‑видимому, мадам Лебланк послала за Жилем, узнав о желании Александры отправиться на плантацию. Но зачем ей это?

– Жаль, что моего сына сейчас нет. Вы хотели видеть и его?

– Да. Но разве это не его дом? Где же он?

Элинор глубоко вздохнула и закашлялась, сотрясаясь всем телом. Вынув большой ситцевый платок, она прижала его к губам. Когда приступ немного стих, женщина спрятала полотняный квадратик, но Александра заметили на нем багровые пятна. Боже, вероятно, несчастная смертельно больна.

– Скажите, я чем‑нибудь могу помочь? – нерешительно пробормотала девушка. Элинор, еще не в силах ответить, покачала головой. Александра сконфуженно отвела глаза.

– Все в порядке, дорогая, все хорошо, – наконец выдавила Элинор. В усталых синих глазах блеснул искренний интерес. – Приехав сюда, вы справлялись, как отыскать меня и мою семью, но еще не объяснили, в чем дело.

Александра покраснела.

– Простите. Наверное, я кажусь вам типичной невоспитанной янки.

– Нет, дорогая, – весело рассмеялась Элинор. – Не забывайте, что я тоже с Севера, но так и не привыкла к Югу и его странным обычаям.

Девушка быстро заговорила, не представляя, как сильно ее резковатый выговор напоминает Элинор о потерянном доме и полузабытом прошлом.

– Крепитесь, Элинор. Ваш отец умер за несколько дней до того, как я покинула Нью‑Йорк.

Маленькое худое тело содрогнулось от беззвучных рыданий. Элинор беспомощно согнулась и закрыла лицо костлявыми руками. Александра сочувственно смотрела на женщину. Она никогда не могла оплакивать тех, кого любила, – сердце словно покрывалось ледяным панцирем. Слишком многое стряслось с ней за это короткое время, чтобы испытывать к мужчинам что‑то, кроме омерзения.

Наконец Элинор подняла голову и пробормотала, вытирая глаза:

– Вы приехали сообщить мне это?

– Не только. Умирая, ваш отец просил меня добраться до Нового Орлеана и передать, что он жалеет о случившемся и всегда любил вас.

Глаза женщины вновь наполнились слезами.

– Я так любила его, Александра. И пока не встретила будущего мужа, у меня никого не было, кроме отца. Но... я и мужа горячо любила и хотела, чтобы Джейк получил наследство отца... стал со временем управлять плантацией. Только, только...

– И что же? – не выдержала Александра.

– Приехав сюда, я не застала его в живых! Я преодолела все тяготы пути, поссорилась с отцом, а когда оказалась здесь, мужа уже успели похоронить. Он так и не увидел своего сына. Погиб в одночасье – его сбросила лошадь.

– Какое несчастье! Ужасно! Но почему вы не вернулись в Нью‑Йорк?

Элинор слегка вздернула подбородок.

– Гордость. Я была слишком горда, чтобы просить прощение, и к тому же думала, что Джейкоб получит что‑нибудь даже после того, как услышала...

Она слегка замялась.

– Видите ли, для меня было страшным потрясением узнать, что муж уже был женат на красавице креолке. Она умерла родами. Я так и не узнала, любил ли он меня так же сильно, как я – его. Он оставил меня беременной и поспешил домой, к тяжело больному отцу. Утверждал, что должен управлять плантацией, но, возможно, просто нашел благовидный предлог, чтобы бросить меня.

– Конечно, он любил вас, иначе не женился бы!

– Да, вероятно, вы правы, ведь я ничего не могла предложить ему, ни денег, ни имени... По какой же еще причине он сделал мне предложение?

– Кроме того, вы были очень красивы.

– Верно. Он обожал мои светлые волосы и синие глаза. Местные красавицы в основном черноволосы и темноглазы, так что он, возможно, восхищался блондинками.

– Значит, – нерешительно пробормотала Александра, – ваша жизнь здесь была не так уж плоха.

– Как посмотреть, дорогая. Видите ли, плантация и земли переходят к первому сыну в роду, а второму ничего не остается. Таков обычай этой семьи. Но даже и старший сын получит не слишком много: налоги продолжают расти.

– И что это означает?

– Только tq, что если мы не заплатим грабительские налоги, установленные мародерами‑северянами, попросту потеряем плантацию.

Александра ошеломленно охнула:

– Вы не можете прокормиться на этой плодородной земле?

– Нет. Юг окончательно сломлен, и сомневаюсь, что когда‑нибудь вновь возродится, – печально вздохнула женщина.

– Но земли, хлопок?!

– На них некому работать теперь, когда нет рабов. Некому сажать и собирать хлопок. Конечно, я ненавидела рабство, но все‑таки до войны здесь было чудесно.

Александра кивнула, хотя все, что говорила женщина, с трудом укладывалось в голове.

– А ваш сын?

Элинор нежно улыбнулась; лицо ее при этом волшебно преобразилось. Она снова стала почти прекрасной.

– Джейкоб не пропадет. Он сбросил с себя бремя ненужных воспоминаний и свободен от традиций Юга. Давным‑давно, еще когда был мальчишкой, выбрал другую жизнь. Понял, что здесь для него ничего нет. Все перейдет к Жилю после смерти деда.

– Он все еще жив?

– Конечно, – резко засмеялась Элинор. – По‑моему, он бессмертен. Его ничем не возьмешь! Как ни странно, война лишь прибавила ему сил. Он все завещал Жилю, первому внуку, как это когда‑то сделал его собственный отец. Знаете, у старика тоже есть брат, Ламар. Оставшись нищим после смерти отца, он отправился в Техас.

– Техас? – переспросила Александра, вспомнив на мгновение о Джейке, но тут же постаралась выбросить неуместные мысли из головы.

– Да, получил земельный надел от мексиканского правительства и не расстался с ним, несмотря на смуту и войну. Ламар так и не разбогател, и жизнь его была нелегка, зато он сохранил огромный участок и прежние мечты. Там живет и мой сын. Несколько лет назад он отправился в Техас, к двоюродному деду, и просил меня поехать с ним, но там не место женщинам, и я просто не вынесу такой суровый климат, особенно с моими больными легкими. Но вскоре все будет кончено.

– О нет! Я так долго искала вас. Я... я... Элинор упрямо покачала головой.

– Ваш приезд – огромное счастье. Подумать только, узнать, что отец любил меня и простил... Я терзалась угрызениями совести даже после стольких лет, но теперь мне стало гораздо легче, и я благодарна вам за это.

– Я рада помочь, но...

– Жаль, что вы не познакомились с моим сыном. Он навестил меня перед отъездом в Техас. Хотел взять меня с собой. Утверждал, что условия сейчас стали гораздо лучше и у них с Ламаром большие планы относительно ранчо. Надеюсь, они осуществятся. Но я не выдержала бы путешествия.

– Досадно, что мы разминулись. Олаф очень любил Джейкоба. Я обещала повидать его.

– Конечно, но Техас очень далеко, и местность там слишком дикая. Женщине небезопасно путешествовать без сопровождающих. Удивительно, что вы сумели добраться сюда. Вам повезло встретиться с Жилем!

– Да, не правда ли? – холодно откликнулась Александра, полная решимости добиться у Жиля ответа на все загадки. Она не собиралась делить кров с этим человеком, но не могла пока оставить Элинор.

– Здесь очень одиноко, Александра. Хорошо, что вы приехали. Хотела бы я, чтобы вы познакомились с Джейкобом. Он храбрый мальчик. Мне кажется, вы тоже обладаете мужеством и гордостью. Впрочем, у нас еще будет время об этом поговорить. Сейчас давайте наслаждаться обществом друг друга. Я так давно не видела молодых девушек вроде вас!

Раздался стук. Дверь распахнулась, и на пороге показалась тучная негритянка с подносом в руках.

– Эбба, входи! – дружелюбно пригласила Элинор.

Великанша вошла в комнату, широко улыбаясь, и поставила поднос на колени Александре.

– Вот, детка, поешьте! Готова биться об заклад, вы ужасно проголодались, – громовым голосом произнесла негритянка и, отступив, скрестила руки на обширной груди.

– Спасибо, – улыбнулась Александра. – Вы очень добры, но не стоило так беспокоиться.

– В доме редко кто бывает, дитя. Помнится, раньше...

– До войны все было по‑другому, – перебила Элинор. – Это Эбба, Александра. Эбба, это мисс Александра Кларк, близкий друг моего отца. Он был ее опекуном. Она привезла мне печальные вести. Мой отец умер, и теперь, кроме Джейкоба, у меня нет никого на свете, – грустно вздохнула Элинор.

– Вот жалость‑то, мисс Элинор, вот беда! Но зато у вас сын – лучше не надо. Мастер Джейкоб – хороший человек.

– Спасибо, Эбба. Обидно, что они с Александрой не встретились.

– Худо, конечно, что тут скажешь!

– Ничего страшного, ведь он обязательно вернется. А я хотела бы провести немного времени с Элинор, потому и приехала, – ответила Александра, думая, что просто не может покинуть дочь Олафа. Джейкоб Джармон не пропадет, а вот с Элинор плохо. По всему видно – жить ей осталось недолго, и Александра постарается скрасить ее последние дни.

– Благодарю, дорогая. Вы правы, Джейкоб вернется, хотя никто не знает когда.

Александра поднесла к губам ложку густого, восхитительно вкусного супа и отломила кусочек кукурузной лепешки. Она до сих пор не сознавала, насколько голодна, и теперь ела с жадностью, однако не могла не заметить, что и ложка, и тарелка были оловянными: такими обычно пользовались слуги. Должно быть, южанам в самом деле приходится нелегко!

Доев все до последней крошки, Александра сразу почувствовала себя гораздо лучше и, отодвинув прибор, решительно заявила:

– Я готова делать по дому все необходимое Конечно, я не привыкла к такой работе, но с радостью стану учиться. Можете положиться на меня.

– Но вы – наша гостья. Нам и в голову не пришло бы загружать вас работой, – возразила Элинор.

– Нет, я настаиваю. Разве Джейкоб не помогал вам?

– Помогал, но Джейкоб – мой сын...

– В таком случае считайте меня своей дочерью.. Слезы заструились по лицу Элинор.

– Вы так добры, дорогая, но, честно говоря...

– Ну хватит, мисс Элинор, вы слишком устали. Я отведу вас в спальню, – вмешалась Эбба. – Мисс Александра, полежите немного. Я вернусь за подносом.

Эбба подхватила Элинор под руку и повела к выходу. У двери женщины обернулись, и Элинор прошептала:

– Еще раз спасибо за то, что приехали, дорогая. Как только я немного отдохну, сразу же вернусь. К сожалению, последнее время я быстро утомляюсь.

Дверь тихо закрылась. Александра еще долго сидела на кровати, размышляя о судьбе этих людей. Негритянка напомнила ей о Леоне. Странно, почему Эбба осталась на плантации после того, как рабам возвратили свободу?

Прошло около получаса, прежде чем негритянка вернулась и с заговорщическим видом обратилась к Александре:

– Дитя мое, как же я рада, что вы явились именно сейчас! Она угасает с каждым днем и все же трудится как пчелка. Этот Жиль и палец о палец не ударит – вечно торчит в Новом Орлеане, играет в карты и волочится за женщинами. Мистер Джармон целыми днями просиживает в библиотеке над расходными книгами, подсчитывает, сколько всего потеряно во время войны. Бедняжка мисс Элинор из кожи вон лезет, чтобы свести концы с концами. Я готовлю и убираю, но ревматизм уж больно донимает. И ни одного мужчины, чтобы помочь с тяжелой работой.

– Как же вы справляетесь?

– Нелегко нам, детка. Нелегко. Правда, мистер Джейкоб перед отъездом припас дров и починил все, что мог. Он не гнушается запачкать ручки, но кто знает, как скоро вернется снова? Он ужасно расстроился, когда мисс Элинор отказалась ехать в Техас. Она, бедняжка, все старалась держаться как ни в чем не бывало, выглядеть веселой и счастливой, хотя сердце у нее разрывалось – знала небось, что видит его в последний раз.

– В последний раз?

– Доктор говорит, дни ее сочтены. В тех местах, где посуше, она могла бы прожить больше, но судьба не баловала ее все эти годы. Война убила ее так же верно, как выпущенная из пистолета пуля.

– Господи, как страшно, – с ужасом пробормотала Александра.

– Сами видите, она совсем плоха и едва не довела себя, доказывая мистеру Джейкобу, что сильна и здорова, как прежде.

– И он поверил?

– Еще бы! Он и знать не знает, как она больна. А мисс Элинор не желает волновать его. Кроме того, мистер Джейкоб очень спешил, и она не хотела, чтобы он зря тратил время, дожидаясь ее смерти. Конечно, если бы он все понял, ни за что бы не уехал. Правда, он никогда не остается надолго – не ладит со своим братцем и дедушкой. А вы, детка? Не собираетесь тоже покинуть мисс Элинор?

– Нет, Эбба, я пробуду здесь столько, сколько понадобится.

Старая женщина облегченно вздохнула:

– Слава Богу! С моей души свалилось тяжкое бремя. Когда она уйдет на небо, я нипочем не останусь на плантации. У меня друзья на Севере. Я даже скопила денег на дорогу, но никогда не брошу мисс Элинор на ее родственников. Видите ли, я вынянчила мистера Джейкоба, как до этого – мистера Жиля, но могу признаться, мистер Джейкоб был моим любимцем. Озорной дьяволенок, но хорош и добр с теми, кого любил. Этот мистер Жиль – настоящий креол и всегда умел выпутаться из любой беды. В жизни не верила его угодливым манерам и плутовской мордашке!

Эбба покачала головой и улыбнулась. Для нее они навсегда остались детьми.

– Послушайте, я никогда не вела хозяйство, но буду стараться, если вы покажете мне, что делать. Я на все соглашусь, лишь бы Элинор побольше отдыхала.

Негритянка медленно кивнула и неожиданно расплылась в улыбке.

– Жаль, что вы так и не увидели мистера Джейкоба. Нутром чую, что вы двое... Возможно, вы согласитесь отправиться с Техас? Ему нужна такая красивая и сильная женщина, как вы.

Александра, покраснев, торопливо пробормотала:

– Я не ищу мужа, Эбба. Приехала, чтобы сдержать обещание, данное Олафу Торсену, вот и все.

Эбба подняла брови и усмехнулась:

– Ну что же, детка, помощь мне не помешает, да только здесь как ни трудись, все без толку. Серебро и фарфор уже проданы, скоро настанет очередь мебели, картин, да и самого дома. Прошлого не вернуть, но по крайней мере хоть несколько комнат можно сохранить чистыми и пригодными для жилья.

– А мои вещи? – вспомнила девушка.

– Мистер Жиль привез саквояж. Странно, как это вы ухитрились встретиться в Новом Орлеане. Тут что‑то нечисто, но не стану допытываться. Мистер Жиль вечно выкидывает всякие фокусы.

Александра отвела глаза, боясь, что Эбба слишком много прочтет в ее взгляде. Жиль! Как она его ненавидит!