Думаю, что многие с этим не согласятся

Безусловно. Но я и не рассчитываю на то, что все поголовно примут данный взгляд на вышеуказанные вещи. Это было бы странно.

Однако моим оппонентам будет очень сложно объяснить тот факт, что во второй половине XIX века на ниве малорусского культуростроительства украинофильство смогло себя, и то с трудом, воплотить лишь в этнографии и литературе. Если весьма небольшая малороссийская литература XIX века (названная впоследствии «украинской») не была только продуктом увлечений провинциальной русской интеллигенции Юго-Западного края, то где же весь пласт малорусской («украинской») культуры, в рамках которой родилась и развивалась малорусская («украинская») литература? Его-то как раз и нет! Вот в чем все дело. На тот момент была лишь общерусская культура и общерусская литература, в рамках которой, как составная часть, существовал сегмент малорусской литературы. Даже «свидоми» кандидаты, доктора и «членкоры», взахлеб рассказывающие о непревзойденном великолепии «украйинськойи литэратуры», признают, что в XIX веке, когда происходил бурный подъем национальных литератур Европы, «Украина переживала его прежде всего на уровне колониальной (или полуколониальной) “малороссийской литературы”»[127]. Другого и быть не могло.

При этом хочу еще раз обратить ваше внимание на то, как поражен разум «свидомого панства» фикциями украинской пропаганды. Вдумайтесь в вышеприведенную цитату. Как «Украина» могла что-то «переживать», если ее не существовало? Здесь очевидная подмена понятий. В данном случае узкая прослойка политических сектантов выдается за «Украину», под которой подразумевается Юго-Западный край, населению которого на литературные эксперименты украинофилов было просто наплевать. Подавляющая часть его о них вообще ничего не знала, а та, которая знала, все равно читала Достоевского, Гоголя, Пушкина, Тургенева, Толстого, Чехова… Что при этом характерно, данная категория лиц «переживала» «подъем национального литераторства» именно на малороссийском уровне, заметьте, отнюдь не на украинском. То есть подъем НАЦИОНАЛЬНОГО литераторства у «свидомых» украинофилов XIX века происходил все-таки на МАЛОРОССИЙСКОМ уровне, то есть на уровне областного сегмента общерусской литературы. Понятие же «колониальное/полуколониальное литераторство» вообще лишено всякого смысла. Что значит «колониальное/полуколониальное литераторство»?!

На странице пятой того же учебника для студентов филологических факультетов украинских вузов я все-таки обнаружил смысл этого понятия. Оказывается, «за последние триста с лишним лет украинская литература, находясь в колониальном положении, не могла развиваться в полную силу генетически заложенных в ней возможностей… она проходила через притеснения и трудности, неизвестные литературам, которые не испытали национального гнета»[128]. То есть, с точки зрения членкора АН Украины Дончика, под редакцией которого вышел этот учебник, «колониальная литература» – это та, которую «национально гнетут» колонизаторы. Сразу возникает закономерный вопрос: что значит «литературное угнетение»? Как можно угнетать литературу, которую не запрещают писать, издавать и читать?

Размышляя над этим, я все время отгонял от себя сакраментальную фразу, навеянную учебником истории украинской литературы, – «московський царат підступно гнобив український гопак». Очевидно, отрыванием ног танцорам. Интересно, подумал я, сколько было оторвано за триста лет сугубо украинских национальных ног? Надо будет обязательно почитать об этом в учебнике по украинской культуре. Уверен, что там есть целый раздел, этому посвященный, причем с точными статистическими данными.

А пока вернемся к «литературному угнетению». Как это происходило? Представьте себе хату возле вишневого сада. Птички поют. Обязательно шмели жужжат. Девочки с веночками весело танцуют на лужайке. Усатый «пысьмэннык» садится за стол, достает чистые листы бумаги, чернила, перо и начинает с удовольствием описывать сельскую идиллию (чем в основном и занимались «малоруськи пысьмэнныкы). Но тут в хату врываются российские жандармы, ломают руки литератору, зверски его бьют сапогами, с ненавистью истинных колонизаторов рвут в клочья литературный шедевр и «уволакивают» украинского литературного патриота на каторгу. Думаю, что именно так происходило в течение трехсот лет «литературное угнетение» Украины.

И в этот откровенный горячечный бред политических фанатиков украинства я должен верить? Даже если они его прописали в учебниках? Триста лет «литературного угнетения»? Неужели? А где же факты? Только не надо опять рассказывать старую сказку про Валуевский циркуляр и Эмский указ. Их суть мы рассмотрели в предыдущей нашей беседе. К малорусской литературе они никакого отношения не имели. Так где факты, «шановнэ» панство?

Почему Квитка-Основьяненко в подвалах не сидел, на цепях не висел, занимал высокие административные должности и даже являлся предводителем дворянства? Почему он не закончил свою жизнь на каторге? Почему кровавый царизм позволил ему издавать свои книги на малорусском наречии? А Котляревский? Как ему удалось спокойно написать, издать и заслужить признание в российских литературных кругах малороссийскую «Энеиду»? А Тарас Григорьевич – пророк наш, национальный, неувядаемый? Ведь с ним аристократическое общество Петербурга носилось как «дурэнь з пысаною торбою». Подобрали, отмыли, обучили, из холопов выкупили, материально обеспечили, вирши издали, ну разве что в лысину не целовали. Это и есть «литературное угнетение»? А что наш угнетенный? Взял да и «отблагодарил» императрицу своей полупьяной музой за то, что выкупила его из крепостных, выплеснув на нее грязную холопскую рифмованную злобу. За что и был, кстати, наказан ее венценосным супругом. Пострадал, так сказать, «за вильну Украйину». А Кулиш? Разве он не писал и не издавал свои книги? А Нечуй-Левицкий? А Панас Мирный? Карпенко-Карый и так далее? А сколько издавалось бездарных графоманов, единственным достижением которых было то, что они писали «украйинською»?

Так где факты, «шановнэ» панство? Кому запрещали заниматься изящной малорусской словесностью, писать поэзию и прозу на этом народном наречии? У кого отобрали рукописи? Кому поломали пальцы? Кого отправляли на каторгу именно за романы, повести, рассказы, стихи, поэмы?

И ведь уже 16 лет живем уверенные в том, что наших бедных «письмэнникив» безжалостно «гнобили». Причем «гнобили» сугубо «москали», так как процесс этот происходил, как «доказали» украинские «ученые», «останні триста з гаком років», а при поляках, очевидно, украинская литература цвела и пахла.