Черный кот. Вместо одного Вихры к нам были назначены воспитателями сразу две женщины

Вместо одного Вихры к нам были назначены воспитателями сразу две женщины.

Одну из новых наставниц звали мисс Диц. Старая дева, годившаяся нам в бабушки, целые дни проводила в кресле, не выпуская из рук вязального крючка. А на ее коленях обычно дремала болонка. Представьте, я до сих пор помню имя этой собачонки – Бици.

Вторая воспитательница, Ольга Павловна Книшек, была вдвое моложе. Она стала вдовой после того, как ее муж, колчаковский офицер, погиб. Но, судя по всему, смерть супруга ее не особенно огорчила. Она не скрывала от окружающих своей расположенности к мистеру Рутке – блондину в золотых очках, переводчику при дирекции колонии.

Однажды Ольга Павловна сказала мне:

– Хочешь заработать пачку «хольметок»?

Так курящие называли тогда между собой сигареты «Гольден Хольмет».

– Конечно хочу, – согласился я.

– Тогда достань мне кота. Только постарайся – черного.

– А зачем вам кот?

– На Рождество будет бал‑маскарад. Я хочу нарядиться бабой‑ягой. Вот мне и нужен кот.

На другой стороне острова жил отставной полковник, совсем одинокий человек, если не считать множества кошек, которые всегда разгуливали во дворе его дома.

Туда я и отправился. Перелез через забор, схватил большого кота и засунул под куртку. Кот был старый и вел себя смирно. Даже мурлыкал от удовольствия у меня за пазухой. Его я и вручил Ольге Павловне, тут же получив взамен обещанную пачку «хольметок».

Прошло несколько дней. Я прихворнул и оставался в комнате один, когда мои товарищи ушли на обед в столовую. В это время заглянула мисс Диц со своим неизменным вязанием и дремлющей Бици на руках.

– Ты мне нужен, Александр, – сказала она.

– Это зачем же? – удивился я.

– Поможешь мне повесить гардину.

В ее комнате никого не было. Я сразу обратил внимание на стол, где стояла большая тарелка с жареной картошкой, куском мяса и стручковой фасолью.

– Садись и ешь, – неожиданно ласково сказала мисс Диц. – Я тебя пригласила к себе умышленно. Чтобы ближе познакомиться.

Меня удивила столь неожиданная забота.

– А где же гардина?

– Никакой гардины нет. Я это придумала. Садись, не стесняйся.

Я стоял в нерешительности. Угощение было таким соблазнительным… Но и ничем не заслуженным. К тому же ребята, узнав, что меня подкармливает воспитательница, начнут дразнить «подлизой». А это было в нашем колонистском общежитии самым обидным прозвищем.

Тем временем мисс Диц все теснила меня к столу. Запах аппетитного мяса и золотистая горка жареной картошки кружили мне голову. Такой вкуснятины я уже давно не едал.

Отступать было некуда, и я принялся за еду. Она исчезла с тарелки довольно быстро, а остатки соуса я собрал кусочком хлеба.

– Это неприлично, Александр! – поморщилась мисс Диц. – Лучше выпей чаю с сухариками. Вот сухарики макать можно…

Смущенный этим замечанием, вкуса чая и сухариков я уже не почувствовал. И чтобы как‑то оправдать свой промах, решил отблагодарить хозяйку по‑английски, зная, что это доставит ей удовольствие:

– Сэнк ю, мисс Диц.

Кажется, ей это действительно понравилось.

– Не хочешь ли заработать две пачки сигарет? – последовало неожиданное предложение.

– А что надо сделать? – с готовностью спросил я.

– Отнести куда‑нибудь подальше эту мерзость, – она указала на уже знакомого мне кота, мирно дремавшего на ковре. – Он обижает мою Бици. И вообще я терпеть не могу кошек. Они так дурно пахнут…

Меня сначала удивило неожиданное предложение. Но, поразмыслив, догадался, что такие непохожие воспитательницы, поселенные вместе, старались насолить друг другу. Вот почему одна из них попросила принести кота, а другая – унести его куда подальше.

Я оказался в выигрыше от этой взаимной неприязни Ольги Павловны и мисс Диц. И не стал отказываться от возможности заработать.

Опять сунув разомлевшего кота под куртку, я отправился знакомой дорогой к дому отставного полковника.

Так на одном коте я заработал три пачки сигарет.