Ученье‑ свет

Ваше сиятельство, призывая на вас Божью благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своимприбытием сохранить божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии. Епархиальный архиерей преосвященный Симеон, епископ Самарский и Ставропольский. Июня 9 дня 1913 года».

Это было начало XX века. Россия встречала электрификацию.

Общество электрического освещения основали еще в 1886 году. Только вот с освещением в стране было пока туговато: первые электростанции едва начинали появляться, принадлежали они частным владельцам. Россия в этой сфере сильно отставала от западных держав, хотя вроде бы и на месте не стояла. В Москве открылась трамвайная линия, потом Городская дума одобрила план строительства метро. Но в жилых домах по‑ прежнему царил сумрак.

Как вы думаете, многие ли могли похвастаться тем, что были на «ты» с самим Лениным? Одним из тех немногих был Глеб Максимилианович Кржижановский, большой специалист в электротехнике, которых тогда можно было тоже пересчитать по пальцам. Когда он отправил Ленину, товарищу своей юности, свою статью «Задачи электрификации промышленности», немедленно получил хвалебный отзыв и просьбу написать то же самое, только не научным, а доступным для рабочих и крестьян языком. А через некоторое время уже возглавлял специально созданную Государственную комиссию по электрификации России ‑ ГОЭЛРО.

План был невероятен по своей амбициозности и размаху. Это походило на подготовку еще одной революции, только не политического, а научно‑технического толка. За разработку «сценария» засела комиссия из профессоров и инженеров‑электротехников ‑ всего около двухсот человек, ‑ среди которых так и выделялся не совсем по‑ большевистски выглядящий Павел Флоренский, философ и инженер в одном лице; на заседания он, как и всюду, ходил в рясе.

Перво‑наперво следовало придумать грандиозному проекту соответствующее название, естественно, аббревиатуру ‑ по тогдашней моде. Но Государственная комиссия по электрификации России никак не хотела красиво «сокращаться». ГОПЭЛРО, ГРЭК, ЭЛЕРОС, КОПЭРО, ГОСКОПЭЛЬ. Или, может, ГОП? «ГОП не пойдет, ‑ сказал Кржижановский. ‑ Будем созидать дальше, а то лишат селедки». Селедку, сахар и муку полагалось получить в качестве награды.

Когда десятки вариантов названия после долгого и скучного обсуждения были отвергнуты, у Карла Круга неожиданно появилась отличная идея ‑ «ПОСКОДО». Что означало это ПОСКОДО? «Пошли скорее домой»! Почтенная комиссия рассмеялась и, наверное, уже последовала бы этому совету, если бы Генрих Графтио не додумался до «ГОЭЛРО». На том и порешили.

Шестисотпятидесятистраничный том с описанием проекта был готов через десять месяцев и доставлен точно к «порогу» Всесоюзного съезда Советов 22 декабря 1920 года. Художник Шматько запечатлел, как все происходило: делегаты собрались в Большом театре и внимали Ильичу. На сцене развернули огромную карту, на которой во время доклада вспыхивали лампочки ‑ там, где один за другим, как по волшебству, скоро появятся электрифицированные районы. Дефицит электричества в стране на тот момент был таким, что для освещения этой карты пришлось выключить единственную зажженную в зале люстру.

Собравшиеся долго аплодировали. Один человек в тулупе поднял руку и робко произнес: «Слово‑то уж больно корявое, ГОЭЛРО. Не поймут его крестьяне, Владимир Ильич». ‑ «А вы, батенька, делегат? ‑ поинтересовался Ленин. ‑ Вы и объясните, что это слово должны отныне все выучить наизусть!»

Громадный объем работы предполагалось выполнить в очень короткие сроки: за десять лет построить тридцать электростанций. А параллельно‑ и предприятия, обеспечивающие эти стройки всем необходимым, и предприятия‑ потребители будущих киловатт. Развитие не только энергетики, а всей экономики означал этот план ГОЭЛРО.

Запад не верил и веселился. «Сверхфантазия», «электрификция», ‑ писала иностранная пресса о затее русских. Писатель Герберт Уэллс, побывав в гостях, сочинил и опубликовал книгу«Россия во мгле». Сквозь эту мглу он разглядел грандиозность замысла и поразился ей: «Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной, равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность?» Уэллс решил, что Ленин«впал в утопию».

Но сквозь покрытую лесами страну потянулись линии электропередачи. Через десять лет программа были уже перевыполнена. Вместо тридцати электростанций выросли сорок, повсюду зазолотились окошки в домах.

Вот так светлые головы в самый темный день года(потому что22 декабря ночь самая длинная) осветил и целое государство.