Глава 8. Стоя на крыльце гостиницы, Делия пыталась разглядеть сквозь пелену проливного дождя маленькую гнедую кобылу

Стоя на крыльце гостиницы, Делия пыталась разглядеть сквозь пелену проливного дождя маленькую гнедую кобылу, привязанную у столба.

– О, Тайлер, ты купил для меня эту лошадку! – восхитилась она, глядя на него горящими глазами и радостно улыбаясь.

Тайлер, нахмурившись, стоял чуть поодаль, пытаясь угадать ее чувства. Поняв это, Делия опустила голову.

– Мне надоело ходить пешком, – наконец мрачно проговорил он, но девушка и не заметила его недовольного тона, привыкнув к тому, что по утрам Тайлер брюзжит. – К тому же, – продолжал он, – я обещал тебе это.

Несмотря на проливной дождь, Делия выскочила из‑под навеса, чтобы погладить лошадку. Кобыла раздула ноздри, и девушка тут же отдернула руку. Она боялась, что Тайлер засмеется, но он не смотрел на нее.

Прищурившись, он разглядывал дорогу, по которой деревенский мальчишка вел корову, подгоняя ее хворостиной.

– Я не смог купить тебе туфли. Единственный в Портсмуте сапожник так занят, что обещал взять заказ только через полдня. Но у нас слишком мало времени, мы не можем задерживаться здесь, Делия. Мне очень жаль.

– Не огорчайся, – живо откликнулась девушка, хотя сама очень переживала, что потеряла туфли.

Ей казалось, что вместе с ними она безвозвратно потеряла любовь Тайлера. От этого у нее тревожно сжималось сердце.

– Раз у меня есть лошадка, мне не нужны туфли.

Он склонился над дорожной сумкой, стоявшей у его ног, и, казалось, не слышал ее. Достав из нее мягкие белые мокасины из оленьей кожи, украшенные иглами дикобраза и бусинами, он протянул их Делии.

– Носи пока это.

Они были так красивы, что Делия не решилась и прикоснуться к ним.

– О, Тай… – пролепетала она.

– Возьмешь ты наконец? – заворчал он и неловко сунул их ей в руки.

Девушка взглянула на него. Губы Тайлера были плотно сжаты, но она заметила его волнение, и сердце ее неровно забилось.

Крыльцо вдруг показалось ей слишком маленьким для двоих, и девушка бессознательно отступила, словно собираясь выскочить под дождь. Когда рука его опустилась на ее плечо, Делия вздрогнула.

– Но, Тайлер, я не могу это принять, – сказала она.

– Можешь. Сядь, – строго сказал он, указывая на скамейку возле стены. – Я помогу тебе надеть их.

Делия подобрала накидку и послушно села. Вода потоками стекала по водосточным трубам, заливая грязный двор, но на крыльце было сухо. Тайлер присел перед Делией на корточки. Из‑под расстегнутой охотничьей рубашки была видна загорелая шея и волосатая грудь. На ремешке, спускавшемся с шеи, висела сумочка из оленьей кожи.

Девушка дотронулась до нее.

– Что это? – спросила она.

– Просто сумка.

– А что в ней? – допытывалась она.

Тайлер вздохнул.

– Это талисман… – мой дух‑хранитель.

Глядя на него, Делия размышляла, что он почувствует, если она коснется его мягких, вьющихся на груди волос или прижмется губами к его шее.

– А ты правда веришь в эти индейские штуки? В охраняющих духов и все такое?

Не ответив на ее вопрос, Тайлер потребовал:

– Дай мне ногу.

От прикосновения его пальцев к обнаженной лодыжке ее охватила дрожь.

– Смотри‑ка, ты уже простыла, бегая босиком в такую погоду, – буркнул Тайлер, небрежно надевая ей на ногу туфлю. – Давай другую.

– Должно быть, такие мокасины носят только очень богатые леди. Где тебе удалось найти их? – спросила Делил и тут же прикусила язык. Наверно, это мокасины его девушки из племени абенаки, и, может, он любит ее и по сей день.

Делия и не надеялась, что он ответит, но, помолчав, Тайлер сказал:

– Они принадлежали моей матери.

Девушка посмотрела на склоненную голову молодого человека, и сердце ее преисполнилось любовью к нему.

– Я буду очень аккуратно носить их, – тихо проговорила она. – Ты ведь, конечно, хочешь оставить их себе на память.

– Нет, это подарок, Делия. А подарки не возвращают.

Наконец был надет и второй башмак, но Тайлер все не выпускал ее ногу. Он провел пальцем по мягкой коже мокасин, потом его рука скользнула вверх по ноге Делии и приподняла подол юбки. Делия напряглась.

Тайлер с лукавой улыбкой взглянул на нее.

– Ты боишься щекотки, детка?

– Ах, – выдохнула Делия, задыхаясь от страха и всем сердцем желая, чтобы его рука двигалась дальше. От прикосновения его пальцев по всему ее телу расходились горячие волны, вызывая сладкую ноющую боль внизу живота.

Но его рука спустилась вниз и задержалась на лодыжке. Все это время Тайлер не сводил глаз с девушки, которая таяла от этого, как сливочное масло на солнце.

– Приходи ко мне ночью, Делия, – глухо сказал он. Его голос так же волновал ее, как и его глаза.

Девушка инстинктивно склонилась к нему, словно не расслышав его слов, хотя они всколыхнули в ней те же чувства, что и прикосновения его пальцев.

– Так ты придешь ко мне ночью? – повторил Тайлер.

– Что? – пролепетала Делия, к своему ужасу осознав, что пищит как мышка, угодившая в мышеловку.

Тайлер улыбнулся.

– Пожалуйста, приходи ко мне ночью, я мечтаю заняться с тобой любовью, Делия.

Со скрипом отворившаяся дверь заставила молодых людей вздрогнуть и повернуться. На крыльце появился преподобный Калеб Хукер, а за ним – Элизабет. Калеб подмигнул Делии и посмотрел на дождь, льющий как из ведра.

– Да, в такой дождь далеко не уедешь. Что это вы стоите на коленях перед Делией, Тайлер? – как бы невзначай спросил он. – Ведь у вас нет ни шанса предложить ей свою ру…

– Не будьте ослом, Калеб, – отрезал Тайлер, вскочив на ноги и покраснев под проницательным взглядом священника.

Приподняв юбку, Делия выставила вперед ногу, чтобы показать обновку.

– Смотрите, что мне подарил Тайлер.

– О, какие красивые туфли! – проговорила Элизабет, с милой улыбкой приближаясь к Делии. – Взгляни, Калеб, какая прелесть!

Молодой священник просиял, увидев улыбку жены.

– Да, да, конечно, – с готовностью подтвердил он.

– Ну, вот что, – сердито сказал Тайлер, – пора двигаться. Никогда не видел людей, которые тратят столько времени на пустую болтовню. С вами я только к старости доберусь до Мерримитинга.

– Не обращайте на него внимания, – сказала Делия, – по утрам он всегда сердится. Он сегодня же пожалеет об этих словах.

Хукеры рассмеялись, а Тайлер исподлобья взглянул на Делиго. Она лукаво улыбнулась ему.

Неужели он на самом деле сказал ей: «Я хочу заняться с тобой любовью»?

* * *

Путники сели на паром, переправляющийся в Киттери. Оттуда они собирались двинуться по Главной Королевской дороге, идущей параллельно морскому побережью до самого Фалмута, в глубь территории Майне. Делия с любопытством оглядывала окрестности. Здесь родился и жил Тайлер до той роковой февральской ночи, когда дикари захватили его в плен. Спустя годы Тайлера нашли и вернули назад, чтобы превратить в английского джентльмена.

У Делии болело сердце за Тайлера. Трижды в жизни ему пришлось терять тех, кого он горячо любил, – отца, мать и приемного отца. Делия, сама потерявшая мать, хорошо понимала, почему Тайлер, сказал в роскошной спальне деда: «Я больше не знаю, кто я».

Как могла она помочь Тайлеру избавиться от боли и одиночества?

Наверное, только подарив ему свою любовь.

Миновав огороженную частоколом казарму в центре городка, путники увидели двух индейцев, упражнявшихся в стрельбе из лука. Несколько бородатых мужчин, окружив их, шумно заключали друг с другом пари на исход состязания.

Делия взглянула на Элизабет, надеясь, что та не закричит при виде индейцев, как в прошлый раз. Молодая женщина, погруженная в свои мысли, даже не заметила индейцев. Сгорбившись, она сидела в повозке, обреченно накинув на голову капюшон: дождь хлестал ей в лицо.

Калеб взволнованно посмотрел на жену и помог ей плотнее закутаться в накидку. Элизабет подняла на мужа глаза, но в них не было и тени благодарности. Калеб отвернулся и огорченно вздохнул. Делия искренне сочувствовала молодому священнику. Он горячо и самоотверженно любил жену, делая все, чтобы она была счастлива, но Элизабет явно не ценила его внимания и забот.

Делии хотелось как‑то утешить Калеба, но вдруг Элизабет поманила ее и указала на что‑то рукой.

– Посмотри‑ка на это! – воскликнула она.

Делия увидела лишь покосившееся полуразрушенное от времени строение. Казалось, люди покинули его много лет назад.

Входная дверь висела на одной петле. Сорняки и две чахлые сосенки проросли между прогнившими ступеньками крыльца. Ромбовидные стекла в нескольких окнах давно вылетели, а мягкий мох покрыл стены с северной стороны. Самое странное, что на камне возле двери стояла русалка, обычно украшающая нос корабля.

Ее волосы были покрашены в рубиновый цвет, а хвост – в нефритово‑зеленый. Ее торс слегка прикрывал синий плащ. Соски, до сих пор сохранившие розовый оттенок, видимо, когда‑то покрывал перламутр. По лицу шли грязные полосы, и от этого казалось, что русалка плачет. Вид этого существа, занесенного сюда по чьей‑то злой воле, открытого всем ветрам, дождям и палящему солнцу, очень расстроил Делию.

Пытаясь разобрать буквы на вывеске, прибитой над входом, девушка пожалела, что не умеет читать.

– Что тут написано? – спросила она Элизабет.

– «Судостроительная компания Сэвич и сын», – прочел Калеб.

Все удивленно посмотрели на Тайлера, который значительно обогнал их. Он не подал вида, что слышит, о чем они говорят, и молча смотрел на море.

Калеб открыл было рот, желая что‑то сказать, но Делия остановила его, сделав знак рукой.

– Отец Тайлера был кораблестроителем, здесь в Киттери, – тихо сказала она. – Его убили индейцы много лет назад. Этот дом принадлежал ему.

– О… понятно. – Калеб сочувственно поглядел на широкую спину Тайлера.

Делия снова взглянула на вывеску, пытаясь представить себе человека, написавшего ее. Он наверняка ждал дня, когда сын начнет работать вместе с ним. Отец Тайлера умер совсем молодым, дело его пришло в упадок, жена погибла при родах ребенка, зачатого от его врага. На земле остался лишь его сын, – сильный и одинокий.

– Из всей семьи он один уцелел? – спросил Калеб.

Делия не сразу поняла его вопрос.

– Что? А, нет… Тайлера и его мать захватили в плен. Но она умерла позже.

Калеб снова с сочувствием взглянул на Тайлера, а Элизабет, до смерти напуганная рассказом Делии, напряженно сидела рядом с мужем, содрогаясь при мысли о кровавой резне. К облегчению Делии, ее спутники надолго умолкли, когда повозка миновала последний дом поселения Киттери.

Однако девушку преследовали слова: «Я хочу заняться с тобой любовью». Нет, это не было ее выдумкой, он на самом деле сказал это.

Но что же он имел в виду?

Делия уже знала, что мужчина может насладиться женщиной, не питая к ней никакой любви. Природа побуждала их к этому. Девушки в «Весельчаке Лионе» брали за удовлетворение этих желаний всего два шиллинга. Неужели Тайлера влечет к ней только похоть?

Дорога, по которой они ехали, вилась вдоль берега моря и была вся в глубоких рытвинах. Трижды повозка застревала, и все, кроме Элизабет, спешивались и вытаскивали ее из вязкой жижи. Дождь лил как из ведра, а волны с грохотом разбивались о скалистый берег, окатывая путников соленой водой, которая стекала струйками по перепачканным грязью лицам и одежде.

«Приходи ко мне ночью, Я мечтаю заняться с тобой любовью, Делия», – раз за разом повторяла она.

Сейчас Тайлер даже не смотрел в ее сторону и ни разу даже не заговорил с ней. Он только грубо отдавал короткие приказы, и это глубоко задевало Делию. Он даже заорал на нее, когда она хотела снять мокасины, боясь, что вода и грязь испортят их.

«Я мечтаю заняться с тобой любовью».

Произнося эти слова, он стоял перед ней на коленях, словно просил ее руки…

«Ты глупая ослица, Делия, – говорил ей внутренний голос, – слово „æåíèòüáà“ íè ñ òîãî íè ñ ñåãî íå ñëåòàåò ñ ìóæñêèõ ãóá. Òû äîëæíà áûòü êðàéíå îñòîðîæíà».

Ïîíèìàÿ, ÷òî ñëèøêîì ñèëüíî ëþáèò åãî, äåâóøêà ðåøèëà áûòü íà÷åêó.

Ñèëüíûé äîæäü è ïëîõàÿ äîðîãà ïîìåøàëè èì ïðåîäîëåòü áîëüøîå ðàññòîÿíèå. Ðåøåíî áûëî îñòàíîâèòüñÿ íà íî÷ëåã â Éîðêå – íåáîëüøîì ïîñåëåíèè, ïðîòÿíóâøåìñÿ íà íåñêîëüêî ìèëü âäîëü âîñòî÷íîãî áåðåãà ðåêè Àãàìåíòèê.  ýòîì ìàëåíüêîì è ãëóõîì ìåñòå÷êå íå áûëî íè ãîñòèíèöû, íè òàâåðíû. Íî îíè âñå æå íàøëè áðåâåí÷àòûé äîì, â êîòîðûé âäîâà ïîñåëåíöà, ïîãèáøåãî îò ðóêè èíäåéöà, ðàäóøíî âïóñòèëà èõ.

Ïîä ïðîñòîðíîé ïîêàòîé êðûøåé íàõîäèëñÿ ÷åðäàê, ðàçäåëåííûé òîíêèìè ïåðåãîðîäêàìè íà óçêèå êîìíàòêè. Âìåñòî êðîâàòåé íà áåëîì ñîñíîâîì ïîëó ëåæàëè íàáèòûå ñîëîìîé òþôÿêè. ×òîáû ïîïàñòü íà ÷åðäàê, ïðèõîäèëîñü ïîäíèìàòüñÿ ïî ëåñòíèöå è ïðîëåçàòü ÷åðåç ëþê â ïîòîëêå. Çà äîïîëíèòåëüíóþ ïëàòó âäîâà ðàçðåøèëà Òàéëåðó íàïîëíèòü êàäêó ãîðÿ÷åé âîäîé, êîòîðîé õâàòèëî íà âñåõ. Âïåðâûå â æèçíè Äåëèÿ âûìûëàñü äâàæäû çà êîðîòêèé ïðîìåæóòîê âðåìåíè.

Çà óæèíîì âðåìÿ ïðîëåòåëî íåçàìåòíî, è, ïðåæäå ÷åì îòïðàâèòüñÿ ñïàòü, Äåëèÿ ïðèñåëà íà ñêàìüþ ïåðåä î÷àãîì. Ïîóæèíàâ, Õóêåðû ïîäíÿëèñü íà ÷åðäàê, à Òàéëåð ïîøåë âçãëÿíóòü íà æèâîòíûõ. Äåâóøêà ðàçìûøëÿëà î òîì, ÷òî âñêîðå îí âåðíåòñÿ, ïðåäëîæèò åé ïîäíÿòüñÿ ñ íèì íàâåðõ è…

– Äåëèÿ!

Âçäðîãíóâ îò íåîæèäàííîñòè, äåâóøêà ïîäíÿëà ãîëîâó. Åãî âîëîñû áûëè ñëåãêà âëàæíûìè è ïàõëè äîæäåì.

– Î ÷åì òû òàê çàäóìàëàñü, äåòêà? – ñïðîñèë îí, ëóêàâî óëûáàÿñü. – ß óæå áûëî ïîäóìàë, ÷òî ìíå ïðèäåòñÿ ïðîòðóáèòü â ðîã, ÷òîáû ïðèâëå÷ü òâîå âíèìàíèå.

Ïî ñïèíå Äåëèè ïîáåæàëè ìóðàøêè.

– À… Äà, íåò… Òàê, íè÷åãî îñîáåííîãî.

Óëûáêà èñ÷åçëà ñ ëèöà Òàéëåðà, è îí âïèëñÿ â Äåëèþ ãëàçàìè. Íåñîìíåííî, ýòî áûë âçãëÿä ìóæ÷èíû, èñòîñêîâàâøåãîñÿ ïî æåíñêîé ëàñêå.

– Ïîðà â ïîñòåëü, Äåëèÿ. – Ýòî ïðîçâó÷àëî êàê òðåáîâàíèå.

Äåâóøêà îáëèçíóëà ïåðåñîõøèå ãóáû è, âñêî÷èâ íà íîãè, ìåòíóëàñü ê äâåðè.

– Ìíå íàäî âûéòè, – ïðîáîðìîòàëà îíà è âûáåæàëà âî äâîð.

– Íå çàäåðæèâàéñÿ, – óñëûøàëà îíà ãîëîñ Òàéëåðà.

Íîãè Äåëèè çàñêîëüçèëè ïî ìîêðîé îò äîæäÿ òðàâå. Îíà õîòåëà îòòÿíóòü òî, ÷òî îæèäàëî åå íàâåðõó.

Çàïðîêèíóâ ãîëîâó, Äåëèÿ ïîñìîòðåëà â íî÷íîå íåáî. Ñâåæèé âåòåð ïîñòåïåííî ðàçîãíàë òó÷è, è çâåçäû òî òóò, òî òàì ïðîãëÿäûâàëè â ïðîñâåòàõ ìåæäó îáëàêàìè.

«Òû ïðèäåøü êî ìíå íî÷üþ?» – ñíîâà çàçâó÷àë â åå óøàõ âêðàä÷èâûé ãîëîñ Òàéëåðà.

Î Ãîñïîäè, ñìîæåò ëè îíà ïðîòèâèòüñÿ ñâîèì ÷óâñòâàì? Îíà òàê ñòðàñòíî ëþáèëà åãî, ÷òî åé òðóäíî áûëî ïðîòèâîñòîÿòü åìó. Îáõâàòèâ ñåáÿ ðóêàìè, Äåëèÿ îäèíîêî ñòîÿëà íà õîëîäíîì âåñåííåì âåòðó, ðàçäèðàåìàÿ ïðîòèâîðå÷èâûìè ÷óâñòâàìè – æåëàíèåì è ñòðàõîì. Äàæå âåðíóâøèñü â äîì, îíà âñå åùå íå çíàëà, êàê ïîñòóïèòü.

Òàéëåð æäàë åå, ñèäÿ íà âåðõíåé ñòóïåíüêå ëåñòíèöû.

Äåâóøêà çàìåðëà ïîä åãî âçãëÿäîì: îí ñïóñòèëñÿ è ïîìîã åé ïîäíÿòüñÿ. Òàéëåð ïðîòÿíóë Äåëèè ðóêó, à îíà èíñòèíêòèâíî îáíÿëà åãî çà òàëèþ, òîò÷àñ ïî÷óâñòâîâàâ, êàê íàïðÿãëàñü îò åå ïðèêîñíîâåíèÿ åãî ñïèíà. Îíè êðåïêî ïðèæàëèñü äðóã ê äðóãó, è Äåëèè êàçàëîñü, ÷òî Òàéëåð ÷óâñòâóåò, êàê áüåòñÿ åå ñåðäöå.

– Áîæå ìîé, Äåëèÿ, ÿ äóìàë, ýòîò äåíü íèêîãäà íå êîí÷èòñÿ, – òèõî ïðîøåïòàë Òàéëåð, è îò åãî ãîðÿ÷åãî äûõàíèÿ ó íåå ïîìóòèëîñü â ãîëîâå.

Áåäðî Òàéëåðà îêàçàëîñü ìåæäó íîã Äåëèè, è îíà ïî÷óâñòâîâàëà, êàê îíî äàâèò íà òî ìåñòî, êîòîðîå áîëüøå âñåãî æåëàëî åãî. Ùåêè åå ïûëàëè, äûõàíèå ñòàëî ïðåðûâèñòûì, à ñåðäöå áåøåíî êîëîòèëîñü.

– Òàé! – ñ íåãîäîâàíèåì âûäîõíóëà îíà, íî åå ãîëîñ çâó÷àë êàê ìîëüáà.

– Òû ñâîäèøü ìåíÿ ñ óìà, Äåëèÿ, – ïðîøåïòàë Òàéëåð ãëóõèì îò âîëíåíèÿ ãîëîñîì.

Îí âçÿë ðóêó äåâóøêè, è ïðèæàë åå ê ñâîåé âîçáóæäåííîé ïëîòè. Ïðè ìûñëè î òîì, ÷òî îíà ïîçâîëÿåò åìó äåëàòü, ó Äåëèè çàêðóæèëàñü ãîëîâà. Îäíàêî îíà ïîëíîñòüþ îòäàâàëà ñåáå îò÷åò â ïðîèñõîäÿùåì – ïîä åå òðåïåòíûìè ïàëüöàìè áûëà òâåðäàÿ, ïóëüñèðóþùàÿ, ãîðÿ÷àÿ ïëîòü.

Òàéëåð ïðèïàë ãóáàìè ê øåå Äåëèè. Îíà áåññîçíàòåëüíî îòêèíóëà ãîëîâó íàçàä è çàñòîíàëà. Îí êèâíóë íà îäíó è; õðóïêèõ ïåðåãîðîäîê, ðàçäåëÿþùèõ æàëêèå êîìíàòåíêè.

– Óñòðàèâàéñÿ çäåñü, – ñêàçàë îí òèõî, – à ÿ ëÿãó íàïðîòèâ. Ê ñ÷àñòüþ, Õóêåðû ðàñïîëîæèëèñü â ñàìîì êîíöå ÷åðäàêà. Íî íà âñÿêèé ñëó÷àé ÿ ïîäîæäó, êîãäà îíè óñíóò ïîêðåï÷å, è ïðèäó ê òåáå…

Ñåðäöå Äåëèè áèëîñü òàê, ÷òî êàçàëîñü, âîò‑âîò âûñêî÷èò èç ãðóäè.

– Íåò! ß… ïðèäó ê òåáå ñàìà, Òàé…

Îí ïîöåëîâàë äåâóøêå ðóêó è áûñòðî ÷ìîêíóë åå â ãóáû.

– Õîðîøî, íå çàäåðæèâàéñÿ. Áîæå, êàê ÿ õî÷ó òåáÿ, Äåëèÿ!

Ðóêà Òàéëåðà ñîñêîëüçíóëà ñ åå òàëèè è ïðîøëàñü ïî ÿãîäèöàì.

 ïîëíîé òåìíîòå Äåëèÿ óëåãëàñü íà ñâîé òþôÿê. Ìèíóòû áåæàëè îäíà çà äðóãîé, ïðèáëèæàÿ ðàññâåò, à Òàéëåð æäàë åå ó ñåáÿ çà ïåðåãîðîäêîé. Äåâóøêà áåñïîêîéíî âîðî÷àëàñü íà óáîãîì òþôÿêå, ìó÷èòåëüíî ðàçìûøëÿÿ, êàê åé ïîñòóïèòü. Áóäü îíà óâåðåíà, ÷òî îí ëþáèò åå…

Ïðîòèâîðå÷èâûå ÷óâñòâà âíîâü îõâàòèëè Äåëèþ.

«Åñëè áû Òàéëåð ëþáèë ìåíÿ, îí îáÿçàòåëüíî ñêàçàë áû îá ýòîì. Õîòÿ, êîíå÷íî, ìóæ÷èíû íå ãîâîðÿò î ñâîèõ ÷óâñòâàõ òàê îòêðûòî, êàê æåíùèíû. Äà, âåäü îí äàðèë ìíå âåùè. Ñíà÷àëà òå ÷óäåñíûå òóôåëüêè ñ êðàñíûìè êàáëóêàìè, ïîòîì ìîêàñèíû ìàòåðè…»

Íî îí âåç åå â Ìåððèìèòèíã, ðåøèâ îòäàòü ñâîåìó äðóãó â æåíû. À åñëè îíà ïîéäåò ê íåìó íî÷üþ, ÷òî æå îí ñòàíåò äåëàòü äàëüøå? Æåíèòñÿ íà íåé èëè ñïîêîéíî îòäàñò Íàòà‑íèýëó Ïàðêåñó, ïîäàðèâ íà ïðîùàíèå êàêóþ‑íèáóäü áåçäåëóøêó è ðàâíîäóøíî ïîöåëîâàâ?

Ñåðäöå Äåëèè òàê èçíåìîãàëî îò ëþáâè, ÷òî êàçàëîñü, âîò‑âîò ðàçîðâåòñÿ.

«Îí íå ëþáèò òåáÿ, Äåëèÿ», – ñêàçàëà ñåáå äåâóøêà.

Îíà óäàðèëà êóëà÷êîì ïî ïîäóøêå.

«Íå ëþáèò òåáÿ, è åñëè òû ïîéäåøü ê íåìó ñåãîäíÿ íî÷üþ, òî ñòàíåøü îáû÷íîé ïîòàñêóøêîé».

È êàê æå îíà ïîñìîòðèò â ãëàçà Íàòàíèýëó Ïàðêåñó, êîòîðûé æäåò ïîðÿäî÷íóþ æåíùèíó, íàäåÿñü, ÷òî îíà çàìåíèò ìàòü åãî äåòÿì?

«Áîæå ìîé, Äåëèÿ, ÷òî òû íàòâîðèëà! Âëþáèëàñü â ìóæ÷èíó, êîòîðûé íèêîãäà íå ïîëþáèò òåáÿ, è ñîáðàëàñü çàìóæ çà òîãî, êîãî è â ãëàçà íå âèäåëà!».

Äåëèÿ ïîâåðíóëàñü íà áîê è âçãëÿíóëà íà ïåðåãîðîäêó, çà êîòîðîé ëåæàë Òàéëåð. Åé ìíîãèì ïðèøëîñü áû ïîñòóïèòüñÿ ðàäè ýòîé ëþáâè – íåâèííîñòüþ, áåççàáîòíîñòüþ è äàæå ãîðäîñòüþ, – âåäü îíà íàðóøèëà áû äàííîå ñåáå îáåùàíèå. È âñå æå Äåëèÿ ïîøëà áû íà ýòî, áóäü îíà óâåðåíà â òîì, ÷òî Òàéëåð ëþáèò åå. Åñëè áû òîëüêî îíà òî÷íî çíàëà…

Äà, Äåëèÿ ëþáèëà ÷åëîâåêà, êîòîðûé æäàë åå âñþ íî÷ü íàïðîëåò, íî áåññîííî âîðî÷àÿñü íà òþôÿêå, äóìàÿ î Òàéëåðå, ñòðàñòíî æåëàÿ åãî, îíà âñå æå íå äâèãàëàñü ñ ìåñòà…

* * *

На следующее утро Делия бесшумно спустилась с чердака и скользнула в гостиную, чтобы поскорее поставить на огонь чайник и выпить чаю прежде, чем проснутся ее спутники.

Но Тайлер уже сидел за столом. Услышав ее шаги, он поднял голову.

– Доброе утро, Тайлер, – через силу улыбнулась Делия.

Он взглянул на нее воспаленными от бессонницы глазами.

Делия присела возле стола лицом к двери, ведущей во внутренний двор. Тайлер так резко вскочил, что опрокинул скамейку, и схватил Делию в объятия. Вывернувшись, Делия споткнулась о мешок соломы, приготовленной для растопки. Проворно вскочив на ноги, девушка попыталась выскользнуть во двор, но Тайлер ловко поймал ее за руку и прижал к стене.

– Ты задавил меня! – закричала Делия скорее гневно, чем испуганно.

Она знала, что Тайлер никогда не пустит в ход кулаки, как бы сильно не задела она его самолюбие.

Тайлер ослабил давление, но все же не выпустил девушку из своих объятий.

– Где ты была прошлой ночью?

– Отпусти меня!

– Нет!

– Ты невыносим по утрам.

– Где ты была ночью? – повторил он.

– Я не обещала, что приду к тебе. Ты слишком самоуверен.

– Боже мой! – воскликнул Тайлер и, отойдя от стены, отвернулся.

Через мгновение, он снова повернулся к Делии.

– Зачем ты мучаешь меня?

– Думаешь, достаточно поманить меня, чтобы я легла с тобой в постель?

Глаза Тайлера потемнели и сузились, ноздри раздулись, и Делия внутренне сжалась. На сей раз в его неподдельной ярости таилась угроза.

Но уже в следующее мгновение она поняла, что не так уж хорошо его знает: он поднял голову и глухо рассмеялся.

– А ты забавная штучка, – сказал он. – Помнится, в нашу первую встречу я нашел тебя в своей постели.

Глаза Делии наполнились слезами, когда Тайлер погладил ее по щеке, а затем запустил руку в ее густые волосы и провел по ним до самой груди.

– Делия, – начал он, но девушка, не желая слушать его, опрометью бросилась во двор.

Она бежала до тех пор, пока не убедилась, что Тайлер не преследует ее.

* * *

В Уэльсе разразилась эпидемия оспы.

Она достигла своего пика, унеся много жизней.

Двое уцелевших, пожилая женщина и ребенок, все еще страдали, но им вряд ли суждено было дожить до утра.

Тайлер и его спутники собирались заночевать в этом маленьком городке, растянувшемся на семь миль вдоль побережья. Однако, узнав об эпидемии, они предпочли проехать мимо и разбить лагерь на берегу, в пяти милях от Королевской дороги.

Тайлер не стал дожидаться ужина. Он решил вернуться в охваченный эпидемией город, хотя Делия пыталась остановить его.

Когда Тайлер взялся за поводья, собираясь вскочить на лошадь, она схватила его за руку.

– Ты не должен возвращаться туда! Что будет, если ты заразишься?

Тайлер наклонился и чмокнул Делию в нос.

– Не бойся за меня. Я сделал себе прививку против оспы.

Это были его первые слова с тех пор, как они поссорились утром. Делия обрадовалась, что он больше не сердится на нее, но сама еще не остыла. Неуравновешенный Тайлер вспыхивал и так же быстро остывал. Делию же, напротив, было нелегко вывести из равновесия, но ее гнев долго не угасал.

– Сэр Патрик сказал, что прививки – это ерунда.

Тайлер мягко освободил свою руку.

– Когда вы с сэром Патриком предъявите мне дипломы Эдинбургской медицинской академии, тогда, возможно, я прислушаюсь к вашему просвещенному мнению.

Тайлер вскочил на лошадь, но, взглянув на взволнованную и обиженную его издевками Делию, задержался.

– Я врач, Делия, и не могу оставить больного, которому нужна моя помощь.

– Но что толку, если они все равно умрут…

– Я облегчу их страдания.

Тайлер пустил коня галопом, оставив Делию, кричавшую ему вслед:

– Ты безмозглый дурак, Тайлер Сэвич! Если подхватишь оспу, не надейся, что я буду выхаживать тебя!

Его раскатистый смех нарушил тишину весеннего вечера. Делия с грустью смотрела, как он удаляется. Любовь, волнение и страх потерять его привели ее в полное смятение.

«Как же ты глупа, Делия, разве можно потерять того, кто никогда не принадлежал тебе?» – мрачно укоряла себя девушка.

Поздним вечером, стоя на берегу океана и глядя, как волны подбегают к ее ногам, Делия вдыхала резкий запах морских водорослей. Легкий бриз ласкал ее щеки.

Необъятные воды Атлантики тускло мерцали в темноте и отражали полную луну. Позади Делии был лес, который почти вплотную подступал к валунам, омытым водами океана, и песчаному берегу.

Справа от Делии, на песке, танцевали блики костра. Из‑за покрытого лишайником выступа она видела лишь отблески огня. Делия слышала, как Калеб вслух читал Библию своим низким голосом.

Услышав сзади тихие шаги, девушка насторожилась, но не повернула головы даже тогда, когда ей на плечи набросили тяжелую накидку.

– Я подумал, что ты замерзла, – сказал Тайлер.

Не дождавшись ответа, он встал перед Делией, прикрепил веточку лаванды к ее волосам и по‑мальчишески весело улыбнулся.

– Ты ведь не очень сердишься на меня, так что перестань притворяться.

«Ах ты плут, – подумала Делия. – Конечно, ты опытный обольститель и твое обаяние может заставить раздеться любую женщину, даже жену епископа, а возможно, уже и заставляло».

При мысли об этом она улыбнулась, однако вслух сказала:

– Думаешь, я прощу тебя?

Тайлер рассмеялся и пожал плечами.

– Черт, кажется, я не сделал ничего такого, за что меня надо прощать.

– Ну, уж конечно! – возразила Делия, коснувшись лаванды, прикрепленной к ее волосам. В темноте она не видела выражения лица Тайлера, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Их разделял всего один шаг, и Тайлер сделал его. Делия замерла. У нее закружилась голова, и все померкло перед глазами. Очень медленно, словно прошла целая вечность, губы Тайлера приблизились к ее губам. Но он остановился, как бы дразня ее. Его теплое дыхание коснулось щек девушки.

– Ты хочешь меня, Делия.

– Нет, – трепеща проговорила девушка.

– Да!

– Я…

– Я сделаю так, что ты захочешь меня.

Прикосновение его губ было уже знакомым, как и дрожь удовольствия, охватившая Делию, когда их губы встретились.

Тайлер придерживал ее голову рукой так, чтобы она была как можно ближе к нему. Язык его двигался все быстрее и наконец овладел ее ртом, возбудив в Делин сладостные ощущения.

Ее дыхание прервалось, потом участилось.

Она издала слабый стон: голова у нее кружилась. Казалось, только рука, поддерживающая ее голову, позволяла Делии устоять на ногах. Делия исступленно впилась пальцами в его широкую спину.

Вдруг Тайлер отстранился от нее.

– Ты дрожишь от желания, девочка, – усмехнулся он, сверкав белоснежными зубами. – Я сделаю так, что в следующий раз ты будешь умолять меня о близости.

Он ушел, оставив девушку одну. Делия, разгоряченная его ласками, страстно желала продлить это свидание.