Глава 10. Военный аэродром ограниченного контингента советских войск в Афганистане

Военный аэродром ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Временный штаб представителя военной разведки. 23 июня 1985 года, воскресенье.

Проведенная вместе ночь сблизила Дросова с Лидой. Любовь и страсть охватили их сердца. Но, несмотря на то что уснули влюбленные на рассвете, в 6.00 они были уже на ногах. Викторова направилась в приемную полковника Смирнова, Сергей – к своим подчиненным, устроив им сразу после подъема занятия по рукопашному бою. Конечно, эффективней было марш-бросок этак километров на шесть провести, с полной выкладкой, но… нельзя светить личный состав отряда спецназа перед военнослужащими авиационного полка и частями, дислоцирующимися вокруг аэродрома.

Смирнов вошел в приемную в 7.10. По мешкам под глазами было видно – полковник провел бессонную ночь. Лида сразу отметила это:

— Ну я так и знала! Не выспались. Свой отсек нам с майором отдали, а сами неизвестно где ютились. Не надо было мне брать ключ. Кстати, вот он, возьмите, может, днем удастся отдохнуть, все же сегодня воскресенье?

Полковник улыбнулся:

— Во-первых, здравствуй! Во-вторых, ключ оставь себе. Еще пригодится. На мой внешний вид не обращай внимания, приготовь лучше чашку крепкого кофе!

Лида поднялась:

— Извините! Здравия желаю, а кофе? Одну минуту. Вам его в кабинет подать?

— Давай в кабинет! – Смирнов неожиданно заметил: – А ты изменилась, Лида.

Женщина изобразила удивление:

— Вот как?

— Да! Изменилась. Появилось в тебе нечто такое, что присуще людям, испытавшим счастье. Свет какой-то ты излучаешь и тепло.

Лида покраснела:

— Ну вы тоже скажете, Евгений Дмитриевич. Свет, тепло? Какой была, такой и осталась.

— Как в песне? Нет, дорогая, мне, старику, со стороны виднее.

— Ой, тоже мне старик нашелся.

— Ну, по сравнению с тобой и Дросовым старик, – улыбнулся Смирнов и прошел в кабинет.

В отсеке полковник закурил, открыв окно. Пока еще можно было обходиться без кондиционера.

Лида внесла поднос через пару минут. Не успел полковник отпить глоток, как в кабинет вошел генерал Еременко. Несмотря на относительно раннее время, выглядел он образцово. И серьезно-сосредоточенно:

— Здравствуйте, товарищи!

И Смирнов, и Викторова ответили на приветствие.

Генерал повернулся к Викторовой:

— Лида, вызови-ка сюда майора Дросова и попробуй соединить меня с отдельным десантно-штурмовым батальоном резерва командующего, а конкретно с капитаном Сергиенко! Выйдешь на комбата, не тушуйся, он в курсе, что рота Сергиенко вновь временно подчинена мне! Так и скажи: с ротным желает переговорить Первый!

— Есть, товарищ генерал. Вам кофейку не налить? В кофеварке еще осталось!

— Нет, спасибо. Дросова угости. Взбодриться ему не помешает.

— Есть!

Женщина вышла из кабинета.

Еременко так же, как и Смирнов, закурил, присев на ручку кресла.

Полковник спросил:

— Новости из Пакистана?

— Да!

— Ну и что там?

— Потерпи, Евгений Дмитриевич, придет Дросов, доложу обо всем, чтобы не повторяться.

— Но хоть хорошие новости?

— А черт его знает! Вроде того, что хотели, добились, но вот как будут развиваться события далее, неизвестно. Игра пошла втемную. Но мы должны выиграть! А что для этого надо? Когда играешь втемную? Правильно, просчитать, что за карты на руках у противника. Или заставить того раскрыться, применив неожиданный, нестандартный, путающий обстановку ход. Вот об этом и поговорим. Кстати, а чем сейчас занимается Дросов? Уж не отсыпается ли у себя в ангаре?

Полковник отрицательно покачал головой:

— Нет! Он с подъема со своими орлами рукопашку устроил. Метелят друг друга почем зря.

Викторова внесла поднос с чашкой кофе, поставила его на стол и доложила:

— С батальоном связалась. Сергиенко нет на месте, выслали за ним посыльного. Как явится в штаб, свяжется с нами. Дросов должен подойти с минуты на минуту!

Генерал поблагодарил женщину:

— Спасибо, Лида. Будь на связи! Как капитан проявит себя, сразу трубу мне.

— Есть, товарищ генерал.

Женщина вышла из кабинета.

Генерал спросил у полковника:

— Как думаешь, Евгений Дмитриевич, у них с Дросовым серьезно или так, по-походному?

— Думаю, серьезно.

— Тогда насчет Дросова и Лиды я что-нибудь придумаю. Но ты в этом случае лишишься своего помощника и секретаря!

— Ничего! Обойдусь. Лишь бы они вместе были, а меня без помощника не оставят. Пришлют кого-нибудь!

— Ну, смотри. Потом чтобы не ворчал!

Дверь в кабинет распахнулась. На пороге появился командир отряда специального назначения «Карат-2».

Еременко предложил:

— Проходи, Сергей! Как провел ночь?

Дросов посмотрел на Смирнова, перевел взгляд на генерала, ответил:

— Прекрасно, а что?

— Да нет, ничего! Выглядишь ты, дружок, уставшим.

— Я в форме!

— Ну иначе и быть не может, вот только надолго ли хватит тебе этой формы?

— Предстоит выход?

— Об этом позже. Присаживайся.

Дросов занял место за рабочим столом.

Генерал прошелся по кабинету, устроился рядом с командиром группы:

— Значит, так, господа старшие офицеры. В развалинах древней крепости Бабер, что лежат за каменной грядой неподалеку от недавно обработанного лагеря Фархади, находятся четверо наших военнослужащих. Это для вас не новость, но тем не менее считаю нужным напомнить об этом. Звания, фамилии пленных, а также подробности их пленения душманами Хана известны, как известно и то, что пленные запросили помощи, тем самым обозначив свое местонахождение моджахедам. Те могли уничтожить бойцов, но не сделали этого. Ясно, что духи намереваются использовать пленных в качестве приманки для нанесения ответного удара. Хикмат обид не прощает, но и мы, как говорится, не лыком шиты. В субботу в окрестностях Чевара агент нашей разведки вновь имел контакт с командиром группы американских инструкторов Слейтером. Как вы знаете, агент – женщина. Похоже, американец влюбился в нее. Не исключено, что и агент питает к сержанту ответные чувства. Как бы то ни было, Слейтер согласился на сотрудничество с нами. В принципе он ничем не рискует, так как мы решили использовать его в открытую. По согласованию с советской разведкой Слейтер выступил в лагере в качестве посредника, дабы решить вопрос, как обеспечить нашим пленным имитацию побега. Хикмату необходимо, чтобы невольники ушли в Афганистан. Расчет главаря душманов прост. Бойцы бегут из лагеря, мы высылаем за ними группу спецназа, душманы организуют засаду и уничтожают спецназ вместе с пленными. Наша задача так же проста. Переиграть противника, уничтожив духов, находящихся в засаде, и эвакуировать пленных. Все просто с первого взгляда. Но Хикмат хитер. Он не выпустит пленных в Афганистан, не будучи уверенным, что их тут же не подберут вертушки, против которых его духи действовать не смогут. Поэтому через Слейтера Хикмату сброшена информация, что мы намерены эвакуировать своих пленных по-тихому из глубины горной системы. Точнее, где-то километрах в десяти от границы. Поверит данной информации Хикмат? Вряд ли. Почувствует, волчара, подвох. Вопрос: как заставить командующего вооруженными силами моджахедов играть по нашему плану, не разрушая его собственный сценарий?

Ответил Дросов:

— Готовить место встречи так, чтобы это выглядело естественно. Работать реально. Провести разведку, выставить посты наблюдения, расчистить площадку для приема вертолета эвакуации. Соблюдая при этом все необходимые меры безопасности и маскировки. Не забивать эфир. В общем, действовать в реальном, как я уже сказал, режиме. Хикмат наверняка разбросает по приграничной зоне своих агентов. Так вот, они и должны доложить главарю, что гяуры действительно готовят встречу пленных и тихую их эвакуацию! Вот только кто будет этим заниматься в верхнем ущелье?

Генерал ответил:

— Капитан Сергиенко!

Дросов посмотрел на генерала:

— Вновь привлекаете штурмовую роту батальона резерва командующего?

Еременко уточнил:

— Усиленную еще двумя разведывательно-штурмовыми взводами роту. Ее сегодня же перебросят в заданный район. Три взвода в Хайдарский проход на глубину в пять километров от границы, два взвода к началу верхнего ущелья и один взвод непосредственно в ущелье. Он будет имитировать действие группы встречи и эвакуации пленных. Взводы, что высадятся на юге, закольцуют вход в ущелье, где займут позиции скрытного ожидания. Подразделения, брошенные в Хайдар, приближаться к району применения не будут и также перейдут в режим ожидания. Один взвод засветится перед наблюдателями моджахедов. Хикмат, по моим данным, уже приказал отрядам Нури и Хана перебазироваться в квадрат «Z-2». Причем Нури – на плоскогорье к началу верхнего ущелья. Задача Хана нам пока неизвестна. Но скорее всего Хикмат отправит банду в Хайдар, чтобы оттуда, развернув духов, а заодно проведя масштабную разведку района, направить его следом за беглецами. Таким образом, моджахеды получают возможность заблокировать ущелье и накрыть наших спецов, вышедших на встречу пленных.

Дросов покачал головой:

— Понятно. «Двойной мешок». Духи блокируют взвод подставы, основные силы роты блокируют духов. Моджахеды выходят на уничтожение подставы и получают смертельный удар с тыла, флангов и фронта. В результате мы полностью гасим отряды Нури и Хана. Но как же пленные? Духи не дадут им дойти до места встречи. Следовательно, мы жертвуем ими ради уничтожения пары сотен каких-то вонючих моджахедов?

Генерал улыбнулся:

— Я знал, ты обязательно скажешь нечто подобное! Поэтому объясняю. Хикмат выпустит пленных в Хайдарский проход только тогда, когда отряды Нури и Хана будут готовы к штурму встречающей группы, а следовательно, находиться на территории Афганистана. Пленных же мы перехватим, как только они пройдут первый изгиб Хайдара. Они не пойдут в ущелье. Точнее, вместо них пойдут другие люди, конкретно бойцы твоей, Сережа, группы!

— Не понял. Так мне тоже сегодня предстоит лететь к границе с Пакистаном?

— Да! И… – генерал посмотрел на часы, – уже через два часа с небольшим, в 11.00! Вертолет отсюда бросит твой отряд в полк Красина. В Джебаде вы пересаживаетесь в вертушки, которые регулярно проводят облет приграничного района, непосредственно прилегающего и к особому лагерю, и к кишлаку. Душманы заменившего на посту начальника лагеря покойного Абдула Фархади Балани уже привыкли к этим облетам и особого внимания на них не обращают, тем более машины не входят в воздушное пространство Пакистана. Вот один из вертолетов воздушной разведки и высадит твой отряд в квадрате… В ущелье, откуда ты начинал операцию «Охота на призраков». И откуда отряд будет выдвигаться к месту перехвата пленных.

Майор поднял руку:

— Подождите, подождите, генерал. А как же разведка Хикмата? Ведь если она контролирует верхнее ущелье, то, значит, отслеживает обстановку и в приграничном ущелье, и в Хайдарском проходе. Как в таких условиях я смогу незамеченным выйти к месту перехвата пленных?

— Очень просто! По склону перевала. По маршруту, который тебе укажет командир отряда «Карат-1» майор Румянцев.

Дросов удивленно взглянул на Еременко:

— Вы задействуете в акции «Карат-1»?

— Да! И отряд уже находится в приграничном ущелье! По докладам Румянцева, Хикмат действительно выставил посты наблюдения в приграничном ущелье. Два сменных поста. Исходя из мест расположения постов, перед ними поставлена задача контролировать выход в Хайдар из верхнего ущелья и западную часть самого прохода, откуда могут подойти наши наземные силы. За восточной же частью Хайдарского прохода, где и предстоит действовать твоему отряду, они не наблюдают. Наверное, потому, что к самой границе Хикмат подвел со стороны лагеря один моторизованный взвод своего хваленого особого полка. Посты находятся под контролем спецов Румянцева и могут быть сняты в любое время. Так что ты, высадившись в тылу этих постов, поднимешься на склон и спокойно выйдешь к месту перехвата пленных.

Майор сказал:

— Но если Хикмат подогнал к границе свой взвод, то духи на БМП запросто могут оказать помощь отрядам Хана и Нури, когда тех начнут долбить ребята роты Сергиенко.

Генерал согласился:

— Могут! И наверняка, поняв, что ситуация в верхнем ущелье кардинально изменилась, пошлют туда не только один взвод, но и два других. В лагере их сейчас три взвода роты некоего капитана Али Урдана. На месте придумаем, как нейтрализовать эту полуроту.

Дросов погладил подбородок:

— Ясно! Остается задать пару уточняющих вопросов да идти собираться в путь-дорогу!

— Слушаю твои вопросы, Сергей!

— Моему отряду отрабатывать поставленную задачу автономно или совместно с отрядом «Карат-1»?

Генерал ответил:

— Совместно на этапе отработки взаимодействия подразделений на периоды подготовки и проведения акции по перехвату пленных, а также их передачи Румянцеву.

— Значит, пленных я должен передать Вячеславу?

— Да!

— И вместо них отправить в ущелье четверых своих ребят?

— Точно так! Переодев, естественно, в форму беглецов.

— Ну это понятно. Разрешите мне возглавить группу, имитирующую пленных.

— Не вижу в этом необходимости.

Дросов подумал и сказал:

— А я вижу! Командир на то и командир, чтобы быть впереди и командовать подчиненными, а не наблюдать за ними со стороны. Это в войсках начальники определяют, где им находиться в том или ином случае, в спецназе же командир всегда должен быть на самом опасном участке. Вам ли мне объяснять это?

Еременко улыбнулся:

— Ладно, ладно! Состав группы, имитирующей пленных, определишь сам. Возглавить ее тебе разрешаю, раз требуется мое разрешение. Еще вопросы?

— Когда проводим операцию?

— Все будет зависеть от того, когда Слейтер выйдет на наших пленных и когда, убедив их поверить ему, выведет бойцов к границе. Дальше американец не пойдет.

— Значит, мне надо выставить свой пост наблюдения за лагерем, чтобы отследить движения пленных?

— Нет! Это сделает Румянцев. Он и подаст тебе сигнал, когда Слейтер выведет солдат к проходу!

— Кто будет осуществлять общее руководство действиями всех наших сил и в квадрате «Z», и в квадрате «Z-1»?

— А сам как думаешь?

— Вы?

— Так точно! Буду находиться на командном пункте Румянцева. А в приграничное ущелье полетим вместе!

— Понятно! Вопросов больше нет!

Генерал встал. Обратился к Смирнову:

— Евгений Дмитриевич, обеспечьте готовность «Ми-8» к вылету, а также проверьте функционирование линии связи «Клен» – «Ольха» – «Верба»!

— Есть!

В дверь постучали. Еременко крикнул:

— Входи, Лида, зачем стучишь?

Женщина вошла, доложила:

— Сергиенко на связи, товарищ генерал!

Викторова передала генералу трубку новейшей системы дальней закрытой связи.

Еременко сказал:

— Товарищи офицеры! Занимайтесь подготовкой к вылету. Лида, а ты приготовь, пожалуйста, мне еще чашку кофе.

Офицеры и помощник Смирнова покинули кабинет.

Генерал поднес трубку с коротким стержнем антенны к щеке:

— Первый на связи!

— Я – Буйный, вызывали, Первый?

— Вызывал! Ты задачу по работе в квадрате «Z-1» получил?

— Так точно!

— Когда вылетаешь?

— По времени варианта «А».

— Понял тебя. Я тоже буду там! Встретимся!

Из кабинета Смирнов направился к выходу из модуля, Дросов же задержался в приемной. Присел на подлокотник кресла, с удовольствием глядя на точеную фигурку своей возлюбленной, занимающейся приготовлением кофе. Не оборачиваясь, Лида попросила:

— Не смотри так на меня, Сережа. Иначе вспыхну, как спичка. Ты же словно прожигаешь меня взглядом.

— Это от избытка чувств, дорогая!

Лида, вздохнув, спросила:

— Когда опять улетаешь?

— Скоро!

— Надолго?

— Не знаю! Этого даже генерал, которому ты так старательно готовишь кофе, не знает. Все будет зависеть от действий одного человека.

Женщина вновь вздохнула:

— Ясно! А если все пройдет нормально, вернешься сюда?

— Тоже не знаю, Лида. Нас могут перебросить куда угодно и когда угодно.

Лида сняла с конфорки кофеварку, заполнила чашку напитком, аромат которого тут же наполнил приемную.

— Я так боюсь, что…

Дверь кабинета открылась. В приемную Смирнова вышел Еременко. Он слышал оборвавшуюся речь женщины, потому, положив трубку системы специальной секретной связи на стол, спросил:

— И что же ты так боишься, девонька? Или кого?

Лида протянула генералу чашку на блюдце:

— Ваш кофе, Сергей Дмитриевич. А боюсь я, что больше никогда не увижу Сережу! Извините, майора Дросова!

Генерал, глядя на женщину, отпил глоток обжигающего, крепкого и ароматного напитка. Поставил чашку на блюдце:

— На войне, как известно, девочка, может произойти все, что угодно. Особенно с офицером, командиром подразделения специального назначения, который постоянно подвергает свою жизнь смертельному риску. Но мне кажется, твоя боязнь больше относится к другому фактору, нежели, не дай бог, к гибели Сергея. Или я не прав?

— Правы, товарищ генерал! Мне известно, что такое служба офицера спецназа. Мне известно, что такое война. Но я познала и силу любви. Любви к Сергею, командиру отряда спецназа. Я хочу попросить вас, Сергей Дмитриевич, пожалуйста, если это возможно, сделайте так, чтобы мы были вместе. Я же и связист, и санинструктор, и снайпер…

Дросов не ожидал подобного, поэтому стоял в сторонке молча, немного растерявшись.

Генерал улыбнулся:

— Значит, если я правильно понимаю, ты просишь зачислить тебя в штат спецотряда майора Дросова?

Женщина ответила, не задумавшись:

— Так точно, товарищ генерал. Могу прямо сейчас составить необходимый рапорт!

— Подожди, подожди! С рапортом успеется. А как сам Дросов относится к твоей просьбе?

Майор тут же ответил:

— Категорически против, Сергей Дмитриевич!

Лида взглянула на возлюбленного:

— Но почему, Сережа? Или твои чувства ко мне – игра?

Майор воскликнул:

— Ну что ты такое говоришь? Как вообще ты могла подумать об этом? Я люблю тебя и говорю это открыто, при генерале. Но чтобы бы ты вошла в состав отряда, против! Был, есть и буду! Мне на войне своих забот хватает, не хватало еще тебя прикрывать. Нет. В отряд ты не попадешь!

Еременко, улыбаясь, попивая кофе, смотрел то на Лиду, то на Сергея. Допив кофе, приказал:

— А ну отставить перебранку и лишние разговоры. Меня слушать!

Молодые люди замолчали.

Генерал взглянул на Викторову:

— Я, конечно, могу приказать зачислить тебя в отряд спецназа, но… после того, как пройдешь курс доподготовки в специальном центре. А это по времени как минимум полгода. Плюс два месяца практики в войсках. Все это время никого из близких ты видеть не будешь, Сергея в том числе. Таковы правила. Не думаю, что подобный расклад устроит вас обоих. Но я могу предложить и другой вариант. Ты, Лида, будешь продолжать служить у полковника Смирнова, поддерживая с Дросовым связь. Как выберете момент, подадите рапорт на мое имя о желании зарегистрировать брак. Отказать у меня нет оснований, хотя решение по рапорту согласно секретной инструкции я вправе принять любое. Вплоть до отказа безо всяких на то оснований. Но я подпишу рапорт. Далее! Как только закончим дела с пленными, я намерен предложить майору Дросову новую должность, полковничью, в подчиненном мне управлении. Если Сергей согласится перейти на штабную работу, то месяца через два будет служить в Москве. Соответственно, вместе с мужем Афганистан покинет и супруга. Спокойной, сугубо мирной жизни Дросову не обещаю, как и снижение степени риска при выполнении тех или иных служебных заданий, но квартиру получить помогу. Как вам такой вариант?

Дросов пожал плечами:

— Не знаю, что и сказать. Конечно, я хотел бы, чтобы у нас с Лидой была семья, но смогу ли я сидеть в управлении? Ведь я же боевой офицер!

Женщина воскликнула:

— Сережа!..

Генерал, взглянув на часы, прервал Викторову:

— Короче, голубки. Сейчас прощайтесь, и давай, Дросов, иди к ребятам в отряд. Готовь их к командировке. Ты, Лида, занимайся своими обязанностями. А в свободное время думайте. Как вернемся с войны, а вернемся мы сюда, встретитесь, поговорите и сообщите мне свое решение. Как скажете, так и будет. Слово Еременко. Все! Встречаемся, майор, на вертолетной площадке в 10.50.

Еременко покинул кабинет.

Вскоре за ним вышел и Дросов. Прощание с Лидой было коротким. Всего лишь три слова и долгий, жаркий поцелуй. В дверях женщина остановила майора:

— Сережа! Обещай мне, что подумаешь над вторым предложением генерала Еременко. Ведь это было бы просто прекрасно, мы переехали бы в Москву, у нас была бы семья, я родила бы тебе детей, и… мы стали бы жить нормальной жизнью.

Дросов улыбнулся:

— Я, Лида, принимаю решения сразу. Поэтому думать мне не о чем. Готовься к свадьбе и переезду в Москву.

— Ой! Сережа, я так рада!

— Я тоже! До встречи, дорогая!

— Береги себя!

— Обязательно!

Особый лагерь подготовки моджахедов недалеко от Чевара, Пакистан.

23 июня 1985 года, воскресенье.

Переждав песчаную бурю-афганец в своем бараке, которая на этот раз прошла быстро, Слейтер подошел к окну своего отсека, открыл створки, убедился, что рядом с бараком никого нет. Достал радиостанцию. Включив ее, запросил:

— Розу вызывает Партнер!

— Роза на связи! – ответила женщина. – Что-то случилось?

— Нам надо встретиться! Где-то в районе 20.00 сегодня в известном заведении.

— Хорошо! В назначенное время я буду там.

Отключив связь, Слейтер вышел в коридор барака. У восстановленной пустой ружкомнаты стоял дневальный из числа моджахедов Урдана.

Сержант прошелся по коридору, зашел в комнату капрала Умберга. Тот резался в нарды с рядовым Паслером. Паслер играл плохо, путая ячейки, куда должен был загнать фишки. Умберг нервничал:

— Ты что, Фил, издеваешься? У тебя выпало 5:4, а ты куда фишку ставишь? На позицию 5:3? Что, посчитать ячейки ума не хватает?

Рядовой огрызался:

— За собой следи, умник! Прошлый раз сам куда фишку закинул?

— Я ошибся один раз, ты же постоянно. За то время, что мы с тобой сидим за нардами, игре в них можно было бы верблюда обучить.

— Если ты, Майк, не заткнешься, пойдешь со своими нардами играть к дикарям. Они этой хреновиной владеют виртуозно, сделают тебя, как пацана.

Слейтер стоял в дверях и смотрел на подчиненных. Наконец их бестолковая перебранка надоела сержанту, и он гаркнул:

— А ну встать! Смирно!

Инструкторы вскочили, замерли у кровати Умберга.

— Расслабляемся, господа? – спросил Слейтер.

Умберг ответил:

— А у тебя, Энди, есть что-нибудь дельное предложить нам? Так давай, мы с удовольствием поработаем, а то скоро либо сопьемся, либо с ума сойдем здесь, в этом дьяволом помеченном лагере.

Слейтер сказал:

— Ты предпочитаешь другой лагерь, откуда путь в Чевар по выходным закрыт?

Умберг вздохнул:

— Ладно. Но чего орать-то?

— Так это вы орете над нардами, как беременные ишаки. В Афганистане, наверное, слышно!

— Скажешь тоже!

Сержант подошел к походной кровати Умберга, сложил доску с фишками и камнями-зариками.

— Все! Баста. Больше этой игры вам не видеть. Шахматы, шашки и, если вместе, – карты.

Паслер взглянул на капрала:

— Верно, Фил, говорят, жизнь не равна. Одним все, другим ничего!

Рядовой махнул рукой:

— Пусть сержант бесится, а мы будем тоже сходить с ума. Вот только кто первым испытает последствия нашего близкого безумия, так это будет господин Слейтер!

— Все сказал, Паслер? – спросил сержант.

Рядовой с наигранным видом вытянулся:

— Так точно, сэр!

— Тогда иди к помощнику Балани и потребуй у него три мощных фонаря. Веревку метров в двадцать. Затем заполни фляжки водой, получи три сухпайка, глюкозу в дополнение к боевым аптечкам.

Паслер удивленно взглянул на командира:

— Это еще зачем?

Слейтер строго посмотрел на подчиненного:

— Еще вопросы будут?

— Нет, но…

— Выполняй, Фил! Утром все, что я перечислил, должно лежать в углу твоего отсека. Иди!

Паслер вышел.

— Энди, ты чего задумал? – спросил Умберг. – Или приказ какой от душманов получил?

— Все в свое время узнаете. Ты же иди к внедорожнику. Последний раз под капотом какой-то стук нехороший проявлялся. Как бы не стуканул наш доблестный «Хаммер». А он нам нужен. Так что иди, проверь технику! Да к 18.00 подгони автомобиль к тыловому выходу из барака.

— Поедем куда?

— Нет! Пропылесосим салон. Да, поедем. К Фаруху!

— Так это прекрасно!

— Согласен, но не для вас с Паслером на этот внеочередной раз. Последний вообще останется в лагере, а ты со стороны посмотришь на усадьбу сутенера.

— И что мне, всю ночь пялиться на его особняк?

— Догадливый. И все. Больше никаких вопросов. Сказал – наступит время, узнаете, что надо знать.

Проводив Умберга, Слейтер по рации малого радиуса действия вызвал Довлатова:

— Полковник? Надо встретиться.

— Вы все более удивляете меня. Предлагаете встречу после всего того, что наговорили мне?

— Повторяю, полковник, надо встретиться!

— Хорошо! Когда, где?

— Сейчас. Ты на данный момент где находишься?

— За холмом.

— Выходи на плац. Туда же через пять минут подойду и я.

Сержант отключил станцию, вытащил из-под кровати ранец, извлек из него футляр с биноклем. Бросил его в полевую сумку и покинул барак.

В 12.25 Слейтер встретился с Довлатовым. Последний пожелал продолжить начатый в эфире разговор, но сержант оборвал предателя:

— Послушай, Довлатов, мое отношение к тебе не изменилось и уже не изменится. Если бы не то, что я должен с тобой какое-то время работать, я никогда даже словом с тобой не перекинулся.

Бывший полковник Советской Армии удивился:

— Господин Хикмат приказал работать нам вместе с вами?

— Да, черт бы тебя побрал!

— Но… что мы должны сделать?

— Обеспечить побег русских пленных, что скрываются в развалинах древней крепости Бабер.

Удивление Довлатова еще более усилилось:

— Обеспечить побег пленным? И это приказал господин Хикмат?

— Да, твою мать.

— Надеюсь, вы не будете против, если я запрошу у командующего подтверждение приказа?

— Запрашивай хоть у самого Всевышнего. Но позже. Сейчас я хочу знать все о том, что делали или делают в настоящее время эти пленные.

Полковник предложил:

— Пройдемте на один из постов наблюдения за развалинами.

— Эти посты круглосуточно ведут наблюдение за крепостью? – спросил сержант.

— Естественно.

— Хорошо! Пройдемте на один из ваших постов.

— Минуту! – сказал Довлатов. – Мне надо кое-кого предупредить о нашем появлении в секретной зоне.

Слейтер усмехнулся:

— Даже так? Сектора наблюдения за развалинами вы назвали секретной зоной? Чтобы вес своей по сути бесполезной работе придать?

Полковник не ответил на очередную колкость со стороны американского сержанта. Используя рацию малого радиуса действия, Довлатов вызвал старшего группы наблюдения за развалинами крепости Бабер:

— Зари! Ответь полковнику! Где ты сейчас находишься?

— В палатке отдыха.

— Немедленно следуй на первый пост. Минут через десять туда подойду я и сержант Слейтер. Будь готовь подробно и обстоятельно доложить нам о результатах наблюдения за весь период функционирования постов.