Применение латерального мышления

Цель латерального мышления – выработка новых идей. Но заинтересован ли кто-либо по-настоящему в новых идеях, кроме тех, у кого они уже есть? Убежденность в том, что те, кто должен применять новые идеи, с нетерпением их ждут, – не более чем миф. И нет никаких причин для того, чтобы ситуация была иной, поскольку заполучить новую идею довольно легко, а вот претворить ее в жизнь гораздо сложнее. Как правило, энтузиазм порождает желание располагать новыми идеями, но не эти идеи как таковые. Общепринятое отношение к новым идеям напоминает историю о человеке, который славил Господа за то, что солнце зашло за тучи и ему теперь не нужно выходить на улицу и наслаждаться им.

Новые идеи сами по себе никого не интересуют – людям нужны действенные, полезные новые идеи. Полезность же новой идеи зависит не столько от нее самой, сколько от способностей того, кто судит о ней. Когда успех или провал идеи становится значимым с точки зрения денег или славы, люди склонны больше опираться на здравый смысл. К сожалению, в основе здравого смысла лежит прежде всего прошлый опыт, а новые идеи по определению не всегда могут быть оценены исходя из прошлого опыта. Инертность мышления мешает нам отбросить прошлое, прямолинейность склоняет продлить прошлое в будущее; оба качества могут быть ценными, однако мешают извлечь максимум пользы из новых идей. Страх понапрасну потратить деньги на осуществление новой идеи подчас преодолевается только страхом потерять деньги, если идею подхватит конкурент. Предприниматель всегда предпочитает быть вторым – это не слишком далеко от линии фронта, чтобы успеть извлечь выгоду прежде, чем рынок насытится, но достаточно далеко, чтобы иметь возможность со стороны оценить успешность новой идеи. Это явление наглядно видно на примере фломастеров: одна японская фирма рискнула первой вывести их на рынок, а уже за ней поспешили все остальные.

Нежелание заниматься новой идеей тесно связано с убежденностью в том, что действительно ценная новая идея в конце концов обязательно пробьет себе дорогу. На протяжении нескольких лет никто не проявлял интереса к идее, которая впоследствии легла в основу копировальных машин Xerox, ставших чрезвычайно успешными. Когда Уолтер Хант и Элиас Хоу изобрели швейную машину, мало кто поверил в ее будущее. «Монополия» – самая успешная из современных игр – была категорически отвергнута теми самыми предпринимателями, которые впоследствии нажили на ней состояние. Мы можем легко указать на те ценные идеи, которые в конце концов пробили себе дорогу, – но не на те, которые канули в небытие.

Нежелание принимать новые идеи – это просто нежелание вкладывать в их осуществление деньги, рискуя крупной суммой ради чего-то, что нельзя толком оценить, пока оно не будет реализовано. Однако область применения латерального мышления не ограничивается разработкой новой продукции, а охватывает все сферы человеческой деятельности, где может быть полезен свежий взгляд на вещи. Новые идеи предполагают не только расход денежных средств, но и – гораздо чаще – их экономию. Более эффективный способ производства товаров, использование отходов производства, усовершенствованные конструкции машин, упрощающие производство и снижающие долю производственного брака, снижение себестоимости товара без ухудшения функциональности – все это те области, где новые идеи могут сэкономить деньги. Латеральное мышление применимо не только в научно-исследовательской и конструкторской работе, но также в вопросах организации производства и методов управления, стоимостного и операционного анализа. В каждой из перечисленных сфер есть свои отлаженные технические приемы и богатый опыт их практического применения, однако основополагающие принципы эффективного анализа и создания новых идей едины для всех. Мало что из того, что мы делаем, нельзя усовершенствовать с точки зрения стоимости и эффективности. Эффективный анализ и испытанные приемы могут привести к значительным улучшениям – но новая идея способна вывести эти улучшения на иной уровень. Влияние, которое может оказать новая идея, практически неограниченно; она способна сэкономить от нескольких фунтов стерлингов до многих миллионов. Недавно один бизнесмен рассказал мне, что претворение в жизнь идеи, пришедшей ему в голову как-то вечером, обошлось фирме более чем в десять миллионов фунтов стерлингов, но сэкономило в итоге более ста миллионов.

В традиционной системе образования развитию навыков латерального мышления не отводят места. Способность порождать новые идеи остается природной склонностью, выжившей вопреки многолетнему использованию вертикального мышления. А ведь умение применять латеральное мышление способно принести пользу любому, кто нуждается в новых идеях. Принято считать, что создание новых идей – занятие исключительно для исследовательских подразделений: нужно просто создать такой отдел, чтобы раз и навсегда избавить себя от необходимости вырабатывать новые идеи. Однако самое лучшее исследовательское подразделение будет бесполезно, если предложенные им идеи не находят применения; зато отдача даже от очень скромного исследовательского отдела будет мощной, если его идеи будут распространяться и внедряться в практику, – а значит, знакомство с латеральным мышлением непременно принесет пользу любому управленцу.

Цепная реакция в ядерном реакторе происходит тогда, когда нейтрон, вылетевший из одного атомного ядра, сталкивается с другим атомным ядром, которое распадается с выделением нескольких новых нейтронов, а те, в свою очередь, сталкиваются со следующими ядрами и т. д. Если масса ядерного вещества больше критической, то цепная реакция перерастает во взрыв. Нечто подобное происходит с идеями. Одна новая идея может вызвать другую (в сознании другого человека или того же самого) – и начинается своего рода цепная реакция. (Этот эффект наиболее часто наблюдается в науке, когда случается какое-либо радикально новое открытие.) Для предотвращения ядерного взрыва в реактор вводятся кадмиевые стержни, которые поглощают нейтроны, – таким образом регулируется выделяемая в реакторе энергия. Если ввести слишком много стержней, цепная реакция полностью прекратится – и реактор перестанет давать энергию. Люди, неспособные оценить новую идею, подобны таким стержням: они нужны в некотором количестве, чтобы предотвратить разрушительный взрыв, но если их слишком много, процесс выработки новых идей прекращается.

Нет никаких веских причин отказываться от приобретения навыков латерального мышления. Способность применять латеральное мышление формируется постепенно, так же как умение играть в гольф, кататься на лыжах или говорить на чужом языке. Однако нельзя освоить его на хорошем уровне, просто читая о нем, как нельзя научиться игре в гольф или катанию на лыжах исключительно по книгам. Здесь нет никаких волшебных заклинаний, с помощью которых можно, единожды их заучив, совершать чудеса. Разумеется, существует набор конкретных приемов, которые можно применять и которые были описаны в предыдущих главах, однако в целом латеральное мышление – это скорее склонность мыслить определенным образом, нежели просто владение арсеналом приемов. Такую склонность можно развить посредством специального обучения, организованного совершенно сознательно. Как в гольфе, определенную пользу могут принести общие наставления, однако гораздо полезнее будет индивидуальная работа, позволяющая выявить присущие конкретному человеку внутренние препятствия, мешающие протеканию мыслительного процесса.

Сила фанатика в том, что он все вокруг рассматривает через призму определенного жесткого шаблона. Всепоглощающая привязанность к этому шаблону задает четкое направление действий и предлагает ясные и незыблемые стандарты, в соответствии с которыми оценивается результат. Исключая саму возможность существования альтернативных взглядов на ситуацию, фанатик избавляется от сомнений и нерешительности. Может возникнуть ощущение, что привычка рассматривать ситуацию под различными углами зрения снизит эффективность тех, кто убежден, что скорость принятия решения важнее его сути. Но даже если такой подход к принятию решений действительно обусловлен сложившимися обстоятельствами, а не просто прикрывает неспособность к вдумчивому анализу, привычка к использованию латерального мышления вряд ли станет помехой. Приобретение некоторых навыков латерального мышления не изменит на корню существующий склад ума, но станет полезным дополнением к нему.

Выйти за рамки конкретного взгляда на ситуацию в поисках другого – задача отнюдь не простая. Очень часто все основные составные элементы новой идеи уже есть в наличии – остается лишь определенным образом сложить их вместе. В этом случае цель человека, мыслящего латерально, могла бы состоять в том, чтобы попытаться найти правильную точку зрения на особенности задачи. Он мог бы постараться более четко осознать то, что уже неявно присутствует в его знаниях. Тогда его общее образование и опыт в конкретной области могут быть использованы на всю мощь.

В течение многих лет физиологи не могли понять, зачем нужны большие петли в почечных канальцах. Предполагалось, что эти витки не выполняют никаких особых функций, а являются просто рудиментом, обусловленным эволюцией почки. Но однажды на эти витки взглянул инженер – и тотчас же высказал предположение, что они, видимо, представляют собой систему противоточного обмена – давно известное в технике устройство, предназначенное для повышения концентрации растворов. В этом случае свежий взгляд со стороны дал ответ на вопрос, который весьма продолжительное время оставался загадкой. Сторонний взгляд на задачу полезен не только тем, что позволяет применить к ней специальные познания из какой-то другой области, но и тем, что посторонний человек не привязан к тому конкретному подходу, который выработался у людей, тесно связанных с задачей. Этапы проработки задачи способны навязать конкретный взгляд на ситуацию человеку, занимавшемуся этой задачей с самого начала; в то же время тот, кто видит сразу лишь конечное состояние, но не шел к нему шаг за шагом, может подступиться к решению задачи совершенно с другой стороны. Именно эта ценность взгляда извне лежит в основе обращения к консультантам в самых разных отраслях: от консультанта ожидают не только высочайшего уровня экспертизы, но и свежего подхода к решению задачи. К сожалению, экспертный уровень знаний сам по себе еще не предполагает способности увидеть задачу в новом свете – для этого может потребоваться латеральное мышление.

Латеральное мышление приносит желаемые плоды даже в тех случаях, когда действует просто в качестве катализатора, давая начало новым цепочкам и взаимодействиям идей. Нередко новая идея находится в манящей близости, но нужно последнее недостающее звено, чтобы она проявилась во всей полноте. Точно так же явно взаимоисключающие точки зрения могут оказаться совместимыми, если в качестве связующего звена предложить какую-то особую промежуточную точку зрения.

В любом принятом решении всегда остается некоторая доля неуверенности. Уверенность в правильности принятого решения порождается не отсутствием альтернативных решений (это может свидетельствовать лишь о недостатке воображения), а наличием множества альтернатив, которые обоснованно отвергнуты. Принимая решение, имеет смысл либо самому, либо с чьей-то помощью применить латеральное мышление для выработки альтернативных точек зрения, с тем чтобы, отвергая их, подкрепить принятое решение. Если решение действительно хорошо, то свободно мыслящий адвокат дьявола может лишь упрочить его, а не зародить сомнения.

Разумеется, кому-то проще творить новые идеи, кому-то сложнее. Во многих исследовательских подразделениях стараются выявить генераторов идей и обращаются к ним за консультацией всякий раз, когда сталкиваются с трудной задачей. Однако способности таких людей крайне редко используют с максимальной отдачей. Кроме того, носители идей обычно являются слабыми организаторами: у них столько новых идей, что свежая идея поглощает их внимание прежде, чем они организуют реализацию предыдущей. Целеустремленность, решимость и напор несвойственны поставщикам идей, ибо они больше заняты выработкой новых идей, нежели доведением до ума прежних. Им обычно не хватает организованности, чтобы получить в свое распоряжение достаточно средств для проверки всех своих идей. Было бы интересно в этой связи изучить, в какой степени успеху Эдисона способствовала превосходная организация его деловых начинаний, обеспечившая идеальную среду, в которой могла проявить себя изобретательная сторона его личности.

Как правило, влиятельные и наделенные властью люди своим положением обязаны отнюдь не способности предлагать новые идеи. Для восхождения по карьерной лестнице в традиционной организации новые идеи могут стать скорее помехой, нежели достоинством. В организациях такого рода успеху более способствуют упорство, энергичность и целеустремленность – они и поощряются в первую очередь, тогда как генераторов идей нередко упрекают в лености и отсутствии интереса к работе. Подобные упреки отнюдь не лишены оснований, ибо человек, с энтузиазмом развивающий собственные идеи, менее склонен к проработке чужих. Джеймс Клерк Максвелл демонстрировал настолько явное отсутствие интереса к школьным занятиям, что его исключили из школы как не поддающегося обучению. Дарвин в свое время не смог поступить на медицинский факультет в Кембридже. Можно привести массу других примеров того, как одаренные люди показывали подобное отсутствие всякого интереса к обучению в традиционной системе образования. К несчастью, человек с идеями на протяжении значительной части своей карьеры вынужден заниматься претворением в жизнь идей, высказанных организаторами, – зачастую значительно менее ценных, чем его собственные. В таких случаях отношение организатора к человеку с идеями выражается в характеристиках вроде «кузнечик» или «мотылек». Следует отметить, что генератор идей, занятый не своим делом и не осознающий своего подлинного назначения, вполне заслуживает таких характеристик. Организаторам обычно не удается отличить носителей идей, которые нужны, но в малом количестве, от простых исполнителей – тех добросовестных и умелых людей, которые выполняют основную полезную работу.

Генераторы идей склонны презирать так называемых исполнителей, которые обычно с большим умением и усердием трудятся над второсортными идеями. Они упускают при этом из виду, что именно исполнители в действительности выполняют всю нужную и полезную работу и что без них новые идеи ничего бы не стоили. К тому же возможно, что простые исполнители работают с второсортными идеями вовсе не потому, что сами не в силах предложить ничего лучше, а потому, что способны приступить к работе над новой идеей сразу же после ее возникновения; они трудолюбивы, и им не нужно высочайшего вдохновения, порожденного великой идеей, чтобы взяться за дело. Исполнитель может решить задачу сложным способом просто потому, что способен на это, тогда как поставщик идей будет вынужден искать легкий способ, ибо он слишком ленив и не обладает достаточной квалификацией, чтобы одолеть сложный путь. Лучшая команда исследователей имеет в своем составе и человека с идеями, и исполнителя: они должны сотрудничать – так, как это делали архитекторы Джон Ванбру и Николас Хоуксмур при возведении замков Говард и Бленхейм. Ванбру, будучи вдохновенным дилетантом, подавал прекрасные идеи, которые, однако, были бы бесплодными без технических знаний Хоуксмура.

Те времена, когда состоятельные дилетанты вроде сэра Гемфри Дэви могли свободно вторгаться в научные сферы, давно прошли. Растущая стоимость технологий вынуждает заранее принимать решения о том, какие идеи стоит опробовать на практике и кто это будет делать. Современные исследования так или иначе контролируются системой грантов и проектного планирования (сложно представить себе, как можно было бы действовать иначе). Основной недостаток такой системы состоит в том, что финансирование распределяется талантливыми администраторами, которые редко принадлежат к числу генераторов идей, поскольку последние вряд ли способны заниматься административной деятельностью. А администраторы склонны к осторожности – в частности, потому, что вынуждены распоряжаться чужими деньгами. Они любят, когда исследовательский проект гарантирует определенный результат, потому что им предстоит составлять отчеты и подсчитывать расходы и доходы. Один из способов обеспечить определенный результат – финансировать проекты, которые уже делались раньше, чтобы выполнить их вновь в слегка измененном виде: в этом случае результат можно более или менее предсказать заранее.

Изъяном системы планирования проектов является необходимость представить предлагаемый проект в деталях, тщательно расписав все этапы работы. Есть проекты, которые просто нельзя описать подобным образом. В некоторых исследовательских проектах невозможно предсказать, в каком направлении будет развиваться ситуация, а утверждение о том, что какое-то конкретное оборудование понадобится в течение, скажем, трех лет, не сойдет даже за хорошую догадку – что уж тут говорить о жестком планировании. Опасность заключается в том, что замкнутые в себе, ограниченные проекты получают необходимую поддержку лишь потому, что кажутся более реалистичными, чем размытые проекты с неизвестным результатом, в которых все зависит от появления и развития новых идей по ходу событий. Проблема согласования административных нужд с потребностями исследовательской работы будет, к сожалению, со временем становиться лишь еще более серьезной.

В этой главе мы в общем виде рассмотрели процесс применения латерального мышления и формирование отношения к новым идеям. На практике эти две темы неотделимы друг от друга. Мы обсудили, в каких обстоятельствах латеральное мышление может принести пользу и какая обстановка подходит для людей, склонных мыслить в латеральном ключе. Последний пункт, на который необходимо обратить внимание, – это вопрос о том, есть ли какой-то способ выявлять людей, умеющих эффективно применять латеральное мышление, чтобы как можно более разумно использовать их способности.

Обычные тесты умственных способностей по самой своей природе вряд ли могут выделить людей, обладающих развитым латеральным мышлением. В основе таких тестов лежат преобладающие варианты ответов: человек считается умным, если он отвечает на вопросы так же, как другие умные люди. В каждом вопросе за правильный принимается наиболее здравый ответ – ответ, обладающий самой высокой вероятностью. Однако латеральное мышление связано с маловероятностными ответами и подразумевает такой взгляд на ситуацию, каким не пользуется никто другой. Конкретной иллюстрацией такого положения вещей может служить типичное для тестов интеллекта задание на поиск лишней фигуры. Человек с живым воображением, как правило, может вполне обоснованно исключить из последовательности другую фигуру – не ту, которую подразумевал разработчик теста. В этом случае ответ считается неправильным и оценка снижается, вместо того чтобы повысить ее за альтернативное решение и творческий подход к выбору ответа.

Для выявления людей с развитым латеральным мышлением можно разработать тесты, однако эти тесты не могут быть сведены к стандартному варианту «вопрос – ответ», а должны включать в себя наблюдение за тем, как человек что-то делает и с какой стороны он берется за ту или иную задачу, принимать в расчет общую гибкость его подхода к поиску решения и умение избегать разного рода ловушек.

Резюме

Можно разобраться в том или ином вопросе, осмотрительно прокладывая путь шаг за шагом. Можно описать здание, следуя архитектурному плану: начать с одной проекции, затем перейти к другой, методично перечисляя все детали. Но есть и иной способ изучить это здание: обойти его вокруг и рассмотреть под всевозможными углами. Какие-то виды будут перекрываться, накладываясь друг на друга, но в конечном итоге вы получите хорошее представление о здании в целом, и оно может оказаться более соответствующим действительности, нежели впечатление от детального изучения архитектурного плана. В этой книге для описания идеи латерального мышления был использован латеральный метод. Вместо скрупулезного анализа, характерного для логического метода, предлагается использовать богатство образов и подходов к пониманию темы, благодаря чему четкое представление о целях и природе латерального мышления должно сформироваться само собой. При попытке изложить идею таким образом неизбежны некоторые накладки, повторы и неточности. Попытаемся наметить более или менее четкие контуры идеи, суммируя основные положения каждой главы.

Глава 1. Различие между прямолинейным вертикальным мышлением как наиболее высоковероятностным и обходным латеральным мышлением как маловероятностным.

Глава 2. Вертикальное мышление как процесс, который в чистом виде не приводит, увы, к возникновению новых идей.

Глава 3. Поляризующее влияние господствующих идей.

Глава 4. Наглядное упражнение в мышлении.

Глава 5. Сознательный поиск множества различных подходов к ситуации.

Глава 6. Самонадеянность вертикального мышления, препятствующая появлению новых идей.

Глава 7. Польза случайности: признание ее ценности, стимулирование случайных процессов и сбор урожая.

Глава 8. Примеры практического использования одного из аспектов латерального мышления.

Глава 9. Издержки, возникающие при отказе от использования латерального мышления.

Глава 10. Применение латерального мышления и использование новых идей.

Эти краткие резюме имеют цель разделить тему книги на части, но есть три основные нити, которыми пронизаны все главы, – это лейтмотивы латерального мышления:

1. Ограниченность вертикального мышления как метода выработки новых идей.

2. Использование латеральных процессов для получения новых идей.

3. Назначение латерального мышления – порождать новые идеи, отличающиеся простотой, глубиной и эффективностью.

Описанные здесь приемы неизбежно воспринимаются как искусственные, ибо естественный для нашего разума способ мышления – вертикальный, логический. Однако пока латеральное мышление не войдет в привычку, сознательное применение этих искусственных приемов способно принести значительную пользу, уводя мыслительный процесс с естественного пути наивысшей вероятности.

Суть латерального процесса состоит в волнующей погоне за простотой новых идей, в которой может принять участие любой человек, независимо от степени изощренности его интеллекта, – и в этом, на мой взгляд, заключается особое обаяние латерального мышления.

Потребность в латеральном мышлении вызвана не желанием поиграть значениями слов и образами – она продиктована функциональным строением человеческого мозга, которое предопределяет такой способ мышления. Однако эти вопросы мы оставим для другой книги, поскольку первым шагом должна была стать проверка ценности латерального мышления, а это никак не связано с его истоками.