Виды территории

Подходы к классификации территорий различны. По основным видам правового режима территория подразделяется на три типа: государственную территорию, территорию с международным режимом и территорию со смешанным режимом[71].

Н.А.Ушаков выделяет земное и космическое пространства, подразделяя первое с точки зрения юридического статуса на две большие категории: пространство, составляющее территорию государств и каждого из них в отдельности, и пространство, находящееся вне пределов государственной территории (территорий)[72].

Английский правовед Я.Броунли говорит о четырех видах режима территорий: территориальном суверенитете; территории, на которую не распространяется суверенитет какого-либо государства или группы государств и которая имеет свой собственный статус (например, подмандатные и подопечные территории); res nullius (ничейной территории) и res communis (территории, принадлежащей всем)[73].

“Ничейную территорию” (res nullius) Я.Броунли видел как явление временное, поскольку она состоит из тех же элементов, что и территория государственная, она может юридически являться предметом завладения со стороны тех или иных государств, но по каким-либо причинам на нее еще не распространено территориальное верховенство.

Развитие общества требовало определенности в постоянном или временном статусе той или другой территории, и к середине ХХ в. сложилось шесть видов территорий:

а) каноническая территория;

б) государственная территория;

в) международная территория;

г) территория со смешанным режимом;

д) территория с переходным режимом;

е) административная территория как часть государственной.

Первый вид территории отражает взаимосвязь территории и религиозно-канонического мироустройства. Виды территории с четвертого по пятый связаны с ее правовым режимом в межгосударственных отношениях, а последний (шестой) отражает конституционную позицию во внутреннем (национальном) праве.

А. Каноническая территория.

Совмещение любой формы территориальной организации общества с определенной религией порождает единственный вид территории, не подразумевающий государственно-властных отношений - каноническую территорию. Исторически каноническая территория первична, подобно тому, как религиозные верования и обычное право предшествовали ныне существующим правовым системам.

Б. Государственная территория.

Государственной территорией принято считать такую территорию, которая “находится под суверенитетом определенного государства, то есть принадлежит определенному государству, осуществляющему в ее пределах свое территориальное верховенство”[74]. С позиций международного права государственная территория выступает как пространство осуществления верховной власти государства, подчиненное его исключительному господству[75], как принадлежащая данному государству и находящаяся под его исключительной властью часть земного пространства, состоящая из суши с ее недрами, вод и воздушного пространства над сушей и водами,[76] а, например, Б.М.Клименко определил ее как территорию, которая “принадлежит в соответствии с общепризнанными принципами международного права определенному государству как субъекту международного права и в пределах которой политическая организация власти этого субъекта осуществляет свое верховенство”[77].

В состав государственной территории входят:

1. Сухопутная территория, то есть вся суша в пределах государственных границ.

2. Водная территория, охватывающая:

а) внутренние (национальные) воды, включающие в себя морские воды, воды портов, воды заливов, берега которых принадлежат одному государству, если их ширина не превышает 24 морских миль, а также исторические заливы;

б) территориальное море — полоса прибрежных морских вод, ширина которых согласно Конвенции 1982 г. не должна превышать 12 морских миль.

Различие между внутренними и территориальными водами заключается в различных режимах плавания иностранных судов. На поверхность и недра дна территориального моря распространяется территориальное верховенство соответствующего государства. Недра, находящиеся под сухопутной и водной территорией государства, входят в состав его территории без каких-либо ограничений по глубине[78].

3. Воздушное пространство над сухопутной и водной территорией, а также территориальным морем.

При рассмотрении территории как географической среды в ее состав фактически включают флору и фауну, естественные богатства, заключенные в недрах земли[79]. А.Н.Талалаев, по существу, включает все это в понятие государственной территории[80]. Следует согласиться с позицией Б.М.Клименко, который предлагает применять к фауне институт международно-правовой собственности и считать животный мир международно-правовой собственностью государства — субъекта международного права[81]. Отсюда животные, как и вода, должны считаться собственностью того государства, в пределах которого они находятся, вплоть до момента их естественной миграции на другую территорию.

К спорным среди юристов-международников вопросам относится принадлежность кабельной территории, то есть конструкций (кабелей), проложенных в открытом море.

Отдельного рассмотрения заслуживают государственные территории с особым правовым режимом, прежде всего те, на которых действуют исключительные законы, чрезвычайное или военное положение, а также демилитаризованные территории и территории, находящиеся в аренде или под оккупацией.

В. Международная территория

Международная территория — это пространство, на которое не распространяется суверенитет какого-либо государства. Она определяется также как территория, принадлежащая всем (res communis).

К международной территории традиционно относятся:

— открытое море;

— воздушное пространство над открытым морем;

— дно морей и океанов за пределами национальной юрисдикции;

— Антарктика;

— космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела.

Территориями с международным режимом принято считать те земные пространства, которые лежат за пределами государственной территории и, не принадлежа какому-либо государству в отдельности, находятся в соответствии с международным правом в общем пользовании всех государств. К ним относятся, прежде всего, открытое море, воздушное пространство над ним и глубоководное морское пространство за пределами континентального шельфа.

Открытое море. В соответствии с международным правом, слова “открытое море” означают все части моря, которые не входят ни в территориальное море, ни во внутренние воды какого-либо государства (ст.1 Конвенции об открытом море от 29 апреля 1958 г.). Открытое море открыто для всех наций и никакое государство не вправе претендовать на подчинение какой-либо части его своему суверенитету. Запрет национального присвоения гарантирован условиями свободы открытого моря, включающими:

— свободу судоходства;

— свободу рыболовства;

— свободу прокладывать подводные кабели и трубопроводы;

— свободу летать над открытым морем (ст.2 Конвенции 1958 г.).

Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. расширила круг условий свободы открытого моря и изложила их чуть иначе. Отныне свобода открытого моря включает, в частности, как для прибрежных государств, так и для государств, не имеющих выхода к морю:

а) свободу судоходства;

b) свободу полетов;

c) свободу прокладывать подводные кабели и трубопроводы, с соблюдением Части VI Конвенции;

d) свободу возводить искусственные острова и другие установки, допускаемые в соответствии с международным правом, с соблюдением Части VI Конвенции;

e) свободу рыболовства, с соблюдением условий, изложенных в Разделе 2 Конвенции;

f) свободу научных исследований, с соблюдением Частей VI и XIII Конвенции.

Дно морей и океанов за пределами национальной юрисдикции провозглашено Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. общим наследием человечества (п. 6 Преамбулы Конвенции). Территория дна морей и океанов за пределами континентального шельфа, получившая название международного района морского дна, не подлежит национальному присвоению.

Ни одно государство не может претендовать на суверенитет или суверенные права или осуществлять их в отношении какой бы то ни было части района или его ресурсов и ни одно государство, физическое или юридическое лицо не может присваивать какую бы то ни было их часть (ст. 137 Конвенции).

Статус этого вида международной территории характеризуется несколькими важными чертами:

1) исключение национальной юрисдикции;

2) деятельность на ней на благо всего человечества (ст.140);

3) использование исключительно в мирных целях (ст.141);

4) осуществление всех прав на ресурсы территории (района), принадлежащих человечеству, специальным международным органом по морскому дну (ч. 1 ст. 153);

5) параллельная разработка ресурсов: международным органом через свое предприятие и государствами — участниками Конференции “в ассоциации с международным органом” либо государственными предприятиями, либо физическими или юридическими лицами, имеющими гражданство государств-участников или находящимися под эффективным контролем этих государств (п. “b” ч. 2 ст. 153);

6) непризнание многими ведущими промышленно развитыми государствами мира. Так, в августе 1984 г. США, Великобритания, ФРГ и еще пять государств заключили сепаратные соглашения по обеспечению разработки минеральных ресурсов перспективных районов дна Мирового океана, минуя нормы Конвенции 1982 г.

Антарктика занимает площадь около 52,5 млн. кв. км, включая в себя ненаселенный материк Антарктиду (площадь 13 975 тыс. кв. км, в том числе 1582 тыс. кв. км — шельфовые ледники и острова, причлененные к Антарктиде ледниками), прилегающие к нему острова (в том числе Южные Оркнейские, Южные Сандвичевы, Южные Шетлендские), а также части Атлантического, Тихого и Индийского океанов, называемые нередко Южным или Антарктическим океаном.

Границей антарктической территории обычно считают зону схождения северных, относительно более теплых, и южных, холодных поверхностных вод, которая проходит в основном в пределах 48—60° южной широты. Но режим Договора 1959 г. распространен на район южнее 60-й параллели южной широты (ст.VI).

Космическое пространство. Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами без какой бы то ни было дискриминации на основе равенства и в соответствии с международным правом, при свободном доступе во все районы небесных тел (ст.I Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 27 января 1967 г.). Космическое пространство также не подлежит национальному присвоению.

На Луне и других небесных телах запрещается создание военных баз, сооружений и укреплений, испытание любых типов оружия и проведение военных маневров, но при этом допускается использование военного персонала для научных или иных мирных целей, а также не запрещается использование любого оборудования или средств, необходимых для мирного исследования Луны и других небесных тел (ст.IV).

При всей важности отличий в правовом режиме рассмотренных выше видов территории можно выделить их общие типовые черты международной территории:

1) регулирование их статуса только международным правом;

2) исключение любых форм национального присвоения территории, включая провозглашение на них суверенитета, оккупации и любых других;

3) открытость для исследования и использования всеми государствами без каких-либо изъятий;

4) равенство прав государств в исследовании и использовании этой территории;

5) свободный доступ во все районы этой территории;

6) использование в мирных целях;

7) совмещение при использовании этой территории национальных интересов с интересами поддержания международного мира и безопасности, развития международного сотрудничества;

8) сохранение соответствующей национальной юрисдикции над объектами, находящимися в пределах этой территории.

К специальным органам, призванным обеспечивать правовой режим международной территории, относится, например, Комитет ООН по использованию космического пространства в мирных целях, учрежденный Генеральной Ассамблеей ООН в 1959 г.

Г. Территория со смешанным режимом

Существуют территории, которые хотя и не входят в состав государственных территорий, но определенные государства имеют на них суверенные права. Речь идет о континентальном шельфе и морских экономических зонах, в отношении которых за каждым прибрежным государством закреплены права на разведку и разработку природных ресурсов прилегающих к нему континентального шельфа и экономической морской зоны, а также на охрану природной среды этих территорий (Конвенция о континентальном шельфе 1958 г., Конвенция ООН по морскому праву 1982 г.).

Континентальный шельф и морские экономические зоны образуют территории со смешанным правовым режимом.

Согласно Федеральному Закону России от 30 ноября 1995 г. “О континентальном шельфе Российской Федерации” континентальный шельф Российской Федерации включает в себя морское дно и недра подводных районов, находящиеся за пределами территориального моря Российской Федерации на всем протяжении естественного продолжения ее сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка. Определение континентального шельфа применяется также ко всем островам Российской Федерации (ст. 1).

Одновременно с Конвенцией о территориальном море и Конвенцией об открытом море 29 апреля 1958 г. была принята Конвенция о континентальном шельфе, закрепившая международно-правовой режим этого вида территории. Конвенция ООН 1982 г. по морскому праву осуществила дальнейшую регламентацию режима этой территории.

Под континентальным шельфом в международном праве понимают:

а) поверхности и недра морского дна подводных районов, примыкающие к берегу, но находящиеся вне зоны территориального моря, до глубины 200 м или, за этим пределом, до такого места, до которого глубина покрывающих вод позволяет разработку естественных богатств этих районов;

б) поверхности и недра подобных районов, примыкающих к берегам островов (ст.1 Конвенции о континентальном шельфе).

Ширина континентального шельфа, установленная п. 1 ст. 76 Конвенции 1982 г., составляет 200 морских миль, а в ряде случаев, оговоренных п. 4—6 указанной статьи, эта ширина может быть увеличена до 350 миль при согласии на то Комиссии по границам континентального шельфа. Внутренней границей континентального шельфа является внешняя граница территориального моря.

Наличие на шельфе островков и атоллов, принадлежащих другим государствам, не может дать им никаких правооснований на суверенные права на континентальный шельф. Указанные островки могут иметь лишь 12-мильную полосу территориального моря и прилежащую зону.

Д. Территория с переходным режимом

Территории с переходным (временным) правовым режимом, также как и предыдущие, относятся к сфере международного права. Среди них: несамоуправляющиеся территории, подмандатные и подопечные территории, территории с неопределившимся статусом, ничейные территории, а также территории, в отношении которых осуществляются совместные суверенитеты, прежде всего кондоминиум.

К территориям с переходными режимами относятся существовавшие ранее колониальные территории, протектораты и доминионы.

Применительно ко всем группам колоний следует признать справедливым и ныне положение советского международного права о том, что насильственное удержание стремящегося к независимости народа в границах государства-метрополии во всех случаях — противоправная аннексия, независимо от того, как давно она совершена[82]. Советский Союз и сменившая его Российская Федерация не укладываются в схему “метрополия” (центр, русские области) — “колонии” (регионы, особенно окраинные). Но приведенное утверждение важно для понимания судьбы Крыма и Абхазии.

Статус доминиона имели самоуправляющиеся территории Британской империи Австралия, Канада, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Ньюфаундленд. На положении доминиона находилась с 1921 по 1949 г. Южная Ирландия (ныне Ирландская Республика). “Англия — писал в 1933 г. Дж.Неру, — сокращает свои притязания на господство от мировых масштабов до ограниченных пределами империи; чтобы сохранить эту империю, Англия согласилась на большие изменения в ее структуре. Доминионы обладают известной независимостью, хотя они во многих отношениях связаны британской финансовой системой”[83].

В доминионах мы имеем дело с территориями, на которых складывается противостояние старого, часто насильственно привнесенного извне суверенитета, с суверенитетом еще только формирующимся. Близки им по проблемам своего статуса и территории, в отношении которых осуществляются совместные суверенитеты, прежде всего кондоминиумы.

С формированием наций и развитием национальной государственности на территориях колониальных владений европейских держав складывается народный суверенитет. Осознав последний, население этих территорий требует и добивается все большего расширения своих прав, а затем в той или иной форме — реализации своего права на самоопределение. Именно в силу указанного процесса колониальный режим территорий меняется на статус доминионов и затем на режим опеки либо суверенного государства.

В процессе развития государственности доминионов Британская империя колебалась в своей трансформации между федерацией и союзом суверенных государств. Национальные традиции направили ее развитие по второму пути.

Протекторат (покровительственные отношения) над той или иной территорией предполагал изначально договорные отношения между сильным и слабым государствами, устанавливающие особые взаимные обязанности и права. Протектораты были колониями, по отношению к которым метрополия осуществляла внешнеполитические и оборонные функции при внешнем сохранении доколониальных форм правления. Внешне же более сильное государство должно было защищать своего партнера по договору, а он, сохраняя свой суверенитет, должен был, в свою очередь, исполнять свои, оговоренные договором обязательства. Несоблюдение договора любой из сторон вело к освобождению от встречных обязательств и другой стороны.

Истоки протектората кроются в раннефеодальных ленных обязательствах. Так, именно из ленных отношений поздней Римской империи вырос протекторат Испании над территорией Монако (с 1524 г.), в 1643 г. права государства-покровителя перешли к Франции, а в 1815 г. даже к Сардинии (после того, как революционная Франция включала в 1793—1814 гг. Монако в состав своей государственной территории). Версальский договор 1919 г. включил в свои заключительные положения переписку между Францией и Швейцарией по некоторым территориальным вопросам, в том числе и “принятие к сведению” сторонами договора 1918 г. о протекторате Франции над Марокко. По Версальскому договору Германия не только отказалась от всех своих прав в Египте и Марокко (включая имущественные), но и безоговорочно признала над территорией Египта протекторат Великобритании, а над территорией Марокко - Франции.

Договорный характер протектората эволюционировал в сторону отношений одностороннего открытого властвования и подчинения, чему способствовало все более частое установление протектората в результате войн. Так, после русско-турецкой войны 1828—1829 гг. согласно Адрианопольскому миру территории Молдавии и Валахии, оставаясь турецкими вассальными владениями (пусть и с определенной “автономией”), перешли (до 1856 г.) под протекторат России. Аналогичный характер имел протекторат Великобритании над Ионическими о-вами в 1815—1862 гг.

XIX в. не только совершенствовал формы государственного покровительства (так, например, решением Венского конгресса часть территории Польши, т.н. “Краковская республика”, находилась с 1815 по 1846 г. под общим протекторатом России, Пруссии и Австрии), но и просто трансформировал протекторат в особый род завладения территорией (прежде всего в Африке и Полинезии). Не случайно Африканская конвенция 1885 г. соединила принятие протектората на африканской территории с оккупацией.

Устав Лиги Наций (ст. 22) ввел понятие подмандатной территории как особого вида протектората, опирающегося на нормы международного права. Система мандатов Лиги Наций, как впоследствии и назначение опеки со стороны ООН, предоставляла особый статус определенным территориям и проживающим на них жителям. Как подчеркнул позже Международный суд, “мандат” вводился “в интересах жителей определенной территории и человечества в целом как международный институт, преследующий международную цель — священную миссию цивилизации”[84]. Конечно же, и мандат Лиги Наций часто продолжал прикрывать захватнические планы ведущих европейских держав, спешивших, особенно в 1919 г., получить под свое управление владения потерпевших военное поражение Германии и Оттоманской империи. Мандаты были установлены соглашениями союзников, утвержденными Лигой Наций. Подмандатные территории были разделены на три категории, различавшиеся их степенью колониальной зависимости от государств-мандатариев.

Территории, подпавшие под мандат “А”, формально признавались самостоятельными государствами, находящимися “под руководством” государства-мандатария до тех пор, пока они не будут в состоянии самоуправляться без посторонней помощи и советов.

Территории, подпавшие под мандат “B”, находились у мандатария в административном управлении под условием определенных обязательств в отношении местного населения (например, по непривлечению его к военной службе, запрету рабства, недопущению торговли оружием и спиртными напитками).

Мандат “C” позволял мандатарию ввиду “удаленности от центров цивилизации” включить (инкорпорировать) соответствующую управляемую территорию в состав своей территории как “нераздельную часть”.

В первую категорию были включены территории бывшей Оттоманской империи Сирия, Палестина, Ливан, Месопотамия. Во вторую — территории бывших германских колоний в Средней Африке Камерун, Танганьика, Того, Руанда-Урунди, Германская Восточная Африка. Подмандатными территориями третьей категории стали бывшие тихоокеанские владения Германии и находившаяся ранее под ее властью Юго-Западная Африка.

Распределение конкретных подмандатных территорий между державами-победительницами соответствовало их военно-политическому потенциалу. Британская империя получила Ирак, Палестину, Трансиорданию, западную часть Камеруна, часть Того, Танганьику, Юго-Западную Африку и тихоокеанские Новую Гвинею, Новую Ирландию, Новую Британию, западную часть Самоа, Науру, Соломоновы о-ва. У Франции оказался мандат на территории Сирии, Ливана и большую часть Того, у Бельгии — на Руанду-Урунди. Япония “довольствовалась” Каролинскими, Мариинскими и Маршалловыми о-вами и о. Яп. Примечательно, что при выходе из Лиги Наций Япония свои подмандатные территории не вернула.

В июне 1945 г. Объединенные Нации с момента создания своей Организации провозгласили в гл.XII Устава ООН международную систему опеки “для управления теми территориями, которые могут быть включены в нее последующими индивидуальными соглашениями и для наблюдения за этими территориями” (ст.75). Система опеки была распространена на территории трех категорий, которые могли быть включены в нее соглашениями об опеке: а) территории, находившиеся на тот момент под мандатом; b) территории, которые могли быть отторгнуты от вражеских государств в результате второй мировой войны, и c) территории, добровольно включенные в систему опеки государствами, ответственными за их управление (ст.77).

К концу XX века своим правом на самоопределение воспользовались все подопечные территории.

Декларация в отношении несамоуправляющихся народов, включенная главой XI в. Устав ООН, закрепила ответственность членов Организации за управление территориями, народы которых не достигли еще полного самоуправления. Советское международное право определяло такие территории как “собственно колонии империалистических держав”[85].

Первый список несамоуправляющихся территорий составили в 1946 г. Австралия, Бельгия, Великобритания, Дания, Нидерланды, Новая Зеландия, Соединенные Штаты Америки и Франция, включившие в него 72 территории, находившиеся под их управлением. Восемь из этих территорий стали к 1959 г. независимыми государствами, а 21 территория (в том числе Гавайи, Гренландия, Пуэрто-Рико) де-факто утратили режим несамоуправляющихся по различным причинам, часто односторонним усмотрением управляющего государства.

К несамоуправляющимся территориям изначально были отнесены многие колониальные владения стран антигитлеровской коалиции, не подпавшие под статус подмандатной или подопечной территории. С 1960 по 1990 г. 53 территории получили ту или иную форму самоуправления. К 1995 г. сохранилось 17 несамоуправляющихся территорий. Среди них Западная Сахара, управлявшаяся до 1975 г. Испанией, и Восточный Тимор, в отношении которого Португалия проинформировала в апреле 1977 г. Генерального секретаря ООН, что эффективное осуществление ею суверенитета над его территорией прекратилось в августе 1975 г. В режиме главы XI Устава ООН находятся под управлением:

США — Американское Самоа, Гуам и Виргинские о-ва США;

Великобритании — Питкэрн, Ангилья, Британские Виргинские о-ва, Каймановы о-ва, Фолклендские (Мальвинские) о-ва, Гибралтар, Монтсеррат, о. Святой Елены, о-ва Теркс и Кайкос;

Новой Зеландии — Токелау;

Франции — Новая Каледония.

Правовой режим территорий с неопределившимся статусом (sub judice) не предполагает существования суверенитета государства, владеющего этой территорией, но и не превращает территорию в ничейную (terra nullius). Государство, в ведении которого находится соответствующая территория, осуществляет свою юрисдикцию и функции управления в пределах, установленных межгосударственными правовыми актами, определяющими статус территории. Статус населения (государственная принадлежность, гражданство) складывается при этом сообразно каждому конкретному случаю.

Неопределившийся статус следует признать за территорией, находящейся под оккупацией или под незаконным владением. В первом случае ситуация продолжается до завершения войны и достижения послевоенного урегулирования, во втором (как, например, с сохранением полуострова Крым в составе Украины после 1991 г.) — неопределенный срок до достижения межгосударственной договоренности. При этом в обоих случаях предоставление и лишение гражданства не должно являться вопросом внутренней юрисдикции управляющего государства.

“Ничейная земля”(terra nullius). Еще Г.Гроций отмечал, что “ничья земля” приравнивается к территории противника по праву вести на ней военные действия[86]. Сегодня можно сказать, что правовой статус “ничейной земли” (terra nullius) определяется, во-первых, тем, что такие территории свободны для всеобщего пользования и эксплуатации всеми, и, во-вторых, сохранением правовой защиты мирового сообщества за лицами, на них проживающими. Отсутствие суверенитета какого-либо государства препятствием к тому не является. Государства могут осуществлять свою юрисдикцию в отношении физических и юридических лиц, находящихся на ничейной территории.

До Парижской конференции 1920 г. ничейной территорией были о-ва Шпицберген, что подтверждало соглашение между Россией, Норвегией и Швецией 1872 г. Коллективный договор от 9 февраля 1920 г. Великобритании, Дании, Италии, Нидерландов, Норвегии, США, Франции, Швеции и Японии закрепил за архипелагом Шпицберген суверенитет Норвегии (до второй мировой войны к договору присоединилось еще 25 государств, в том числе СССР).

Е. Административная территория

Конституционное право многих стран мира употребляет понятие “территория” применительно к своему внутреннему устройству.

В ст. 3 Федерального конституционного закона Австрийской Республики от 10 ноября 1920 г. было записано, что территория этого государства включает в себя территории самостоятельных земель (субъектов федерации). Аналогичная норма закреплена многими другими конституциями. Так, в соответствии со ст. 67 Конституции Российской Федерации ее территория включает территории ее субъектов. При этом ст. 9 Конституции России провозглашает, что земля и другие природные ресурсы используются и охраняются “как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории”, а ст. 131 Конституции, еще более расширяя содержание понятия “территория”, гласит, что местное самоуправление в России осуществляется “в городских, сельских поселениях и на других территориях” с учетом исторических и иных местных традиций. И далее: “Изменение границ территорий, в которых осуществляется местное самоуправление, допускается с учетом мнения населения соответствующих территорий”.

В США территориями изначально назывались все области, не имевшие в отличие от штатов самостоятельного правительства и управлявшиеся непосредственно администрацией США. Практика шла по тому пути, что все штаты, за исключением первых тринадцати, а также Техаса, Калифорнии и Западной Виргинии, были сначала территориями. Так, в 1876 г. среди отдельных административных территорий было восемь организованных территорий (Айдахо, Аризона, Вайоминг, Вашингтон, Дакота, Монтана, Новая Мексика, Юта) и две в тот момент еще неорганизованные территории (Аляска и Индейская территория).

Организованная административная территория управлялась на основе специальных законов, принятых федеральным конгрессом. Во главе исполнительной власти стоял назначаемый президентом США губернатор, ответственный перед федеральным правительством. Представительные органы государственной власти избирались населением, иногда имея право преодолеть вето губернатора на свои решения. Судьи назначались президентом США. В выборах президента США такие территории участия не принимали. С ростом численности населения и формированием социально-экономической инфраструктуры Организованные территории добивались принятия их в число штатов. Иногда этот процесс был длителен. Так, неоднократные обращения к федеральному конгрессу со стороны территории Юта долго оставались без ответа, поскольку конгресс добивался предварительной отмены на этой территории многоженства.

Неорганизованные административные территории США, ныне не существующие, управлялись назначенной президентом США администрацией и не имели собственных органов народного представительства (законодательных собраний).

Во французском административном праве среди юридических лиц, подчиненных режиму публичного права, помимо государства и государственных учреждений существует понятие территориального коллектива (ст. 72 Конституции Франции). Территориальные коллективы во Франции — это регионы, которые находятся между национальным уровнем — государством и местными уровнями — департаментами и коммунами[87]. Территориальный коллектив как разновидность административной территории подчиняется общим принципам управления. Территориальные коллективы во Франции делятся на два вида: во-первых, коммуны, департаменты и регионы, подпадающие под действие норм общего права, и, во-вторых, коллективы Парижского региона, Корсика, заморские департаменты и территории — то есть те, что имеют особый статус. Признаками территориального коллектива (а такое его определение стало традиционным с конца XVIII в.) принято считать его особый статус, территориальную подведомственность и общее целевое назначение[88].

От Франции идею территориальных коллективов унаследовал Алжир, национальное право которого определило коммуну как первичный территориальный, политический, административный, экономический, социальный и культурный коллектив (ст.1 Ордонанса № 67—24 от 18 января 1967 г., содержащего Коммунальный кодекс). Кроме того, здесь введено понятие вилайи как публичного территориального коллектива, наделенного правами юридического лица и финансовой автономией (ст.1 Ордонанса № 69—38 от 23 мая 1969 г., содержащего кодекс вилайи).

§ 2. Территориальные аспекты государственного суверенитета

2.1. Территориальный суверенитет

Компетенция государства в отношении его территории определяется прежде всего понятиями суверенитета и юрисдикции. Так, в Декларации о государственном суверенитете РСФСР (1990 г.) было заявлено: “Первый Съезд народных депутатов... торжественно провозглашает государственный суверенитет Российской Советской Федеративной Социалистической Республики на всей ее территории...”, “Территория РСФСР не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума”.

Суверенитет является не только исторической категорией, но и характеризует юридическую природу осуществляющегося государственного властвования, является тем необходимым критерием, который дает возможность отличить государство от других публично-правовых союзов, отграничить сферу властвования каждого государства как субъекта суверенной власти в пределах своей территории от сферы власти других государств[89]. Идея суверенитета, присутствовавшая уже в ранних теологических трактовках государства, специфически трансформируется в их современных вариантах. Так, в Конституции Исламской Республики Иран закреплено, что абсолютная власть над миром и человеком принадлежит Богу, который дал человеку власть над своей общественной жизнью, и никто не может отобрать у человека это Божественное право, не может поставить его на службу интересам какого-то человека или группы людей. Народ осуществляет это право, данное Богом, так, как это указано в Конституции (ст.56 Конституции ИРИ 1979 г.).

Теоретические споры вокруг проблемы суверенитета давно уже стали ключевым инструментом политического противоборства. В качестве примера В.Л.Цымбурский справедливо приводит попытку литовского ученого А.Бурачаса свести всю идею суверенитета к правам нации и личности, забыв и Ж.Бодена и всю историю этой идеи[90]. В контексте вполне конкретных политических интересов литовской политической элиты начала перестройки А.Бурачас утверждал, что суверенитет есть не что иное, как “совокупность полновластия нации и прав, гарантирующих независимость личности... Суверенитет нации выражается в первую очередь в возможностях ее свободного политического самоопределения, в правах нации на занимаемую ею испокон веков исторически сложившуюся территорию, ее природные и ископаемые ресурсы, также в верховенстве ее законодательства и избранной ею государственной власти, в национальном гражданстве”[91]. Таким образом, мы видим не только отождествление нации с этносом, отрицание по умолчанию суверенитета народа, но и растворение государственного суверенитета в том же суверенитете нации. Некий, не поддающийся определению “суверенитет” личности выдвигается при этом лишь декоративным прикрытием этно-национальных притязаний. А какова же при этом роль государства?

Своего рода ответ на этот вопрос содержится в “Тюремных тетрадях” А.Грамши. В начале 30-х г. ХХ в. он писал: “Поскольку государство есть упорядоченное общество, оно суверенно”, вплоть до того, что оно не может иметь юридических границ (для него не могут служить границей субъективные нормы публичного права, ибо они могут быть изменены государством во имя новых социальных потребностей)[92]. Многие современные юристы вводят понятие “суверенитет” в качестве одного из сущностных при определении самого понятия “государство”. Например, по мнению Н.А.Ушакова, “государство — особая организация по управлению делами существующего на определенной территории человеческого общества, обладающая специфическим свойством суверенитета”[93]. Н.А.Уша­ков дает следующее определение государственной территории: “Государственная территория — это земное пространство, находящееся под суверенитетом данного государства. Соответственно, негосударственная территория — земное пространство, не находящееся под суверенитетом какого-либо государства”[94]. Сам суверенитет, по мнению некоторых отечественных правоведов, может быть только неограниченным. Так, по утверждению Д.Л.Златопольского, “государственный суверенитет вообще не может быть ограничен потому, что... он представляет собой определенное свойство государства, в силу которого оно является независимым и самостоятельным как внутри, так и вне пределов своих границ”[95].

Но такое романтическое понимание суверенитета вступило в противоречие с послевоенными реалиями. В 1945 г. после поражения гитлеровской Германии четыре союзные державы — СССР, США, Великобритания и Франция — приняли на себя верховную власть в Германии, распределив между собой ее территорию по соответствующим зонам оккупации. При этом Германское государство продолжало существовать, а фактическое ограничение его суверенитета не вело к формальному переходу этого суверенитета к оккупационным державам. Уместно в связи с этим привести суждение Г. Гроция, который подчеркивал, что “земли не считаются захваченными с момента их занятия... требуется длительное владение”[96]. Период такого владения — проблема эффективной оккупации (подробнее см. главу 17).

Территориальный суверенитет Германии определялся, во-первых, продолжением ее существования в качестве субъекта международного права и, во-вторых, признанием принадлежности территории этому субъекту права, а не тем государствам, которые ею в данный момент управляли. Ст. 23 Конституции ФРГ 1949 г. гласила: “Настоящий Основной закон распространяется в первую очередь на территории земель Бадена, Баварии, Бремена, Большого Берлина, Гамбурга, Гессена, Нижней Саксонии, Северной Рейн-Вестфалии, Рейнланд-Пфальца, Шлезвиг-Гольштейна, Вюртемберг-Бадена и Вюртемберг-Гогенцоллерна. В остальных частях Германии он вступает в силу по их присоединении”[97].

Сказанное подтверждается механизмом рождения ФРГ и ГДР, когда для дипломатического признания вновь образованных государств потребовалось формальное признание мировым сообществом, во-первых, факта раскола Германии на два равноправных государства и, во-вторых, закрепления за каждым из этих государств соответствующих территорий, оккупированных союзными державами.

Иной была ситуация с территориальным суверенитетом Австрии, освобожденной от гитлеровцев в 1945 г. Государственным договором о восстановлении независимой и демократической Австрии от 15 мая 1955 г. Австрию, подвергнутую в 1938 г. аншлюсу (насильственному присоединению к Германии), Союзные и Соединенные Державы именно восстановили как суверенное государство, взяв на себя обязательство уважать ее территориальную целостность. Австрии был запрещен политический или экономический союз с Германией. Интересно, что на Австрию возлагалась обязанность не наносить ущерба своей территориальной целостности, политической или экономической независимости (п. 2 ст. 4 Договора)[98].

Территория не находится и по своему содержанию не может находиться в неких правовых отношениях с государством. Правоотношения возможны только по поводу территорий. Как юридическое понятие территория государства может рассматриваться лишь опосредованно, через правовой режим, установленный в отношении территории на основании принципа территориального верховенства.

Суверенитет государства распространяется за пределы его сухопутной территории и его внутренних вод на морской пояс, примыкающий к его берегу и называемый территориальным морем. Суверенитет прибрежного государства распространяется на воздушное пространство над территориальным морем, равно как и на поверхность и недра его дна (ст. 1 и 2 Конвенции 1958 г. о территориальном море и прилегающей зоне). В состав государственной территории Российской Федерации, как прежде и СССР, входят не только уже открытые, но и могущие быть открытыми в будущем все земли и острова, находящиеся в пределах Арктического сектора.

Юридическая природа государственной территории раскрывается:

1) в соответствующих властных установлениях государства;

2) в отношениях одного государства с другими государствами по поводу территории.

2.2. Юрисдикция государства. Территория и нормы права

Территориальная юрисдикция (jurisdictio (лат.) — судопроизводство) представляет собой установленную законом (или иным нормативным актом) совокупность правомочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и решать дела о правонарушениях, т.е. оценивать действия лица или иного субъекта права с точки зрения их правомерности, применять юридические санкции к правонарушителям[99], судебный, законодательный и административный аспекты общей правовой компетенции государства. Юрисдикция всегда имеет территориальный характер, выражающийся в прямой зависимости предмета юрисдикции от его пространственного местонахождения, режима территории и разумности интересов той юрисдикции, которую стремятся осуществить. Наиболее ярко это проявляется в уголовной юрисдикции, где непреложно признается принцип принадлежности юрисдикции судам того места, где совершено преступление.

Юрисдикция в точно установленных законом пределах и случаях осуществляется органами государственной власти (судом, органами исполнительной власти, разного рода инспекциями, администрацией предприятий и учреждений) и органами общественности (например, судами чести или товарищескими судами). Решения любого органа вне пределов его юрисдикции являются незаконными и подлежат отмене.

Понятие юрисдикции значительно уже понятия территориального верховенства. Но, с другой стороны, юрисдикция государства может осуществляться в районах, где государство не осуществляет территориального верховенства. Так, согласно морскому праву прибрежное государство может в определенных случаях осуществлять контроль в зоне открытого моря, прилежащей к территориальному морю[100].

Территориальные пределы действия права — это уже сфера политики. Через законотворчество политика государства находит свое воплощение в принципах права. Не случайно все правовые системы предполагают (явно или по умолчанию), что “в случае отсутствия законодательных установлений необходимо соблюдать политику государства” (ст. 6 Общих положений гражданского права КНР). Есть и другой аспект этой проблемы. Правовой вакуум может быть и случайным, и преднамеренным. Именно политика определяет, где действует право, а где ему нет места.

В отрыве от территориального аспекта невозможно уяснить понятие правовой нормы. Сами по себе правовые нормы выступают в качестве социальных моделей и принципов (даже в части конструирования тех или иных юридических механизмов), обязательный характер которых начинается лишь с определения границ пространства принудительного действия этих норм.

Сказанное относится к нормам отраслей любого национального права. Территориальную обусловленность, например, закрепляет параграф 1 ст.2 Федерального закона Австрийской Республики “О правовом положении национальных меньшинств” (1976 г.), а ст. 8 Общих положений гражданского права КНР (1986 г.) содержит принцип: “При осуществлении гражданской деятельности в пределах территории Китайской Народной Республики применяются законы и положения Китайской Народной Республики, если законодательством не предусмотрено иное. Относящиеся к гражданам положения настоящего Закона применяются к находящимся в пределах территории Китайской Народной Республики иностранцам и лицам без гражданства, если законодательством не предусмотрено иное”. Алжирский ордонанс № 65 — 278 от 16 ноября 1965 г. “О судебной организации” начинался с учреждения пятнадцати судов “на всей национальной территории” (ст.1), при этом “в границах территориальной юрисдикции” каждого суда учреждались трибуналы; их количество, место пребывания и юрисдикция устанавливались декретом (ст.2).

Не случайно, когда силами карательных органов США 18 ноября 1978 г. в джунглях Гайаны было совершено массовое убийство 918 американских граждан — членов организации обездоленных жителей США “Храм народов”, склонявшихся к эмиграции в СССР, это было выдано за массовое самоубийство мужчин, женщин и детей. Малейший намек на официальное признание причастности к свершившемуся злодеянию американских спецслужб породил бы обвинения США в проведении политики государственного терроризма и попрании суверенитета Гайаны[101].

В межгосударственных отношениях для признания и применения конкретных норм права потребовалось закрепить в соответствующих актах не только взаимные обязательства защищать территориальную неприкосновенность и политическую независимость, но и объединить усилия в достижении общих целей (гл. I Устава ООН). Любой международный договор, если иное намерение не явствует из договора или не установлено иным образом, обязателен для каждого участника в отношении всей его территории (ст.29 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.).

С изменением территории, например в результате размена ее спорными участками между государствами, автоматически, т.е. без какого-либо дополнительного решения, изменяется (начинается или прекращается) действие правовых норм соответствующего государства на всем пространстве, претерпевшем изменения.

При неизменности территории государства процесс развития правовой системы идет по своим внутренним законам и зависит лишь от социально-экономической и политической ситуации в обществе. В этом случае правовые нормы претерпевают изменения по существу при сохранении неизменным общего правового пространства государства.

2.3. Неотчуждаемость государственной территории

Существенным признаком территориального верховенства государства является принцип неотчуждаемости государственной территории. Он предполагает, что никакая часть государственной территории не может быть отчуждена в какой-либо форме другому государству, кроме как в силу собственного свободного решения передающего ее государства. Утрачивая территорию, государство исчезает. То, что правительства таких государств иногда находят убежище за границей и продолжают признаваться другими государствами — слабое утешение. Например, во время второй мировой войны говорить о Польше и Бельгии как о самостоятельных государствах после захвата их территории немецкими фашистами было уже нельзя. Основная задача правительств в изгнании — восстановление своей юрисдикции над территорией.

В то время, как суверенитет есть юридическое обозначение статуса государства, юрисдикция государства характеризует конкретные аспекты этого статуса, прежде всего определенные права, привилегии и компетенцию. В компетенцию государства включают значительные права в отношении внутренней организации и распоряжения территорией.

Существуют ситуации, когда и без передачи всей территории одного государства другому принцип неотчуждаемости территории нарушается в такой мере, что может возникнуть вопрос о территориальном верховенстве этого государства. Примеры тому: размещение чужих военных баз, воинских подразделений на территории. Если это сделано даже на основе договора и взаимного согласия, но при политическом или ином давлении более сильного государства — такую ситуацию можно квалифицировать как ущемление независимости и самостоятельности соответствующего государства. Не случайно в Конституциях отдельных государств прямо закреплен запрет размещения каких-либо иностранных военных баз на территории страны даже в мирных целях (см., например, ст.146 Конституции Ирана).

Нельзя к тому же не упомянуть, что за государством, размещающим на территории другого свои вооруженные силы, признается право юрисдикции в отношении личного состава войск, его имущества. Здесь мы говорим о распространении юрисдикции на лиц и имущество, но не на территории. Если же иностранное государство стремится к ликвидации территориального суверенитета другого государства, подмене его своим собственным суверенитетом, то принцип неотчуждаемости нарушается, следствием чего является утрата государственного суверенитета либо полностью, либо в отношении рассматриваемой части территории.

Осуществление государством своих суверенных прав не всегда соединено с реализацией территориального суверенитета. Так, право прохода не обязательно предполагает суверенитет над соответствующими участками территории.

Вопрос о допустимости отчуждения прав на территорию одного государства в пользу другого государства был и останется одним из наиболее злободневных. Исходным моментом в решении этой проблемы выступает признание за государством как за субъектом международных отношений права публичной международно-правовой собственности на свою территорию. Б.М.Клименко обоснованно подчеркивает, что это собственность особого рода, далеко не тождественная гражданско-правовой собственности[102].

Развивавшиеся в послевоенной Европе идеи о том, что современные тенденции (развитие международных отношений, формирование системы международных экономических, профессиональных, научных и иных организаций, современных средств связи, попытки унификации законодательств различных государств, международного регулирования путем конвенций, примат международного права и т.п.) направлены на умаление значения, обесценивание территории, и последняя более не является сферой исключительного влияния государственной власти, не выдержали испытания временем. Нет оснований считать, что решение глобальных проблем человечества невозможно при существовании государственных границ. Стабильность территории утверждается с появлением понятия “государственная граница”, которое ориентировочно возникло к XI в., но получило современное понимание позднее лишь с развитием картографии.

Современное государство не воспринимается иначе, как в пределах четко ограниченного пространства. Его внутренние, административно-территориальные границы определяются исключительно самим государством, обычно его органом высшей власти.

В 1972 г. в разговоре с писателем Ф. Чуевым В.М. Молотов, подчеркивая решающую роль И.В. Сталина в формировании карты нынешних независимых государств, говорил: “Одно создание среднеазиатских республик — это целиком его, сталинское дело! И границы, и само открытие целых народов, которыми никто не интересовался в центре и не знал их по-настоящему... Ведь острая борьба шла. Казахи, например, их верхушка, дрались за Ташкент, хотели, чтоб он был их столицей. Сталин собрал их, обсудил это дело, посмотрел границы и сказал: “Ташкент — узбекам, а Верный, Алма-Ата — казахам”. И стоял на этом нерушимо”[103].

Таким образом геополитической реальностью стали и границы “Северного Казахстана”, произвольно провозглашенные в основной своей части в 1922 г. Сибревкомом. И нет никаких актов СССР или РСФСР. По оценкам современных исследователей, в основе решений об этих границах — региональные соглашения местных чиновников о границах, когда “ВЦИК не диктовал свою волю, а в лучшем случае утверждал то, о чем договорились стороны на местах”[104]. Произвол в государственно-территориальном устройстве СССР продолжался и позже, когда многократно перекраивались границы российских северокавказских республик и краев, менялась принадлежность отдельных участков территории в других регионах.

В качестве яркого примера произвола можно привести и государственное решение по Республике Немцев Поволжья. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1941 г. было “признано необходимым”:

“1. Включить в состав Саратовской области нижеследующие районы бывшей Республики Немцев Поволжья: Бальцерский, Золотовский, Каменский, Терновский, Куккуский, Зельманский, Красноярский, Марксштадтский, Унтервальденский, Федоровский, Гнаденфлюрский, Краснокутский, Лизандергейский, Мариентальский, Экгеймский.

2. Включить в состав Сталинградской области нижеследующие районы бывшей Республики Немцев Поволжья: Франкский, Эрленбахский, Добринский, Палласовский, Гмелинский, Старо-Полтавский, Иловатский”[105].

Но если этот случай касался вопросов внутреннего устройства РСФСР, то в 1954 г. Крымская область РСФСР была передана в состав УССР, в 1956 г. Карело-Финская ССР была преобразована в Карельскую АССР и включена в состав РСФСР. Не будь этого акта, в 1991 г. на обломках СССР механически возникло бы еще одно суверенное государство.

Эти и подобные им территориальные переделы часто происходили без соблюдения надлежащих правовых процедур.