Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Операторы 4 page. – Они все трясутся, как осенние листы, – сообщил онВернулся Простак. – Они все трясутся, как осенние листы, – сообщил он. – Пожалуй, надо держаться возле Этой Самой, она мое алиби. Это мое постоянное задание, а все остальное меня не касается. Веришь, первый раз в жизни рад, что все это время был приставлен к одной из этих чокнутых. Мне приходилось слышать, что людей иногда охватывает непреодолимое импульсивное побуждение совершать какие-то действия. Но когда это произошло со мной, до меня не дошло, что это работа Операторов. Ники как-то сказал мне: – Когда не удается убедить Вещь что-то сделать, приходится применять такое средство, как компульс, и таким образом вынуждать ее действовать, как требуется. Я проснулась глубокой ночью. Страх комком подкатил к горлу. – Быстро собирай вещи, – приказал Простак. – Скорее. У нас совсем не остается времени. Но не его слова вызвали у меня страх, он поднимался изнутри сам по себе, готовый прорваться наружу, как кипящий гейзер. Трясущимися руками я побросала вещи в сумку, вызвала такси и направилась на автобусную станцию. Не успела я сесть в автобус, как ко мне присоединилась Кареглазая. – Надо додуматься – ехать в такое место, как Пасадена! – изумилась она. – Я с тобой. Простак, кто тебе велел применить компульс? – Велели и все, – угрюмо буркнул Простак. – Ты на машине? Если нет, садись в мою. – Годится, – согласилась Кареглазая. – Ага, значит запахло паленым? А вдруг Эта Самая приедет в Пасадену, развернется и прямиком двинет обратно? – Если она попытается это сделать, я снова применю компульс. У меня приказ. Все эти чертовы Вещи, что принадлежат нашей Западной организации, должны разъехаться кто куда. Поездка не внушала мне особого беспокойства, но только я вошла в автобус, как у меня сразу заболела голова. – Это все Медяк, – сказала Кареглазая. – Когда-то он работал у Гадли, но тот его выгнал. После этого он в отместку нападает на всякую Западную Вещь, что ему повстречается. Он здесь, в автобусе. Мы попробуем подъехать поближе и пришибем его. Но Медяк пришиб Простака. – Ах ты, чертов шакал, – заорала Кареглазая. – Ты у меня за решетку сядешь, если не отвяжешься от этой Вещи. Я вспомнила, что у Гончих водитель одновременно является и полицейским, который должен обеспечивать безопасность Операторов. – Почему ты водителю не пожалуешься? – спросила я у Кареглазой. – Да потому что водитель – Вещь, и к тому же сволочь. Такое случается один раз на тысячу поездок, и надо же, чтобы нам достался этот самый раз. Голова болела все сильнее, внутри все горело и пульсировало. Голос Кареглазой вдруг смолк. Но голоса Медяка я тоже не слышала. Видно, он все свои усилия направил на мою голову. Когда мы прибыли в Пасадену, снова раздался голос Кареглазой, к которому присоединился хриплый шепот Простака. – Он ей все синапсы в голове переломал, – произнесла Кареглазая. – Я натравлю на этого Медяка Щит. Это ему просто так с рук не сойдет, не будь я Кареглазая. Было такое ощущение, что у меня на плечах не голова, а муравейник. – А что будет, если переломать синапсы? – Их можно отремонтировать, за его счет, конечно. Вот подонок, он ведь запросто мог тебя убить. – Ужас! – потрясенно прошептал Простак, видимо, тоже заглянув мне в голову. – Страшное дело, лучше не смотреть. После минутного молчания Кареглазая промолвила, растягивая слова: – Да, потребуется много времени. Что тут говорить, времени надо много. – Времени для чего? – спросила я с нарастающим страхом. Это уже был мой собственный страх, без всякого побуждения. – Он соскоблил всю решетку до самой кости, – произнес Простак. ‑ Остался только макушечный узел. Болван. Я чувствовала, что этим кончится. Следующим рейсом я возвратилась обратно, спокойная, полумертвая. Случилось худшее и больше не о чем беспокоиться. Смуглянка и другие соседки тут же пришли ко мне и, заглянув в голову, стали сокрушаться, проклинать Медяка и утешать меня. – Да ты не убивайся, – успокаивала меня Смуглянка. – Правда, не один месяц понадобится, чтобы выросла новая решетка, но зато потом все будет в порядке. Я попыталась вспомнить, на какой день было назначено слушание моего дела, и не могла. Попробовала припомнить имена Операторов Громилы – не вышло. Наверное, у меня амнезия. Я нашла документы, которые приготовила для такого случая, и стала их перечитывать. – Это не амнезия, – пояснил Простак. – Ведь ты теперь – болван. Почитай-ка лучше книжку или журнал. Читать я не могла. Смысл слов не доходил до меня. Я пошла в кино, но не понимала, что происходит на экране. Сон тоже нарушился. Наконец я сходила к врачу, и он прописал мне сильное снотворное. Как‑то утром, проснувшись, я обнаружила рядом одного лишь Хинтона. – Они ушли, – лаконично сообщил он. – Лавочка Громилы накрылась. Хорошая новость, но все чувства во мне словно вымерли. Я ничего не могла произнести в ответ. Да и чему радоваться? Если не Громила, так Хинтон, выбор невелик. Вошла Кареглазая. – Быстренько запиши вот этот адрес. В случае опасности обратись туда, они могут провести чрезвычайное слушание, если потребуется. Я записала адрес на листочке и сунула в сумку. – Что собираешься делать? – спросила Кареглазая у Хинтона. – Да уж не буду сидеть сложа руки и дожидаться, пока городской совет вынесет свое решение. Надо подстегнуть события. – А как ты их подстегнешь? – Есть у меня один знакомый. – Хинтон на мгновение замолчал. – Возьми-ка телефонный справочник, – обратился он ко мне. По его подсказке, я нашла раздел, где были перечислены все церкви. Хинтон указал на один из адресов. – Пойдешь туда и найдешь священника. Предварительно напиши на бумаге терминологию Операторов и определение к каждому термину. Я тебе продиктую. Когда встретишься со священником, отдашь ему этот список и скажешь, что термины тебе объяснили голоса Операторов. Под диктовку Хинтона я составила список. В голове было пусто, на сердце тоска. Болван, вот я кто – лишь эта мысль постоянно кружилась в голове. Даже если Хинтону и удастся как-то помочь мне, нужны месяцы и месяцы, прежде чем вырастет новая решетка и я смогу пуститься в самостоятельное плавание. Найдя нужный адрес, я вошла в храм и спросила, где можно найти священника. Меня проводили в его кабинет, и я увидела приятного, улыбчивого человека. Он прочитал мой список и внимательно выслушал меня. Улыбка мгновенно слетела у него с лица и на нем появилось выражение такой жуткой озабоченности, что мне стало его жаль даже больше, чем себя. Он не сразу пришел в себя. Наконец спросил: – Почему вы пришли именно ко мне? Я объяснила, что меня послал к нему Хинтон. Мы немного поговорили на эту тему. Наконец священник мало-помалу собрался с мыслями. – Я позвоню своему другу, у которого есть знакомый психиатр в окружной больнице. Пусть он попросит его принять вас. Священник тут же связался с кем-то по телефону, еще немного побеседовал со мной и убедительно попросил не пропустить встречу с психиатром, о которой он договорился на завтра. – Не забудь прихватить словарик, – напомнил Хинтон, когда я собралась на прием. – Это ускорит слушание твоего дела. Я явилась точно в назначенное время, с бумажками в руках и с пугающей мыслью: «Может, это и есть последнее слушание? Кто знает, выйду ли я отсюда живой». Психиатр внимательно прочитал мой терминологический словарь. – Посмотри в окно, видишь здание? – спросил голос Хинтона. Я глянула и увидела крыло здания, в котором находилась. – Тебя могут туда поместить. Не бойся этого. Тебе там закроют голову и выпишут через две недели. А пока ты будешь там, к тебе не сможет подступиться ни один Оператор. Это «островок спасения» для тебя. Я еще раз с надеждой взглянула на крыло здания. – Вы давно живете в Калифорнии? – спросил доктор. Я ответила. – А до этого в каком штате жили? Я ответила. – Часто слышите голоса? – Постоянно. – У вас есть близкие родственники? – Немного, но они живут в штате, откуда я родом. – Да и что от них толку, подумала я. Ведь они – Вещи. – Вы недостаточно долго проживаете в нашем округе, чтобы мы могли положить вас в нашу больницу. – произнес доктор. – Скажи ему, что у тебя есть деньги, шепнул Хинтон. – Я могу оплатить лечение в больнице, – ответила я. – Неделя пребывания у нас стоит 125 долларов. Не думаю, что вы долго продержитесь. А вам нужно длительное лечение. – Скажи ему, что хватит и двух недель, чтобы голова закрылась, ‑ подсказал Хинтон. Я повторила. – У нас есть бесплатные медицинские учреждения, но вас и туда не примут, – со вздохом сказал доктор. – Требуется не меньше года прожить в штате. Самое большое, что они могут сделать, это подержать вас у себя, пока за вами не приедут родственники. Уставившись в мою бумажку, доктор совсем пригорюнился. – Давайте вот как поступим, – произнес он наконец. – Вы вернетесь в свой родной город. Для этого вы вполне дееспособны. Я дам вам адрес одного врача. Вы не мешкая встретитесь с ним и расскажете ему все, что говорили мне. Секретарша принесла ему справочник, он быстро нашел нужный адрес и выписал его на листок бумаги. Я взяла листок, заплатила доктору десять долларов (гонорар он назвал сам) и вышла на улицу. В глазах у меня стояли слезы. Я была так близка к спасению, но шанс ускользнул. – Пойди в аптеку напротив, – сдавленно произнес Хинтон. Следуя его указаниям, в специальном справочнике о психологической службе я выбрала номер телефона и договорилась о встрече. На следующий день, вооружившись своим словарем операторских терминов, я отправилась на прием. – На безрыбье и рак рыба, – утешил меня Хинтон. – Может, он сможет организовать слушание. Хотя будет ли какой прок, кто его знает. Хинтон проводил меня до самого входа в здание, и я поднялась по лестнице в кабинет. Как выяснилось, я попала не к психиатру, а к психоаналитику. Мне было все равно. Я вручила ему свой словарик, он внимательно его прочитал, выслушал меня и, дав мне целый список телефонов, по которым его можно найти в любое время суток, предложил прийти к нему на следующий день в то же время. Час, проведенный у врача, был для меня истинным блаженством. За это время я ни разу не видела и не слышала Хинтона. Зато он ждал меня внизу у лестницы. Открыв кошелек, чтобы заплатить таксисту, я увидела бумажку с адресом, который мне дала Кареглазая. Решив, что мне нечего больше терять, попросила таксиста отвезти меня туда. Название улицы было мне совершенно не знакомо, но таксиста оно не смутило. Он завез меня в какую-то незнакомую часть города и высадил по указанному адресу. Я было задумалась, под каким предлогом мне заявиться в дом, как увидела дощечку с надписью «Мануальный терапевт». – Войди и расскажи ему о своих головных болях. В общем, найдешь о чем поговорить, – подбодрил меня Хинтон. Я пожаловалась врачу на головные боли. Он так ретиво взялся за дело, что, казалось, вот-вот сломает мне позвоночник. – Вы слишком напряжены. У вас мышцы как автомобильная резина, ‑ комментировал он жизнерадостно, разминая мне спину. Я вернулась домой и рухнула в постель. Меня охватила страшная усталость. На следующий день я снова отправилась к психоаналитику. После третьего визита Операторы исчезли.
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ*
|