Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Пасмурно, но без дождя. Успокоился он только через час, когда пролетели километров стоУспокоился он только через час, когда пролетели километров сто. То самое место было теперь далеко позади. И дождь кончился. Он подумал, что не надо бы так гнать. Что за паника в конце концов? И тут Олеся, которая от скуки читала вслух названия деревень на указателях, неуверенно пискнула: – Есть хочется. Очень. – Ну, давай, тормознем, – охотно согласился он. По правую руку увидел вывеску: «Кафе «Машенька». Уютный домик под малиновой крышей, перед крыльцом красные зонты с надписью «Кока‑кола». – Мне здесь не нравится, – тихо сказала Олеся. – Ну, как хочешь. – Он только плечами пожал. Не нравится так не нравится. Если женщина просит… Следующее кафе называлось «Три медведя». Метрах в десяти от него – «Березонька». Избушка, сложенная из неошкуренных березовых стволов. Перед ней дымился мангал, за столиками ждали ужина дальнобойщики. Тут он почувствовал, что тоже голоден. Так голоден, что сил нет! С утра ничего не ел! Просто позабыл о еде, и все из‑за этих чертовых жмуриков! Но Олеся отчего‑то отвергла и «Медведей», и «Березоньку». – В чем дело? – нахмурился Вадим. – Хочешь ты есть или нет? – Там люди. – Ну и что? Везде люди. – Мне эти люди не нравятся. – Милая, а ты, оказывается, привереда! На тебя не угодишь! А вот я просто умираю с голоду. Поэтому мы сейчас… – Вот здесь хорошо. Неподалеку стоял у пруда неприметный домик, над дверью вывеска: «Кафе «Ивушка». Он, пожав плечами, поинтересовался: – А чем «Ивушка» отличается от «Березоньки»? Не вижу принципиальной разницы. – Я вижу. – Ну, хорошо. Ты штурман, тебе и решать. Сворачиваем. – Остановился у кустиков, пояснив: – Штаны надо надеть. Прохладно. Олеся кивнула: – Мне тоже надо привести себя в порядок. – И добавила торжественно: – Ведь это наш первый совместный выход на люди. – Фу‑ты ну‑ты! – не удержался он. – Ну, давай действуй! Девушка щелкнула заколкой и потянулась за косметичкой. Открыв рот, Вадим смотрел на медового цвета волосы, рассыпавшиеся по плечам. У той, в машине, волосы были крашеные, он видел, как на макушке просвечиваются темные пряди. Олеся же оказалась блондинкой натуральной. Должно быть, ее волосы пахнут лугом. Медом пахнут, цветочной пыльцой. Окунешь в эти волосы лицо, и на губах останется душистая золотая пыль. Останется? Ему захотелось потянуться к ней и проверить, так ли это. Девушка словно почувствовала что‑то и подняла на него удивленный взгляд. Он же вдруг отчего‑то смутился и, подхватив сумку, выскочил из машины. Переодевался в кустах. Закончив, подошел, постучал согнутым пальцем в стекло: – Сеньорита, она же мадмуазель. На выход. Олеся кивнула: иди, мол, я сейчас. Он покачал головой: ох, уж эти женщины – мусорное ведро не пойдут выносить без макияжа! Вздохнул и направился к кафе один. По дороге подумал, что надо бы машину помыть. Номер наполовину заляпан грязью. Неудивительно: дожди идут по всей средней полосе России, дороги развезло. Когда сворачивал сюда, заехал в колдобину. Ну не смешно ли – приехать на солнечный юг на грязной машине! Будут смотреть, как на ископаемое! На пороге избушки стоял мужик, рот которого оказался полон золотых зубов, и, когда он заулыбался, невольно захотелось зажмуриться. В серых сумерках улыбка эта вполне могла заменить искусственное освещение. Вадим замер в удивлении. С чего вдруг такая радость по поводу его прихода? – Пожалуйста, дорогой, проходи. Давно ждем. Да, сервис нынче стал на грани ненаучной фантастики. Встречают, как дорогого гостя, а если он, кроме полутора литровой бутылки кваса, ничего не купит? Такие дорогие в прямом смысле слова улыбки надо бы придержать для дорогих в прямом смысле слова клиентов. Почувствовал себя неловко и на пороге замялся. В другое место, что ли, поехать? Обернулся и тут увидел Олесю. Та шла к кафе не очень уверенной походкой, но, мать честная, как же она выглядела! Вместо прежней одежки в стиле «унисекс» девушка накинула на плечи короткую кожаную курточку цвета переспевшей вишни. А ведь это любимый колер его бывшей жены, подумал он. Эля терпеть не могла красного цвета, но сходила с ума по наиболее темным его оттенкам. Бордо, малиновый, вишневый – этот репертуар Вадим знал наизусть. Да и фасон курточки был в стиле его бывшей: без так называемых наворотов, простенько, но с отменным вкусом. Ни убавить, ни прибавить. Олеся оказалась еще и в темных очках, тоже весьма примечательных: на дужках вкрапления стразов, оправа такого же цвета, как курточка. Он сразу понял, что вещи очень дорогие и стильные. Откуда они у Олеси? У девушки, которая приехала в Москву просить пятьсот долларов у родственницы? Пятьсот долларов? Ха‑ха! Да одни очки стоят никак не меньше двух сотен! Не говоря уж о куртке! Эля научила его разбираться в вещах! Когда Олеся подошла, все, что он смог сказать, было: – Так… И тут только заметил, что девушка чувствует себя неловко. Мало купить стильную вещь, надо еще уметь ее носить. Эля умела, она словно родилась для роскоши. Стильные курточки и брючки сорок второго размера лежали на полках фирменных магазинов и как будто ждали только ее. Хрупкую женщину с волосами цвета гречишного меда. Олеся же носить такие вещи не умела. Курточку накинула на плечи, отчего он сразу же заподозрил, что одежда эта девушке просто‑напросто мала. Значит, с чужого плеча. Ограбила кого‑нибудь? Олеся? Увидев ее, золотозубый улыбнулся еще дороже, на тысячу у. е., никак не меньше, если учитывать стоимость его зубов: – Прошу, прошу! – Мы торопимся, – сухо сказал Вадим, проходя в кафе. – Нам только сухой паек. Все с собой. – Конечно, конечно! Давно все готово, – заспешил вдруг хозяин. И крикнул: – Маша! Давай сюда пакет! Маша! Высокая полная Маша, увенчанная роскошной русой косой, выплыла из‑за перегородки и протянула объемистый пакет, на котором красовалась реклама сигарет «Мальборо». – Что здесь? – с удивлением спросил он. – Три порции шашлыка, боржоми, кетчуп, лаваш, зелень, бутылка отменного красного вина для дамы… – начал перечислять хозяин. – И во сколько мне все это обойдется? – хмуро спросил Вадим, подумав, что если уже по дороге выбрасывать серьезные суммы, на отдыхе придется слегка ограничить себя в разного рода удовольствиях. А не хотелось бы. – О чем речь? – вполне натурально обиделся хозяин. – Все оплачено, дорогой! Кушайте на здоровье! И от души поздравляю! С законным вас бракосочетанием! Такая красавица! Хорошая жена тебе будет! Маша тоже приветливо улыбнулась. Вадим оторопел. Олеся же наступила ему на ногу и взяла пакет. Улыбнулась и сказала: – Спасибо большое. Но мы, действительно, очень торопимся. – Знаю, все знаю, – кивнул хозяин. Пакет девушка сунула Вадиму со словами: – Иди в машину. А я руки помою. – И глянула на хозяина: – Можно? – Конечно, дорогая! Можно, все можно! Для тебя все можно! Маша! Покажи! Маша чуть нагнула коронованную косой голову и поплыла за перегородку. Олеся, сняв солнцезащитные очки, двинулась следом. Он же помялся немного, раздумывая. Как поступить? Начать выяснять, что происходит, почему его поздравляют с бракосочетанием и в честь знаменательного события вручают подарок? Или же, приняв дары, молча уйти? И почему Олеся не протестует? Она вскоре появилась из‑за перегородки и еще раз всех поблагодарила. Потом направилась к выходу, он – за ней, неся в руках злополучный пакет. На пороге девушка вновь нацепила очки, хотя на улице было пасмурно. И первой стала спускаться по ступенькам. Он, скрипнув зубами, – следом. Золотозубый хозяин и королева Маша стояли на пороге и махали им вслед. Хорошо, что не крикнули «горько!» и не заставили «молодых» целоваться. Вытерпел только до машины. Олеся первой влезла в авто и расположилась на переднем сиденье. Упав на водительское место и зло хлопнув дверцей, Вадим резко развернулся к ней: – Что происходит? – Ты о чем? – невинно спросила девушка. – Во‑первых, откуда у тебя эти вещи? Куртка, очки? – Тебе не нравится? – Не в этом дело! Они же стоят бешеных денег! – А ты откуда знаешь? – слегка удивилась она. – Я не вчера на свет родился! И то, что я – мужик простой, еще ни о чем не говорит! В женских шмотках кое‑что понимаю! – А я _ нет, – пожала плечами Олеся. – Если бы я знала, что эти вещи безумно дорогие, ни за что бы их не взяла. – Не взяла у кого? – У родственницы, у кого же еще? Она их мне буквально навязала. Деньгами, говорит, помочь не могу, но у меня есть вещи, которые мне разонравились, но из моды еще не вышли. Возьми, мол, в качестве подарка и не обижайся на меня. Я и взяла. Курточка вот только оказалась маловата. Я же хотела тебя понравиться, – с обидой сказала она. – Допустим. Но почему ты взяла пакет с едой? Почему ты не протестовала, когда нас назвали молодоженами? – Какой же ты… – На глазах у девушки выступили слезы. – Мне надо было сказать, что я тебе никто? Еду на юг с первым встречным? Хочешь, чтобы обо мне так думали? Это жестоко! – Но… – Было так приятно, что меня считают твоей законной женой, и, вместо того чтобы испытывать ко мне презрение, эти люди радуются моему счастью. И поздравляют. Думаешь, мне легко? У меня, между прочим, до тебя никого не было! – со слезами в голосе крикнула она. Тут же Вадим отметил, что и его у нее еще не было. Но в целом Олеся права. Если она – честная девушка, то ей гораздо приятнее чувствовать себя законной супругой, чем случайной любовницей. Вот только пакет… – А что будет, если приедут те самые?… – Кто? – Ну, молодожены. Те, которых действительно ждут? – Они бы давно уже приехали. Может, передумали? – И все‑таки я чувствую себя вором. – Ну, пойди отдай все назад. А я есть хочу. – Я вообще‑то тоже. Он заглянул в пакет. Вытащил оттуда бутылку вина. Красное полусладкое, «Алазанская долина». Эля обожает это вино. И бутылка солидная, из толстого темного стекла, с сургучными печатями, не дешевка какая‑нибудь. Дорогое вино для дорогой женщины. Почему же ему везде мерещится Эля? Вещи, как у Эли, любимый цвет Эли, вино, которое обожает Эля… Словно она незримо присутствует в его машине. Это все потому, что он постоянно думает о ней. Тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, и сказал: – Ну, хорошо. Я возьму этот пакет, только давай уедем отсюда. Во‑первых, время дорого, а во‑вторых, я не хочу столкнуться с молодоженами, если те вдруг объявятся. Олеся кивнула, и он тут же завел мотор. Отъехал от гостеприимной «Ивушки» так же быстро, как и от стоянки, где были обнаружены трупы. Шашлык жевал по дороге, Олеся держала на коленях тарелочку с едой, и когда он просил пить, наливала колу в пластмассовый стаканчик и протягивала ему. Вино решили выпить вместе, когда остановятся на ночлег. Сама Олеся ела неохотно, словно бы через силу. Долгое время ехали молча. Он глянул на приборную доску и сказал Олесе: – Без пяти десять. Ты не устала? – Нет, – покачала она головой. И тут… Он вздрогнул, потому что раздался телефонный звонок. Тот самый. Мелодия, от которой его теперь все время будет бросать в дрожь. Олеся покосилась на него, потом достала из сумочки аппарат и поднесла к уху: – Да? Он так растерялся, что не сразу сообразил: надо бы выхватить у нее из рук телефон. Девушка через короткие паузы, во время которых, видимо, говорил ее собеседник, три раза сказала «да». И ничего больше. А когда все‑таки Вадим добрался до телефона, в трубке уже были короткие гудки. И тут он начал кричать: – Ты что творишь, а?! Зачем ты его взяла?! С кем говорила?! Дура ненормальная! Она сначала покраснела, а потом стала всхлипывать: – Ты же сказал: «Убери». Я и убрала телефон. – Я имел в виду, чтобы ты положила телефон на место! Туда, откуда взяла! И не прикидывайся дурочкой! Я все равно не поверю! – Чему? Да, я его взяла! Взяла! Потому что у меня никогда в жизни не было мобильного телефона! И не будет! А он такой красивый… – Поиграться, значит, захотела? – зло прищурился Вадим. – Дура! Девчонка! И кто он? – Я не понимаю… – С кем ты разговаривала?! – Я не знаю. – Но ты с ним разговаривала! – Я просто слушала. Мне же интересно! – И что ты услышала такого интересного? – Он опять сердился, говорил, что мы сильно отстаем от графика. – И все? – Да, – сказала она точно так же, как пять минут назад тому, кто звонил. С такой же интонацией. Вадим никак не мог понять, что же это означает? Девчонка‑то – не дурочка! Не верит он в такую детскую наивность! Так и сказал: – И ты хочешь, чтобы я поверил в то, что вы с ним не знакомы? – Можешь верить, можешь не верить, но мы не знакомы. – тихо, но твердо сказала Олеся. ‑Он понятия не имеет, с кем говорит Должно быть, принимает меня за другую И все время спрашивает, почему именно я беру трубку То есть я так поняла, что разговаривать с ним должен был мужчина. – И почему ты все не объяснишь ему? – Он не слушает Слова не дает вставить. Очень торопится и не хочет слушать моих объяснений. – Так… – Вадим задумался на минуту, потом решительно сказал – В следующий раз с ним и в самом деле будет разговаривать мужчина. То есть я. И если ты здесь действительно ни при чем, то отдашь мне телефон. – Хорошо, – послушно кивнула она. И спросила: – Сейчас отдать? – Ну, в ближайшие несколько часов он вряд ли позвонит. Дай‑ка прикинуть… В начале шестого, на стоянке… Потом в десять… Может среди ночи разбудит, чтобы поинтересоваться, укладываемся ли мы в график? Скорее всего, так. – Можно телефон еще немного побудет у меня? – почти жалобно попросила Олеся. – Он такой красивый! – Либо ты прикидываешься, либо… Он не понимал, что происходит. А может, Олеся и в самом деле наивная дурочка? Которая в куклы еще не наигралась? И все‑таки возникло ощущение, что он попал. И здорово попал! Некто втянул его в игру, смысла которой он пока не понимает. Но очень похоже, что его используют втемную. Что делать? «Ехать», – ответил себе. А телефон он у Олеси попозже отберет. Пусть девочка поиграется еще немного. Не похожа она на преступницу. И в машину к нему попала случайно. Если здесь игра, то не его и не ее. Кого‑то покруче.
|