Лакшми Бай, женщина – вождь сипаев?

Возмущение английским колониальным игом, проявлявшееся на протяжении всей первой половины XIX в. в разрозненных, локальных выступлениях отдельных слоев населения, в какой‑то мере слилось воедино, когда во главе движения встали привычные к организованности сипаи

^{Лакшми Бай. Гравюра XIX в.}

Ближайшим поводом к восстанию, как уже говорилось, послужило введение англичанами новых патронов к ружьям Энфильда, обертка которых была смазана, по слухам, свиным салом и говяжьим жиром.

По правилам стрельбы обертку надо было надкусывать зубами. Это оскверняло и правоверного мусульманина, и индуса. Однако английское командование сурово расправлялось с теми, кто отказывался употреблять новые патроны. В Мируте 10 мая 1857 г. был публично приведен в исполнение приговор к разжалованию и многолетней ссылке группы сержантов и солдат, отказавшихся брать патроны. Это явилось сигналом для начала восстания сипаев, поддержанного городскими низами и крестьянами из близлежащих деревень. Перебив английских офицеров, сипаи направились 11 мая в Дели, где к ним присоединился делийский гарнизон. Захватив Дели и расправившись с английскими офицерами, сипаи явились в Красный форт и заставили престарелого Бахадур‑шаха II (1837–1857 гг.), доживавшего свои дни английским пенсионером, лишенного всякой власти, объявить себя правителем Индии и подписать воззвание, продиктованное восставшими. Мусульманские улемы издали фетву, объявляя священную войну против англичан. В Дели было создано правительство, состоявшее из придворной знати. Бахадур‑шах стал для восставших символом восстановления независимой Индии.

Сипаи, привыкшие к дисциплине, но не знающие военной науки и не командовавшие воинским подразделением больше отряда, способны были решать только тактические, но отнюдь не стратегические задачи. Овладев такой сильной крепостью, как Красный форт в Дели, они стали готовиться к обороне, вместо того чтобы распространять восстание на еще не охваченные им районы. Это дало англичанам возможность оправиться, подтянуть верные войска и осадить Дели.

Между тем оборонявшие Дели сипаи делали вылазки, но не предпринимали серьезных действий. Даже Бахт‑хан, энергичный вождь отряда, приведенного им из Барейли, один из самых способных руководителей сипаев, не смог навести порядок, несмотря на самые решительные меры, принятые им.

Почти 65‑тысячная сипайская армия не могла отогнать от стен Дели 6‑тысячное войско англичан. Военные неудачи и нехватка средств привели к тому, что некоторые сипайские отряды стали самовольно покидать Дели.

14 сентября англичане, стянувшие войска, начали штурм Дели и через пять дней овладели городом и крепостью. Началась зверская расправа над восставшими. Даже губернатор Бомбея лорд Элфинстон писал по этому поводу: «Преступления, совершенные нашей армией после взятия Дели, неописуемы. Наша месть пала поголовно на всех: и на друзей, и на врагов. В грабеже мы превзошли Надир‑шаха».

После падения Лакхнау, последнего крупного центра сопротивления сипаев, они разбились на мелкие отряды и стали вести, по существу, партизанскую борьбу, выливавшуюся в мелкие стычки с английскими отрядами.

В Бунделькханде действовал Тантия Топи, проявивший себя как один из способнейших сипайских военачальников. Генерал Роуз из Бомбея направился с армией в Бунделькханд. На пути лежало небольшое княжество Джханси с крепостью того же названия. Там правила за своего сына молодая княгиня Лакшми Бай.

Лакшми Бай (1827 или 1828) – 17 июня 1858) – национальная героиня Индии, рани (княгиня) княжества Джханси, одна из руководителей Сипайского восстания, символ индийского сопротивления деспотизму англичан.

При рождении Лакшми Бай получила имя Маникарника (сокращенно – Ману). Она родилась в Варанаси (Бенаресе), в браминской семье. Имя её отца было Моропант Тамби. Её мать, Бхагирати, умерла, когда девочке было два (по другим источникам, четыре) года.

О её детских и юношеских годах сохранилось очень мало достоверной информации. По всей вероятности, Ману росла сорванцом и непоседой. Самым странным фактом её жизни является то, что, несмотря на зависимое и приниженное положение женщины в индийском обществе, она была не только всесторонне образованна, но и обучена боевым искусствам (одним из известнейших эпизодов её жизни является демонстрация верховой езды с мечом (или саблей) в каждой руке и управлением лошадью при помощи узды, зажатой в зубах). Молва приписывает ей дружбу с её будущими соратниками Нана‑сахибом и Тантией Топи, но это маловероятно, учитывая тот факт, что оба были гораздо старше её.

В возрасте четырнадцати лет Ману вышла замуж за махараджу Джханси Гангадара Рао и в соответствии с индийским княжеским этикетом сменила имя на Лакшми.

Приблизительно в 1851 г. Лакшми родила сына, который, к несчастью, скончался в возрасте трех или четырёх месяцев. Вскоре после этого здоровье Гангадара Рао серьезно пошатнулось и его советники настойчиво рекомендовали ему усыновить ребенка, чтобы сохранить Джханси для своей семьи. Раджа согласился на это лишь за день до смерти, избрав в приемные сыновья своего пятилетнего родственника Дамодара Рао. В числе свидетелей усыновления присутствовали британские офицеры майор Эллис и капитан Мартин. В своем завещании Гангадар Рао просил британские власти отнестись к Дамодару Рао как к его родному сыну и назначал Лакшми Баи регентшей.

Гангадар Рао скончался 21 ноября 1853 г. Лакшми Бай соблюдала траур в течение всего лишь тринадцати дней и вопреки обычаю не стала носить белое вдовье сари, обривать себе голову и ломать свои браслеты.

В свое время дед Гангадара Рао подписал договор с представителями Ост‑Индской компании, который гарантировал ему и его потомкам постоянную власть в Джханси в обмен на поддержку интересов компании. Вплоть до кончины Гангадара Рао этот договор соблюдался. Когда же раджа умер, Ост‑Индская компания в лице губернатора Индии маркиза Джеймса Дэлхузи и его чиновников объявила об аннексии княжества на основании того, что Дамодар Рао не является родным сыном покойного раджи и, следовательно, законным наследником Джханси. Этот ход, позволяющий алчной Ост‑Индской компании присваивать обширные территории, являлся обычной тактикой. Лакшми Бай попыталась протестовать. Она написала несколько писем представителям британской администрации, в которых ссылалась на вышеупомянутый договор, заслуги и лояльность семьи покойного мужа интересам Британии и Ост‑Индской компании, а также рассказывала об усыновлении Дамодара Рао и настаивала на его законности. Некоторые британские чиновники оказали ей поддержку, но все её старания оказались тщетными. Лакшми Бай была отстранена от управления Джханси; в качестве компенсации ей назначили ежемесячную пенсию в 5 тысяч рупий.

В 1857 г. вспыхнуло Сипайское восстание. По одной из версий (наиболее популярной), Лакшми Бай не только знала о подготовке к восстанию, но и принимала в ней деятельное участие. По другой же, гораздо более вероятной, произошло следующее.

5 июня 1857 г. гарнизон Джханси примкнул к восстанию. Несколько английских офицеров были убиты. Повстанцы захватили одну из крепостей, во второй же укрылись оставшиеся в живых европейцы – 61 человек, более половины из которых составляли женщины и дети. Они обратились к Лакшми Бай с просьбой о помощи и защите, которых она не могла им предоставить, так как на тот момент обладала лишь очень ограниченной властью и не имела фактически никакого авторитета в глазах мятежников.

7 июня повстанцы, окружившие форт, пообещали, что предоставят европейцам безопасный проход в том случае, если они сдадутся без боя. Осажденные согласились, но когда они вышли за пределы города, один из лидеров повстанцев приказал их убить.

После того как восставшие ушли в Дели, Лакшми Бай сообщила колониальным властям, что считает себя у них на службе и вернёт управление княжеством. Однако колониальные власти обвинили её убийстве англичан, и это вынудило её перейти в лагерь повстанцев. Лакшми – Бай мужественно возглавляла оборону Джханси от английской армии генерала Роуза, а затем во главе кавалерийского отряда героически воевала в войсках Тантия Топи и пала в бою под Гвалиором.

Еще 1 ноября 1858 г. был обнародован манифест королевы Виктории, объявивший о переходе управления Индией к английской короне и о ликвидации Ост‑Индской компании. Королева обещала прощение всем феодалам, примкнувшим к восстанию, исключая тех, кто непосредственно участвовал в убийстве англичан, а также заявляла, что новая власть будет уважать владельческие права индийских феодалов.

Этот манифест привел к тому, что от восстания отошла феодальная верхушка. Талукдары, раджи и заминдары Ауда, выступившие после мартовской прокламации Каннинга, сложили оружие. Продолжали борьбу лишь те феодалы, которые не надеялись на помилование.

В конце концов и их сопротивление было сломлено. Нана‑сахиб и Азимулла пропали в джунглях, Бахадур‑хан был казнен англичанами. Восстание было подавлено.

Несмотря на подавление народного восстания, англичане вынуждены были изменить свою политику в Индии. Ост‑Индская компания была ликвидирована, и Индия стала колонией британского правительства, которое теперь само назначало весь состав колониальных властей. Кроме того, англичане, опасаясь недовольства феодалов, проводили более осторожную политику, идя на уступки индийским влиятельным феодальным кругам.

Касты: от брахманов до «божьих детей»

Словом «каста» определяется главное направление профессиональной деятельности ее членов, и каждая каста включает в свой состав по нескольку – иногда до двадцати и больше – групп, взаимно сближаемых или объединенных занятиями, практически связанными общей деятельностью касты. Эти группы известны как подкасты, и каждая из них имеет свое название. В силу очень давней многовековой традиции за каждой из подкаст закреплено ее особое название, создающее ей известность, подобное нашим фамилиям

^{Представитель высшей варны – брахман}

Из самых ранних произведений санскритской литературы известно, что говорившие на арийских наречиях народы в период первоначального заселения Индии (приблизительно с 1500 по 1200 г. до н. э.) уже делились на четыре главных сословия, позже названные «варнами» (санскритское «цвет»): брахманов (священнослужителей), кшатриев (воинов), вайшьев (торговцев, скотоводов и земледельцев) и шудр (слуг и разнорабочих).

Широко распространено мнение, что в современном индийском государстве касты утратили свое прежнее значение. Однако развитие событий показало, что это далеко не так.

Как организующая основа общества каста характерна для всей индуистской Индии, но имеется очень мало каст, которые бы встречались повсеместно. В каждой географической области возникла своя, отдельная и независимая лестница строго ранжированных каст, для многих из них не найдется эквивалента на соседних территориях. Исключение в этом региональном правиле составляет ряд каст брахманов, которые представлены на обширных пространствах и всюду занимают высшее положение в кастовой системе.

В типичной сельской местности высший слой кастовой иерархии образуют члены одной или нескольких брахманских каст, составляющие от 5 до 10 % населения. Среди этих брахманов присутствуют некоторое число землевладельцев, несколько деревенских писарей и бухгалтеров или счетоводов, небольшая группа служителей культа, выполняющих ритуальные функции в местных святилищах и храмах. Члены каждой брахманской касты заключают браки лишь в своем кругу, хотя возможна женитьба на невесте из семьи, принадлежащей к аналогичной подкасте из соседней местности. Брахманам не полагается ходить за плугом или выполнять определенные виды работ, связанные с ручным трудом; женщины из их среды могут прислуживать в доме, а землевладельцы – обрабатывать наделы, но только не пахать. Брахманам позволительно также работать поварами или домашними слугами.

Брахман не вправе употреблять кушанья, приготовленные вне его касты, но из рук брахманов могут принимать пищу члены всех других каст. В выборе еды брахман соблюдает множество запретов. Члены касты вайшнава (поклоняющиеся богу Вишну) придерживаются вегетарианства уже с IV в., когда оно становится массовым; некоторые другие касты брахманов, поклоняющихся Шиве (брахманы шайва), в принципе не отказываются от мясных блюд, но воздерживаются от мяса животных, входящих в рацион низших каст.

Брахманы служат духовными наставниками в семьях большинства каст высшего или среднего статуса, за исключением тех, которые считаются «нечистыми». Брахманы‑священнослужители, а также члены ряда религиозных орденов часто узнаются по «кастовым знакам» – нарисованным на лбу белой, желтой или красной краской узорам.

В общении с прочей частью населения брахманы не допускают взаимности; так, они принимают деньги или подарки от членов других каст, но сами никогда не делают даров ритуального или церемониального характера. Среди брахманских каст нет полного равенства, но даже низшая из них стоит над остальными самыми высокими кастами.

Вслед за брахманами наиболее видное иерархическое место занимают кшатрийские касты. В сельской местности они включают, например, помещиков, возможно связанных с бывшими правящими домами (например, с раджпутскими князьями в Северной Индии). Традиционными в таких кастах занятиями являются работа управляющими в поместьях и служба на различных административных должностях и в войсках, но ныне эти касты уже не пользуются прежней властью и авторитетом. В ритуальном отношении кшатрии стоят сразу за брахманами и тоже соблюдают строгую кастовую эндогамию, хотя допускают брак с девушкой из более низкой подкасты (союз, называемый гипергамией), но женщина ни в коем случае не может выйти замуж за мужчину подкасты ниже ее собственной.

Третья категория «дваждырожденных» каст включает торговцев, лавочников и ростовщиков. Эти касты признают превосходство брахманов, но не обязательно выказывают такое отношение к кшатрийским кастам; как правило, вайшьи более строго соблюдают правила, касающиеся пищи, и еще более тщательно стараются избегать ритуального осквернения. Традиционным занятием вайшьев служат торговля и банковское дело, они стремятся держаться подальше от физического труда, но иногда включаются в управление хозяйствами помещиков и деревенских предпринимателей, непосредственно не участвуя в обработке земли.

Члены вышеперечисленных «дваждырожденных» каст составляют только меньшинство жителей любой сельской местности, большинство же аграрного населения состоит из одной или нескольких каст, называемых «чистыми» кастами шудр. Хотя такие касты входят в четвертую варну, это не означает, что они занимают низшую ступень в социальной иерархии: существует много районов, где крестьянская каста, благодаря своей численности и владению значительной частью местных земельных угодий, играет важнейшую роль в решении социальных и политических вопросов.

Крестьяне нанимают брахманов в качестве семейных священнослужителей и сбывают свою продукцию через членов торговых каст. Отдельные индивиды из «чистых» шудр могут выступать арендаторами участков у брахманов, помещиков, торговцев. Все крестьянские касты эндогамны, и даже при примерно равном их статусе, как это наблюдается во многих районах, внекастовые браки не разрешаются. Правила, касающиеся приема пищи, у каст землепашцев менее строгие, чем у «дваждырожденных», они употребляют в пищу мясо.

Ниже тех шудр, которые заняты сельским хозяйством, стоят многочисленные касты, профессия которых носит сугубо специализированный характер, но в целом считается менее почтенной. Это касты гончаров, кузнецов, плотников, столяров, ткачей, маслоделов, винокуров, каменщиков, цирюльников, музыкантов, кожевников, мясников, мусорщиков и многих других. Членам этих каст положено заниматься своей наследственной профессией или ремеслом; впрочем, если шудра в состоянии приобрести землю, любой из них может заняться сельским хозяйством. Члены многих ремесленных и других профессиональных каст искони находятся в традиционных отношениях с представителями более высоких каст, которые заключаются в предоставлении услуг, за которые не выплачивается денежного содержания, а ежегодно выдается вознаграждение натурой. Эта оплата производится каждым двором в деревне, запросы которого удовлетворяются данным представителем профессиональной касты. Например, у кузнеца свой круг клиентов, для которых он круглогодично изготавливает и ремонтирует инвентарь и другие металлические изделия, за что ему в свою очередь выдают определенное количество зерна.

Те, чья профессия требует физического прикосновения к клиенту (например, парикмахеры или люди, специализирующиеся на стирке белья), обслуживают членов каст выше их собственной, но гончары или кузнецы работают на всю деревню вне зависимости от того, к какой касте принадлежит клиент. Такие занятия, как выделка кож или забой животных, считаются явно оскверняющими, и, хотя эта работа очень важна для общины, те, кто ею занимается, считаются неприкасаемыми. Во многих отношениях они находятся за пределами индусского общества, их называли «отверженными», «низкими», «зарегистрированными» кастами, а Ганди предложил выражение «хариджаны» («божьи дети»), которое получило широкое хождение. Членам этих каст запрещается посещать дома «чистых» каст и брать воду из их колодцев. Большинство индуистских храмов до недавнего времени были закрыты для неприкасаемых, существовал даже запрет подходить к людям из более высоких каст ближе установленного числа шагов.