Кольцо в лучах

Душа в душу с любимой супругой Бертой жил молодой физик из Германии Вильгельм Конрад Рентген. Жили весьма скромно: папаша Рентгена, преуспевающий торговец текстилем, мечтал видеть женой сына девушку богатую и, встретив полное неповиновение, лишил молодежь всякой материальной поддержки.

Денег не хватало. Однако трудолюбия физику было не занимать. Упрямства тоже ‑ за него он поплатился еще подростком: был отчислен из Технической школы, когда товарищ нарисовал карикатуру на преподавателя, а Рентген не выдал!

И теперь он работал, работал и работал. А следовательно, вполне предсказуемо, хотя и медленно двигался по служебной лестнице.

Шло время, Вильгельм Рентген уже руководил физическим институтом Вюрцбургского университета, но так и не избавился от привычки засиживаться в своей лаборатории дольше всех, иногда до полуночи. Ноябрьский вечер 1895 года не стал исключением: ассистенты давно разбежались по домам, а их начальник все никак не мог оторваться от установки, с помощью которой изучал интересную «новинку» ‑ катодные лучи (они, кстати, используются и по сей день, например в телевизорах и таких огромных мониторах, которые уже почти вышли из употребления).

В тот день лучи yпорно не желали делать то, что от них требовалось. Ученый устал и решил прервать дело до завтра. Одевшись и погасив в лаборатории свет, он уже почти закрыл дверь, но. в темной комнате что‑то мелькало. Это было странное зеленоватое сияние, напоминающее облачко, как раз там, где находились катодная трубка и экран.

Вернувшись в комнату, Рентген покачал головой: как он мог закрыть трубку чехлом, не выключив ее? Совсем заработался, пора и об отдыхе подумать!

Однако почему экран светится? Найдя на ощупь рубильник, физик выключил трубку, и свечение пропало. Включил снова ‑ экран опять засветился! Но как это могло получиться, если катодные лучи в трубке до сих пор не проникали сквозь чехол?

Надо сказать, что изумление не помешало Рентгену сделать единственно верное предположение ‑ о том, что этот эффект вызывают вовсе не катодные лучи, а какие‑то еще. Чуть позже он даст им название, полностью соответствующее их загадочности: X‑ лучи.

Усталость как рукой сняло, и через минуту ученый уже совершал прыжки по лаборатории с экраном в руках. Х‑лучи настигали его даже на расстоянии полутора‑двух метров. Мало того! Если на их пути оказывалась преграда в виде книги или другого предмета, лучи ее игнорировали и с ловкостью проходили насквозь. А уж если подставить под излучение руку, то картина получалась и вовсе жуткой: на экране отображался силуэт костей!

Только утром Рентген, падая от усталости, решился покинуть лабораторию, чтобы чуть‑ чуть передохнуть. Новые лучи рождали вопрос за вопросом, и марафон по их изучению затянулся ни много ни мало на семь недель.

На семь недель были забыты ученики, жена и собственное здоровье. Рентген замкнулся, никого не посвящал в подробности того, чем же он, собственно, занимается почти без отдыха и сна. Фрау Берта страдала, не в силах повлиять на происходящее, однако через семь недель за все волнения и тревоги была вознаграждена. Именно ей Вильгельм первой продемонстрировал результат своих напряженных трудов. Он просто попросил жену положить руку на фотопластинку и подержать несколько секунд перед работающей трубкой. Когда Рентген вынес проявленное «фото», перепуганная Берта едва не лишилась чувств, узрев снимок скелета собственной руки! На безымянном пальце красовалось обручальное кольцо, подаренное ей мужем двадцать три года назад.

Шестого января следующего года из Лондона телеграфировали: профессор Рентген открыл такой свет, который проникает через дерево, мясо и большинство других органических веществ. Газетчики перепечатывали друг у друга снимок кисти руки Берты Рентген с обручальным кольцом на фаланге. Поражены были все физики мира. Даже закоренелые скептики не получили повода для сомнений: за те семь недель Рентген проделал такую впечатляющую работу и изучил открытые им лучи настолько досконально, что за все последующее время практически ничего существенного к этой области добавить никто не смог. И только небезызвестный лорд Кельвин, тогдашний председатель Королевского общества, заявил, что доклад о рентгеновских лучах просто смешон и наверняка окажется мистификацией. Но надо отдать ему должное: позже Кельвин сумел признать свое поражение и даже снизошел до того, что позволил просветить свою руку рентгеновскими лучами.

Не заставили долго ждать и всевозможные почести и награды. Да не просто награды, а первая в мире Нобелевская премия по физике! Но Рентген, этот абсолютно лишенный амбиций человек, даже не хотел ехать за премией в Швецию‑ ведь это отнимет от работы столько времени! Но, поддавшись на уговоры, Рентген все же прибыл на церемонию, но так и чувствовал себя не в своей тарелке. В отличие от коллег, произносивших помпезные благодарственные речи, он скромненько получил награду из рук кронпринца и удалился. И лишь по возвращении к себе в Мюнхен, растроганный теплым приемом, Рентген «разговорился». И сказал он, что не желает никому той же славы, что выпала на его долю, ведь наивысшая радость‑ это все‑таки радость поиска и особенно решения.

А саму премию вместе со всеми своими нехитрыми накоплениями(удивительное бескорыстие!) просто отдал государству, когда во время Первой мировой войны правительство обратилось к населению с просьбой о помощи.

Отказался ученый и от дворянского звания. А когда кто‑то из чиновников, опережая события, назвал ученого«фон Рентген», физик был весьма разгневан.

Никогда не преклоняясь перед высокопоставленными лицами, Рентген даже для кайзера (кстати, своего тезки!) не сделал исключения. Во время официальной встречи в музее ВильгельмII пригласил его в артиллерийский зал, где решил блеснуть своей эрудицией и повел рассказ об оружии. Но уже через несколько минут физик весьма несдержанно прервал рассказ словами: «Это знает каждый мальчик. Не можете ли вы сообщить мне что‑либо посодержательнее?» Все замерли. И бесполезно было даже пытаться объяснить, что Рентген нисколько не думал дерзить кайзеру‑ он всего лишь ценил свое и чужое время и не любил пространности.

Наверное, этой принципиальностью, да еще непрактичностью в житейских делах можно объяснить то, что Берта Рентген так и не дождалась от супруга больших заработков. Он не запатентовал свое открытие, щедро подарив его всему человечеству. Представители промышленных фирм не раз обращались к Рентгену с предложением купить права на использование изобретения, но ученый не считал свои опыты источником дохода.

Лучами заинтересовались прежде всего врачи, ведь это открывало такие огромные возможности‑ «просвечивать» тела больных насквозь и узнавать, что же там внутри. Бедных пациентов даже начали кормить кашей из сернокислого бария перед фотографированием, чтобы запечатлеть их желудки!

Впоследствии появились всевозможные рентгеновские аппараты, развивались рентгенология, рентгенодиагностика, рентгенометрия, рентгеноструктурный анализ идаже рентгеноастрономия. Облик Вильгельма Рентгена увековечен и в бронзе ‑ один из первых памятников установили в Санкт‑Петербурге возле здания, где находится кафедра, естественно, рентгенологии.

Да что там говорить, имя этого человека звучит теперь как абсолютно привычное уху слово. Ведь любой из нас как ни в чем не бывало может явиться в поликлинику и записаться на рентген!