Глава XI. Москва. — Заупокойное служеніе въ Успенскомъ соборѣ

Москва. — Заупокойное служеніе въ Успенскомъ соборѣ.

Возвращаемся. Оба патріарха вернулась и приложилась къ мѣстнымъ иконамъ, что у дверей сѣвернаго алтаря, затѣмъ вошли въ алтарь, гдѣ жертвенникъ, и приложились къ мощамъ св. Петра, перваго митрополита московскаго, коего позолоченная рака вложена въ стѣну между обоими алтарями. Этотъ именно святой прибылъ изъ города Кіева, послѣ того какъ русскіе приняли вѣру христіанскую чрезъ царя Василія Македонянина, пославшаго туда свою сестру. На ней женился Владиміръ, царь кіевскій, послѣ того какъ она окрестила въ рѣкѣ Днѣпрѣ его, всѣхъ приближенныхъ его и всю страну рукой этого святого Петра, который потомъ прибылъ въ Москву и совершилъ множество чудесъ, пока московиты не сдѣлались христіанами. Приложившись къ нему, патріархи пошли въ сѣверный уголъ церкви и прикла дывалвсь къ мощамъ св. Іоны, который былъ третьимъ митрополитомъ послѣ Петра, (ибо вторымъ былъ) св. Алексій, коего мощи находятся въ Чудовѣ монастырѣ. Потомъ онн прикладывались ко всѣмъ иконамъ, кои находятся вокругъ четырехъ колоннъ церкви, затѣмъ пошли въ западный уголъ церкви, гдѣ есть красивое помѣщеніе съ высокимъ куполомъ. Оно изъ желтой мѣди въ прорѣзь, а снутри его каменный хрусталь[26]. Въ немъ хранится хитонъ Господа Христа, присланный царю Михаилу, отцу нынѣшняго царя, кизилбашемъ, шахомъ Аббасомъ, который завладѣлъ имъ въ Грузіи. Для него устроили это чудесное, приличествующее ему помѣщеніе Внутренность ею имѣетъ подобіе гроба Господа Христа; на немъ стоитъ изящный ковчегъ изъ позолоченнаго серебра, внутри коего другой ковчегъ изъ золота съ драгоцѣнными каменьями, а въ немъ упомянутый хитонъ, который мы видѣли впослѣдствіи въ день великой пятницы. Здѣсь ночью и днемъ горятъ лампады со свѣчами. Дверь этого помѣщенія изъ желтой мѣди также со сквознымъ узоромъ. Когда патріархи подошли къ этой двери, чередной (священникъ) вынулъ для нихъ упомянутый ковчегъ. Поклонившись ему и приложившись, они пошли въ алтарь, и мы съ ними: всѣ дьяконы облачаются до прихода патріарховъ, дабы, когда тѣ входятъ, поддерживать ихъ подъ руки и обходить съ ними (храмъ). Затѣмъ они помолились предъ престоломъ и приложились къ Евангелію и кресту, по ихъ обыкновенію. Патріархъ взялъ крестъ въ правую руку, и тогда начали подходить архіереи и архимандриты безъ клобуковъ вмѣстѣ со священниками и прочими дьяконами, кланялись земно и лобызали крестъ и правую руку патріарха, до послѣдняго, — таковъ ихъ обычай взамѣнъ кирона, который бываетъ у насъ и у грековъ внѣ (алтаря[27]). Затѣмъ патріархи вошли въ алтарь, гдѣ жертвенникъ, помолились и приложились къ чашѣ и дискосу, по ихъ обычаю; потомъ подходили тѣ и кланялись патріарху, который ихъ благословлялъ до послѣдняго. Но нашъ владыка патріархъ впослѣдствіи уничтожилъ этотъ обычай, убѣдивъ патріарха (Никона) не входить въ алтарь и не благословлять архіереевъ и священниковъ крестомъ, но, по существующему у насъ обычаю, сидѣть на своемъ патріаршемъ мѣстѣ, причемъ тѣ подходятъ и цѣлуютъ только его правую руку. Затѣмъ они вошли въ нарѳексъ, и патріархъ (Никонъ) взошелъ на высокій помостъ, очень большой, въ три ступеньки; онъ разбирается на четыре части; на немъ разостланъ большой коверъ сверху его до конца нарѳекса. Дьяконы начали облачать патріарха по обычаю, не отнимая мантіи съ его спины, чтобы никто не видѣлъ его безъ мантіи, пока не надѣли, на него, вопервыхъ, парамандъ, весь жемчужный, затѣмъ стихарь. Два дьякона справа и слѣва, стоя нѣсколько въ сторонѣ, держали всѣ части облаченія въ рукахъ и надѣвали ихъ осторожно на патріарха, который каждую изъ нихъ благословлялъ, крестился, цѣловалъ крестъ на ней и надѣвалъ. Также надѣли на него саккосъ открытымъ и потомъ застегнули его съ двухъ сторонъ. Всѣ его саккосы имѣютъ бубенчики и съ золотыми кистями шнуры, которые завязываютъ. Прежде чѣмъ надѣть митру, патріархъ имѣетъ обыкновеніе расчесывать себѣ волосы на головѣ и бороду вещью, сдѣланною изъ свиной щетины. Потомъ надѣваютъ на него митру. По окончаніи облаченія, когда онъ преподастъ благословеніе народу, дьяконы сходятъ и, помолившись трижды на востокъ, поднимаются въ патріарху для полученія его благословленія. Точно также послѣ часовъ, архіереи, архимандриты и священники, выйдя изъ алтаря, подходили къ нему попарно, кланялись малымъ поклономъ, шли и становились на своемъ мѣстѣ, во послѣдняго. При своей многочисленности они достигали почти до алтаря. Четыре архимандрита были въ митрахъ, остальные въ клобукахъ.

Въ этотъ день опять происходило рукоположеніе священника и дьякона. Мы нашли, что этотъ патріархъ имѣетъ обыкновеніе служить въ большую часть дней и ни одна обѣдня не проходитъ безъ рукоположенія іерея и діакона, вслѣдствіе многочисленности пасомыхъ и священниковъ у нихъ. Мы пробыли у нихъ болѣе года и видѣли, что за каждою обѣдней патріархъ рукополагалъ іерея и діакона. И не только самъ онъ рукополагалъ, но и всѣмъ находившимся у него архіереямъ посылалъ разрѣшеніе рукополагать въ своей церкви, ибо епархія патріарха очень велика и онъ не успѣваетъ посвящать всѣхъ, къ нему обращающихся, но отсылаетъ, какъ мы сказали, (къ другимъ), такъ что наконецъ сталъ присылать и къ намъ, и мы рукоположили весьма многихъ, о чемъ разскажемъ въ своемъ мѣстѣ. Посылалъ ихъ также и къ архіепископу сербскому. Они являются къ патріарху изъ собственной его епархіи со свидѣтельствомъ отъ жителей своего селенія или города въ томъ, что онъ достоинъ (сана). Намъ случалось видѣть нѣкоторыхъ, пріѣхавшихъ съ великими трудностями болѣе чѣмъ за двѣ тысячи верстъ. Каждый архіерей, обыкновенно, отвѣтственъ за свою паству и священниковъ. Никонъ всегда предлагалъ нашему владыкѣ патріарху, когда онъ служилъ съ нимъ, совершить рукоположеніе, ибо искалъ въ этомъ пользы, чтобы видѣть, чьи обряды лучше, и постоянно спрашивалъ его о всякомъ предметѣ, дабы извлечь для себя пользу. Мы разскажемъ потомъ въ своемъ мѣстѣ о недостаткахъ и неблагоприличныхъ дѣйствіяхъ, у нихъ существующихъ, о томъ, чему научилъ ихъ нашъ учитель и что онъ совершилъ у нихъ подъ конецъ.

Возвращаемся[28]. [Архидіаконъ, сказавъ ектенію „Рцемъ вси“, произнесъ ектенію, возглашаемую ими за усопшихъ: „помилуй насъ, Боже“, и пр.; затѣмъ: „молимся о упокоеніи душъ рабовъ Божіихъ, всѣхъ усопшихъ митрополитовъ московскихъ и всея Россіи“. Онъ сказалъ ее, по ихъ обычаю, въ пяти прошеніяхъ, читая ихъ имена по списку, а пѣвчіе при каждомъ прошеніи пѣли „Господи помилуй“. Потомъ онъ закончилъ, сказавши: „Господу помолимся“, а они отвѣчали: „Господи (помилуй)“, и патріархъ возгласилъ: „ибо Ты еси воскресеніе и животъ, покой и утѣшеніе рабовъ Твоихъ, братьевъ нашихъ, митрополитовъ московскихъ“, поминая всѣхъ поименно, какъ обыкновенно они дѣлаютъ это на заупокойныхъ обѣдняхъ, чему мы послѣ были свидѣтелями. Потомъ архидіаконъ вошелъ въ алтарь, а другой (дьяконъ) вышелъ и сказалъ: „оглашенніи, Господу помолитесь!“]. Послѣ литургіи вышли (изъ алтаря) и закончили службу обычнымъ порядкомъ. Затѣмъ патріархъ взошелъ на свое архіерейское мѣсто, гдѣ онъ облачался, нашъ учитель сталъ направо, а сербскій налѣво отъ него, прочіе же служащіе, архіерей, священники и архимандриты, размѣстились по обѣ стороны. Передъ этимъ, екклесіархъ поставилъ посрединѣ столикъ, на которомъ находились серебряное блюдо съ медовою кутьей и чаша съ виномъ, т.-е. μνημοςυνον, для поминовенія всѣхъ усопшихъ митрополитовъ и патріарховъ московскихъ. Дьяконы стали подносить патріарху втрое скрученныя свѣчи, а онъ раздавалъ ихъ присутствующимъ. Архидіаконъ, взявъ кадильницу, возгласилъ: „благослови, владыко!“ а патріархъ: „благословенъ“... Архидіаконъ сказалъ большую ектенію, на которой вмѣсто имени царя и патріарха поминалъ имена усопшихъ, не знаемъ, откуда они выдумали эту ектенію. Затѣмъ анагносты начали канонаршить Блаженны до конца, а пѣвчіе пѣли ихъ. При первой каѳизмѣ я вошелъ и сказалъ: „помилуй насъ, Боже“ и пр., имѣя въ правой рукѣ кадильницу, коею окадилъ столикъ, и поминалъ всѣхъ усопшихъ русскихъ архіереевъ. Они обыкновенно дѣлятъ эту ектенію на пять прошеній, и на каждое прошеніе пѣвчіе пѣли „Господи помилуй“. [Послѣ этого я сказалъ: „Господу помолимся“, а они отвѣчали: „Господи (помилуй)“, и нашъ учитель прочелъ молитву]: „Боже духовъ и всякія плоти“ тихимъ голосомъ[29], по ихъ обычаю, а затѣмъ сказалъ положенный возгласъ[30]. Патріархъ (Никонъ) сошелъ и совершилъ кажденіе, послѣ него кадилъ нашъ учитель; то же сдѣлалъ и сербскій.[31] Когда пѣвчіе кончили пѣніе Блаженнъ, канопархъ началъ канопаршпть стихиры канона, не каждую стихиру (отдѣльно), но читалъ ихъ, а пѣвчіе пѣли только ихъ конецъ, и такъ до послѣдней. Патріархъ сошелъ и совершилъ отпустъ, поминая имена усопшихъ по книжкѣ, одно за другимъ, и имъ пѣли вѣчную память и вѣчный покой. Вошли въ алтарь и сняли облаченія.