Свобода. Время в пещере словно остановилось

Время в пещере словно остановилось. Здесь царила кромешная тьма и глубокая, точно ватная, тишина. Лишь изредка сорвавшаяся со свода капля нарушала вечное безмолвие. Но даже этот слабый звук казался оглушительно громким.

Возле маленького круглого озерца прямо на камнях лежала девочка. С тех самых пор, как её сморил сон, она не пошевелилась и не поменяла позы. Казалось, она даже не дышит. Но если бы кто приложил ухо к её груди, то уловил бы биение сердца, настолько слабое и редкое, что временами возникало ощущение, будто оно остановилось.

Неожиданно в пещере потянуло сквозняком, а потом ветер набрал силу, закружил меж сталактитовых столбов и так же внезапно, как начался, стих. Невидимые во тьме руки коснулись девочки, нащупали сквозь ткань платья висящую на груди подвеску. Кто‑то удовлетворённо хмыкнул. На мгновение цепкие пальцы задержались на кулоне, а затем невидимка поднёс к лицу девочки флакон и вкрадчивый женский голос скомандовал:

‑ Сон не вечен. Пробудись!

Марике в нос ударил резкий, едкий запах. Она поморщилась и чихнула. Веки девочки дрогнули. Она проснулась и открыла глаза, но ничего не увидела. Её окружала кромешная тьма. Марика не сразу вспомнила, что находится в подземелье. Она приподнялась. Затёкшее тело пронзили тысячи острых иголок. Судя по тому, как онемели её руки и ноги, она спала довольно долго. Да и факел успел погаснуть.

Рядом кто‑то дышал.

‑ Кто здесь? ‑ в испуге спросила Марика.

‑ Твоя судьба. Ежели б не я, спать тебе вечным сном. А так всего‑то три месяца подремала, ‑ хихикнули в ответ.

‑ Сколько?! Три месяца?! Это шутка?

‑ Хороша шуточка. На дворе осень. Не будь меня, оставаться бы тебе вечной пленницей Верескового холма. Помни мою доброту.

‑ А как же старик? Разве не он тебя прислал? ‑ поинтересовалась девочка.

‑ Прислал? Да он нарочно заманил тебя в ловушку.

‑ Но почему?

‑ Чтобы держать подальше от острова Гроз.

Ответ озадачил Марику. Какое до неё дело незнакомому старику? Когда Агнесса взвилась против её отъезда на остров ‑ это ещё можно было понять. Той главное ‑ соблюсти приличия, чтобы в обществе не ходили слухи, будто приёмная дочь от неё сбежала. Но чего ради незнакомец взял такой грех на душу?

И тут Марику осенило: наверняка это происки Агнессы. Недаром поговаривали, что когда‑то герцогиня общалась с потусторонними силами. А может, старик и не человек вовсе? Что, если и на этот раз Агнесса прибегла к колдовству и лишь для отвода глаз отправила её в школу? После того как герцогиня коварно подсыпала ей снотворное, эта мысль не казалась девочке кощунственной. Всё объяснялось так просто и так ужасно!

‑ Почему люди бывают так жестоки? ‑невольно вырвалось у Марики.

‑ Это вопрос не ко мне. И кстати, насчёт жестокости. Если узнают, что я тебя вызволила, мне несдобровать. Так что цени мои старания, ‑ продолжала незнакомка.

‑ Спасибо, ‑ сказала Марика.

‑ Спасибом сыт не будешь.

‑ Я бы с радостью отблагодарила тебя, но у меня ничего нет.

‑ Как знать, может, что и найдётся. К примеру, безделица, которая висит у тебя на груди.

‑ Откуда ты про это знаешь? Ты меня обыскивала? ‑ возмутилась девочка.

‑ Ну и что с того? Это лишний раз доказывает мою честность. Я могла бы снять побрякушку, пока ты спала, ‑ и тю‑тю. Поминай, как звали. А я, чин по чину, предлагаю хорошую сделку. Я тебе подарю свободу, а прошу всего‑то чепуху, безделушку, о какой даже говорить совестно. Тьфу! ‑ презрительно сплюнула незнакомка.

‑ Это правда. Свобода стоит дороже. Я согласна, но прежде я хочу на тебя посмотреть. Почему мы разговариваем в потёмках? Разве ты не взяла светильника?

‑ Лучше меня не видеть. Боюсь, тебе не понравится мой облик. Недаром говорят, встречают по одёжке, ‑ ответила собеседница. ‑ Давай‑ка лучше обещанное, и я помогу тебе отсюда выбраться.

‑ Ну уж нет. Сначала покажись. Мне всё равно, как ты выглядишь.

‑ Ладно, но поклянись, что сдержишь слово и отдашь то, что висит у тебя на груди.

‑ Клянусь, ты получишь это.

‑ Ну вот и славненько! Будем считать, что договорились.

Фитилёк факела едва затеплился, но поначалу даже слабый огонь показался Марике слишком ярким. Мало‑помалу глаза девочки привыкли к свету, и она разглядела хрупкую, шуструю старуху. Что‑то в её повадках казалось смутно знакомым. «Кого же она мне напоминает?» ‑мучительно пыталась вспомнить Марика. Старомодный чепец. Вытянутая физиономия с длинным носом, который то и дело подёргивался, будто его хозяйка постоянно к чему‑то принюхивалась.

Вдруг Марика вскрикнула и отшатнулась. Перед ней стоял не кто иной, как Ведунья из Лисьей норы.

‑ Это ты, старая ведьма! ‑ возмущённо воскликнула Марика.

Никто не причинил ей столько бед и несчастий, как эта коварная старуха.

‑ Ну вот, а обещала помнить мою доброту, ‑ шутливо пожурила девочку Ведунья.

‑ Доброту? Да я ни от кого не видела столько зла!

‑ А вот это напрасно. Кто старое помянёт ‑ тому глаз вон. Может, я раскаиваюсь, потому и пришла тебя спасти. Почему бы нам не забыть прежние размолвки? Я ведь помогаю тебе не корысти ради. Что значит пустячная побрякушка? Я, можно сказать, рискую из‑за тебя своим честным именем.

‑ Знаю я твоё честное имя. Строишь козни и ещё требуешь в уплату за услуги Душу.

‑ Вот видишь! А с тебя бы я никогда не посмела потребовать ничего подобного.

‑ С чего это ты такая добренькая?

‑ По дружбе. Честное слово. Говорю же тебе, раскаялась.

‑ Что‑то не верится, что в тебе заговорила совесть.

Марика была права. Ведунью привело в пещеру не раскаяние, а страх. Как только ведьма узнала о том, что безродная цыганка могущественная волшебница, она сразу смекнула, что попала впросак. Ведунья причинила юной чародейке слишком много бед и опасалась, что та припомнит ей все грехи.

Откровенно говоря, ведьма не горела желанием вызволять Марику из плена, но по картам выходило, что Верховный Чародей совсем стар и у власти долго не продержится. Ведунья гадала на кофейной гуще, на бобах, на зёрнах, на воске, на бумаге, на зеркалах и на вороньих перьях. Везде получалось одно ‑ будущее за юной волшебницей. Как ни претило это Ведунье, а надо было подольститься к девчонке.

Прикинув так и сяк, Ведунья решила, что как ни крути, а придётся освободить её из плена, иначе с ней ни за что не помириться. К тому же можно было и ещё одну выгоду поиметь ‑ получить знак власти. Невзрачный камешек с дырочкой посередине таил в себе недюжинную силу, но вот ведь какая заковыка: его нельзя было ни отнять, ни украсть. Владелец амулета мог расстаться с ним лишь по собственной воле. У ведьмы так и чесались руки раздобыть вожделенную вещицу.

‑ Думай как хочешь, но договор дороже денег. Отдай то, что мне причитается, ‑смиренно произнесла Ведунья.

‑ Я поклялась, что отдам обещанное и не нарушу клятвы, но только после того, как окажусь на воле.

‑ Ты что ж, мне не веришь? ‑ возмутилась старуха.

‑ Ни на грош.

‑ Вот так всегда, ‑ притворно вздохнула Ведунья и тут же хихикнула: ‑Может, и правильно. Иной раз трудно устоять перед искушением. Но ты ведь не обманешь старушку?

‑ Не суди по себе, ‑ отрезала Марика.

‑ Полноте злиться. Я просто так спросила, для верности. Кстати, я хотела попросить тебя ещё об одном одолженьице, ‑ елейным голосом произнесла ведьма.

‑ Что ещё тебе нужно? ‑ насторожилась Марика.

‑ Да сущий пустяк. Обещай, что забудешь о наших размолвках. С кем не бывает.

‑ Меня по твоей милости чуть не сожгли заживо!

‑ Нельзя же быть такой злопамятной! Зато теперь я дарю тебе жизнь. Так что мы квиты. Ну что? Мир?

‑ Ладно, но и ты обещай оставить свои козни.

‑ Да нешто я посмею тебе навредить? Век твою доброту помнить буду! ‑ искренне поклялась старуха.

Хитрая Ведунья понимала, что такую сильную волшебницу, как Марика, лучше иметь в друзьях. Она подсела к девочке и заговорщически зашептала:

‑ Изнутри холм ни за что не отворить, хоть сто лет старайся. Но на всякий яд есть противоядие, а на всякое заклятие ‑ другое. Правда, тебя заточил здесь очень могущественный чародей. Мне с ним не тягаться.

‑ Не юли. Прямо говори: можешь найти выход или нет?

‑ Куда мне? Я всего лишь мелкая сошка.

‑ Так что же ты мне голову морочишь, если не можешь меня отсюда вызволить?

‑ А вот это мне как раз под силу. Заклинанием своим я проделала маленькую лазейку с противоположной стороны холма. Не обессудь, тебе придётся вылезать, как кроту: грязно и неудобно. А теперь мне пора. Жди, я подам знак. И не вздумай пить воду из родника, а то, не ровён час, снова заснёшь, ‑ строго наказала Ведунья.

Подобрав полы юбки, ведьма вихрем завертелась на месте. По подземелью пронёсся сквозняк, а когда всё стихло, её и след простыл.

Время ползло, как сонная улитка. Марике не сиделось на месте. Она бродила по пещере, разглядывая причудливые колонны сталактитов. В голове роилась тысяча вопросов, и главный ‑ что привело сюда старую ведьму? Девочка не сомневалась, что Ведунья поможет ей выбраться на свободу, но в бескорыстие старухи она не верила. Ведьма была известным ловцом человеческих душ, и плата, которую она потребовала, казалась ничтожно малой.

Прошло не меньше часа, а старуха всё не возвращалась. Факел догорал. Огонёк съёжился и потускнел. Марика уже стала подумывать, что старуха обманула её, как вдруг услышала под ногами шуршание и писк. Приглядевшись, она увидела стайку мышей. Любая девчонка на её месте подняла бы визг, но Марика не испугалась, а даже обрадовалась такому соседству. Её всегда удивляло, отчего люди боятся крошечных серых зверьков. Девочка нагнулась, чтобы получше рассмотреть новых знакомых, и увидела, что мыши ведут себя довольно странно. Выстроившись в шеренгу ‑ голова к хвосту, ‑ они направились в глубь пещеры.

Любопытства ради Марика пошла следом. При тусклом свете факела девочка едва различала своих проводников на земляном полу. Вдруг мыши исчезли, как сквозь землю провалились. Марика присела на корточки и тут заметила в стене узкую щель. Оттуда на мгновение показалась усатая мордочка, пискнула, будто поторапливая девочку, и снова скрылась в черноте.

Марика обескураженно склонилась над лазом, настолько узким, что пролезть в него мог бы только ребёнок. Девочка рисковала застрять там намертво. Но с другой стороны, у неё не было выбора. Фитилёк факела уже еле тлел. Марика легла на живот и по‑пластунски поползла вперёд.

Иногда ей казалось, что двигаться дальше невозможно. Она скребла землю ногтями, чтобы хоть чуть‑чуть расширить узкий лаз, и упорно протискивалась к выходу. Голова кружилась от духоты. Пот заливал глаза, а конца и края всё не было. Совсем обессилев, девочка остановилась, но тут же услышала знакомый писк. Её лица коснулись крошечные лапки. Мыши будто понукали пленницу продолжать путь. И Марика поползла вновь.

Она потеряла счёт времени. Каждый раз, когда она останавливалась, серые друзья подбадривали её. Наконец впереди забрезжил свет. Марика из последних сил протиснула наружу голову и плечи и потеряла сознание. Ведунья вытащила её из лаза, усадила, прислонив к дереву, и привела в чувство.

Израненная и растрёпанная, девочка не походила на саму себя. Волосы грязной паклей падали на измазанное землёй лицо. Платье превратилось в лохмотья. Даже нищенки на улице и то выглядели опрятнее.

‑ Да, это была не увеселительная прогулка, ‑ поцокала языком Ведунья и добавила: ‑ Но ведь всё‑таки удалось! Разве я не молодец? А теперь давай обещанное.

В нетерпении потирая ладони, ведьма приплясывала вокруг. Мало‑помалу Марика пришла в себя. Она сняла с шеи цепочку и протянула медальон Ведунье. Старуха схватила вещицу цепкими пальцами и онемела от негодования. Вместо бесценного знака власти у неё на ладони лежала золотая безделица.

‑ Это что?! ‑ воскликнула она, обретя дар речи.

‑ Медальон. Ты ведь сама просила его. Других ценностей у меня нет.

‑ Как? Разве ты больше ничего не носила на своей шейке? ‑недоверчиво спросила Ведунья.

Марика вспомнила про камешек, который спрятала под лиф.

‑ Ещё у меня был оберег.

‑ Где он? Ты ведь никому его не отдала? ‑ не сдержав эмоций, выкрикнула ведьма.

‑ Нет, у него оборвался шнурок.

‑ Так и быть, я возьму его вместо медальона.

‑ Зачем тебе мой оберег? ‑ насторожилась Марика.

‑ Да так. По доброте душевной предлагаю обмен. Медальон золотой, работы тонкой. Стоит дорого. А что оберег? Камень, он и есть камень.

‑ Нет. Мне оберег дороже. К тому же я отдала тебе то, что обещала, ‑ сказала Марика.

Ведьма в бессилии заскрипела зубами. Это же надо так опростоволоситься: получить вместо бесценного амулета простую побрякушку! Но по уговору всё выходило правильно. Назад пятками не пойдёшь.

Ведьма случайно нажала на пружинку. Медальон раскрылся, и она увидела портрет. Как и Марика, Ведунья обозналась, приняв отца за сына. С Глебом у неё были связаны самые неприятные воспоминания. Ведьма, скорее, согласилась бы съесть собственное помело, чем хранить у себя ненавистное изображение. Она хотела было зашвырнуть золотую безделицу подальше, но вовремя спохватилась и протянула медальон Марике.

‑ Бери. Небось, жалко расставаться со своим красавцем.

Марика в недоумении посмотрела на Ведунью. Такая щедрость была не свойственна ведьме. Старуха явно что‑то замыслила.

‑ Но ведь мы договорились, ‑ напомнила Марика.

‑ Мало ли что договорились. Дают ‑ бери, бьют ‑ беги.

‑ И ты ничего не просишь взамен?

«Я бы и попросила, но ведь не дашь», ‑с тоской подумала Ведунья, а вслух сказала:

‑ Ничего. Бескорыстная я. Бе‑ско‑ры‑стна‑я, ‑ произнесла она по слогам, нервно засмеялась, в сердцах сплюнула и исчезла.

«Странная она какая‑то», ‑ подумала Марика, подобрала медальон и снова повесила его на шею.

Оставшись одна, девочка огляделась. Судя по тому что кроны деревьев уже тронула желтизна, старуха не солгала. За время её заточения прошёл не один месяц. После душной темноты подземелья Марика наслаждалась ласковым осенним солнцем и трепетом лёгкого ветерка. Ей было некуда спешить. Её никто не ждал. Предательство Агнессы отрезало путь домой. В целом свете было лишь одно место, куда она хотела бы попасть, ‑ таинственный и волшебный остров. Но где его искать? Он был таким же недостижимым, как розовая мечта.

Марика не ведала, что все дороги ведут её на остров Гроз.