Эпилог: Стрелка Васильевского острова

Подумать только, восемь лет назад ты появился на свет — вот таким крошкой…

- Почему ты мне позволил? – надула губы невеста.

- Я слабо представляю, как тебе можно что-то запретить, - весело хмыкнул жених. – А что тебя не устраивает?

- По-моему, - вздохнула она. – Нас принимают за парочку геев.

Молодой мужчина заливисто расхохотался, запрокинув голову. А потом прижал девушку к себе.

- Знаешь, только слепой примет тебя за парня. По-моему, ты тут - самая стильная невеста.

Ветер гулял по стрелке Васильевского острова. Одно из самых популярных мест для свадебных фотосессий не пустовало в это субботнее утро. И стоящая у парапета набережной пара действительно весьма сильно отличалась от остальных, приехавших после ЗАГСа сюда, на стрелку Васильевского, чтобы разбить на счастье бокалы и выпустить в хмурое питерское небо голубей.

На невесте был черный костюм. Узкие брюки со стрелками, пиджак с атласными лацканами. Черными были и лаковые ботиночки. А вот пышнейшее кружево из ворота и рукавов пенилось белоснежным. Темные волосы украшала ослепительно-белая орхидея. Жених отдал предпочтение серому – светло-серый костюм, темно-серая шелковая рубашка и того же оттенка замшевые туфли.

Безымянные пальцы этих не совсем обычных новобрачных украшали, как и положено, обручальные кольца. Только в отличие от остальных пар, эти двое в ЗАГС так и пришли. И на предложение обменяться кольцами переглянулись, улыбнулись и дружно ответили: «А мы уже!», чем немало удивили повидавшее многое сотрудницу органа исполнительной власти. А уж когда невеста вдруг заявила, что передумала насчет фамилии, а жених невозмутимо похлопал ее по руке и предложил сотруднице ЗАГСа продолжить церемонию, потому что таблетки скоро должны подействовать – дама при исполнении и вовсе нахмурилась. Но церемонию продолжила – к ее немалому облегчению, без дальнейших нарушений протокола.

- Ты тоже вполне ничего, - она поправила ему традиционную белую бутоньерку. – Завидую себе – ты точно тут самый красивый жених. Но, знаешь, наверное, все-таки тебе стоило топнуть ногой по поводу платья.

- Ты согласилась взять мою фамилию и бросила курить. Считаю, что ты честно заработала свое право выходить замуж в чем тебе заблагорассудится, - невозмутимо парировал жених.

- Вы так щедры, господин, - едва слышно фыркнула невеста. А потом вздохнула. – И все равно тебе следовало проявить твердость.

- Признайся, ты просто сама хотела в глубине души белое пышное платье, - он улыбнулся и тронул пальцем темную прядь. – Признайся честно – хотела быть вот такой куклой? - кивнул в сторону соседней свадебной компании.

- Вот уж нет! – она бросила туда мимолетный взгляд. – Главное украшение невесты на свадьбе – что?

- Букет? - он изогнул бровь.

- Жених! А у меня он самый красивый, - она прижалась щекой к его плечу. – И я тебе торжественно обещаю, что в наш медовый месяц я возьму с собой только белое: белый купальник, юбки, блузки, платья, белье и все остальное – будет только белое.

- Единственная белая вещь, которую я хочу видеть на тебе в наш медовый месяц – это…

- Что?

- Белого цветка в волосах будет вполне достаточно, - шепнул он ей на ухо. – Вся остальная одежда любого цвета будет лишней.

Она тихо рассмеялась. Он поцеловал кольцо на ее безымянном пальце. И тут их приватную идиллию нарушил энергичный голос.

- Все фотографии - одно и то же! – Константин поправил висящий на шее аппарат. – Проявите фантазию, новобрачные.

- Скажи мне, кто нам посоветовал этого фотографа? – спросил Макс у своей свежеиспеченной законной супруги.

- Никто, - Кира улыбнулась. – Он самозванец. Костик, иди к нам.

- Зачем это? - проявил подозрительность самозваный фотограф, свидетель и лучший друг жениха в одном лице.

- Целовать буду, - пообещала новобрачная.

- Пусть только вон тот отвернется! – Костя поспешил присоединиться. – А то шановный еще и ревнивый оказался.

- Обойдешься, - фыркнул Макс. – Нечего чужих жен целовать.

Но Кира все-таки коснулась щеки лучшего друга мужа легким поцелуем. Однако Константин Семенович – воробей стрелянный, на мякине не проведешь. И спустя пару секунд он выудил из кармана пиджака подсунутое туда самой стильной в этот день на стрелке Васильевского острова невестой.

- Что это? – Костя распялил на пальцах нечто белое и кружевное.

- Это, дружочек, подвязка невесты, - назидательно произнесла Кира.

- На кой оно мне?

Невеста рассмеялась. Ехидно улыбнулся жених.

- Кто поймает букет невесты – тот следующим выйдет замуж. А кто поймает подвязку невесты – тот женится, - слегка нараспев произнесла Кира.

- Я ее не ловил!

- Тогда как она у тебя оказалась?

- Твоя жена играет нечестно! – Константин обвинительно нацелил белые кружева на друга.

- Обычное дело, - пожал плечами Макс. – Кире Артуровне результат важнее, чем методы.

- Ну и семейка у вас! – сокрушенно покачал головой Костя. – С явными криминальными наклонностями.

А потом размахнулся и резко бросил «подкидыша» в сторону реки. Но встречный ветер с Невы был иного мнения, и легкое кружево, сделав пару замысловатых пируэтов в воздухе, изящно опустилось на плечо в темно-синем пиджаке.

Супруги МАлыш дружно расхохотались.

- Все, Константин, это судьба.

______________

Санкт-Петербург - Варшава. В Киру влюбились все - пан Валериан, пани Малгожата, Анджей. Макс не успел оглянуться, как пани Малгожата утащила Киру по магазинам, а отец уже обсуждает с ней перспективы открытия офиса в Питере. А уж о чем Кира с Анджеем шушукались на дикой смеси русского, польского и английского – он вовсе предпочитал не вслушиваться.

Варшава-Москва. Знакомство с дядей Киры, его женой и детьми - Кириными двоюродными братом и сестрой. Без эксцессов, коротко, но душевно.

Москва-Иркутск. Жену Макс практически не видел - чертова Лялька узурпировала. Зато сполна наобщался с матерью и сводной сестрой, недавно подарившей мужу второго ребенка. В полной мере осознал, что у них с Кирой есть от силы года два. А потом – сожрут живьем.

И, наконец, собственно, медовый месяц.

- Пришло время завтрака, - молодой мужчина в белом махровом халате подкатил доставленную в номер тележку с заказом к постели. – Просыпайся.

- А что у нас на завтрак? – темноволосая девушка подняла голову с подушки.

- Как обычно. Фрукты.

Это заурядный ответ был встречен многозначительным «Оууу». Она села на кровати. Сначала подтянула простынь к груди, потом передумала и опустила ее. И заворожено наблюдала, как мужская рука перебирает фрукты в вазе. Никаких яблок или апельсинов. Это Гоа. В вазе - пестрое буйство цветов и форм. И вкуса.

Наконец, выбор сделан. Оранжевый фрукт ложится в ладонь, в другую – нож.

- Манго? Банально.

- Вкусно, - поправляет он, невозмутимо очищая плод. Вскоре в руке оказывается щедрый ломоть красно-оранжевой мякоти. Темные глаза внимательно наблюдают за тем, как эти пальцы оказываются рядом с небольшой, но весьма аппетитной женской грудью. Губы в губы.

- Начинаем.

Розовато-бежевого соска касается оранжевая фруктовая плоть. Воздух со свистом проникает в легкие. Мякоть манго томительно медленно втирается в нежную кожу. Губы в губы.

- Наверное, достаточно.

Дерзкий язык нежно и уверенно слизывает сок и остатки манго. Хриплое дыхание взрывается стоном.

Он держит ее, пока она дрожит.

- Манговый оргазм – самый вкусный.

Тонкие женские пальцы к виску.

- Я люблю тебя.

________________

- Когда ты приедешь?

- Не раньше субботы.

- Кирааа…

- Миленький, это не моя вина. Пан МАлыш запланировал еще несколько важных встреч.

Макс смог лишь горестно вздохнуть в трубку.

- В конце концов, это была идея твоего отца! – напомнила она.

- Которую ты с радостью поддержала!

- Не думала, что мне это так понравится, - довольно произнесла Кира. – Туризм – это так интересно…

- А муж дома голодный, необласканный…

- Коханый мой, один звонок Раисе Андреевне - и она примчится к тебе с пирогами и поцелует в лоб.

- Это не то!

- Какой же ты балованный и капризный.

- Да, я такой, - произнес Макс довольно. – Меня избаловали. Постарайся закончить дела быстрее, кохана моя.

- Обязательно постараюсь. Тем более, у меня есть для тебя подарок.

- Какой?

- Сюрприз, милый, сюрприз…

____________

- Ты сидишь?

- Почти, - Макс отодвигает жалюзи, прижимая телефон к уху. За окном – чудо. К ним забрело чье-то чужое, неприличное, не по-питерски яркое солнце.

- Сядь.

- Сел.

- Нехорошо врать, - слышится от двери. Он оборачивается.

На пороге – Кира. Так же, как он, прижимает телефон к уху.

- Сядь, - повторяет она то ли в телефон, то ли уже прямо ему.

- Сел, - он действительно садится в кресло, за свой рабочий стол. Смотрит на нее выжидательно.

А Кира проходит несколько шагов. Останавливается у его стола. Опускает руку с телефоном. И произносит, глядя ему в глаза:

- Я беременна.

Телефон выскальзывает из его рук, падает, прокатывается под столом - и прямо к ее ногам в лаковых туфельках на десятисантиметровой шпильке

Она поднимает его телефон. И, встревожено глядя на его резко побледневшее лицо:

- Максимка… У проектировщиц валерьянка есть? Ты погоди, я сейчас сбегаю к Эльмире, у нее точно должно быть… Или у Бори…

- А ну стой! - кресло за его спиной с грохотом падает. А Макс резко вскакивает на ноги. – Стой, кому говорю!

- Ты погоди в обморок падать, - скороговоркой. – Я сейчас сбегаю, накапаю тебе чего-нибудь.

- КИРА!

Она замолкает на полуслове.

- Иди ко мне.

Подходит. Вглядывается в глаза. И прижимается к щеке. Его руки привычно: левая – затылок, правая – поясница. Тихим выдохом:

- Правда?

- А то.

- И… кто?

- Ребенок, - с тихим смешком.

- Мальчик? Девочка?

- Понятия не имею.

- Ясно, - он тепло выдыхает ей в висок. – А… когда?

- В середине марта.

- Как - март?! – Макс ошарашено отодвигает жену от себя, чтобы посмотреть в лицо. – В каком смысле – в марте?! Кира, ты что?! Я же не успею! У меня проект детской в черновиках. Я же еще не… А как же… Нет, март – это рано… - растерянно.

- Рано? – голос ее серьезен и совершенно противоречит усмешке в углу рта. – Ну, если что – ты не торопись. Я подожду. Могу до апреля походить. Или до мая. Ты только срок обозначь, милый. Чтобы я настроилась – сколько мне беременной ходить.

- Издеваешься? – вздыхает он и снова прижимает ее к себе. – Ладно. Я понял. Март – значит, март. Я успею. В принципе, с детской я определился концептуально.

Кира МАлыш негромко стонет в шею мужу.

__________

- Чем тебе не нравится Магдалена? Нормальное польское имя.

- Проще надо быть, пан Малыш! И люди к вам потянутся!

- Мне не надо «люди». Мне надо имя дочери придумать.

- А мне не нравится Магдалена! – Кира отправила в рот светло-зеленою виноградину. – Давай… Динара?

- Чего?!

- А что? Нормальное татарское имя.

Лежащий на диване Макс ответил на это возмущенным фырканьем, которое прервали засунутой ему в рот ягодой винограда. А после того, как проглотил, он выдал:

- Я придумал! Идеально!

- Молодец. Давай, осчастливливай нас светочем своего гения.

- Дочка родится в марте, так? Значит, назовем Мартой!

- Вот она – безупречная логика пана МАлыша! – прыснула Кира. – В марте – Марта. В мае – Майя. В августе – Августа.

- Конечно! - отозвался Макс. А потом повернул голову, устроенную на коленях супруги, прижался губами к ее животу и произнес негромко: «Марта, привет». Оттуда отцу ответили бодрым толчком - скорее всего, это была пятка. Или локоть – в данном случае сказать точно сложно. – Вот видишь? Она откликается! Значит, точно Марта!

- Она тебе всегда откликается, - проворчала Кира. – Это с мамой мы можем не разговаривать – мама ведь все равно никуда не денется. А вот папе мы всегда отвечаем.

- Потому что папа прав, - назидательно ответил Макс. – Кирюша, согласись, я придумал идеальный вариант? Марта Максимилиановна МАлыш. Прекрасно звучит.

Кира хотела возразить. Но не придумала, чем. Ей и в самом деле нравилось, как это звучит. И Макс это понял.

- Она родится ровно в середине месяца марта. Мы назовем ее Мартой. У нее будут мои зеленые глаза и твои темные волосы. И еще у нее будет твоя улыбка.

Мама Марты Максимилиановны МАлыш снисходительно улыбнулась.

_______________

Марта Максимилиановна МАлыш родилась пятнадцатого марта. У девочки оказались и в самом деле папины зеленые глаза и мамины темные волосы. Про улыбку сказать было пока сложно. Но и в этом сомневаться не стоит. Ведь хорошие архитекторы никогда не ошибаются в своих проектах.