Заклятие

Агриппа ликовал. Он направил посох на вход в пещеру. Из золочёного навершия вырвался мощный поток энергии. Яркими фиолетовыми вспышками сверкнули молнии. Откуда ни возьмись, налетел сильный ветер. Он пригибал тоненькие деревца к земле и в ярости рвал листву. Птицы с пронзительным писком в панике метались над оврагом, готовые защищать свой тихий, уютный мирок.

А на краю, точно демон зла, стоял Верховный Чародей. Седые волосы и белая борода, как клочья облаков, развевались на ветру. Точно громовержец, он метал из своего посоха молнии. Почерневшие плети некогда цветущих вьюнков безжизненно обвисли. Зато земля будто ожила. Она дышала и двигалась, словно из её недр пытался выбраться наружу огромный дикий зверь. Вот показалась бугристая серая спина большущего валуна. Камень вырастал из‑под земли, сминая обгоревшие остатки растений и загораживая проход к источнику. Наконец он полностью закрыл вход в пещеру и застыл, как непоколебимый страж замурованной пленницы.

Агриппа в изнеможении опустил посох. Годы брали своё. Сейчас он особенно остро ощущал подкравшуюся старость. Когда‑то подобное упражнение с посохом было для него пустячной забавой. Теперь же на него ушли все силы. На Верховного Чародея навалилась страшная усталость. Тело, исправно служившее тысячу лет, износилось, а дух всё ещё не сдавался.

Агриппа поднял лицо к небу, подставив пергамент щёк солнечным лучам, и наслаждался приятным теплом. Он уже забыл, что на свете есть такие простые радости. Власть была его отрадой и счастьем. Ей одной он подчинил всю свою жизнь.

Чародея охватило странное состояние ‑с одной стороны, он чувствовал себя выжатым как лимон, а с другой ‑ ощущал могущество, какого не ведал ни один властитель. До него никому не удавалось перехитрить судьбу. История знала случаи, когда по приказу царей вырезали тысячи младенцев, чтобы уничтожить одного, но именно этот один и выживал, чтобы свершить предназначенное. Только он, Агриппа, Верховный Чародей острова Гроз, сумел изменить предначертание. Он обуздал судьбу. Древняя тайна, которую он хранил сотни лет, погребена навечно. Власть не достанется девчонке.

Но кому передать бразды правления? Азару? Тот недостаточно силён. Всем старанием ему не искупить отсутствия природного дара. Было бы ужасно опрометчиво отдать власть в руки несведущего юнца. Именно теперь, когда закат был так близко, Агриппа как никогда чувствовал жажду жить и повелевать. Неужели он, самый могущественный из всех живших на земле магов, должен уйти и уступить место мальчишке? Он сильнее сжал пальцы, державшие посох.

Агриппа на прощание посмотрел на выросшую из‑под земли глыбу. На камне лежало такое мощное заклятие, что легче сдвинуть с места гору. Никто и не догадался бы, что ещё недавно там был вход в пещеру. Пройдут годы, и люди сложат легенды о том, как Великий Агриппа перехитрил могущественную волшебницу и заточил её в Вересковом холме. Магу хотелось бы дожить до того времени, чтобы послушать сказания о своих подвигах, но, к сожалению, его жизнь неумолимо приближалась к концу.

«Неужели ничего нельзя сделать?» ‑с досадой подумал Агриппа, стукнул посохом об землю и исчез.

Азар уже часа два сидел над книгами по магии, но учение не шло в голову. Все мысли юноши были заняты черноволосой девочкой, которая вновь внесла в его жизнь сумятицу и волнение. Азар не мог разобраться в собственных чувствах. Следуя логике, он должен был радоваться тому, что соперница не попадёт на остров. Но, вопреки здравому смыслу, он хотел её увидеть снова. Юная волшебница притягивала его, и в то же время он ненавидел её за то, что она нарушила его покой.

С тех пор как она исчезла, Азар постоянно думал о далёком мире людей, в котором дети были обычным явлением. Он завидовал Марике, потому что она могла свободно общаться со своими сверстниками, а ему приходилось жить в окружении древних стариков. Он ненавидел маленькую волшебницу за все радости, которыми наделила её жизнь и которых он был лишён.

Он плохо спал. По ночам его преследовал один и тот же сон. Ему снилась их первая встреча на берегу, и в ушах звучал её заливистый смех. Его сердце билось в радостном волнении, но она убегала от него. Он бросался следом, умоляя её остаться, но девочка каждый раз исчезала. Азар просыпался в скверном настроении не оттого, что не сумел догнать её, а оттого, что унизился и бросился вдогонку. Он ненавидел её за то, что она, точно сирена, околдовала его, завладев не только его мыслями, но и снами.

Он тысячу раз представлял, как встретит её, и снова и снова прокручивал в уме их разговор.

Из забытья юношу вернул голос учителя.

‑ Занимаешься?

‑ Да, повторяю заклятия огня для первого испытания, – поспешно ответил Азар, вскакивая с места.

Зная проницательность учителя, юноша ожидал, что тот станет отчитывать его за нерадивость, но Агриппа был так поглощён своей недавней победой, что даже не заметил, что книга раскрыта совсем на другом параграфе. Азар сразу понял: случилось нечто значительное. Учитель обычно вызывал Азара к себе и не снисходил до того, чтобы посещать келью ученика.

Агриппа сел на единственный стул, услужливо подставленный Азаром, и спросил:

‑ Это скопище глупцов, которые именуют себя магами, ждёт возвращения новой Избранницы?

‑ Да. Говорят, она прибудет не одна.

‑ Знаю, с шутом гороховым, который возомнил себя чародеем. Как будто остров Гроз это проходной двор. Быстро же переметнулись мои бывшие собратья. Ломают шапки перед новой властью. Но боюсь, их ждёт разочарование. Она не появится здесь никогда, ‑ сказал Агриппа, сделав ударение на последнем слове.

‑ Но Зосима говорит, что её правление предначертано судьбой и ничто не может ей помешать, ‑ удивляясь собственной смелости, вымолвил Азар.

‑ Кроме меня. Я сделал это! Я изменил предначертание звёзд! ‑ гордый собственным могуществом, произнёс Агриппа и подумал, как несправедливо устроен мир.

Он совершил величайший подвиг, изменил ход истории, но вместо того чтобы упиваться всеобщим восхищением, вынужден хвастаться перед ничтожным мальчишкой.

‑ Помнишь, я показывал тебе Вересковый холм? ‑ спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: ‑ Теперь она спит там вечным сном.

‑ Разве она не бессмертна? ‑ удивился Азар.

‑ Я и не сказал, что она умерла. Я сказал: она спит. Помнишь легенду о волшебнике Мерлине, которого обманом заточили в холме? Та же участь постигла нашу юную выскочку. Ей никогда не выбраться из подземелья. Даже сильнейшим магам не под силу изнутри взломать защиту, наложенную снаружи. Но я поступил милосердно. Самозванка не страдает. Она проспит тысячу лет и не заметит течения времени.

Азар молчал. Значит, он всё‑таки не увидит черноволосую девочку. Давно заготовленные фразы можно забыть. Жизнь мало‑помалу вернётся в привычную колею, ему нечего больше ждать.

Агриппа пристально пригляделся к своему ученику.

‑ Разве ты не рад? ‑ сурово спросил он.

‑ Рад, учитель, но... ‑ Азар смолк, не зная, стоит ли высказывать вслух то, что давно мучило его.

‑ Говори, ‑ приказал Верховный Чародей.

‑ Я не знаю, сумею ли пройти испытания. Я боюсь.

Агриппа и сам сомневался, что Азару удастся пройти огонь и воду и остаться в живых. К сожалению, прилежание не заменяло природного дара. Мальчишка слишком слаб, чтобы удержать в своих руках посох власти. И тут Агриппу, словно удар молнии, пронзила мысль, что всякую слабость можно обратить в силу. В его голове зародился план, пока ещё смутный и нечёткий, но у него было достаточно времени, чтобы обдумать его, а затем воплотить в жизнь.

‑ Не бойся. Ты пройдёшь испытания. Положись на меня, ‑ пообещал Верховный Чародей, и его губы скривились в улыбке.