Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Остановка в океане
21 сентября 1920 г. Вторник. Атлантический океан.
Сегодня у русских большой церковный праздник день Богородицы. Слышно, как мальчики настраивают музыкальные инструменты, готовясь к танцам. Из судового журнала «Йоми Мару».
После Нью‑Йорка пароход оставил за кормой две тысячи миль – две трети расстояния, разделяющего Америку и Европу. Кочегары сумели приспособиться к неудобному топливу, и упавшая до восьми узлов скорость вернулась к прежним десяти. «Йоми Мару» пробегает 240 миль в сутки. И теперь уже легко посчитать, когда судно пристанет к французскому берегу. Произойдет это, как обещают штурманы, в ночь с 24 на 25 сентября. Все бы хорошо. Но главный двигатель (то же самое сердце) начал давать сбои. Механик попросил остановить пароход. Достаточно одного или двух часов, сказал он капитану, чтобы осмотреть и привести машину в порядок. Воцарившаяся тишина заставила притихнуть и пассажиров. Но затем из глубины каждого трюма вырвался вопль ликования. Дети привыкли – остановка в открытом океане означает купание. За борт опустят большую сеть. И они станут прыгать в океан. Друг за дружкой. Кто «солдатиком», а самые умелые и отчаянные – головой вниз. Конечно, кроме девочек и младших мальчиков, кому еще рано очертя голову бросаться в воду. Придут и обнаженные до пояса кочегары. Для них наступила передышка, поубавилось работы… И они поднимутся из клокочущей огнем котельной на палубу, чтобы присоединиться к детям и вместе окунуться в океанскую купель. Не теряя времени, дети обратились к воспитателям, а те к Бремхоллу. Ответ был неожиданным. – Со дня смерти мисс Марии, – сказал он, – прошло всего четыре дня. Дети будут прыгать в океан, и многим это напомнит страшную картину похорон. Георгий Иванович Симонов счел такое объяснение неубедительным. Дети не должны слишком долго пребывать в унынии. Но жена Симонова, Елизавета Аристидовна, поддержала Бремхолла: – Я согласна с Барлом. Еще не время для веселья. Отвернувшись от мужа, она сказала своим воспитанницам: – Девочки, идемте на урок. Большие ее глаза готовы были пролиться слезами. Вот почему она поспешила вместе с детьми к трюмному трапу, подальше от солнца и океана.
У каждого на судне свои заботы. Начальник колонии пригласил к себе Серафиму Викторовну Боброву. Кто‑то распространил слух, будто пароход везет в нижних трюмах оружие для Франции. – Что вы на это скажете, миссис Боброва? Шутка это или злонамеренная пропаганда, начатая еще в Нью‑Йорке? – Не придавайте значения, мистер Аллен. Мало ли что болтают! – И все же я хочу рассеять сомнения. Вот список грузов, которые мы везем в Европу. – Мы и без того знаем, что Красный Крест не может быть замешан в подобных делах. – Прошу, тем не менее покажите эти списки воспитателям. И детям тоже. У нас нет секретов. В Европе только что закончилась война. Близится зима. И мы везем гуманитарные грузы – лекарства, одеяла, палатки, теплую одежду… И многое другое. Сами убедитесь, когда станем выгружаться.
После двухнедельного пребывания в Нью‑Йорке на «Йоми Мару» вернулся 931 человек, не считая экипажа. На берегу осталась большая группа военнопленных. Не поднялись на борт судна также семнадцатилетний Дмитрий Буянов (№ 89) и восемнадцатилетний Аполлоний Воробьев (№ 735). Видимо, им захотелось продолжить знакомство с Америкой. Два колониста – Елена Александрова (№ 24) и Павел Николаев (№ 29) – похоронены на кладбище Маунт Оливет. – Оставили вы полиции какое‑либо распоряжение в отношении Буянова и Воробьева? – спросила Серафима Боброва. – Разумеется, я попросил разыскать подростков и отправить их в Петроград за счет Красного Креста.
В это же время Леонид Дейбнер и Виталий Запольский прогуливались по верхней палубе от юта до полубака и обратно. Уже в третий раз они проходят мимо одного и того же места – средней надстройки, где назначена встреча с судовым радистом. Отличное место, которое ниоткуда не просматривается. Разве только со стороны океана. Но там пусто. До самого горизонта. Совсем короткая встреча. Хватит и минуты, чтобы вручить сто долларов, а взамен узнать о пути следования парохода. Конечно, детям и их воспитателям объявлено, что «Йоми Мару» следует в Брест. Но кто знает, нет ли подвоха? Так действует план, придуманный в Нью‑Йорке Людвигом Мартенсом. Радист – самый информированный человек на судне. Он первым читает радиограммы, которые приходят на имя капитана и начальника колонии. Посылает на них ответы. Слушает радио и хорошо знает мировые новости. Как удалось Дейбнеру склонить японца на свою сторону, остается загадкой. Конечно, желание заработать, притом без особого труда, сыграло свою роль. Но было и другое. За два с половиной месяца совместного плавания радист проникся сочувствием к русским детям. Уж на что моряки закаленные люди, и те ждут не дождутся окончания рейса. Что же сказать о маленьких пассажирах, чья разлука с семьей затянулась на годы… Японец уже шел навстречу. Легким движением руки он дал понять Дейбнеру, чтобы тот остановился. Как ни покажется странным, радист и Дейбнер похожи. Одного роста, худощавые и в очках. Оба высокие, а среди японцев это редкость. Издалека и со спины их можно перепутать, если бы не шевелюры, отличавшиеся как ночь и день – черная, как смоль, и ярко‑рыжая. – Лео, – сказал радист, подставляя лицо ветру и щуря глаза, – у меня для вас хорошие новости. Глаза Дейбнера, наоборот, широко открылись. – Какие именно? – спросил он нетерпеливо. – «Йоми Мару» держит курс на Брест. Это уже не вызывает сомнения. – А после Франции? – Зайдет в один из балтийских портов. Какой? Пока неизвестно. Может быть, в Стокгольм… А может, и в Финляндию. …Тем временем Елизавета Аристидовна начинает свой урок. Перед ней двадцать семь девочек. Младшей – девять лет. Старшей – восемнадцать. Самые разные. Но объединяет их одинаковое имя. Каждую Марию учительница хорошо знает – Богданова, Виноградова, Рукович, Эйзенберг, Иванова, Корди, Кинц… Она заплетает им косички, учит вязать спицами, выслушивает сердечные тайны, утирая при этом слезы. Не только девочек, но и свои. Сегодня день Пресвятой Богородицы. На пароходе нет священника. Вот почему учительница решила сама напомнить детям страницы Библии.
… В шестой же месяц послан был архангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве Марии, которая была обручена с Иосифом, мужем ее. …Архангел пришел известить Марию о рождении сына, который будет велик и наречется Сыном Всевышнего.
Машенька Виноградова прикрыла глаза. Ей кажется, голос Елизаветы Аристидовны отражают не металлические стены полупустого трюма, а своды собора. Учительница знает, сейчас начнутся вопросы. Неожиданные. На которые нет скорого ответа. – Рожала Мария еще детей, кроме Иисуса? – Каким мальчиком был Иисус? Шалил ли? – Евангелие мало рассказывает об Иисусе отроке, – отвечает Елизавета Аристидовна. – Но известно: был он добр и приветлив, всеми любим. Был послушным сыном и на все спрашивал позволения у матери. Рос в семье плотника и, работая в мастерской, пилил доски, делал мебель, забивал гвозди. – А потом ему самому забили гвозди в руки и ноги, – неожиданно прервала учительницу Мария Цветкова. – Но, несмотря на это, – отвечает учительница, – Иисус молился за своих мучителей: «Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят». – А где была мама, когда его мучили? – спрашивает самая маленькая девочка. – Она стояла у креста, на котором распяли ее сына. В это время Мария была уже вдовой. И некому было о ней позаботиться и защитить. Иисус подумал, как одиноко будет его маме на этой земле. И обратился к Иоанну, любимому своему ученику. Поручил ему заботиться о ней. Иоанн так и сделал, взяв ее к себе в дом. – Сколько лет прожила Мария? Где похоронена? – Об этом не сказано в Библии, но ученые богословы пишут, что умерла Мария естественной смертью. И была похоронена в Гефсимании. Но тело ее затем вознеслось на небо. А когда вскрыли могилу, то нашли там букет роз. Совсем свежих, словно только что положенных туда. После урока девочки привычно, одна за другой, поднимаются по трапу на верхнюю палубу. – Елизавета Аристидовна, – говорит Мария Эйзенберг, – надо было пригласить на урок не только девочек, но и воспитательниц, которых зовут Мария. Я посчитала – их у нас шесть. – А четыре дня тому было семь, – ответила учительница. – Но все равно, это и ее день. Она тоже святая. Она с нами, хоть и глядит на нас с небес.
|