Глава 21. В порту царил шум и суета

Плен

В порту царил шум и суета. Грузчики катили по причалу бочки. Возле пирамиды ящиков суетился почтарь в форменной тужурке и фуражке с кокардой. По сходням, точно муравьи, сновали люди с мешками на плечах.

На причале стоял коренастый, крепкий мужчина в помятом кителе. Тёмные сальные волосы неопрятными прядями падали ему на плечи. Это был и капитан, и владелец корабля. Камо подошёл к нему, сказал несколько слов и указал на Марику. Шкипер бесцеремонно уставился на девочку выпученными, точно у жабы, глазами, и мужчины стали оживлённо переговариваться. Судовладелец сразу вызвал у Марики неприязнь. Она отвернулась, но всё равно продолжала ощущать на себе его взгляд.

Когда все тюки были подняты на корабль, к сходням подвели людей, закованных в кандалы. Капитан, стоя на корме, сурово наблюдал, как они под надзором моряков один за другим поднимаются на борт.

‑ Это каторжники? ‑ спросила Марика.

‑ Не бойся, они не станут тебе докучать, ‑ ухмыльнулся Ивар.

С того злополучного дня он невзлюбил Марику и держался от неё в стороне. Камо с капитаном всё ещё оживлённо спорили.

Неожиданно один из заключённых рванулся в их сторону. Прежде чем он успел напасть, матросы ударами палок отогнали его назад. Однако он изловчился и плюнул. Плевок попал не в капитана, а в Камо. Другой бы на его месте не сдержал гнева, но Камо проявил удивительную выдержку. Он спокойно достал платок и вытер лицо.

Матросы повалили бунтаря на грязный пирс. Остальные каторжники, сбившись в кучу, затравленно смотрели, как избивают их взбунтовавшегося товарища. Скрючившись и прикрыв голову руками, бедолага лежал на земле и не сопротивлялся. Его, точно мешок, схватили и волоком потащили на корабль.

Марике было жаль несчастного. Хоть каторжник и плюнул в Камо, но ведь он сделал это не нарочно, а по ошибке. Что до капитана, то он не вызывал у девочки ни малейшей симпатии. Судя по тому как долго шли переговоры, он не хотел брать на борт пассажирку, да она и сама не стремилась попасть на его корабль. Сейчас путешествие не манило, а скорее, страшило Марику. Может быть, причиной тому было нежелание расставаться с Камо, который был к ней добр, а может, и то, что море выглядело таким хмурым и неприветливым. Волны с шипением бились о берег, словно предупреждая об опасности.

Наконец Камо сделал знак подойти. Марика в сопровождении Ивара направилась к нему.

‑ Здесь наши пути расходятся. Ты поплывёшь на корабле этого человека. Его зовут Кассий, ‑ сказал Камо, обращаясь к Марике.

‑ Спасибо. Ты очень добр, ‑ проговорила девочка.

‑ Ступай, ‑ Камо слегка подтолкнул её.

Марика поднялась по сходням не оглядываясь. Камо ясно дал понять, что не любит долгих прощаний. Только оказавшись на палубе, Марика посмотрела на пристань. Лавируя между ящиками и тюками, её бывшие попутчики уходили прочь. Они о чём‑то оживлённо переговаривались и смеялись. Для них расставание с ней ничего не значило. Они уже позабыли о случайной спутнице.

Впрочем, она была не права. В этот момент лихая четвёрка как раз судачила о ней. Если бы Марика их услышала, то, не задумываясь, бежала бы прочь с корабля. Но никому не дано предугадать всех поворотов и перипетий жизни. Недаром говорится: чужая душа ‑ потёмки. И порой лучше не знать, что таится в её тайниках.

* * *

Корабль отчалил от пристани. Марика держалась за поручни и смотрела, как порт тает вдали.

‑ Эй, поди сюда, ‑ услышала она бесцеремонный оклик.

Марика обернулась. Кассий поманил её пальцем.

‑ Как тебя зовут?

‑ Марика.

‑ Сколько тебе лет?

‑ Четырнадцать.

Шкипер одобрительно кивнул и продолжал допрос:

‑ Где твои родители?

‑ Я сирота.

‑ Хорошо. Мне не нужны неприятности, ‑пробормотал он и подозвал матроса. ‑ Устрой её наверху, в отдельной каюте. И чтобы ни один волос не упал с её головы.

Марика снова с благодарностью подумала о Камо. Должно быть, он хорошо заплатил этому типу, если с ней обращаются так почтительно. Какой же он заботливый и добрый!

Матрос проводил её вдоль палубы и распахнул дверцу.

‑ Располагайся, ‑ сказал он.

Убранство крошечной каюты составляла койка, застеленная грубым серым одеялом, и прикрученный к полу металлический столик.

‑ Куда мы плывём? ‑ спросила Марика.

‑ Мы будем заходить в разные порты, ‑уклончиво ответил матрос.

‑ А остров Гроз? Вы бывали там?

‑ Есть места и поинтереснее, ‑ произнёс он и оставил её одну.

Круглый глаз иллюминатора не мигая смотрел на новую пассажирку. Марика присела на краешек койки. Она вспомнила замок Агнессы, свою комнату с видом на парк. Постепенно мысли девочки перескочили на Глеба. Интересно, что он думает о её исчезновении? Вспоминает ли хоть иногда? Марика достала медальон и посмотрела на портрет золотоволосого юноши. Кто сейчас рядом с ним? Ради кого он устраивает вечера? С кем выезжает на прогулки? Кто бы ни была эта счастливица, её владычество не вечно. Когда‑нибудь он одумается и поймёт, кто его любит больше всех.

Марика спрятала медальон и с благодарностью подумала о Камо, который, ничего не потребовав взамен, купил ей одежду, довёз до моря и устроил на корабль. Поистине мир устроен странно. Близкие люди причинили ей боль, а чужие сделали столько добра. Размышляя об этом, Марика не заметила, как заснула.

Проспав всю ночь, она пробудилась лишь на рассвете следующего дня. Море по‑прежнему штормило. Корабль так раскачивало на волнах, что Марика с непривычки чуть не упала, поднявшись с койки. Девочка выглянула в иллюминатор и замерла в восхищении. Картина, представшая перед её глазами, была насыщена такими красками, что казалась нереальной.

Сизые и лиловые тучи нависли над морем. Они были уже не такими плотными, как накануне. Кое‑где в них зияли дыры, словно прожжённые огнём. Солнце украсило рваные края золотым кантом. Лучи пробивались сквозь прорехи и потоками струились вниз. Они падали на тёмную гладь воды и, отражаясь, искрились.

Марике захотелось выйти на палубу, чтобы ощутить запах морского ветра и увидеть простор во всём великолепии. Она толкнула дверь каюты, но та не поддалась. Девочка потянула за ручку, потом потрясла её и убедилась, что дверь заперта снаружи.

‑ Эй, кто‑нибудь. Выпустите меня, ‑позвала она, но никто не откликнулся.

Решив, что её заперли по ошибке или для пущей безопасности, Марика стучала в дверь каюты, пока не услышала грубый голос:

‑ Чего надо?

‑ Я хочу выйти.

‑ Не велено.

‑ Что значит «не велено»? Позови капитана.

‑ Ты думаешь, капитану больше делать нечего? Сиди тихо. Скоро принесут еду.

Тяжёлые шаги удалились. Возмущению Марики не было предела. Она снова начала колотить в дверь каблуком. Наконец в замке повернулся ключ. На пороге стоял матрос зверского вида. Его загорелое обветренное лицо уродовал шрам через всю щёку, а руки были сплошь покрыты татуировками.

‑ Что за шум? ‑ рявкнул он.

‑ Мне нужен капитан, ‑ спокойно сказала Марика.

‑ А самого вице‑адмирала тебе не надо? хохотнул громила. ‑ Считай, что я за него.

‑ Кто ты? ‑ с достоинством королевы, обращающейся к подданному, спросила девочка.

‑ Я боцман. Достаточно? И запомни, если будешь бузить почём зря, я тебя живо утихомирю.

‑ Так‑то вы обращаетесь с пассажирами! ‑ возмутилась Марика.

‑ У нас не пассажирское судно, ‑ отрезал громила. ‑ Здесь с тобой цацкаться не станут.

Дверь снова захлопнулась.

Скоро принесли размазанную по тарелке овсянку и кружку чуть тёплого кофе. Даже если бы ей подали деликатесы, Марика всё равно не притронулась бы к еде. Она как чувствовала, что не надо было садиться на этот корабль. Капитан не понравился ей с первого взгляда и на деле оказался сущим мошенником. Если бы Камо знал, как станут вести себя эти люди, стоит им отплыть в открытое море, разве он стал бы с ними договариваться?

Вскоре на пороге каюты появился матрос и проводил Марику к капитану. Поглядев на девушку, Кассий одобрительно кивнул:

‑ Я вижу, ты не страдаешь морской болезнью. Это хорошо.

‑ Почему меня держат взаперти? ‑спросила Марика.

Шкипер продолжал, словно не слышал вопроса:

‑ Ты должна есть. Иначе твой румянец поблекнет. Кому нужно, чтобы ты выглядела заморышем?

‑ Если меня снова запрут, я объявлю голодовку, ‑ твёрдо заявила девочка.

‑ А ты с характером. Ничего, это пройдёт, ‑ усмехнулся Кассий и неожиданно сказал: ‑ Разденься.

‑ Что? ‑ не поняла Марика.

‑ Не бойся. Я ничего с тобой не сделаю. Ты слишком ценный товар. Но я хочу посмотреть, за что выложил такую кучу денег.

‑ О чём ты говоришь? Какие деньги? ‑опешила Марика.

‑ Те самые, которые с меня сшиб этот мошенник Камо.

‑ Это он заплатил тебе, чтобы ты взял меня на корабль, ‑ сказала Марика.

‑ Кто?! Камо?

Капитан с боцманом переглянулись и дружно захохотали.

Отсмеявшись, Кассий сказал:

‑ Этот проходимец не заплатит за похороны собственной бабушки. Скорее, он продаст её вставную челюсть. За тебя он сорвал хороший куш.

‑ Значит, он продал меня? Но этого не может быть. Люди не вещи, чтобы ими торговать.

‑ Продать можно всё, нашёлся бы подходящий покупатель. А на такую красавицу, как ты, охотник всегда найдётся.

‑ Как вы смеете! Это ‑ ложь. Камо не мог так поступить.

Мужчины разразились новым приступом смеха.

‑ По‑твоему, он благородный рыцарь? А для меня он главный поставщик. Почти всех, кто сидят в трюме, он доставил.

‑ Так эти бедняги не каторжники?

Только теперь до Марики стал доходить смысл отвратительной сцены, разыгравшейся на берегу. Она вдруг поняла, что пучеглазый говорит правду. Несчастный, которого забили на пристани, собирался напасть вовсе не на Кассия. Его плевок попал по назначению. А она по наивности считала Камо своим заступником! Да он мог претендовать на титул чемпиона среди подлецов!

В голове у Марики помутилось то ли от качки, то ли от оглушившей её новости. Она как сквозь вату слышала слова Кассия:

‑ Эти люди ‑ рабы. Но кто‑то из них умрёт, как каторжник, а кому‑то повезёт. Жизнь в рабстве может быть вполне сносной. Вот ты, к примеру, если не будешь брыкаться, можешь устроиться припеваючи.

‑ Я скорее умру, чем буду жить в рабстве, ‑ сказала Марика.

‑ Поговорила и хватит, а теперь хорошенько послушай, что я скажу. Здесь командую я. Будешь послушной, как сыр в масле будешь кататься. А станешь противиться, я сумею научить тебя покорности.

Он протянул поросшую чёрными волосками потную руку и приказал:

‑ Целуй.

Марика не сдвинулась с места.

‑ Ты что, оглохла?

Боцман подтолкнул её сзади. Марика подошла к работорговцу и плюнула на протянутую для поцелуя руку.

‑ Ах ты, дрянь! Вздумала показать свой норов? Прикажу ‑ будешь целовать мне ноги, ‑ капитан обернулся к боцману: ‑В трюм её, пока не одумается.

Сопротивляться и вырываться не имело смысла. Бескрайние морские просторы делали бегство невозможным. К тому же Марика предпочитала сидеть в трюме с другими невольниками, а не выполнять капризы взбалмошного работорговца. Девочку столкнули вниз. Крышка люка захлопнулась у неё над головой.