Эти удивительные криптокорины

Теперь познакомимся с обширным племенем криптокорин (род Cryptocoryne). Впрочем, хочу кое‑что пояснить. Для аквариумистов криптокорины, действительно, вторая после апоногетонов многочисленная группа водных растений. Но не для ботаников: криптокорины — всего лишь один из 110 родов семейства Ароидные (Агасеае). Очень разнообразное семейство — от деревьев до трав. И несколько родов из этих ста десяти — травы болотные и водные. Для ботаников это капля в море. Поэтому в капитальных трудах о растениях мы часто не находим даже упоминания о криптокоринах. Зато в специальных книгах о водных растениях они занимают солидное место.

Первые криптокорины появились в аквариумах в начале этого столетия. До конца пятидесятых годов в нашей стране встречались всего два вида. Затем — как плотину прорвало: от западных фирм и любителей стали поступать все новые и новые виды. В Мюнхене приобрела известность фирма А.Бласса, которая занималась распространением исключительно новых и редких криптокорин.

Я не случайно подчеркиваю, что новые виды к нам поступали с Запада, ибо наших успехов в обнаружении новых водных растений практически нет *. На рубеже 50‑60‑х годов в тропиках работало немало сборщиков новых и редких растений, в том числе и водных. Многие из этих людей — увлеченные энтузиасты своего дела. Ботаники часто увековечивали их имена в научных названиях растений: больбитис Хейдела (сборщик), эхинодорус Блеер (сборщица, владелица большой фирмы водных растений), криптокорина Бласса (владелец фирмы).

* В 1991 году наконец была описана первая «отечественная» криптокорина. Московский ботаник М.Серебряный собрал в Центральном Вьетнаме неизвестный вид, который определил как Cryptocoryne annamica.

Знакомство с криптокоринами начнем с их цветка. У ароидных цветок напоминает воронку, естественно, у криптокорин тоже. В природе они цветут вне воды — после ее спада в сухой период или по берегам. При содержании в аквариуме большинство криптокорин не цветут, размножаются вегетативно — отростками.

И тем не менее начнем мы с цветка, потому что он удивителен. Это не просто воронка (кстати, по форме, окраске, степени закрученности этих воронок определяют вид криптокорин), а хитроумнейшая ловушка для насекомых‑опылителей. Криптокорины растут во влажном нижнем «этаже» леса, в болотах и неглубоких водоемах. Ожидать в качестве опылителей бабочек в таком душном лесном подвале не приходится, они предпочитают летать высоко, ближе к свету. Значит, цветкам криптокорин не к чему быть душистыми, скорее они должны попахивать гнилью, чтобы привлечь мушек для откладки яиц.

Но вот мушка прилетела и полезла в воронку. Что там происходит? Цветки криптокорины внутри воронки собраны в колосок: внизу женские цветочки, вверху мужские. Над каждой группой цветков — скопление щетинок, которые в спокойном состоянии опущены. Бегая внутри воронки, мушка вызывает раздражение этих щетинок, и они встают дыбом, запирая выход. Мушка продолжает ползать внутри своей тюрьмы сутки и двое, и трое. При этом мужские цветки сбрасывают пыльцу, а мушка переносит ее на женские.

Или другой вариант: мушка влезает в воронку уже запачканная чужой пыльцой. В обоих случаях она будет в плену, пока не оплодотворит женские цветки. Только после этого щетинки опадают, и выход из воронки открывается.

Криптокорины удивительно разнообразны. В аквариуме одного любителя можно встретить крупные (высотой до 30‑40 сантиметров) коричневолистные растения, у другого — мелкие розетки красноватых листьев, у третьего — тоже крупные, но зеленые растения, у четвертого — с зелеными листьями, покрытыми коричневыми пятнами, у пятого — совсем крохотные с маленькими зелеными листьями, у шестого — с сизо‑кофейными, блестящими листьями. Одни листья овальные, другие ланцетные, третьи с волнистыми краями, четвертые с бугристой поверхностью… А собери их в один водоем, и они постепенно, иногда за год‑полтора, станут все одинаковыми. Такое разнообразие в зависимости от условий содержания порождает путаницу в определении видов.

Но есть и другой тип разнообразия, закрепленный генетически, когда внешний вид растения сохраняется более или менее устойчиво при разных условиях обитания. По таким устойчивым характерным особенностям и вели систематики определение видов криптокорин. Число их в работах гидроботаников А.Вендта, де Вита, К. Ратая неуклонно росло и приближалось к восьми десяткам.

И вдруг на рубеже 70‑80‑х годов произошла сенсация: датский ботаник Нильс Якобсен свел все это многообразие всего к 52 видам! Он доказал, что многие устойчивые формы криптокорин — не самостоятельные виды, а полиплоидный ряд одного вида. Что это такое?

Полиплоидия — понятие из генетики — кратное увеличение количества хромосом в ядре клетки. Обычно половые клетки имеют половинное число хромосом, при слиянии этих клеток образуется полный хромосомный набор. Но при образовании половых клеток с половинным набором хромосом может произойти сбой, мутация: возникнет клетка с двойным (диплоид), тройным (триплоид), четверным (тетраплоид) набором, соответственно 2n, Зn, 4n и т. д. Увеличение происходит на одно число, например 18. Тогда 2n = 36, Зn = 54, 4n = 72.

Для отдельных видов криптокорин это будет выглядеть так: С. crispatula — это 2n = 36, но и Зn = 54. Однако под Зn, оказывается, — давно известная нашим аквариумистам С. balansae с длинными красивыми бугристыми зелеными листьями. В полиплоидный ряд С.cordata вошли наборы из 34, 68, 85 и 102 хромосом, а это известные у нас «виды» криптокорин — С. blassii, С. siamensis, С.kerri. Определяющим для вида является наименьшее число набора, значит, все эти виды, кроме С. crispatula и С. cordata, для ботанической систематики не существуют. Правда, Якобсен в своих последних книгах пошел навстречу любителям аквариума и ввел двойные названия: С. crispatula var. balansae.

И в самом деле, когда смотришь на снимки целого ряда вариантов С. crispatula с разной формой листьев, никогда не подумаешь, что это все растения одного вида. Так и с другими криптокоринами, например С. wendtii (она имеет шесть форм).

Все виды криптокорин в зависимости от условий существования разделяются на группы. Длиннолистные, как правило, растут на течении, таковы С. retrospiralis, С. crispatula var. balansae, C. aponogetifolia (ее листья похожи на листья апоногетонов Бернье и Боивиньи). Последняя вызывает много споров, так как в природных условиях (на Филиппинах) встречается ее наземная форма — С. usteriana. Мне с трудом удалось заставить эту криптокорину расти без воды во влажной теплице. О трудности перевода ее в наземную форму говорил мне и растениевод из Дессау Г.Барт. А вот В.Шелейковский в Главном ботаническом саду страны успешно справился с этой задачей.

Наземные формы имеют и все другие длиннолистные виды. Но, конечно, в воде аквариума они особенно великолепны. Метровые С. balansae видел я у москвича В.С.Комарова, ленинградца В.И.Ламина, полутораметровые С. aponogetifolia — в Берлине и Гамбурге.

Очень красива и обнаруженная в 1978 году на Калимантане и только в 1985 году научно определенная С. hudoroi — она похожа на С. aponogetifolia. К этой же группе относятся виды с более короткими, но тоже линейными листьями — криптокорина спиральная (С. spiralis) и С. albida. Они имеют более плотные и укороченные, хотя тоже узкие листья и довольно легко переходят из одной среды в другую. Порой эти криптокорины располагаются и на суше, и в воде одновременно, так что заросли не прерываются на границе двух сред. С. albida на берегу может быть и зеленой, и коричневой, иногда обе формы растут вперемежку. В воде она чаще всего бывает яркой, красно‑коричневой, с мелкими вишневыми штрихами на листьях.

Все группы криптокорин я перечислять не собираюсь, назову лишь некоторые (Якобсен выделил 29 групп). Группа Beckettii — это сравнительно некрупные растения (высотой до 40 сантиметров) с ланцетными листьями. Обычно листья окрашены в коричнево‑красноватые тона разной интенсивности, края — более или менее волнистые. Сюда относятся С. walkeri (у нас распространена под названием С. lutea), все формы С. wendtii, С. parva, С. nevillii, С. undulata, С. х. willisii. Эти растения, живущие в тихих проточных водах и по берегам, предпочитают не очень затененные места. В аквариуме им тоже нужен свет и невысокий уровень воды (не более 40 сантиметров).

Криптокорины группы Griffithii — крупные растения высотой до 50 сантиметров с большими широкосердцевидными листьями. В естественных условиях растут либо в низинах, заливаемых в период дождей, либо в стоячих водоемах, тихих заливчиках рек. В наших аквариумах из этой группы встречается С. purpurea (у нас ее знают под названием С. griffithii).

К группе Cordata принадлежат красивые с вишнево‑красными листьями С. blassii, С. siamensis (полиплоиды вида С. cordata). Есть группы, состоящие всего из одного вида, — С. affinis, С. ciliata. Все виды и разновидности криптокорин привязаны к конкретным ареалам — местам распространения. Одна С. ciliata не подчиняется этому правилу: две ее формы (узколистная и широколистная) распространены всюду, где обитают криптокорины — от Индии до Филиппин. Поселяется она даже в устьях рек, заливаемых в приливы океанской водой.

Все перечисленные криптокорины могут жить в аквариуме. Но есть и такие, которые в погруженном состоянии существовать не могут, например С. versteegii, С. lingua.

На родине почти все криптокорины растут в очень мягкой воде. Значит, и в аквариуме нужна такая вода? Нет, не нужна. В мягкой воде показатель рН постоянно колеблется, а криптокорины таких колебаний не любят. Лучше всего держать их в воде жесткостью 8° и выше, что сделает более плавными изменения показателя рН. Не выносят растения и примеси промышленных стоков в воде.

Содержать криптокорины я посоветовал бы в отдельном достаточно просторном аквариуме; своими выделениями они постепенно подготовят подходящую для себя воду. Совмещать их можно с уже знакомыми нам гигрофилами, лимнофилами, барклайей и кринумами, о которых речь впереди. И главное, не следует резко менять избранный режим содержания.

И еще одна удивительная особенность криптокорин, связанная с их чувствительностью к качеству воды. Однажды я влил в 100‑литровый аквариум с невской водой полтора литра московской. Через час мой прекрасный ярко‑зеленый, красный, коричневый криптокоринник превратился в пустыню с клочками зеленоватой слизи. Произошел физиологический шок, или криптокориновая болезнь. Вызвать ее может не только изменение химического состава воды, но и любое быстрое изменение условий содержания, например установка нового плафона с электролампами.

При шоке гибнут все листья. У сильных растений корневище обычно сохраняется и в изменившихся условиях может образовывать новые листья. Если же условия не подходят, корневища тоже быстро разрушаются, и тогда уж криптокорина погибает окончательно.

Бывают и медленные процессы сброса листьев. Иногда это происходит в результате голодания растений: азота и кальция в аквариуме достаточно, а железа и фосфора не хватает. Но сброс листьев возможен и в результате заноса заразного заболевания. Инфекционный сброс листьев вызывает паразит актиномицет. Против этого заболевания помогают антибиотики.

«Криптокориновая болезнь» во всех трех ее ипостасях присуща только этой группе водных растений, в меньшей степени ей подвержены ближайшие родственники — лагенандры. Другие аквариумные ароидные — плавающая пистия, подобный осоке акорус, подводный филодендрон, ряд видов анубиасов — таких заболеваний не знают. Криптокорины — оригиналы даже среди растений своего семейства. Но зато когда они здоровы и хорошо растут — это великолепное украшение аквариума.

«Мы увидели великолепное зрелище»

Впервые я увидел их в аквариуме летчика В.Манкевича. Было это давно, в 1955 году. Мой приятель — ленинградский аквариумист В.И.Ламин пригласил меня к Манкевичу посмотреть чудо тех лет — неоновую рыбку. Стайка неонов и впрямь была великолепна. Но я во все глаза смотрел не столько на них, сколько на два незнакомых мне растения. Одно имело ярко‑зеленые ланцетные листья, они красиво росли вверх розеткой; на боковых побегах растения располагалась целая вереница маленьких. Другое хоть и походило на первое, но было крупнее, на листьях более мощной конструкции боковые жилки образовали красивый кант по краям, центральная жилка тоже рельефно выделялась, а сам лист заканчивался, как сабля, острой серповидной вершинкой.

— Нравится? — спросил хозяин. — Это амазонки — малая и большая. Пока очень редкие растения.

В тот день я ушел домой с крохотной малой амазонкой. Вскоре она выросла у меня до 40 сантиметров, а листьев было больше 30. Затем появился боковой побег, на нем дочернее растение, за ним второе. Через несколько месяцев весь аквариум заполнили джунгли из малых амазонок.

— Не может быть! — удивился Манкевич. — А у меня большая совсем зачахла. Может, возьмешь, сумеешь спасти?

Конечно, я сразу помчался к нему. Все листья у большой амазонки уже были прозрачные, полуразрушенные, а сама она оказалась вдвое меньше моих малых. Но не погибла, оправилась, вскоре стала давать полуметровые листья. Затем появилась и стрелка, а на ней маленькие цветочки и зачатки листьев дочерних растений. Стрелка росла, росла и… вылезла из аквариума. Что делать, в сухом воздухе она усохнет? А теплички, высокой крышки, на аквариуме не было. Но голь на выдумки хитра: я обмотал стрелку ватой и сунул ее конец в другой аквариум. Вата намокла, а стрелка продолжала расти — она достигла метра и вскоре вся покрылась крохотными растеньицами. Теперь оставалось дать им подрасти и оделить обеими амазонками друзей в Ленинграде и Москве.

Вот так в наших аквариумах появились первые представители обширного и интересного рода Echinodorus. Одновременно со мной эхинодорусом занимался и москвич Г.И.Кретов, но у него оказались не амазонки, а водяной подорожник, действительно, очень похожий на наш подорожник.

Потом я выписал из‑за рубежа семена. Так появились у нас эхинодорусы Е. muricatus и Е. macrophyllus, похожие на водяной подорожник, а московские любители раздобыли тысячелистник (Е. bleheri) и черную амазонку (Е. parviflorus) — растения, близкие к большой амазонке (Е. amazonicus). Коллекция эхинодорусов в наших аквариумах постепенно пополнялась…

А затем произошел бум, и мы стали не ввозить, а вывозить эхинодорусы в другие страны. Вот как это было. Однажды я прочитал в зарубежном журнале рассказ Аманды Блеер о том, как была создана ее фирма по разведению водных растений «Лотус Озирис». На создании фирмы настаивал ее двадцатилетний сын Михель, поддержала его и сестра. Сначала Аманда испугалась: какая фирма? Нет денег, снаряжения для экспедиций за растениями, никто не знает языка. Из воюющей Германии семейство Блеер уехало в Бразилию. Энергичный Михель, преодолев все трудности, вскоре снарядил первые экспедиции в штаты Рио‑де‑Жанейро, Сан‑Паулу, Минас‑Жерайс, Мату‑Гроссу и др. Экспедиции уходили все глубже и глубже в амазонскую сельву. А Аманда занялась созданием бассейнов в Маже (в окрестностях Рио‑де‑Жанейро). Прошло немного времени, и в них появились эхинодорусы более 30 видов и другие растения.

Вот как описывает Михель свои поиски. Сборщики растений переходят от одного корко к другому, собирая все, что им кажется интересным. Корко — это водоемы со слабым течением, наполняющиеся в основном в период дождей. Дно — коричневая глина, и порой довольно трудно вытащить из нее растение с целыми корнями. А тут еще и крокодилы, подстерегающие охотников за растениями.

«Когда нам удавалось отогнать или убить этих чудовищ и добыть новое растение, ‑рассказывал Михель, — мы с Педро, Антонио, Паоло и индейцами‑проводниками устраивали танцы победы. Вот в одном из этих корко с прозрачной водой мы и увидели великолепное зрелище. Это были кусты эхинодоруса большого. Но какие! Высота их более метра, длинных широких листьев у каждого не менее пятидесяти, а цветочных стрелок по 8‑10 и на каждой по доброй сотне деток сидит. Это в воде. А рядом, на мелководье и на берегу, эти же эхинодорусы уже с укороченными овальными красными листьями».

В одном из таких корко Михель обнаружил еще один великолепный эхинодорус, как оказалось, неизвестный науке. В честь заслуг сборщика новое растение назвали эхинодорусом Михеля (Е. michelii). Сеньора Аманда тоже увековечена в научном названии тысячелистника — эхинодорус Блеер (Е. bleheri). Стараниями семьи Блеер примерно два десятка эхинодорусов впервые оказались в руках ученых, десять из них вообще не были известны науке.

Сеньоре Аманде я написал письмо. И вскоре получил не просто ответ, а каталог растений. «Пожалуйста, закажите, что Вас интересует, — писала Аманда. — Наша фирма гарантирует, что свежие растения Вы получите через 48 часов». Я тут же отослал Аманде каталог с заказом.

Трижды я получал посылки из Маже — в 1965, 1967 и 1972 годах. Так в нашу страну поступило около 20 эхинодорусов новых видов. Да около 10 к тому времени у нас уже имелось. Мы оказались с богатой коллекцией этих растений. А москвичи В.Комаров и Б.Панюков после поездки в Прагу еще и пополнили ее. Впрочем, источник был тот же: чехословацкий ботаник К. Ратай получал растения тоже от Аманды Блеер. Он сделал очень удачную ревизию — новое описание всего комплекса видов рода Echinodorus. Им же описаны и научно определены новые для науки виды, раздобытые семейством Блеер.

А теперь познакомимся с эхинодорусами поближе. Род Echinodorus принадлежит к семейству Alismataceae и является ближайшим родственником наших отечественных прибрежных растений частухи (алисмы) и стрелолиста (сагиттарии). Но на Евро‑Азиатском континенте эхинодорусов нет, они распространены в южных штатах США, в Центральной и Южной Америке и Африке. Это — водные, полупогруженные и прибрежные травы. Стебель у них короткий, переходящий у многих видов в толстое корневище, корневая система мощная, разнообразные листья располагаются вокруг стебля розеткой. Эхинодорусы — третья после апоногетонов и криптокорин широко распространенная в аквариумах группа растений. Их насчитывается более 40 видов. Точнее цифру определить нельзя, потому что есть еще экологические разновидности, гибриды (появившиеся в природе и созданные человеком), а также уже знакомые нам полиплоидные ряды.

Самый маленький из эхинодорусов — Е. tenellus. Его тонкие (не шире 2‑3 миллиметров) линейные листочки редко бывают больше 10 сантиметров. Растение быстро размножается боковыми отростками, покрывая все дно аквариума ковром тонких невысоких листиков. На первый взгляд кажется, что с этим эхинодорусом нет проблем. Но это не так — есть и немало. Во‑первых, эта кроха очень страдает от обрастания водорослями. Во‑вторых, в густых зарослях собираются обычные для аквариумов мусор и грязь. В обоих случаях нежная заросль быстро превращается в неряшливое скопление листьев, водорослей, мути.

Зеленым этот эхинодорус бывает тогда, когда ему что‑то «не нравится», настоящая окраска его листьев — винно‑красная. Должен признаться, что я ни у одного любителя аквариума пока не видел сплошного красного ковра из этих растений. Правда, чистую зеленую заросль некоторым настойчивым аквариумистам удается получить. И даже удается вырастить отдельные растения красными.

Второй вид тоже невелик — это Е. quadricostatus var. xinguensis. Та самая малая амазонка, которую я увидел впервые в 1955 году, тогда же и размножил. Его листики вытянуто‑ланцетные, ярко‑зеленые.

Если вы выращиваете этот эхинодорус в хорошо освещенном аквариуме, он быстро размножается боковыми стеблями и покрывает густой зарослью все дно. При этом размеры «рощицы» не превышают 10‑15 сантиметров. Как и предыдущий вид, он годится для оформления переднего плана в большом аквариуме. Но если освещенность недостаточна, растение может вытянуться до 25 сантиметров, при этом листья станут пошире. Возможен и третий вариант. Выберите сильный экземпляр, посадите в определенное место и безжалостно режьте все боковые побеги, которые он то и дело будет пускать. Через полгода получится огромный (высотой до 40 сантиметров) пышный куст с 40‑50 красивыми листьями.

Теперь познакомимся с группой так называемых амазонок. Прежде всего — большая амазонка (Е. amazonicus). Я уже описывал ее внешний вид и способ размножения. Но она не самая большая в группе амазонок, значительно больше ее тысячелистник (Е. bleheri). Тысяча листьев — это, конечно, преувеличение, но 50‑60 на одном растении вполне может быть. Если добавить, что каждый лист, по форме напоминающий старинный меч, достигает длины 40 сантиметров (плюс черешок 10‑15 сантиметров) и ширины 8‑12, можно представить, какое великолепное зрелище представляет это растение.

Значительно скромнее черная амазонка (Е. parviflorus). Свое название она получила за темно‑зеленую окраску листьев (у предыдущих двух амазонок листья светло‑зеленые), молодые листочки появляются действительно с черным кантом и темными жилками на верхушке листа. Черная амазонка редко бывает выше 20‑25 сантиметров, она тоже имеет густую листву, но растет медленнее своих сородичей. Похож на нее более редкий эхинодорус Е. marajoensis. Его темно‑зеленые листья сначала мече подобные, потом — овальные; общая высота растения — тоже не более 25 сантиметров.

Следующая группа — редкие и достаточно капризные виды. Е. osiris (К.Ратай назвал так растение в честь открывшей его фирмы) чаще встречается у аквариумистов, но нередко хиреет и погибает: он не выносит воды с кислой реакцией, хорошо растет в нейтральной и слабощелочной средах. Листья овальные с ярким рисунком более светлых жилок. Цвет листьев интенсивно‑зеленый, а молодые листья — пурпурные (иногда этот вид называют Е. osiris rubra). Когда‑то в Ленинграде это растение разрасталось до 50 сантиметров при большом количестве листьев (40‑50). Теперь в нашей воде растение не может достигнуть такого великолепия. А в Москве такие экземпляры встретить можно.

Эхинодорус большой (Е. maior) читателю уже знаком. Есть две его формы. Первая более распространена: листья растут вверх, черешок (до 15 сантиметров) — с характерным углом изгиба, основание листа — сердцевидный вырез, лист плавно расширяется (две трети его имеют ширину до 10‑12 сантиметров), а затем к концу круто сужается. Всего может быть до 40 листьев, молодые вначале коричневатые. Вторая форма более редкая: листья поменьше, они выворачиваются дугой, упираясь концами в грунт и образуя очень красивую розетку на дне аквариума.

Редкими и пока дорогими являются Е. horemanii, E. opacus и Е. portoalegrensis. Первый имеет темно‑зеленые, слегка прозрачные листья формой, как у большого, с волнистыми краями. Второй — овальные на длинном черешке, тоже темно‑зеленые, очень жесткие. С этим эхинодорусом, честно признаюсь, я не справился: два раза получал в посылке, привозил из‑за рубежа, но сохранить не удалось. Не знаю, есть ли он у кого‑нибудь из наших аквариумистов. У третьего — лист тоже темно‑зеленый, жесткий, овально‑вытянутый, с волнистыми краями. Характерная особенность этого вида: листья выворачиваются концами в грунт, образуя на дне розетку. Этот эхинодорус поступил с последней посылкой от Аманды Блеер в 1972 году и с тех пор стал появляться у коллекционеров редких растений.

И наконец, эхинодорус Бертероя (Е. berteroi) — переходное к следующей группе растение. Сеянцы (а он цветет над водой, довольно легко опыляется и образует семена) сначала выпускают лентовидные листья, потом такие, как у Е. maior. Листья темно‑зеленые, но… прозрачные, через лист можно прочитать печатный текст, отсюда и немецкое название — «целлофановое растение». По мере развития растение образует овальные листья, затем плотные плавающие с сердцевидным вырезом у основания (его одно время выделяли даже в другой вид — Е. nymphoides (кувшинкоподобный) и, наконец, надводные, похожие на листья подорожника.

Третья группа эхинодорусов — крупные растения с широкими сердцевидными листьями. В отличие от водных видов первых двух групп эти растения в естественных условиях живут в местах, временно заливаемых водой; их основное развитие проходит вне водной среды. В аквариуме они очень быстро разрастаются над поверхностью. Но в любой группе есть исключения. В 1967 году из Бразилии был получен Е. horizontalis. Лист сердцевидный, приспособленный для существования вне воды при очень высокой влажности воздуха: на остром конце листа характерный, направленный вниз «клюв» — это сток, по которому горизонтально располагающиеся листья сбрасывают излишнюю влагу со своей поверхности. Однако в аквариумных условиях этот эхинодорус не покидает водной среды. Высота растения до 30‑40 сантиметров, листья ярко‑зеленые, их длина до 15 сантиметров при ширине 8‑10 сантиметров; у здоровых экземпляров молодые листья красно‑коричневые.

Не торопятся покинуть воду крупнолистные эхинодорусы Е. cordifolius и Е. scaber. Но могут и подняться над водой, если их чрезмерно освещать. Остальные «подорожники» в воде находятся временно, до их готовности к цветению; тогда они спешат выбросить листья в воздух и становятся малопригодными для аквариума.

Четвертая группа эхинодорусов — редкости последних лет. Среди них есть и естественные, и… искусственные, созданные уже в культуре.

Начну с первых. Е. uruguayensis — название, данное, К.Ратаем, указывает на место, где растение было обнаружено (кстати, тоже во время экспедиции семейства Блеер). Лист его напоминает лист большого эхинодоруса, но основание — без сердцевидного выреза, переход от черешка к листу плавный. Есть три природные формы: широколистная — основная, листья темно‑зеленые, оливково‑коричневатые; вариант Деннерля — листья более узкие, темно‑зеленые; узколистная — листья зелено‑коричневатые, их длина до 55 сантиметров.

Последняя форма — предмет оживленных споров среди ботаников. Дело в том, что эхинодорусы — растения Американского континента. Правда, известно небольшое растение с лентовидными листиками из Северной Африки и даже с юга Западной Европы, которое одно время относили к роду Echinodorus. Но тщательное изучение привело ботаников к выводу, что это растение все‑таки относится к другому роду. Теперь оно называется Baldellia ranunculoides — нет ведь в Африке эхинодорусов. И вдруг — сенсация! Одна из фирм, торгующих водными растениями, получила партию растений из Камеруна (Центральная Африка), где наряду с подлинными «африканцами» были и… великолепные эхинодорусы. Им дали название Е. «africanus» (в кавычках — потому что название не научное, а коммерческое). Но ботаники продолжали упорствовать, пока не добились переименования растения — Е. uruguayensis var. africanus. Они никак не могли смириться с африканским происхождением этого эхинодоруса, считая, что при его доставке произошла путаница. К тому же среди сборщиков растений бывают недобросовестные люди, сознательно запутывающие места сбора растений, чтобы дороже их оценили…

Споры эти были совсем недавно, в конце восьмидесятых годов. А сегодня можно уже с уверенностью сказать, что «africanus» — подлинный африканец. Его уже целенаправленно нашли в Африке. Более того, нашли и другие, совсем не известные науке виды эхинодорусов. Один из них назван Ратаем Е. veronikae. Все африканские эхинодорусы очень схожи с уругвайским, и Ратай объединил их в секцию Uruguayensis. В воде они образуют красивые ланцетно‑вытянутые листья, на воде и над ней — овальные. К нам эти редкие растения привез от К.Ратая Б.В.Панюков.

Кроме естественных новинок среди эхинодорусов появились и искусственные, созданные садоводами. Небольшой Е. parviflorus «tropica» образует на грунте красивую розетку овальных светло‑зеленых листьев, каждый из которых имеет многочисленные складки, как у гармошки. «Леопардовый» эхинодорус (Е. schluetteri «leopard») тоже невелик, листья его овально‑широкие, по зеленому фону рассыпаны красно‑коричневые пятна. Такие пятна порой возникают на молодых листьях многих эхинодорусов — это пигмент антоциан защищает хлорофилл от разрушительного воздействия прямых солнечных лучей. Но потом пятна исчезают. У «леопардового» же они сохраняются все время. Появились великолепный красный Е. horemanii, у него красные листья с коричневыми жилками, эхинодорус «роза» — (Е. «rosa») — молодые листья ярко‑красные. В 1984 году в торговле появился Е. barthii — овальные листья свекольно‑вишневого цвета, а жилки светло‑зеленые. Это растение с 15‑20 листьями очень красиво.

Если весь аквариум засадить только эхинодорусами — это будет великолепное зрелище!