Преступления экстремистской направленности 9 page

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Кыргызской Республики. СПб.: Изд-во "Юридический центр "Пресс", 2002.

Рассматриваемые нами мотивы упоминаются лишь в одной статье Особенной части УК Кыргызской Республики: в п. 9 ч. 2 ст. 97 данного нормативного правового акта предусмотрена ответственность за убийство, совершенное на почве межнациональной или расовой либо религиозной ненависти или вражды.

Самостоятельная статья (ст. 299) об ответственности за возбуждение ненависти либо вражды в УК Кыргызской Республики так же, как и в УК РФ, содержится в главе 29 "Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства" раздела X "Преступления против государственной власти".

Определение данного преступления, приводимое в ч. 1 ст. 299 УК Кыргызской Республики, приближено к формулировке, содержавшейся в ч. 1 ст. 282 УК РФ в ее первоначальной редакции. Объективная сторона состава преступления здесь включает три группы действий: 1) действия, направленные на возбуждение национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды; 2) действия, направленные на унижение национального достоинства; 3) пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности. Как и в ч. 1 ст. 282 УК РФ в первоначальной редакции, эти действия должны быть совершены публично или с использованием средств массовой информации. Отличительной чертой в данном случае является указание на межрегиональный признак. Включение такого признака обусловлено объективными причинами, а именно тем, что географически Кыргызстан четко разделен на две части - юг и север. "Обособленные друг от друга, разделенные непреодолимыми горными хребтами эти регионы традиционно противостоят друг другу. Северные и южные регионы соединены лишь высокогорной автомагистралью Бишкек - Ош" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Региональная пресса. Регион Кыргызстан. URL: http://www.region-pressa.ru/district104.php (дата обращения: 11 ноября 2014 г.).

В ч. 2 ст. 299 УК Кыргызской Республики указаны следующие квалифицирующие признаки, касающиеся совершения деяния: 1) с применением насилия или угрозой его применения; 2) лицом с использованием своего служебного положения; 3) в составе группы лиц или преступного сообщества (преступной организации); 4) лицом, ранее судимым за преступления экстремистского характера (экстремистскую деятельность). Сопоставление с уголовным законодательством России и других стран СНГ позволяет выделить такие отличительные признаки, содержащиеся ч. 2 ст. 299 УК Кыргызской Республики, как указание на совершение деяния в составе преступного сообщества (преступной организации) и лицом, ранее судимым за преступления экстремистского характера, причем последние приравнены к понятию экстремистской деятельности в целом. Это позволяет исключить из объема понятия экстремизма административные правонарушения и относить к нему только уголовно наказуемые деяния, в отличие от ч. 1 ст. 280 УК РФ, отсылающей к Федеральному закону "О противодействии экстремистской деятельности", включающему в данный объем не только преступления, но и административные проступки.

Санкции ч. 1 и ч. 2 ст. 299 УК Кыргызской Республики следуют рекомендациям Модельного кодекса: в санкции ч. 1 срок лишения свободы достигает пяти лет, а в ч. 2 - восьми лет.

Наряду с рассмотренной общей нормой в УК Кыргызской Республики предусмотрена и статья об ответственности за организованную деятельность, направленную на возбуждение национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды (ст. 299-1 этого УК), изучение которой показывает ее частичное сходство со ст. 282.1 и 282.2 УК РФ об ответственности за создание экстремистского сообщества и организацию деятельности экстремистской организации, а равно участие в таких преступных объединениях. Также обнаруживается сходство и со ст. 239 УК РФ, предусматривающей ответственность за создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью, а равно руководство таким объединением либо участие в нем.

Так, в ч. 1 ст. 299-1 УК Кыргызской Республики предусмотрена ответственность за создание и осуществление руководства общественным объединением и религиозной организацией либо иной организацией, деятельность которых сопряжена с возбуждением национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды, унижением национального достоинства, пропагандой исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии. В ч. 2 ст. 299-1 УК Кыргызской Республики говорится о таком преступлении, как организация деятельности общественного объединения и религиозной организации либо иной организации, в отношении которых судом принято решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, а также вовлечение граждан в их деятельность, тогда как в ч. 3 этой статьи - об участии в таком объединении.

Кроме того, в ст. 299-2 УК Кыргызской Республики предусмотрена ответственность за приобретение, изготовление, хранение, распространение, перевозку и пересылку экстремистских материалов, а также умышленное использование символики или атрибутики экстремистских организаций. В Российской Федерации за сходные действия предусматривается административная ответственность (ст. 20.29 КоАП РФ). При этом научный интерес вызывает квалифицирующий признак, указанный в п. 3 ч. 2 ст. 299-2 УК Кыргызской Республики, заключающийся в совершении деяния с использованием финансовой или иной материальной помощи, полученной от иностранных, общественных объединений и религиозных организаций либо иных организаций, а также иностранных граждан.

В п. 3/1 ст. 38 ранее действовавшего УК Республики Молдова было предусмотрено отягчающее обстоятельство в виде совершения преступления "на почве национальной или расовой вражды или пренебрежения". Нетрудно заметить, что данный УК, пожалуй, в наибольшей степени отошел от рекомендаций Модельного кодекса, а точнее, не воспринял их. В приведенной формулировке отсутствует указание на религиозный характер вражды, но используется термин "пренебрежение", отсутствующий как в Модельном кодексе, так и в УК РФ. Вместе с тем полагаем, что совершение деяния на почве религиозной вражды можно отнести к отягчающему обстоятельству, указанному в п. 3 ст. 38 УК Республики Молдова, - низменным побуждениям преступления.

По нашему мнению, слово "пренебрежение" нельзя признать синонимом либо равнозначной альтернативой существительного "ненависть", так как пренебрежение может выражаться и в игнорировании какого-либо человека либо группы лиц, чего не скажешь о ненависти либо вражде.

В п. "d" ч. 1 ст. 77 УК Молдовы, принятого 18 апреля 2002 г. <1>, в качестве одного из отягчающих обстоятельств названо "совершение преступления на почве социальной, национальной, расовой либо религиозной ненависти". По сравнению с ранее действовавшим уголовным законодательством Молдовы, в данный УК привнесены некоторые изменения и дополнения, коснувшиеся и рассматриваемого отягчающего обстоятельства: слово "пренебрежение" было заменено на "ненависть", причем соответствующее ему побуждение, как, впрочем, и вражда, стали характеризоваться не только национальным и расовым, но еще и социальным и религиозным признаками.

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Республики Молдова. СПб.: Изд-во "Юридический центр "Пресс", 2002.

Следует отметить, что в анализируемом положении молдавского уголовного закона подчеркнуто, что к отягчающему обстоятельству относится осуществление деяния, изначально основанного на вражде либо ненависти ("совершение преступления на почве...").

Отмеченное отягчающее обстоятельство используется в качестве квалифицирующего признака составов умышленного убийства (п. "j" ч. 2 ст. 145 УК Молдовы), умышленного причинения тяжкого телесного повреждения или иного тяжкого вреда здоровью (п. "i" ч. 2 ст. 151 этого УК), умышленного причинения телесного повреждения средней тяжести или иного средней тяжести вреда здоровью (п. "j" ч. 2 ст. 152) и надругательства над могилой (п. "b" ч. 2 ст. 222).

В разделе X УК Молдовы "Преступления против публичной власти и безопасности государства" содержится ст. 346 об ответственности за "умышленные действия, направленные на разжигание национальной, этнической, расовой или религиозной вражды, дифференциации или розни". Диспозиция данной уголовно-правовой нормы изложена в следующей редакции: "Умышленные действия, публичные призывы, в том числе через печатные и электронные средства массовой информации, направленные на разжигание национальной, этнической, расовой или религиозной вражды, дифференциации или розни, на унижение национальной чести и достоинства, а равно прямое или косвенное ограничение прав либо установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от национальной, этнической, расовой или религиозной принадлежности".

В отличие от ст. 187 Модельного кодекса и ст. 282 УК РФ, в ст. 346 УК Молдовы подчеркивается умышленный характер данного преступления, и без этого очевидный в силу целенаправленного характера соответствующих действий и формальной конструкции состава. При этом в диспозиции ст. 346 УК Молдовы указываются следующие альтернативные действия: 1) умышленные действия, направленные на разжигание национальной, этнической, расовой или религиозной вражды, дифференциации или розни, на унижение национальной чести и достоинства, а равно прямое или косвенное ограничение прав либо установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от национальной, этнической, расовой или религиозной принадлежности; 2) публичные призывы, в том числе через печатные и электронные средства массовой информации, имеющие ту же направленность. Наиболее строгим наказанием является лишение свободы на срок до трех лет.

Можно назвать следующие отличительные черты ст. 346 УК Молдовы: 1) указание в ее названии и диспозиции не только на вражду и рознь, но еще и на дифференциацию, что, на наш взгляд, лишь затрудняет уяснение направленности соответствующих действий; 2) признаки, в связи с которыми совершаются действия, сведены к национальности, этносу, расе или религии, при этом национальная и этническая принадлежность потенциальных потерпевших рассматриваются как различающиеся понятия; 3) буквальное и логическое толкование содержания диспозиции позволяет утверждать, что публичность и использование печатных и электронных средств массовой информации являются обязательными признаками только для призывов, но не для остальных умышленных действий; 4) наличие в диспозиции указания на унижение не только национального достоинства, как это сделано в ч. 1 ст. 282 УК РФ, но и национальной чести, а также частичное определение понятия "средства массовой информации" за счет отнесения к таковым печатных и электронных ресурсов; 5) дополнение целей деяний направленностью последних на прямое или косвенное ограничение прав либо установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от национальной, этнической, расовой или религиозной принадлежности.

Применительно к действиям, имеющим последние две цели, указанные в ст. 346 УК Молдовы, отметим, что они имеют наибольшее сходство с действиями, направленными на ограничение прав граждан, либо установление превосходства граждан, содержащимися в ч. 1 ст. 283 УК Азербайджанской Республики об ответственности за сходное преступление. При этом в УК Молдовы, так же как и в Уголовных кодексах России и Азербайджана, содержится самостоятельная статья (ст. 176) о нарушении равноправия граждан. В ст. 176 УК Молдовы устанавливается ответственность за нарушение прав и свобод граждан, гарантированных Конституцией и другими законами, в зависимости от пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальному меньшинству, имущественного, сословного или иного положения, совершенное должностным лицом либо повлекшее тяжкие последствия. Как уже отмечалось ранее, установление уголовной ответственности за идентичные деяния в различных статьях УК лишь добавляет данному нормативному правовому акту неопределенности и противоречивости, свидетельствует о недочетах законодательной техники.

В п. "е" ч. 1 ст. 62 УК Республики Таджикистан 1998 г. <1> в качестве одного из отягчающих обстоятельств (сочетания отягчающих обстоятельств) предусмотрено "совершение преступления по мотиву местной национальной расовой или религиозной вражды, религиозного фанатизма, мести за правомерные действия других лиц, а также с целью облегчить или скрыть другое преступление".

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Республики Таджикистан. Душанбе: Инфор, 2010.

Отметим, что данное положение таджикского уголовного законодательства изначально практически полностью воспроизводило содержание п. "е" ч. 1 ст. 63 Модельного кодекса, за исключением замены слова "расовый" на отнюдь не синонимичное прилагательное "местный". Позже Законом Республики Таджикистан от 17 мая 2004 г. N 35 п. "е" ч. 1 ст. 62 рассматриваемого УК был дополнен словом "расовый", но при этом так и не было исключено прилагательное "местный" относительно характеристики вражды. По мнению авторов, толкование словосочетания "местная вражда" на практике сопряжено с трудностями, связанными, во-первых, с выяснением смыслового содержания прилагательного "местный", особенно в контексте с существительным "вражда" и, во-вторых, с разрешением вопросов об объеме данного понятия (например, можно ли относить к такой вражде явно негативное отношение к представителям какой-либо расы, должны ли данные лица проживать в определенной местности и т.д.). Кроме того, на наш взгляд, недостатком законодательной техники является и отсутствие в тексте п. "е" ч. 1 ст. 62 УК Республики Таджикистан запятых либо разделительных союзов между прилагательными "местный", "расовый" и "национальный", что создает предпосылку для признания наличия данного отягчающего обстоятельства лишь в случае одновременного наличия в психике виновного местной, расовой и национальной вражды.

Рассматриваемое отягчающее обстоятельство в дальнейшем изложении УК Республики Таджикистан трансформируется в квалифицирующий признак ряда составов преступлений, приводимый в следующей редакции: "на почве национальной, расовой, религиозной, местнической ненависти или вражды либо мести". Данный признак содержится в статьях УК Республики Таджикистан об ответственности за следующие преступления: убийство (п. "м" ч. 2 ст. 104, где вместо слова "месть" указано словосочетание "кровная месть"); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. "м" ч. 2 ст. 110); умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (п. "е" ч. 2 ст. 111); истязание (п. "з" ч. 2 ст. 117); надругательство над телами умерших и местами их захоронения (п. "б" ч. 2 ст. 243, где слово "месть" отсутствует).

Статья 189 УК Республики Таджикистан, предусматривающая ответственность за возбуждение национальной расовой, местнической или религиозной вражды, расположена в главе 21 "Преступления против общественной безопасности" раздела VIII "Преступления против общественной безопасности и здоровья населения" данного нормативного правового акта. Следовательно, типовым объектом данного преступления в данном случае признаются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность и здоровье населения, а родовым - общественная безопасность.

Диспозиция ч. 1 ст. 189 УК Республики Таджикистан изложена в следующей редакции: "Действия, направленные к возбуждению национальной, расовой, местнической или религиозной вражды или розни, унижению национального достоинства, а равно пропаганда исключительности граждан по признаку их отношения к религии, национальной, расовой или местнической принадлежности, если эти действия совершены публично или с использованием средств массовой информации..."

В отличие от ч. 1 ст. 282 УК РФ, в рассматриваемой норме УК Республики Таджикистан вместо слова "ненависть" использован проанализированный ранее термин "рознь", а также указывается отсутствующее в первом нормативном правовом акте действие - "пропаганда исключительности граждан по признаку их отношения к религии, национальной, расовой или местнической принадлежности...". Интерес вызывает прилагательное "местнический", характеризующее вражду и рознь, а также принадлежность граждан, которых касается пропаганда. Содержание и объем данного понятия, на наш взгляд, не обладают достаточной для законодательных положений четкостью и однозначностью понимания, что не лучшим образом может сказаться на толковании и дальнейшем применении анализируемой уголовно-правовой нормы.

В ч. 2 ст. 189 УК Республики Таджикистан приводятся следующие квалифицирующие признаки возбуждения вражды или розни: а) повторность; б) применение насилия или угроза его применением; в) использование служебного положения; г) совершение деяния группой лиц или группой лиц по предварительному сговору. В ч. 3 ст. 189 УК Республики Таджикистан содержится указание на совершение деяния организованной группой, при опасном или особо опасно рецидиве; причинение по неосторожности смерти человека или иных тяжких последствий; насильственное выдворение гражданина с постоянного места жительства как последствие деяния. Сравнение данных признаков с изложенными в ч. 2 ст. 282 УК РФ показывает, что в последней отсутствуют такие обстоятельства, как повторность; осуществление деяния группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, при наличии опасного или особо опасного рецидива, а также с причинением указанных последствий.

В главе 29 "Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства" раздела XIII "Преступления против государственной власти" УК Республики Таджикистан предусмотрены три статьи (307.1, 307.2 и 307.3), практически полностью повторяющие ст. 280, 282.1 и 282.2 УК РФ.

В ст. 307.1 УК Республики Таджикистан предусмотрена ответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, причем данная уголовно-правовая норма, так же как и ст. 280 УК РФ, состоит из двух частей и выступает в качестве общей нормы по отношению к статье об ответственности за публичные призывы к совершению преступлений террористического характера (ст. 179.3 УК Республики Таджикистан). При этом в ч. 2 ст. 307.1 УК Республики Таджикистан в качестве квалифицирующего признака состава преступления предусмотрено использование не только средств массовой информации, как в ч. 2 ст. 280 УК РФ, но и сети Интернет. В отличие от ч. 1 ст. 280 УК РФ, санкция ч. 1 ст. 307.1 УК Республики Таджикистан является менее строгой (лишение свободы до двух, а не до трех лет), тогда как в ч. 2 этой уголовно-правовой нормы предусмотрен более высокий низший предел срока лишения свободы - от двух до пяти лет, а не от двух месяцев до пяти лет, как в ч. 2 ст. 280 УК РФ.

Ответственность за организацию экстремистского сообщества, а равно участие в таковом, предусмотрена ст. 307.2 УК Республики Таджикистан, сравнение которой со ст. 282.1 УК РФ позволяет выделить некоторые различия.

Во-первых, в отличие от ст. 282.1 УК РФ, понятие преступлений экстремистской направленности содержится не в примечании, а выводится из текста диспозиции ч. 1 ст. 307.2 УК Республики Таджикистан. Данное понятие определяется как преступления, совершаемые по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной, местнической или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные ст. 157, 158, 160, 185, 188, 189, 237, 237 (1), 242, 243 этого УК.

Содержание приведенного понятия преступлений экстремистской направленности включает те же признаки, характеризующие мотивы данных уголовно наказуемых деяний, что и в примечании 2 к ст. 282.1 УК РФ, за исключением дополнительной разновидности ненависти либо вражды - местнической. Объем же данного понятия имеет перечневый, причем исчерпывающий характер, как это было сделано в ч. 1 ст. 282.1 УК РФ в первоначальной редакции.

Таджикский законодатель отнес к преступлениям экстремистской направленности следующие уголовно наказуемые деяния: 1) воспрепятствование деятельности религиозной организации (ст. 157); 2) воспрепятствование деятельности политических партий и общественных объединений (ст. 158); 3) нарушение порядка организации и проведения собраний, митингов, демонстраций, уличных шествий и пикетирования (ст. 160); 4) организация незаконного вооруженного формирования (ст. 185); 5) массовые беспорядки (ст. 188); 6) возбуждение национальной, расовой, местнической или религиозной вражды (ст. 189); 7) хулиганство (ст. 237); 8) вандализм (ст. 237 (1)); 9) уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 242); 10) надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 243).

По нашему мнению, приведенный перечень преступлений экстремистской направленности не является достаточно обоснованным и непротиворечивым, так как в нем искусственно выделяются деяния, не обладающие каким-либо системообразующим признаком, при этом не предусматривается большинство посягательств, для которых мотивы ненависти либо вражды являются обязательными в силу их непосредственного указания в тексте соответствующих уголовно-правовых норм, за исключением ст. 189 и ст. 243 УК Республики Таджикистан.

Во-вторых, в ч. 3 ст. 307.2 УК Республики Таджикистан к числу квалифицирующих признаков организации экстремистского сообщества и участия в нем относится не только использование служебного положения, как в ч. 3 ст. 282.1 УК РФ, но и повторность деяния.

В-третьих, санкции всех трех частей ст. 307.2 УК Республики Таджикистан являются более строгими, нежели в ст. 282.1 УК РФ: санкция в ч. 1 ст. 307.2 УК Республики Таджикистан предусматривает наказание вплоть до лишения свободы на срок от пяти до восьми лет (в ч. 1 ст. 282.1 УК РФ - от двух до восьми лет); в ч. 2 ст. 307.2 УК Республики Таджикистан - от двух до пяти лет лишения свободы (в ч. 2 ст. 282.1 УК РФ - от двух месяцев до четырех лет); в ч. 3 ст. 307.2 УК Республики Таджикистан - от восьми до двенадцати лет лишения свободы (в ч. 3 ст. 282.1 УК РФ - от четырех до десяти лет). Полагаем, что таджикский законодатель более правильно оценил характер и степень общественной опасности создания организованной группы для совершения преступлений экстремистской направленности и участия в ней.

В ст. 307.3 УК Республики Таджикистан предусмотрена ответственность за организацию деятельности экстремистской организации и участие в деятельности последней. В отличие от ст. 282.2 УК РФ, таджикский законодатель применительно к возможным экстремистским организациям выделил не только общественные и религиозные объединения, но еще и политические партии, хотя последние можно было бы и без этого отнести к общественным либо иным организациям. Кроме того, санкции ст. 307.3 УК Республики Таджикистан являются более строгими по сравнению с санкциями ст. 282.2 УК РФ: санкция в ч. 1 ст. 307.3 УК Республики Таджикистан в качестве наиболее строгого наказания предусматривает лишение свободы на срок от пяти до восьми лет (в ч. 1 ст. 282.2 УК РФ - от двух до восьми лет); в ч. 2 ст. 307.3 УК Республики Таджикистан - от трех до пяти лет (в ч. 2 ст. 282.2 УК РФ - от двух месяцев до четырех лет). Следовательно, таджикский законодатель посчитал организацию деятельности экстремистской организации не менее опасной, чем организацию экстремистского сообщества, а участие в такой организации - даже более опасным, нежели участие в экстремистском сообществе.

В ст. 307.4 УК Республики Таджикистан предусмотрена ответственность за организацию учебы или учебной группы религиозно-экстремистского характера, а также руководство или участие в таком обучении независимо от места обучения. При этом санкция ч. 1 ст. 307.4 УК Республики Таджикистан предполагает весьма строгое наказание - лишение свободы на срок от пяти до восьми лет. Квалифицирующими признаками данного преступления являются использование служебного положения и взаимосвязь деяния с финансированием указанных групп, причем наказание в виде лишения свободы установлено на срок от восьми до двенадцати лет. В российском уголовном законодательстве применительно к преступлениям экстремистской направленности подобный запрет не содержится. Вместе с тем сходные деяния могут образовывать состав содействия террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ) или прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3 УК РФ).

Приводимое в п. "е" ч. 1 ст. 58 УК Туркменистана <1> отягчающее обстоятельство предусматривает "совершение преступления по мотиву национальной или религиозной вражды, мести за правомерные действия других лиц, а также с целью облегчить или скрыть другое преступление". Данная формулировка наиболее сходна с описанием отягчающего обстоятельства, содержащимся в п. "е" ч. 1 ст. 63 УК РФ в первоначальной редакции. Вместе с тем, как показывает сравнительный анализ данных уголовно-правовых норм, в п. "е" ч. 1 ст. 58 УК Туркменистана, как и в таджикском уголовном законодательстве, отсутствует указание на расовый характер вражды, причем последнее не подменяется каким-либо альтернативным признаком. Вместе с тем применительно к отдельным преступлениям в УК Туркменистана предусмотрен следующий квалифицирующий признак: совершение преступления "на почве социальной, национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды". Данный признак содержится в уголовно-правовых нормах об ответственности за умышленное убийство (п. "м" ч. 2 ст. 101 УК Туркменистана), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. "ж" ч. 2 ст. 107), умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести (п. "ж" ч. 2 ст. 108) и истязание (п. "е" ч. 2 ст. 113).

--------------------------------

<1> См.: Уголовный кодекс Туркменистана. Ашхабад, 2010.

Статья 177 УК Туркменистана предусматривает ответственность за возбуждение социальной, национальной или религиозной вражды, причем расположена эта статья в главе 22 "Преступления против государства" одноименного раздела IX. То есть под типовым и родовым объектами преступлений, предусмотренных в ст. 177 УК Туркменистана, здесь подразумеваются общественные отношения, обеспечивающие интересы государства. Диспозиция части первой данной статьи изложена в следующей редакции: "Умышленные действия, направленные на возбуждение социальной, национальной, этнической, расовой или религиозной вражды или розни, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, национальной, этнической или расовой принадлежности". При сравнении приведенной формулировки с диспозицией ч. 1 ст. 282 УК РФ можно выделить их различия.

Первое. В ч. 1 ст. 177 УК Туркменистана говорится о возбуждении вражды или розни, при этом перечисляются прилагательные, характеризующие последние, тогда как в ч. 1 ст. 282 УК РФ речь идет о возбуждении ненависти либо вражды, которые связаны с определенными признаками потенциальных потерпевших.

Второе. В ч. 1 ст. 177 УК Туркменистана, как и в ч. 1 ст. 282 УК РФ, указывается на унижение национального достоинства, однако в первой из данных статей не отмечается количество возможных потерпевших, тогда как российский законодатель подчеркнул, что пострадать от такого унижения может один человек либо группа лиц.

Третье. В отличие от ч. 1 ст. 282 УК РФ, в ч. 1 ст. 177 УК Туркменистана применительно к возбуждению вражды и унижению достоинства не выделяется такой признак объективной стороны, как совершение деяния публично либо с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет.

Четвертое. В ст. 282 УК РФ отсутствует указание на пропаганду исключительности либо неполноценности граждан, а в ч. 1 ст. 177 Туркменистана данное деяние выступает в качестве одного из альтернативных действий.

Статья 177 Туркменистана состоит из трех частей: во второй из них указывается на совершение деяний с использованием средств массовой информации, в третьей - с применением физического насилия либо угрозой его применения, а равно организованной группой. При этом максимальный срок лишения свободы в части первой достигает трех лет, в части второй - четырех лет, а в части третьей - восьми лет.

В п. "л" ст. 56 УК Республики Узбекистан <1> предусмотрено одно из отягчающих обстоятельств в виде совершения преступления "по мотивам расовой или национальной вражды или розни". Данная формулировка наиболее сходна с содержанием рассмотренного ранее п. 9 ч. 1 ст. 64 УК Республики Беларусь, за исключением отсутствия в узбекском уголовном законе указания на возможный религиозный характер вражды либо розни. Вместе с тем отмеченный пробел восполняет п. "к" ст. 56 УК Республики Узбекистан, относящий к числу отягчающих обстоятельств все низменные побуждения преступления.