Тема конфликта в библейских текстах

Библия – ветхий завет и новый завет. Тема конфликта христиан и иудеев. Конфликт меж богом и дьяволом (кто сильней влияет на человека). Проблема свободы воли – предопределено ли существование человека на земле. Воля – «вьючный скот меж богом и дьяволом». Ведьмы – крайние в проблемах людей – когда невозможно установить или подтвердить настоящего виновника греха или поражения ищут крайнего (в особенности в каталицизме). Манихестизм – противник христианства на этапе его зарождения, там придумали конфликт добра и зла, постепенно перекинувшийся в теологию христианства. Католики – ад временен для очищения душ, а потом все попадают в рай. Протестане – до рождения человека определяется либо ему в ад, либо в рай, поэтому в своей избранности человек может убедиться тем какое количество добрых дел способен совершить и совершает. Католицизм – у церкви есть запас благодати и через покупку индульгенции прощаются грехи – самая главная причина недовольства малоимущих слоев – а как следствие создание многочисленных сект. 1й вселенский собор 325г никея – бог сын = бог отец с др лицом, а Бог святой дух исходит от отца. Сын не подобен, а авно сущен Богу Отцу. 3й собор эфес – в каком смысле она Богородица. – идея монофисизма бог токо бо,г а не Бог и человек. 2й Собор был созван в 381 г., Константинополе против лжеучения Македония, который отвергал Божество третьего Лица Св. Троицы, Духа Святого; он учил, что Дух Святый не есть Бог, и называл Его тварью или сотворенною силою и при том служебною Богу Отцу и Богу Сыну так как Ангелы. Всего 7 соборов. Тертулиан - мы не нуждаемся в любознательности после христа. Мы не имеем нужды в исследованиях после евангилия. Христианство содержит истину в готовом виде. По его мнению вся наука – ложь.

13. Тертуллиан: противоречия античной философии и христианства как конфликт разума и веры.

Римский юрист 2 го века. Все философские школы чужды христианству по его мнению. Цивилизация испортила людей поставив над ними неистинные ценности. От сюда извращенная философия, слишком изнеженное искусство, аморальная религия – язычество… а христианство отвечает требованиям простоты и содержит истину в готовом виде. Мы не нуждаемся в любознательности после христа, не имеем нужды в исследовании после евангелия. В отношении права веры – не знать ничего – значит знать все… вера в сознании не нуждается. послание павла к коринфянам – «мудрость мира сего – безумие»….. тертулиан это перефразировал – «безумие – мудрость мира сего»… вывод – стань проще, наивность принимает все без доказательств. Сократ по его мнению – орудие дьявола. Мы должны доверять внутренним чувствам. Умер мантанистом (из христианства выкидывают все – оставляя токо чувства)

Рациональные структуры ни теоретического, ни аксиологического порядка абсолютно не имеют в делах веры: "Распят сын Божий — не стыдно, ибо постыдно. И умер сын Божий — это вполне достоверно, ибо нелепо. Погребенный, он воскрес — это верно, ибо невозможно". Тертулиан понимает христианина как "пребывающего всегда в присутствии Бога", и потому, ориентируясь не на теорию, а на мистический опыт, полагает необходимым доверять чувству, собственным душевным движениям, которые "чем истиннее, тем проще; чем проще, тем обыденнее; чем обыденнее, тем всеобщней; чем всеобщней, тем естественней; чем естественней, тем божественней". Мистический опыт актуализирует глубинные проявления человеческой души, позволяя им реализовать себя сквозь все напластования внешней рациональности (в зрелой мистической традиции это фиксируется термином "глоссолалия" — от греч. glosse — непонятное слово и lalein — говорить, обозначающим автоматическую речь). В этой связи Т. обращает серьезное внимание на спонтанные душевные проявления: непроизвольные восклицания, неконтролируемые вскрики, нерефлексируемые речевые формулы — все то, что полторы тысячи лет спустя Фрейд обозначит как бессознательные оговорки. Предвосхищая кантовскую оппозицию разума и рассудка, Т., отказывая абстрактному теоретизирующему разуму в способности постижения истины, тем не менее, вполне уверенно апеллирует к практическому "естественному" рассудку, моделируя учение о Боге. Идеи Т. оказали не просто значительное, но конституирующее влияние на христианскую теологию. Прежде всего, это касается проблемы интерпретации центрального для христианства тринитарного догмата (Бог отец, сын и святой дух).

Именно Т. введено понятие Божьих ипостасей и сам термин "Троица", ему же принадлежит формулировка принципа триединства Бога ("мы поклоняемся единому Богу"). Фундаментальная для христианской теологии концепция Троицы оформляется во многом именно усилиями Т. (при безусловном наличии содержательных предпосылок как в Священном Писании, так и в мифологической традиции). Эмпирическая ориентация Т., проявившаяся в трактовке богопознания с приоритетным вниманием к мистическому опыту, в сфере позитивной теологии оборачивается своего рода предтечей реализма — установкой, ставшей доминантой христианского сознания в средневековой схоластике: согласно Т., все сущности наделены особым телом (corpus) как формой существования, в том числе и душа как "тело особого рода"; в качестве тела душа не вносится в человека извне, но зарождается из спермы.

Бог также мыслится Т. в этом плане как "тело, которое, впрочем, есть дух" — в критериальной матрице не 20 столетия, а 2 века эта формулировка может быть оценена как основополагающая в раннехристианском контексте становящегося транитарного догмата. Т. принадлежит одно из самых ранних и первое системное изложение христианского Символа Веры, чем фактически заложены основы катехитики как теологической дисциплины. Помимо указанных фундаментальных основоположений христианской теологии, многие более частные ее классические элементы также генетически восходят к работам Т. Так, ему принадлежит перечень семи смертных грехов (трактат "О стыдливости"); им заложен в христианской эсхатологии вектор, впоследствии приведший к становлению милленаризма и хилиазма, им же даны основы как позитивного, так и негативного эмоционального восприятия сюжета Страшного суда ("наши желания устремлены к окончанию века сего, к концу мира и пришествию великого дня Господня, дня гнева и отмщения", с одной стороны, и "мы собираемся, чтобы молиться Богу всенародно... о мире, о благосостоянии всего мира, об отдалении конечного часа", с другой); Т. же принадлежит ставшая ортодоксальной трактовка и критика многих раннехристианских ересей.