Западное христианство

Взгляды на значимость человека и животного преломлялись в учениях видных западных христианских деятелей по-разному: либо на первый план выступал антропоцентризм, как у Фомы Аквинского, или порой антропоцентризм уступал место любви и состраданию ко всему живому, как у Франциска Ассизского. Необходимо упомянуть, что Фома Аквинский находился под сильным влиянием идей Аристотеля о том, что рыбы и животные, как менее разумные существа, живут лишь ради того, чтобы служить интересам более разумных существ. Он был сторонником идеи о том, что у животных нет души, вопреки утверждению Библии (Бытие 1:30), где Господь Бог говорит: «А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал я всю зелень травную в пищу». (Профессор Рубен Алкалай, глубокий знаток древнееврейского языка, утверждает, что слова «нэфэш» и «чайах», употребленные в этом стихе, означают именно «душа живая».) Св.Франциск, родившийся на 40 лет раньше Фомы Аквинского, воспринимал всю природу как отражение своего создателя, и потому называл своими братьями и сестрами не только живые существа, но и солнце, луну, ветер и воду. Вот почему для св.Франциска было совершенно естественно спасти своих «младших братьев» диких голубей, которых несли на базар, и устроить им гнезда. Именно сила его любви и милосердия могла помочь ему укротить волка-людоеда Агобио и совершить другие чудеса. «Если бы я только мог предстать перед императором, – воскликнул как-то Франциск, – я бы умолял его ради любви к Богу и ко мне издать указ, запрещающий ловить и лишать свободы моих сестер – жаворонков». Св. Франциск страстно любил всю природу – и живую, и неподвижную.

Великий святой Франциск Ассизский воспринимал всю природу как отражение ее создателя, и потому называл своими братьями и сестрами не только живые существа, но и солнце, луну, ветер и воду. Вот почему для св. Франциска было совершенно естественно спасать своих «младших братьев» диких голубей, которых несли на базар, и устраивать им гнезда. Именно сила его любви и милосердия могла помочь ему укротить волка-людоеда и совершить другие чудеса. «Если бы я только мог предстать перед императором, – воскликнул как-то Франциск, – я бы умолял его ради любви к Богу и ко мне издать указ, запрещающий ловить и лишать свободы моих сестер – жаворонков». Св. Франциск страстно любил всю природу – и живую, и неподвижную. Преподобный Бонавентура из францисканского ордена так писал о св. Франциске: «Когда он размышлял об изначальном источнике всех существ, он преисполнялся еще большей благодати, называя живых существ – какими бы малыми они ни были – «братом» или «сестрой», ибо был уверен, что они имеют свое начало оттуда же, откуда и он сам».

Влияние идей христианского средневековья на католиков было столь велико и продолжительно, что даже в середине 19 века (!) папа римский Пий IX не разрешил создание в Риме Общества по предотвращению жестокости к животным, чтобы не внушать людям, что они имеют перед животными долг. Но многие современные христианские богословы стремятся развить основную идею христианства – милосердие и, опираясь на главные гуманистические доктрины этой религии, сделать логические выводы относительно этического отношения к животным. Доктор богословских наук, участник движения за права животных Эндрю Линзи приводит выдержки из доклада епископу Кентерберийскому о связи христианских догматов с проблемами человека и окружающей природы: «Оно (создание) существует во славу Божию, то есть оно имеет смысл и ценность, помимо оценки его полезности для человека. Именно в этом смысле мы можем сказать, что оно имеет самостоятельную ценность. Вообразить, что Бог создал всю вселенную только для пользы и удовольствия человека, было бы признаком глупости». В своей работе «Место животных в создании мира: христианская точка зрения» д-р Линзи рассматривает вопрос этики отношения к животным и христианской морали. Анализируя различные точки зрения на отношение христианства к проблемам животных, высказываемые современными богословами, д-р Линзи делает соответствующие выводы этического порядка. Если создание имеет ценность для Бога, то и для человека тоже. Богословское понимание смысла всего сущего должно отличаться от обывательского понимания. Если все существа имеют свою ценность, следовательно, человек не может претендовать на свою абсолютную ценность. Этими выводами д-р Линзи сводит на нет антропоцентризм, который в течение нескольких веков поддерживался христианской церковью, противопоставлявшей человека, имеющего душу, животным, у которых якобы души нет.

В подтверждение выводов д-ра Линзи можно привести высказывание по этому поводу декана Вестминстерского Аббатства, который в 1977 г. писал: «При теистическом понимании создания, каковым является христианское учение, ошибочно считать, что все животные существуют лишь для того, чтобы служить человеку, или что мир создан исключительно для пользы человека. Оценка человеком своего собственного благополучия не должна быть единственным руководством при определении его взаимоотношений с другими видами. С теистических позиций человек – это хранитель вселенной, в которой он живет, но по отношению к которой он не имеет абсолютных прав». С этой точки зрения д-р Линзи считает неоправданным использовать жизнь животных в научных экспериментах, поскольку это обозначает полное непризнание самостоятельной ценности животных, а, напротив, произвольное выдвижение на первое место интересов одного вида – человека, т.е. это подход к вопросу не нравственный, не религиозный, а прагматический. Животные не должны приносится в жертву человеку – ни в качестве пищи, ни в качестве одежды, ни в качестве объектов лабораторных исследований, поскольку это неправомерно и аморально.

В современном католичестве (как и в православии) вегетарианство принято среди монашества, в том числе иногда и среди высшего духовенства. В разных направлениях протестантизма на этот счет существуют различные традиции. Например, Джон Уэсли, английский протестантский проповедник XVIII века, придерживался идеи вегетарианства, и в наше время ее придерживаются адвентисты седьмого дня, хотя в целом протестантские учения к вегетарианству не склоняются. В Православии для мирян обычно установлена система постов, запрещающая есть мясную пищу (постных дней в течение года насчитывается довольно много). В старообрядчестве помимо того встречаются дополнительные ограничения на мясоедение, восходящие к установлениям Ветхого Завета. В традиционных русских неправославных христианских направлениях – у духоборов, молокан, христововеров – вегетарианство было принято почти повсеместно (неправославных христианских верований, включая старообрядчество, к концу XIX века придерживалась примерно половина населения России).

Святой Бенедикт, который основал в 529 году Орден бенедиктинцев, установил монахам особую диету, где главной пищей были овощи.

Отец Томас Берри, основатель Центра изучения религии в Ривердейле, бывший руководитель программы «История религий», Университет Фордхема, Нью-Йорк: «Вегетарианство — это тот образ жизни, к которому мы все должны стремиться ради решения финансовых проблем, улучшения здоровья и достижения духовной цельности…».

Филип Л. Пик, президент и основатель международного общества иудеев-вегетарианцев, Лондон, штаб-квартира Общества: «Иудаизм основан на доктрине сострадания, в нем можно найти целую философскую систему, осуждающую убийство ради пищи».

Преподобный Элвин В. П. Харт,епископальный священник,капеллан больницы св. Люка–Рузвельта, Нью-Йорк: «Мы располагаем научными доказательствами того, что растительная диета полезна для здоровья. Великие учителя духовности всегда знали, что она полезна для души».

Джон Уэсли (1703—1791), основатель Методистской церкви: «Благодарение Господу: с тех пор как я прекратил пить вино и есть мясо, я избавлен от всех недугов плоти».

Рихард Вагнер (1813—1883), немецкий композитор: «Растительная, а не животная, пища — ключ к новой жизни. Христос на Тайной Вечери сделал плоть хлебом, а кровь — вином».

Кардинал Джон Г. Ньюмен: «Жесток тот человек, который не любит Господа».