Михаил Воротынский

Порубежный полководец Руси, победитель в битве при Молодях, перечеркнувшей планы Стамбула и Крыма на Восток Европы

Царю Ивану IV вручают трофеи, взятые у Девлет – Гирея князем Воротынским после сражения при Молодях

В первой половине XVI столетия конница крымских татар 48 раз совершала разбойные набеги на русские «украины». То есть на один мирный год на южных границах Московского государства приходилось три – четыре года войны. Для Русского царство это означало ежегодно держать сильную пограничную стражу на «крымской украине».

На южном порубежье и началось возмужание Михаила Воротынского, происходившего родом из «верховских князей». В молодости с братьями попал в «опалу» у царя Ивана Грозного, проведя несколько лет в темнице. Впервые разрядная книга упоминает о нем в 1543 году, как о воеводе пограничного города Белева. В следующем году Михаил Воротынский уже был воеводой большого полка и наместником в Калуге.

С 1545 года начинается его пограничная служба на восточной границе Московского государства – на «казанской украине». Воеводствовал в «Васильгороде» (Васильсурске). В Казанском походе 1547 года был воеводой полка правой руки, в походе 1549 года – воеводой полка левой руки. Затем был в Костроме царским наместником, «стерег приход крымского царевича», то есть набег, у Рязани.

В Казанском походе 1552 года Михаил Воротынский уже занимал второе место в военной иерархии царства Ивана IV Васильевича Грозного. В «приговоре», то есть высочайшем указе о походе на столицу Казанского ханства, было записано: «В большом полку воеводы боярин князь Иван Федорович Мстиславский да слуга князь Михаил Иванович Воротынский».

Тот поход начинался с того, что царские рати отразили под крепостью Тулой набег крымского хана Девлет – Гирея. Его войско было усилено турецкими янычарами и артиллерией. Однако при бегстве крымским татарам пришлось «телеги пометать и верблюдов много порезать, а иных живых бросить», «пушки некоторые и кули потопить, и порох», «коней бросить много».

Русские полки преследовали крымчаков далеко за Окой. Нет данных о том, кто командовал ими в погоне за войском хана Девлет – Гирея, но среди воевод в тех полках старшим чином являлся князь Михаил Воротынский. Подчиненность же тогда в царском войске была строгой.

После того как очередной набег ханской конной армии был отражен, Воротынский с полками, ходившими «под Тулу», принял участие в походе на город Казань и во взятии столицы Казанского царства. Осадой ее со стороны Арских и Царевых ворот руководил воевода Воротынский. Во время отражения ночной вылазки воевода, сражавшийся в первых рядах, получил несколько ранений.

Во время первого штурма Казани 30 сентября ратники Большого полка, засыпав крепостной ров хворостом и землей, захватили Арскую башню и завязали бой на городских улицах. Князь Михаил Воротынский посылал гонцов в ставку Ивана Грозного, настаивая на начале общего штурма, но другие царские воеводы оказались не готовыми пойти на приступ. Воины Воротынского ушли из города, но Арскую башню оставили в своих руках.

2 октября Казань берется приступом. Через проломы, проделанные взрывами подкопов, у Арских и Ногайских ворот большой полк воеводы Михаила Воротынского ворвался в город. Там он, усиленный половиной царского полка, победно завершил уличные бои. После «Казанского взятия» князь – воевода был включен в состав «ближней думы» самодержавного государя.

В 1557 году был «дворцовым воеводой» при особе царя. Когда в следующем году началась длительная Ливонская война, Иван Грозный оставил князя Михаила Воротынского старшим беречь южную границу от набегов конницы крымских татар. Война же на северной окраине Дикого поля утихала в ту эпоху только на самые короткие отрезки в десятилетиях.

В 1562 году был отбит набег 15–тысячной крымской орды хана Девлет – Гирея, совершивший нападения на ряд русских пограничных городов и сумевший сжечь посады Мценска. Этот набег едва не сорвал поход московского государя на Полоцк.

В том же году «большой воевода» Михаил Воротынский попал в царскую опалу и был сослан с семьей в Белоозеро. Это было связано с изменой князей Вишневецкого и Бельского. Опала с него была снята в 1565 году: Воротынский вновь был поставлен воеводой большого полка, стоявшего на «крымской украине»: через два года крымская конница «отбивается» от Северской земли.

На пограничном юге «полегчало» только в 1569 году, когда полным провалом закончился Астраханский поход турецких войск (17 тысяч при ста тяжелых пушках) и конной армии крымского хана Девлет – Гирея во всем ее множестве.

Весной 1570 года русские полки отбивают набег 50–тысячной крымской конницы, которая подступила к Рязани и Кашире. Налетчики были не просто прогнаны от русского порубежья: их долго преследовали и отбили людской полон.

В 1571 году государь в специальном «наказе» назначил боярина князя Михаила Воротынского руководителем обороны всей «крымской украины». Тем ему подчинялись все воеводы южной огнедышащей границы. Ее воевода за многие годы изучил основательно, и поэтому для него не виделось секретов в службе порубежных стражников – сторож и станиц.

Воротынский составляет свой знаменитый «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» – первый в истории России устав пограничной службы. Он действовал более ста лет!

Весной 1571 года хан Девлет – Гирей во главе почти 40–тысячной конной орды сумел прорваться к Москве. Но ворваться в сам город налетчики не смогли: на Таганском лугу их встретил полк воеводы Михаила Воротынского и отбил все атаки крымской конницы. После этого князь со своими ратниками «провожал» хана до самого Дикого поля.

Летом следующего года Чингизид вновь привел свою 120–тысячную конную армию (по другим сведениям, она была числом несколько меньше) в русские пределы. О том «на Москве» стало известно заранее, и русские полки своевременно вышли на линию границы – «берег»

Оки и Угры. Воевода Михаил Воротынский с большим полком (более 8 тысяч воинов) и «нарядом» (артиллерией) встал в Коломне, закрыв прямую дорогу к Москве.

Конница Девлет – Гирея вышла к «берегу» 26 июля, обойдя стороной сильную крепость Тулу. Попытки крымчаков перейти «перелазы» – броды через Оку – успеха не имели. Однако в ночь на 28 июля ногайцы Теребердей – мурзы прорвались через Сенькин брод, который охраняли всего две сотни поместной дворянской конницы. Так врагом был прорван «берег».

Ханская армия вышла на Серпуховскую дорогу, ведущую к Москве. Девлет – Гирей, словно чувствуя опасность, прикрылся сильным арьергардом, поставив во главе его своих сыновей. Опасался он не зря: днем 28 июля у селения Молоди, в 45 верстах от Москвы, «хвост» крымского войска настиг полк воеводы Дмитрия Хворостинина. «Царевичи» были разгромлены и бежали к отцу.

Девлет – Гирей решил уничтожить своих преследователей, послав против полка Хворостинина свежие силы – 12 тысяч крымских и ногайских всадников. Но у Молодей ситуация уже изменилась: быстро подошедший сюда из Коломны князь Михаил Воротынский с большим полком поставил на дороге «гуляй – город» – полевую крепостицу из деревянных щитов на колесах. Воевода Дмитрий умело заманил противника под огонь пушек и пищалей из «гуляй – города». Ханская конница, понеся большие потери, отхлынула назад.

Хан Девлет – Гирей, перейдя реку Пахру, остановился в 30 верстах от Москвы. Весь день 29 июля он простоял там, не решаясь идти дальше на Москву. На следующий день крымская конница повернула назад и всей массой обрушилась на русские полки, стоявшие у Молодей под прикрытием «гуляй – города».

Первая атака крымчаков была отражена пальбой из «гуляй – города». Хан Девлет – Гирей вновь и вновь посылал свои конные тысячи в бой. На флангах «гуляй – города» их встречали конные «дети боярские», отряды которых стояли «вне града». В ходе одной из схваток суздальский дворянин Аталыкин пленил ханского главнокомандующего Дивей – мурзу. В плену оказался «астраханский царевич», был убит предводитель ногайской конницы Теребердей – мурза. Воевода князь Михаил Воротынский умело руководил битвой.

Видя огромные потери, хан Девлет – Гирей прекратил бесплодные атаки и два дня приводил в порядок свою конную армию, которая блокировала русскую позицию у «гуляй – города» со всех сторон. 2 августа Чингизид возобновил атаки противника, перекрывшего ему прямую дорогу в Крым.

Атаковал конницей и толпами спешенных всадников. Крымчаки засыпали ратников Воротынского стрелами, руками пытались расшатать и повалить дощатые стены «гуляй – города», из бойниц которого стрельцы били по ним в упор из пищалей. А «дети боярские» рубились саблями и «руки пообсекли бесчисленно много». Особенно неиствовали «царевичи» – сыновья Девлет – Гирея: отец приказал им любой ценой отбить Дивей – мурзу.

Девлет – Гирей спешил, поскольку получил ложную весть о том, что на помощь Михаилу Воротынскому «идет рать новгородская многая». Когда к концу дня вражеский натиск стал ослабевать, большой воевода пошел на военную хитрость. Он незаметно вывел по лощине часть войск из «гуляй – города» и зашел в тыл ханскому войску. Условным сигналом для внезапной атаки из деревянной крепости и из лощины стал дружный залп из пушек и пищалей защитников полевой крепостицы.

Ошеломленное таким поворотом битвы – ударом с двух сторон – ханское войско бросилось «бежать» от Молодей к Оке. Причем пример своим подданным подали сам Девлет – Гирей и его телохранители, ближние мурзы. Началось преследование бежавших, причем пало много знатных мурз, сын и внук хана. До самой Оки шло истребление гиреевских конников.

Все же хан сумел спасти остатки своей армии, прикрывшись при переправе через Оку 5–тысячным отрядом конников. Отряд был перебит, но 20 тысячам деморализованных ханских воинов удалось уйти в Крым. Такого разгрома правители Крыма, вассала Оттоманской Порты, в истории еще не знали. Молодинское сражение стало венцом полководческой биографии большого воеводы князя Дмитрия Воротынского.